Взрослые игры. 21-22-23

21



В той стороне, откуда должен был появиться предмет охоты, наконец-то послышались далекие удары барабана и крики погонщиков. Звуки там-тамов приближались, накатывали с волнами горячего воздуха. Наши охотники схватились за оружие. Глядя через «бруствер», поверх стволов деревьев, семья Винески видела, как из глубины саванны надвигается облако пыли. Уже различались силуэты погонщиков, размахивавших копьями и палками. И когда эта шумная братия оказалась совсем близко, стал видим тот, ради кого затеян был весь этот шум-гам. Огромный гривастый лев бежал с гордо поднятой головой. Он, конечно, отступал, но делал это с достоинством истинного царя зверей.

– Мистер Мгонамба! – закричала Эмилия Винески. – Куда вы запропастились?! Что нам делать?

– Йё-йё! – примчался главный охотник и принял командование. – Стрелять только по моему знаку.

Он поднял над головой копье и стал делать вращательные движения оперенным наконечником. Завидев этот сигнал, погонщики стали разбегаться полукругом и залегать в траву, чтобы шальная пуля их не достала.

Лев тоже увидел движения Мгонамбы и остановился. Величественно поглядел назад. Оттуда гремели там-тамы, хотя никого уже не было видно. Царь зверей понял, что попал в засаду, и издал рык угрозы и отчаяния, от которого у миссис Винески похолодела спина под белой блузкой. Новел поднял полуавтоматический карабин, прицелился. Потом вспомнил, что надо снять оружие с предохранителя. Снял. Потом вспомнил, что надо дослать патрон. Передернул затвор. Лев подошел совсем близко. Его можно было уже не только видеть, но и обонять.

Мгонамба звонко щелкнул пальцами. Но никто не решался стрелять. Тогда охотник сказал: «Поднимите стволы в небо». И, перепрыгнув через барьер, пошел в сторону загнанного зверя. Мгонамба двигался странными шагами, резко вскидывая босые черные ноги с розовыми подошвами, как бы перепархивал по воздуху, и в то же время, не отрываясь от земли. Логика и траектория его движения были абсолютно непредсказуемы. Только что он был в одном месте и вдруг уже оказывался совершенно в ином. Лев издал совсем уж громоподобный рык и устремился на охотника, все ускоряя бег. Он отбросил свою гордость и тоже двигался зигзагообразно, непрогнозируемыми скачками – то в один бок, то в другой. Эта игра должна окончиться смертью одного из ее участников. Кто выйдет победителем, угадать было невозможно. Слишком уж равны были силы.

Вдруг из травы, из дальнего тыла, выскочил долго отсутствовавший господин Кирьякидис. Он выстрелил в льва, но почему-то чуть не попал в главного охотника. Пуля взметнула фонтанчик пыли и ошметки травы возле самых его ног. Мгонамба присел на корточки, не удержался и почти упал на спину. И хорошо, что так случилось, потому что лев в это время прыгнул. И промахнулся. Упал, царапая когтями землю, вырывая клочьями траву. Вывернулся, напрягая мускулы, вскочил, но Мгонамба уже находился в боевой стойке. Просвистело пущенное копье и ударило зверя в грудь. Удар был столь силен, что вслед за острием древко копья ушло на полфута внутрь тела. Лев рухнул на бок и мгновенно издох, не мучаясь.



– Сэр, вы, кажется, чуть-чуть в меня не попали? – укоризненно сказал Мгонамба господину Кирьякидису. – Когда охотник выходит один на поединок со зверем, остальные ружья должны смотреть в небо. Таков закон охоты.

– Приношу свои извинения, мистер э-э Мго-мго... э-э.. тьфу, черт! Да что уж там, промазал немного...

– Хватит лгать и притворяться, мистер Как-вас-там? Нам все известно.

– Что вы такое несете, мадам?! Перегрелись на солнце?

– Что слышали, сэр! – вступился мальчик за мать. – Мы все про вас знаем. Никакой вы не грек и не господин Кирьякидис... а подручный мистера Паркера. Вот так!

