Несправедливость

О несправедливости говорят и пишут с древних времён. Что же она такое, всё ещё неясно. Очень непросто прийти к согласию в этом вопросе, поскольку в данном случае спор сводится к практическим результатам в перспективе и никогда не ведётся с достаточной долей «незаинтересованности». Каждый хочет, чтобы с ним обошлись «справедливо», и жалуется на «несправедливость»; однако пытается так истолковать справедливость, чтобы сразу же стала очевидной явная несправедливость по отношению к нему. И каждый обладает достаточным самомнением, чтобы судить «справедливо» об отношении к другим людям, и совсем не замечает, что другие возмущаются его мнимой «справедливостью». Так проблема искажается страстями и окутывается предрассудками; целые поколения застревают в этих предрассудках, и замечаешь порой, как само слово «справедливость» вызывает язвительную улыбку.
Но мы неутомимо стремимся сохранить приверженность старой благородной идее, которую противопоставляем любой классовой борьбе и любому несправедливому уравнительству; мы также твёрдо уверены, что ей принадлежит великое будущее. Только как надо понимать её? Французская революция научила и передала по наследству человечеству вредный предрассудок, будто люди от рождения или от природы «равны» и вследствие этого с ними надо обходиться «одинаково». Ничто так не препятствует разрешению нашей проблемы, как этот самый предрассудок. Ибо сущность справедливости состоит как раз в неодинаковом обхождении с неодинаковыми людьми.
Если бы люди были действительно равны, жизнь была бы предельно простой и справедливость было бы чрезвычайно легко найти и ввести в обиход. Стоило бы только сказать: одинаковым людям — одинаковую долю; или — всем всего поровну. Тогда справедливость можно было бы обосновывать арифметически и создавать механически; и все были бы довольны, потому что стали бы не чем иным, как одинаковыми атомами, своего рода механически-всюду-катящимися шариками внешне и внутренне одинакового душевного склада. Как наивно, как просто, как мелко! Прошло 150 лет; думалось, этот плоский материализм давно уже отжил свой век, и вдруг — видишь его проявление во всём мире.
На самом деле люди не равны ни телом, ни душою, ни духом. Они родятся существами различного пола, с различным здоровьем и силой, с совершенно различными предрасположенностями, дарами, инстинктами и желаниями, они творят неравноценное, принадлежат к различному духовному уровню, и с ними (в силу справедливости!) надо обходиться различно. В этом заключается основа и главная трудность справедливости; людей — безконечное множество; все они различны; как сделать, чтобы каждый получил согласно своей особливости? Они не одинаковы — значит, и обходиться с ними надо не одинаково; а именно — каждый раз согласно их живому своеобразию. Иначе возникает несправедливость.
Тем самым справедливость вовсе не означает равенства; скорее — неравенство; но применительно к каждому предмету, так сказать, «предметное неравенство». Что-то вроде: беречь ребёнка, помогать слабому, снисходить к уставшему, ухаживать за больным; проявлять больше строгости к безвольному, больше доверия честному, больше осторожности к болтуну, с одарённого справедливо взыскивать больше, герою подобают почести.
Справедливость поэтому — искусство неравенства и присуща лишь благородным душам. Она проистекает от доброго сердца, живой наблюдательности; у неё обострённое чувство реальности; она отвергает механический метод; она интуитивна и созерцательна; она хочет вчувствоваться, индивидуально подойти к каждому случаю. В ней есть нечто художественное; она старается уловить в человеке его сущее, его своеобразие, и соответственно этому обходиться с ним. Она делает человека деликатным, «социальным», настраивает его на меру, располагает к состраданию. Справедливость родственна такту, чувство ответственности ей ближе всего. И если где-нибудь на свете — возможно, на небесах? — есть весы всеобщего уравнительства, верно взвешивающие неравенство, то справедливость стоит у этих весов как строгий и снисходительный страж.
Однако самое важное в жизни не найденная справедливость, а всеобщая уверенность, что её искренно хотят и честно ищут. И если это на самом деле так, тогда несправедливость переносится легко, ибо её воспринимают как нечто «преходящее» и сглаживают готовностью к самопожертвованию. Тогда несправедливость перестаёт быть «опасностью»…
И.А.Ильин


Рецензии