Несправедливость

Давным-давно, во времена «развитого социализма» в одном плодоовоще-мясомолочном совхозе, расположенном в черте славного нефтяного города Грозного, произошла смена руководства.
Впервые за всю долгую совхозную историю руководителем хозяйства стал человек коренной национальности. Наконец-то аборигены прорвали мощную оборону самого привлекательного, цветущего агробастиона у подножия города, основанного около двух веков назад на месте разоренных аулов палачом чеченского народа Ермоловым. Невероятно сногсшибательную изюминку этому событию придало то, что прорыв доселе неприступной сельхозцитадели на вакантную должность руководителя произвела рослая, как ломовая лошадь, черноглазая, чернобровая симпатичная горянка с цветастой косынкой на голове.
…До этого совхозом поочередно руководили татарин, затем молдаванин, грузин, русский, дагестанец...
Слава о совхозе гремела по всей республике.
Татарину за успехи удалось даже получить Золотую звезду Героя Социалистического Труда, награды, выше которой в мирное время  не существовало.
Дагестанцу дали орден Великой Октябрьской Социалистической Революции.
Для власти республики было очень важно иметь под боком, в пяти минутах езды от столицы, успешное хозяйство, где хорошо налажено производство разнообразной продукции полей и ферм. Когда есть свежая, экологически чистая продуктовая затарка и еще вдобавок шикарная зона отдыха на прудах, с островом посередине, где можно в тени плакучих ив порыбачить. Более того, имеются сауна и бильярд, мангал для шашлыков, спальни и комнаты отдыха... Тогда полезно-практическое значение такого хозяйства резко возрастало.
Необходимость иногда расслабляться была крайне необходима партсовноменклатуре, денно и нощно неустанно занятой заботой о народе на пути к его светлому будущему — в вожделенный коммунизм.
По существующему правилу кандидатуры руководителей предприятий предварительно согласовывались партийными органами на местах, затем по представлению райкома партии утверждались на бюро обкома партии.
В обкоме решалось много и других вопросов. Например, кому выделить вне очереди квартиру, путевку в хороший санаторий, наградить орденом, присвоить звание, дать право на покупку вне очереди легковой автомашины, установить домашний телефон, разрешить выезд за границу. Бывало — кому поручить нести тот или иной транспарант на парадах праздников 1 мая и Великой Октябрьской революции и так далее. Без санкции этой структуры ничто не могло ни двигаться, ни дышать, ни рождаться и не имело права умирать! Своего рода Всесильная Разрешительно-Распределительная Контора (ВРРК), управляемая самодовольным наместником Кремля.
Обком партии долго подбирал кандидатуру руководителя в хозяйство, видимо, терпеливо выжидая, кто  занесет побольше пакет из хрустящих купюр с изображением законсервированного в Мавзолее идола.
…И вот горянка приступила к работе, видимо, пакет с наличностью дошел до партфункционеров. Не в меру амбициозная и своенравная, женщина уже имела опыт управления хозяйством в отдаленном сельском районе, правда, не совсем удачный.
Тем не менее опыт был, и его подавляющую, разрушительную силу тут же сразу на себе ощутили в первую очередь заместители директора по отраслям растениеводства, животноводства, инженерной службы, центральной бухгалтерии.
За собой на освобождаемые места она тащила кадровый обоз на должности: главбуха — зятя, главного инженера — троюродного брата, главного агронома — сына дальнего родственника, бригадира ведущей полеводческой бригады — собственного мужа, заведующего центральным складом — двоюродного брата и так далее. Совхоз превратился в семейный кооператив, опередив кооперативное движение в стране с жестким централизованным управлением и плановой экономикой лет на десять.
Это было отступление от партийных норм подбора и расстановки кадров и социалистического способа организации производства, но, учитывая уникальность и нестандартность ситуации, вышестоящие товарищи на многое закрывали глаза. Столь тщательной кадровой ротации совхоз не подвергался никогда. В то время чисто формально существовали так называемые профкомы, на словах пекшиеся об интересах трудящихся, а на деле являвшиеся придатками власти, помогающими в вышибании из рабочих и специалистов остатков жизненных сил и в добивании неугодных и несогласных.