– Что за вздор несет этот сосунок? – обвиняемый повторялся, что было явным признаком сильного волнения и утраты контроля над собой. – Я никогда не был подручным ни у кого, тем более, у мистера говнюка Паркера! Я Грегор Дадоб! Работаю только на себя.

– А откуда вы тогда знаете про Паркера? – спросила, прищурившись, прозорливая женщина.

– Чего я знаю?

– Что он говнюк... Прости, Малк, мамочка нехорошо выразилась...

– Да кто ж его не знает, этого балаганщика... Но дел с ним я никаких не имею.

– А нам кажется, что имеете. И потому вы намеренно стреляли в мистера Мгонамба, – добил противника Новел!

– Да зачем мне это надо!?!

– Чтобы лев растерзал нас. А вы спокойненько получили бы за это свои два «лимона»...

– Что за дичь вы несе... Лимоны какие-то... Я не ем лимонов, у меня повышенная кислотность... Но как вы узнали, черт возьми?!

– Прослушка, – небрежно сказал Малк.

– Что? Вы прослушивали мой номер?

– Нет, только телефон, – Малк показал свой универсальный вуки-буки, с которым нигде не расставался. – Здесь все записано. Вы попались, сэр. Хотите послушать?.. На суде это будет стопудовая улика.

– Да как вы посмели нарушить мои гражданские права!

Малк облегченно вздохнул и убрал липовую улику подальше.

– А как же с нашими правами? – вскипела Эмилия Винески, стараясь увести противника еще дальше. – Мы бросаем дом, летим в какую-то ужасную дыру... Простите, мистер Мгонамба. Вы абориген, вам не понять, как нас тут донимает жара и мухи. Мы привыкли к постоянной температуре и отсутствию вредных насекомых... – Миссис Винески раскраснелась, ей было дурно, она развязала завязки соломенной шляпы, сняла ее и стала обмахиваться как веером и отгонять назойливых мошек. – Потом  на нас напускают львов... травят дикими зверями, как первых христиан...

– А меня травят самозваным судом! Собрались тут... судьи, прокурор, пострадавший свидетель... А где адвокат? Я требую адвоката!

– Будет вам и адвокат, мистер Дадоб. А пока скажите нам, как вас направили по нашему следу? – сказал Новел Винески. – Я не спрашиваю – кто? Но как нас выследили? Ведь вы не случайно оказались в одном с нами шаттле. Тем более, что вы ненавидите летать из-за этого вашего космоблю...

– Все вышло именно совершенно случайно, – начал давать показания Грегор Дадоб. – Везет, знаете ли, не только честным людям... Парни Нукера натолкнулись на вас возле «Голубой мечты», когда вы оттуда выходили. Взяли вас на прослушку... хе-хе-хе... – ехидно засмеялся Дадоб, глядя на Малка, потом объяснил мисси Винески: – С помощью направленного микрофона. Хотя и так было слышно, вы базлали на всю улицу.

Троица смущенно переглянулась.

– Ну и вот, – продолжил мистер Дадоб. – Вас стали вести. Когда стало ясно, куда вы направляетесь, мне позвонил Нукер. Он знает, где я обычно бываю... Да-да! Он нанял меня. Что тут такого. Мне деньги нужны... Ну, звонит, а я как раз оказался на месте, в порту. Дельце у меня там было... Впрочем, это неважно... Но я сразу поставил условие: никаких мокрых дел. Только взять над вами шефство, пристроить в безопасное место и ждать, когда прибудет команда, которая решит вашу судьбу. Дикси. Я все сказал.

– Кто такой Нукер?

– Один прохвост. Вот он как раз – подручный Паркера. Обычно я с такими не знаюсь... Черт! Но они предложили такую сумму, что невозможно было отказаться.

– Они наверняка вас надуют, – подколола Эмилия наемника. – Таким людям нельзя доверять.

– Точно, точно, кинут, – поддакнул Малк и посоветовал: – Вам лучше играть с нами в одной команде.

