Падения. Часть 3

Осень подходила к своему неизбежному финишу. Она готовилась уступить место зиме.
Снег еще не выпал, однако холода уже были очень ощутимые. По утрам замерзшие лужи, в которые дети бросали камни и настырно пытались наступить ногой, что бы проломить хрупкое стекло льда. Столбик термометра днем оставался в районе нуля. По утрам и вечерам он настырно опускался вниз. По всем наблюдаемым параметрам опускался и я. Хотя субъективно это выглядело как прогресс. На целебное и заветное пиво перестал тратиться. Зато за вечер выпивал бутылку водки и на утро мог чувствовать только легкое похмелье. При чем почти без треска в голове. Купил теплые высокие ботинки. Подошва по толщине, наверное, не уступала толщине подошвы зеленоглазой.

На работе объявили очередное сокращение. Перечитали фамилии по списку. Моей фамилии там не было. Это радовало и обнадеживало. Зато была фамилия Таньки из бухгалтерии. Она мне симпатизировала. Не скажу, что там присутствовали какие-то высокие эмоции. Этого не было. Когда Сема находился в какой-нибудь очередной командировке, то моим единственным собеседником на работе оставалась только она.

После собрания, зайдя в бухгалтерию, я заметил, что глаза у Тани красные. Плакала. Вот же глупая. Ну, может и бывает грустно расставаться, но ведь бывает же, что перемены приносят лучшее. Она не хотела этого принимать. Я предложил на свои остатки роскоши напиться. Она согласилась.

Мы с ней шли по улице и искали ближайшую забегаловку. В первой все места были заняты. Местные жаждущие терлись в узком загончике "для посетителей". Некоторые просто стояли на улице, держа в одной руке стакан, в другой бутерброд или сигарету.
Мне с ними так стоять было не интересно. Нос чесался неимоверно. Я украдкой от Тани его почесывал.

Решили пройтись до пельменной. Когда я отвлекся к киоску - приобрести пачку сигарет, ко мне подошла симпатичная девица, лет двадцати пяти. Вежливо поздоровалась и поинтересовалась: "Не желаете поговорить?".

Я не очень желал, тем более в сторонке стояла Таня и разглядывала лоток с замерзшими бананами, апельсинами. Я ответил, что в другой раз как-нибудь и можно было бы, а сейчас я занят. Потом перед лицом промелькнули несколько ее предшественниц, также желающих "поговорить". Естественно, она пропустила мой ответ мимо ушей и начала что-то втирать на предмет бытия, паствы и бога. У меня к таким темам уже давно очень четкое и постоянное отношение. Они меня приводят в ярость. В более удрученном состоянии вызывают раздражение. Мою неглубокую рюмку терпения переполнила ее фраза о том, что нечто эфемерное под именем бог "очень меня любит и ждет, когда я к нему приду". Вместо того, что бы показать девице спину и бритый затылок - я взорвался. Люди, что стояли невдалеке, инстинктивно отошли на пару шагов и молча впитывали ту отборную матерную брань, которую я вылил на голову этой несчастной любительнице богов. Девица стояла напротив меня и, открыв рот, наивно шлепала глазами. Меня это задело еще больше. Я уже набирал в легкие побольше воздуха, когда мои намерения были остановлены совершенно неожиданным образом: чья то рука легла на мою, уже сжимавшуюся в кулак и негромкий знакомый голос сказал: "Шура, успокойся. Это ее работа." Рядом стояла Таня. Она смотрела мне в глаза, и устало улыбалась. Хватая морозный воздух ртом, и, выпуская наружу клубы пара, я взглядом проводил убегающую прочь девицу. Купил сигарет. Очень хотелось выпить. Руки слегка дрожали. Сердечко тоже не стояло на месте. Я надеялся, что это не от алкоголя, а от той встряски, что произошла перед киоском. Бросив короткое и неуклюжее "Извини" Тане мы продолжили наше движение.

В пельменной все выглядело более-менее аккуратно. Негромкая музыка расслабляла. Приглушенный свет. Стулья с высокими и жесткими спинками. Небольшой столик с приправами по центру. Пустая салфетница по середине стола. Прожженная в некоторых местах скатерть. Но в целом, было чисто. Я пил водку. Таня пила "Черный аист". Поедала горячие бутерброды. Мне хотелось ее успокоить по поводу сокращения. Она в основном молчала. Изредка качала головой. Я втолковывал ей всякую чушь про то, что она найдет себе лучшее место работы, о том, что ее муж сможет также не сидеть, сложа руки, а помочь устроиться в другом месте...
На прощание, она сказала "Спасибо за компанию. Мне так грустно расставаться с тобой. Но мне уже пора. Меня ждут." Я ответил нечто нелепое типа, "Еще не последний раз видимся". Скривил улыбку. Она прижалась губами к моей щеке и развернувшись ушла.