Директриса, пользуясь полной свободой, убирала одних, а на их место ставила людей, умеющих хорошо… тащить имеющееся. И результаты такого управления и кадровой политики не замедлили сказаться. За год деятельности новоиспеченного директора положение совхоза резко ухудшилось. Сократилось поголовье скота и птицы, уменьшилось производство плодов и овощей, усилился отток рабочей силы и специалистов.
Возникшие убытки привели к картотеке в банке.
Все в совхозе было уже обновлено, единственным нетронутым оставался один объект, на который в ряд выстроились претенденты из числа родственников директрисы. На данном объекте значились: база отдыха, прудовое хозяйство, землица в два гектара и сторожевой домик с огородом. В нем с 1957 года, со дня возвращения из Средней Азии на Родину, жил с семьей из одиннадцати человек пожилой чеченец по имени Алман, маленького роста, худой, как палка, смугловатый, горбоносый, с пронзительно синими, как небо, глазами. Работал на маленькую зарплату без перерывов, без отпусков, без нареканий в должности сторожа-рыбовода.
Ни один руководитель никогда не трогал и не обижал его. На клочке земли Алман сеял многолетние травы, чем обеспечивал кормом свою живность, что давало возможность худо-бедно прокормить семью.
Он был очень хлебосолен. Был смел, как барс, несмотря на возраст и маленький рост. В мире не было пушки, перед которой он отступил бы, не было человека, перед кем он склонил бы свою маленькую голову.
И без его контроля ничто не могло двигаться на данной территории. День и ночь он был на ногах. Настоящий трудяга. Никто не мог сказать в адрес Алмана плохого слова.
…Руководитель в цветастой косынке приступила к решению последней задачи. Участок земли вокруг дома распахали, затем огородили и предупредили Алмана, чтобы за границу ограды он не смел лезть. Таким образом, Алман оказался за колючей сеткой, как в лагерной зоне. Одновременно вышел приказ о его увольнении в связи с сокращением. Тут же вручили предписание об освобождении помещения. Но так как другого жилья у него не было, Алман ответил на предписание категорическим отказом.
Документы о выселении были немедленно переданы в суд.
Хотя политическая система и была антинародной, в таких случаях, опасаясь международной огласки, не дай Бог, радио «Свобода» или «Голос Америки» об этом случае пронюхают, выселять открыто в принудительном порядке не смели. Бездомных в самой «человечной, справедливой» стране мира не должно было быть.
…Алман, сгорбившись, сидел на большом сером камне у пруда и, вглядываясь в его светло-зеленоватое зеркало, отсвечивающее вечерним закатом, напряженно думал о своем. Сколько лет он отдал этому совхозу, сколько тонн свежей рыбы сохранил и отгрузил в торговую сеть! Сколько ночей недоспал, оберегая и охраняя объект, сколько здоровья потерял... И вот теперь такая несправедливость!
Его невеселые мысли прервали двое из числа «зачищенных» новым директором, подошедшие к нему с приветствием.
Алман поднялся, ответив «Ва Алейкум Салам!», слегка улыбнулся и, ударив ладонью по своей сухой, костистой груди, сказал таким русским языком, каким он говорил всегда:
«Кагда русски дирехтор биль,
Алман хороший биль!..
Гурзин дирехтор биль,
Алман хороший биль!..
И молдаван, и татар дирехтор биль —
Алман хароший биль.
И… даже тавлин из Дагестан дирехтор стал —
Алман… опять хароший биль!
Двадцать пять лет Алман хароший биль!
А вот када свой... чичен дирехтор пиршол...
Алман саразу... палхой стал!..
Нихароши ми народ!!!»
Недовольно махнул рукой, сверкнув синевой повлажневших глаз... Затем, покачивая головой, снова присел, ухватив небритые острые скулы натруженными руками. В темнеющем небе загорались ночные звезды, а лунный диск пролил над маленьким домиком Алмана и водной гладью пруда матово-серебряную грусть Вселенной...