– Устами младенца глаголет истина, – сказал Новел. – Денег мы вам не обещаем, зато сохраните свою жизнь и честь.

– Честь?! – заорал Грегор Дадоб и чиркнул себе по шее ребром ладони. – Вот она где уже сидит, моя честь. Мистер чистоплюй! Мне надоело заниматься мышиной возней, обыгрывать в карты томящихся в ожидании пассажиров, прятаться под сидениями от облав, унижаться в полицейском участке... Что же мне – до гроба ползать по полу?! Так и сдохнуть, ничего не добившись в этой жизни? А теперь еще и в тюрьме гнить! Нет. Я сделал свой выбор. Оружие на землю! Руки на затылок! Мать вашу так!

Грегор Дадоб направил оружие на своих противников. Нервы его совсем развинтились. Руки тряслись. Палец на курке побелел от напряжения.

– Ну и многого вы добьетесь, убив нас? – Новел отставил карабин, прислонив его к барьеру.

– Отойди и сядь на землю. Мамочка с пацаном – туда же. И ты, африканец, сядь с ними... Спрашиваешь, много ли я получу? Много. Хватит на всю оставшуюся жизнь. На очень обеспеченную жизнь! Только пять минут поморщусь... а там уж...

– А совесть, а душа – мучить не будут?

– Совесть! Душа! Еще скажите – человеколюбие. Ваш бумажный Достоевский устарел. В двадцать третьем веке нет совести и нет души, и уж тем более нет человеколюбия. Есть только бизнес.

– Бросьте, Грегор, вы же мелкий жулик. Ну какой из вас киллер. Видел я киллеров, они не такие... Ну одного, может быть, вы и убьете... от страха. Но хладнокровно прикончить четырех человек... – Новел посмотрел в сторону товарищей Мгонамбы, которые хороводили с песнями и плясками вокруг поверженного льва, – ... или всех... Это вам не под силу. Вы же не Джек-Потрошитель.

– Сдается мне, что «мелкому жулику» не придется марать руки, – язвительно сказал Дадоб, убирая ружье под мышку и глядя на небо из-под козырька ладони. – Кажется, парни Нукера нас нашли. Ну и славненько.

Они повернулись в сторону, куда смотрел Грегор и увидели летящий вертолет.



 

22



Сначала он был похож на летящую муху цеце и так же гудел. И вот вертолет пронесся над охотниками, описав полукруг, стал снижаться. Товарищи Мгонамба прекратили пляски и явно приуныли, потом вообще стали разбегаться, как ящерицы ныряя в траву саванны. Мгонамба тоже хотел было дать деру, но передумал, решил, что при его звании главного охотника это несолидно.

Поднимая вихри, вертолет плюхнулся на землю, полозьями примял траву. Из прозрачной шарообразной кабины выпрыгнул грузный негр с огромным чувством собственного достоинства и с папкой под мышкой. Он подошел к охотникам и представился как инспектор охотохраны Национального парка Гуаны.

– Меня зовут Комабуба Ганом, а вы космические туристы, я полагаю? – сказал он, ослепляя жемчугом зубов, но улыбка его не предвещала ничего хорошего; так оно и оказалось. Прибывший объявил:

 – Все присутствующие задержаны за браконьерство. Извольте следовать за мной на место преступления... Так, так, вот он бедняга. – Инспектор сочувственно осмотрел убитого льва, сфотографировал его какой-то допотопной камерой и весьма нелицеприятно взглянул на людей.

– Не понимаю, чему вы радуетесь, – сказал он ворчливо, проверяя документы у четы Винески.

– Это непроизвольно... Простите... – оправдывался отец семейства. – Мы очень рады видеть вас, инспектор, вы даже не представляете...

– Вот как?! – удивился инспектор, и на его гуталиновом лице появилось нечто вроде удивления. – Посмотрим, что вы скажете, когда суд вынесет вам приговор. За убийство охраняемого государством животного весом от 60 кг. и более полагается наказание, вплоть до высшей меры.