По дороге домой приобрел традиционную "поллитру". Еще один грустный вечер. Скорей бы зима - может быть хоть зимой будет Праздник?


Через пару недель, Таня проставила отходную на рабочем месте. На работе почти не пили. Произносились короткие фразы из области благодарности. Мне было грустно. Я пил молча. Мне нечего ей было сказать. Так бывает часто, что люди расстаются. Тем более те, которые были коллегами. Когда почти все разошлись, в комнате, где был накрыт стол "отходной" оставались пару человек. Я предложил Тане свою помощь в уборке "территории". Она ответила, что "мы работаем до последнего клиента". Я не сопротивлялся. Пил дальше. В беседах и воспоминаниях время летело быстро. Моя будничная трезвость улетучивалась тоже быстро.

Я предложил Тане проводить ее. Она отказалась. Я пошел в бар и просидел там еще некоторое время. В баре была только одинокая барменша. В будние дни наплыва желающих выпить не наблюдалось. Она курила и смотрела телевизор. За это некоторое время успел дойти "до кондиции". За окном был виден падающие хлопья снега. Они крупными снежинками пролетали мимо окна. На черном фоне и в отблесках фонарей они гипнотизировали. Ощутив волну усталости, свалившуюся на плечи, я подумал, что сегодня лучше всего домой добираться на такси. Выпитый алкоголь, уход Тани, невеселое настроение - все это давило и тянуло убраться домой. Последняя рюмка зашла с трудом. Я понял, что начинаю переходить границу нормальной дозы в алкоголе. Проще говоря, мне уже не стоило больше пить.

Таксист попался спокойный. Он с небольшим, но привычным чувством отвращения к пьяным, поинтересовался - куда едем. Я назвал адрес. Доехав до конца первого квартала я его попросил сменить маршрут. Таксист удивился и уточнил: "Может лучше домой?".
Я настаивал. И мы приехали...

Она меня узнала сразу. И сделала несколько шагов навстречу. Для зимнего вечера на ней была излишне короткая юбка. Но я понимал, что это ее работа. Так и надо. Кокетливо улыбнулась. Я отдал деньги, почти не торгуясь. Она передала их рядомстоящему амбалу. Затем мы молча ехали ко мне домой под падающие хлопья снега. Тихую музыку из магнитолы таксиста прерывало шипение таксистской рации. Диспетчер раздавала адреса таксистам, нуждающихся в машинах. Я смотрел в ее большие зеленые глаза. По приезду она попросила алкоголя. Я ей предложил водку. Поморщившись, она кивнула. Я пить водку не стал. Она резво опрокинула рюмку. Разговоры больше не были нужны.

После того, как все завершилось, я начал ее упрашивать, что бы она осталась со мной на некоторое время. Она согласилась остаться до утра, при этом она не забыла оговорить стоимость. Я согласился быстро. Торг был не уместен. Достал припрятанные деньги и отдал ей. Мы продолжили наше веселье. Спать она осталась у меня.

На утро, я был очень не свеж. Шатаясь, приготовил завтрак на двоих. Надо было собираться на работу. Попивая обжигающий кофе, мы болтали ни о чем. Выбрав момент, я поинтересовался - о том, что произошло тогда в баре. По ее лицу прошлась волной злая маска.
- Ни чего такого интересного, что бы тебя могло заинтересовать.
- Но у тебя было такое состояние, что мне показалось, тебе нужен был не столько алкоголь - сколько толковый психолог.
- Да, какая тебе то разница?!
Я не знал, что ей ответить. Ляпнул, что "Ну, никакой." - на этом наш душевный и позитивный разговор закончился.

Через неделю я получил аванс. Наспех выпив "четыре-по-пятьдесят" и закусив тоненькой но сочной пиццей в баре, я вызвал такси. По дороге к Ней купил пол-литровую бутылку "Арарата". Она, увидев меня, снова улыбнулась. Я улыбнулся ей в ответ.
- Идем со мной, солнце.
- Сейчас пойдем, милый. - очаровательная улыбка. - Деньги отдай Вите.
Витя - это тот амбал, который постоянно находился невдалеке. Я отдал деньги. Цена была стабильная. И мы поехали ко мне. На этот раз спальни нам было мало. Была "обследована" каждая комната, вплоть до ванной и кухни. На утро я вызвал ей такси.

- До встречи. - сказал я ей, сидящей в салоне машины и поедая ее глазами.
- Когда ты еще приедешь?
- Скоро. Пока.
- Пока.

Хлопок двери. Фонтаны грязного снега из под черных колес. Вонь выхлопных газов. И удаляющийся силуэт такси.