– Господин Комабуба, я – мать семейства! Неужели вы посадите меня на электрический стул? Что дороже, в конце концов, жизнь человека или животного? Тем более, что мы его не убивали...

– Разумеется, жизнь льва нам дороже. Вас тут прилетает со всей солнечной системы, а львов осталось мало. Может быть, это был последний лев во всей Африке!

– Но у нас, кажется, есть лицензия на отстрел больного животного, так ведь, мистер Дадоб? Скажите вы, господин Мгонамба.

– Я в курсе, что вы охотились на больного льва. Но убили здорового. Вот, извольте взглянуть.

Инспектор приподнял кончик хвоста убитого зверя. Всем стало видна металлическая бирка. На бирке были выбиты цифры и буквы.

– Это своеобразный паспорт животного, – объяснил инспектор. – Сравним его данные с данными, которые значатся в вашей лицензии... Номера не совпадают. Этот лев в списках больных не числится. Придется отвечать по всей строгости гуанского закона.

Открыв папку, он стал составлять протокол, тяжело дыша через широкие плоские ноздри.

– Это неслыханно! – возмущалась миссис Винески. – Как, по-вашему, мы должны были отличить больного льва от здорового? Паспорт что ли у него спрашивать?

– Вот я вам дам инструкцию, почитайте, здесь все написано.

Инспектор протянул листок. Новел взял его и стал читать.

«Правила охоты в Национальном парке Мудагар, Западная Гуана...» Та-ак. Раздел – львы. Ага... «...Чтобы не ошибиться в выборе объекта охоты...» так, так... вот! «...надо незаметно подкрасться к объекту сзади, лучше, когда он спит, взять его за хвост так,  чтобы исключить укушения, и сверить инвентарный номер на бирке животного с номером, указанным в лицензии...» Каково! Лев не собака, – съехидничал Новел. – Он не кусает, он откусывает... «...Убедившись в правильном выборе объекта, начинайте охоту».

– Коротко и ясно, – сказал инспектор.

– Это мне напоминает инструкцию по охоте на сорок, – сказал Новел. – «Подкрадитесь к птице и насыпьте ей на хвост шепотку соли». Идиотизм! Вы слыхали, инспектор, что-нибудь об электронном идентификаторе, в том числе и для животных?

– Мы бедная страна, нам не до электронных штучек-дрючек... И вообще, наше дело не обсуждать инструкцию, а выполнять её. Орудие убийства я конфискую и приобщу к делу... – Инспектор выдернул копье. – Узнаю семейный знак, господин Мгонамба. Вы будете главным ответчиком. Остальные пойдут как соучастники. Попрошу сдать оружие.

Мгонамба запричитал на местном диалекте. Инспектор его не слушал, выдал браконьерам повестки. Затем велел всем построиться в компактную группу, сфотографировал охотников на фоне добычи.

– Господин Мгонамба, – прошептала Эмилия Винески, – не могли бы вы связаться с вашим знакомым егерем, чтобы он нам помог?

– О! прошу вас, не упоминайте о нем! – взмолился главный охотник, глаза его выкатились, как два вареных яйца. – Вы погубите хорошего человека...

Размноженные фотоаппаратом снимки Комабуба Ганом раздал фигурантам, несколько экземпляров приобщил к делу.

– С вас по 4 глобо с каждого за фотографии. Господин Мгонамба, прошу в мой вертолет. Остальные до суда свободны.

– Господин инспектор, – Новел отозвал в сторону  представителя закона. – Послушайте, разлитую воду руками не соберешь. Мертвого льва не воскресишь. Но можно помочь живым людям, которые, поверьте, никому не желали зла. Давайте уладим вопрос без участия суда...

– На что вы намекаете? – стал надуваться господин Комабуба Ганом.

– Я не намекаю, просто предлагаю решить проблему, как это делается в цивилизованном обществе...

– На что вы намекаете? Что мы дикари? – совсем уж раздулся инспектор.

– Я предлагаю заплатить штраф на месте. Сколько скажете, столько и заплачу. Но предупреждаю, средства мои весьма ограничены.

– Какой суммой ограничены ваши средства?

– Десятью тысячами... – ляпнул Новел и прикусил язык. – Но сами понимаете, нам жить еще надо на что-то....

– Хорошо, я выпишу вам штрафную квитанцию на всех, кроме главного виновника, – согласился инспектор, – Он злостный браконьер, рецидивист. Пощады ему не будет... Вот извольте, оплатите штраф. 10 тысяч глобо.

– Но позвольте... как же мы улетим обратно без денег? Нельзя ли уменьшить сумму до пяти тысяч?

– Вы думаете, легко будет уладить вопрос с высшей мерой?

– Насколько и знаю, смертная казнь отменена в Системе уже давно. По-моему, закон должен быть и в Африке законом...

– Причем здесь смертная казнь? Под высшей мерой мы подразумеваем телесные наказания. 50 розог как минимум грозит вам по мягкому месту. Порка публична.

– Кошмар!

– Напротив! Если хотите, розги – это то единственное, что осталось у нашего народа от былой независимости от Страсбурга. Вы хотите у нас это отнять?

Новеллу показалось, что, если он скажет «да», экспансивный африканец набросится на него с клаками.

– Нет, что вы! Вовсе я ничего ни у кого не хочу отнимать. Больше того, я считаю, что каждый народ достоин того, чем он гордится.

– Чего-то я не понял, – расширил ноздри африканец. – Это насмешка, да?

Новел постарался уйти от ответа. Задал важный вопрос:

– А для женщин вы делаете исключения?

– Да вы что! Женщина – самая живучая на свете тварь.

– Хорошо, я согласен. Куда переслать деньги?

– Давайте вашу кредитную карточку, – сказал инспектор, показывая розовую изнанку черной ладони.

Приняв ценный кусочек пластмассы, он вынул из кармана мобильный банкомат. Снял со счета Новела 10 тысяч, вернул карточку.

– Господин инспектор! – спросил Грегор Дадоб, – а что делать со львом?

– Бросьте его санитарам саванны. Стервятники, шакалы и гиены все чисто уберут. Желаю приятного отдыха, леди и джентльмены!





– Ну вот и поохотились, – сказал Новел, садясь в лендровер. – Мы свободны. А главного охотника, к сожалению, выкупить не удалось.

– Бедный господин Мгонамба! – ужаснулась Эмилия, – Что с ним теперь будет?

– Не волнуйся, мамочка, – сказал Малк. – Он как-нибудь выкрутится.

– У аборигенов кожа толстая, выдержит, – уверенно произнес Грегор Дадоб. – Я знаю местные законы. Получит сотни две горяченьких по заднице и снова возьмется за старое... А лично я сматываюсь из страны и вам советую сделать то же. Надеюсь, вы подбросите меня до отеля?..

– Да уж придется. Мы вас так просто не отпустим, мистер Дадоб, – сказал Новел. – Вы должны нам кучу денег. Я заплатил за вас пять тысяч. Во столько оценил вашу шкуру инспектор.

– Хорошо, я верну вам долг. Кстати, о шкуре. Подождите меня, я сниму её со льва. Не пропадать же добру. Трофей! Брошу перед камином. Или на стену повешу.

– Вы живодер, мистер Дадоб! – сказала Эмилия.

– Приставка «живо» не применима к мертвому зверю, – огрызнулся Грегор, вытаскивая охотничий нож.

Едва живодер сделал надрез на брюхе льва, как вскричал от удивления, призывая всех в свидетели. Преодолевая отвращение, семья Винески склонилась над убитым зверем, но вместо неаппетитного зрелища вывалившихся кишок увидели переплетения трубок, проводов и хромированного металла. Из несколько перебитых и перерезанных трубок сочилась красного цвета жидкость. Мистер Дадоб обмакнул в нее палец, понюхал и сделал вывод:

– Черт возьми! Подкрашенная гидравлическая жидкость.

 – Леондроид! – удивился Малколм.

– Что это значит? – спросила Эмилия Винески.

– Это значит, – радостно сообщил Грегор, – что нас кинули как последних лохов! Ха-ха-ха-ха! Ай да инспектор! Ай да «несчастный» Мгонамба. Ай да аборигены! Они, оказывается, не только умеют бить в тамтамы и метать копья, но и прекрасно справляются с пультом дистанционного управления. Браво! Вот подлецы! Они все были в сговоре. Содрали с нас десять тысяч! и – фьють: улетели.

– Не понимаю...

– Да что тут, мадам, не понятно? Перед вами кибернетический механизм. Дорогая штучка, но при умном употреблении приносит хозяевам хорошие деньги. Прибыльный бизнес они придумали. Обирают нашего брата туриста до нитки... И с каким артистизмом это делают! Я, право, завидую.

– И не пожалуешься, – сказал Новел. – Охота, по-видимому, запрещена. Как мы могли так купиться?..

– А все вы виноваты, мистер Дадоб! – заявила Эмилия. – Вы обратились в эту подпольную фирму.

– Разве я знал, что кругом одни мошенники!

Чтобы удовлетворить чувство мести, Грегор Дадоб завершил начатую операцию. Содрал шкуру с механического скелета леондроида.

– С паршивой овцы – хоть шерсти клок.



Грегор развесил шкуру на просушку на заднем борту машины, и они тронулись в обратный путь. Во время движения приходилось смотреть не только на дорогу, которой, собственно, не было, но и на небо поглядывать – не появятся ли головорезы Нукера. А уж они точно появятся, утверждал Грегор Дадоб. Им известно, где находится семейство Винески.

– А почему они сами не полетели за нами на шаттле, а послали вас? – запоздало поинтересовался Новел.

– Видите ли, когда вы рванули на Землю, это им было даже на руку. Они ведь хотели заключить с мальчиком контракт...

– Малк несовершеннолетний, – сказала Эмилия.

– В том-то все и дело. Поэтому никто не жаждал вашей крови. Вам намеревались предложить крайне выгодный контракт... С местом жительства в одной из стран Европейского союза. Какую назовете. Условия такие, что вам и не снились... Так вот. Чтобы устроить вас в укромном местечке, нужен был человек артистической натуры, наподобие этих африканцев... ха-ха-ха... Как они нас кинули, красота!.. Да, так вот. А парни Нукера просто громилы. Разве они могли бы сыграть роль грека? Кстати, насчет Греции... Я действительно хочу съездить в Афины или Салоники... Советую и вам смываться из Африки куда подальше. Но лучше будет, если вы согласитесь на их предложение относительно местожительства в Европе.

– Об этом не может быть и речи, – категорически отрезала миссис Винески. – Чтобы мы перебрались в самый тыл врага?

– Когда начинается заварушка, безопасней места не найти, чем в тылу врага, – сострил Дадоб.

– До тех пор, пока враг не получил ответный удар, – сказал Новел.

– Вот именно из-за вас, мистер Винески, из-за вашей суетни и странных принципов, у вас и начались все эти неприятности. Делаю вам последнее предложение, либо вы соглашаетесь на эмиграцию в Европу, либо я сдаю вас в руки парням Нукера. Каков ваш ответ?

– Наш ответ таков, – сурово сказал мистер Винески. – Либо вы заткнетесь, либо пойдете пешком по саванне, в компании ваших друзей – шакалов и гиен. 


* * *


Они ехали по раскаленной саванне, иногда им казалось, что они заблудились. Далекие лилово-палевые холмы, как бы висели в воздухе, а редкие деревья впереди наполовину были погружены в текучую призрачную реку мерцающего зноя. И вот из этой фата-морганы прямо по ходу машины стал вырисовываться чуждый природе саванны темный предмет абстрактного очертания. Некие штрихи и полусферы, все это плясало и корчилось в струях горячего воздуха, пока вдруг не сложилось в стоящий на земле вертолет с поникшими лопастями.

От вертолета отделился и направился к подъезжавшей машине человек в легкомысленном городском пиджачке и белой пижонской кепочке с козырьком, надвинутом на глаза. И в это же время из мрака кабины летательного аппарата вылезал здоровенный негр с какой-то ужасной железякой в руке.

Новел резко затормозил лендровер. «Как мне все это осточертело», – подумал он, с тоской вспоминая свое тихое рабочее место и одновременно с этим жалея о конфискованном оружии.





23



Лицо человека с шестидневной щетиной на щеках было мучительно знакомо и одновременно совершенно чуждым.

– Нет, нет, не говорите мне, я сам угадаю, – сказал человек, оглядывая охотников и, остановив взгляд на Новеле, ему первому протянул руку.

– Мистер Винески, я полагаю? Здравствуйте, рад видеть вас! Я – Малкус Петкус...

Ну конечно! Неузнаваемость лица объяснялась тем, что на экране супер-TV оно всегда представало в перевернутом виде. Тем приятнее было видеть знаменитого журналиста в нормальном ракурсе и прибывшего так вовремя.

–...О моей профессии можно, наверное, не говорить, сами знаете. Рад видеть вас, мадам. А это наш юный ас? Держи краба, малыш. Не вешай нос, все будет в порядке. Этого господина я не знаю... Однако, я за вами, друзья мои. Привез вам шикарную новость...

И небезызвестный журналист Малкус Петкус тут же её огласил.

Семья Винески может возвратиться домой ближайшим же рейсом, поскольку все проблемы решены. Преступники арестованы и ждут суда. Сам мэр-президент будет встречать героическое семейство, чья бдительность помогла разоблачить антиправительственный заговор, который возглавлял Небесный генерал Дуглас Браун.

Новел возблагодарил небо за то, что этот человек оказался внимательным и отзывчивым к, казалось бы, бредовому посланию, что говорило о его высоком  профессионализме. Ведь наверняка он получает по всем видам связи кучи разного вздора от всяких паникеров, людей мнительных, хулиганов, наконец, просто сумасшедших. И чтобы отсеять зерна от шелухи, ему приходится много работать. Но за это и награда – любовь зрителей–слушателей-читателей. Благодарность Новела была тем большей, что в руках Малкуса были ниточки жизни и смерти семьи Винески. Парень мог оказаться продажным и по тем примерным координатам, которые получил в записке, мог пустить по следу собак-убийц...

– Идиотская ситуация, – сказал журналист уже без тени патетики. – Прилетел вас спасать, а получилось наоборот. Думал уже концы отдам в этом пекле. Вертолет сломался, пришлось идти на вынужденную. Только тогда я понял, насколько был самонадеян, думая, что легко вас разыщу. Хозяин вашего отеля меня предупреждал, но я не внял... Да-а, разум с трудом воспринимает такие просторы! У меня разыгрался приступ агорафобии. А как вы себя чувствуете, леди? Вас не угнетает это бесконечное травянистое пространство?

– За последние сутки мы столько всего повидали и натерпелись, что я на это уже не обращаю внимания.

– Моя жена, – сказал Новел, – большая ваша поклонница.

– Я польщен, – журналист церемонно преклонил голову, чего нельзя было ожидать от этого грубовато-бойкого молодого человека.

– ...И давно мечтает пригласить вас в свой клуб Домохозяек.

– Новел!.. Эх, какой же ты все же... нетактичный...

– Что ж, я принимаю приглашение... В обмен на три эксклюзивных интервью – с вами, миссис Винески, с вашим мужем и сыном.

– Мы тоже согласны. Но вам, уважаемый мистер Петкус, придется кое-чем пожертвовать.

– Велика ли жертва, мадам?

– Сущий пустяк. Побриться.






* * *


Пока к шаттлу пристыковывали с двух сторон стартовые ускорители, которые не нужны в космических городах, но без которых не взлететь с планет типа Земля, и пока тягачи буксировали и выруливали на взлетную полосу весь этот космический титаник, – Новел взмок. В салоне стояла невыносимая духота. Между лопаток потек ручеек пота, и Новел, насколько позволяли ремни безопасности, наклонился вперед, чтобы не касаться спинки кресла.

– Скажите, милочка! – обратилась Эмилия к проходящей мимо стюардессе, – нельзя ли включить вентиляцию? Дышать ведь нечем...

– Извините, мадам, система вентиляции и кондиционирования воздуха включат только после взлета и выхода на орбиту. Придется потерпеть.

Стюардесса выдала клиентке пачку бумажных салфеток, и сама воспользовалась тем же средством: приложила душистую бумажку к верхней губе, где обильно, крупными каплями, выступал ее молодой пот. Девушка поинтересовалась, не нужны ли кому-нибудь сердечные капли бетта-блокатора и, услышав в ответ, что «все о’кей», «олл райт» и «вери гуд», «торчково» и даже «придубабно», – ушла в служебный закуток, располагавшийся как раз за спиной семейства Винески, чьи места были в последнем ряду носового солона.

Волнуясь и поглядывая на стриженый затылок Малкуса Петкуса, сидевшего впереди через два ряда, Новел мысленно обгонял неторопливые службы космопорта, был уже на пути к дому. Но что ждет его семью по прибытию на Ламгалду, вообразить не мог, как ни старался. Триумф или преследования? Малкус обещал триумф, но журналист, даже известный, ничего не решает. Он лишь описывает события пост фактум, а не управляет ими. Новелу же хотелось получить гарантии от людей, которые как раз управляют событиями. Или думают, что управляют.

За перегородкой раздался замученный голос стюардессы, которая сидела там со своей коллегой:

– О, Господи! Я сейчас помру! Скорей бы уж...



В эфир, прервав музыку, ворвался голос командира корабля. Он представил экипаж и сделал сообщение о времени и особенностях полета. Взревели разгонные блоки, шаттл рванулся вперед так, что дух захватило. Казалось некая невидимая рука великана сцапала вас и понесла, понесла, оторвала от земли и швырнула в небо.

– Называется, отдохнули в Греции, – с обидой произнесла Эмилия. – Как все это нелепо...

– Я так хотел в настоящем море искупаться, – сокрушался Малк, завидуя оставшемуся мистеру Дадобу.

– Ничего, друзья, мы еще вернемся, – успокоил их отец семейства. – Но только в качестве туристов. А пока наше присутствие очень важно на суде. К тому же неприлично обмануть ожидания самого мэра-президента. Нас будут встречать на правительственном уровне!

– Грандиозно, – согласилась женщина, но хозяйка в ней взяла верх. – Однако, мы ухлопали все накопленные нами деньги.  Мы теперь нищие!.. Я полагаю, дорогой, что правительство обязано компенсировать наши вынужденные расходы.

– Патриотизм не требует награды. Мы выполнили свой долг.

– Это конечно, все прекрасно, дорогой мой, – ответила жена, с неким трепетом в груди глядя на гордый профиль мужа, – но без справедливого вознаграждения любое добро рано или поздно превращается в свою противоположность.

– Мама у нас философ, – сказал Малк.



Отгремели, отвалили и спустились на парашютах стартовые ускорители. Земля – голубая жемчужина Системы – удалялась. Кондиционеры с запоздалой щедростью изливали в салон холодный кислород. Все отчаянно чихали.

 


---------------------------------
ОКОНЧАНИЕ СЛЕДУЕТ


Анонс окончания:

«Смотрите, смотрите! Там космический истребитель! Маневрирует... Черт!.. Он делает заход для атаки!!!»
– А ты не ошибаешься? – сказал Новел, который был далеко от иллюминатора и не мог сам проверить.
– А то я не знаю, как это делается, – обиделся сын.
– Может, это почетный эскорт нас встречает? – робко размечталась Эмилия.
«Всем пристегнуть ремни!» – кровельным железом прогремел голос капитана. Малк успел заметить, как неизвестный истребитель «МРАК - 112-й» выпустил ракету…