Наперегонки с судьбой

"Можно быть справедливым только будучи человеколюбивым"
Вовенарг
 

1.

   Вы часто смотрите на солнце? Какого оно цвета?.. Хм, всё, что мы видим и чувствуем, способ оценки нами окружающей действительности - есть отражении нашей души, характера, темперамента. Задумайтесь!..
    
   Досье:
   Ф.И.О. - Голубев Иван Александрович.
   1967 г.р., г. Владивосток.
   Физические данные: рост - 175 см, вес - 80 кг; брюнет.
   Образование - ДВГТУ (экономист).
   Семейное положение - женат. Жена - Наталья. Имеет дочь от первого брака - Нина, 14 лет.
   Вредных привычек не имеет.
   Судимостей не имеет.
   Информация о месте работы разглашению не подлежит.
    
            Иван - не очень высокий коренастый менеджер среднего звена - вышёл за картошкой. Павильон, где он обычно затаривался, не работал. Пришлось искать другой. И он нашёл. Быстро нашёл. Соседний!
            - Девушка, пять кило завесьте, пожалуйста.
            Из тёмной глухой глубины овощного киоска возникла хрупкая женская фигура. На ней была жутко грязная спецодежда. Криво прицепленный бейджик гласил: Заречная Зоя Петровна. Волосы были растрёпаны и спутаны.
    
   Досье:
   Ф.И.О. - Заречная Зоя Петровна.
   1974 г.р., п. Заводской.
   Физические данные: рост - 170 см, вес - 50 кг; обесцвеченная блондинка.
   Образование - общее среднее, высшего не имеет.
   Семейное положение - в браке не состояла. Имеет дочь - Мария, 15 лет.
   Вредные привычки - злоупотребление алкоголем, курение, сквернословие.
   Судимостей не имеет, однако, состоит в конфликтных отношениях с работодателями.
    
            - Чё тебе надо?
            - Пять килограмм картошки.
            Усталый голос, не выспавшиеся глаза и стойкий запах перегара.
            Женщина вернулась во тьму, подхватила жуткий только наполовину пустой мешок и поволокла к выходу. Только сейчас Голубев заметил небольшой кругленький животик, из-за которого фартук смотрится так нелепо.
            - Что вы делаете? Разве так можно? Давайте помогу.
            Мужчина подошёл к продавщице и попытался вырвать из её рук мешок.
            - Отвали! Сама справлюсь.
            - Но также нельзя! Вы же...
            - Я сказала, отвали, а то сейчас милицию позову!
            Ивану пришлось смириться и отступить.
            - С вас пятьдесят рублей.
            Зоя Петровна сняла с весов ведро и передала в руки покупателю. Голубев расплатился, но уходить не решался.
            - Вам что-то ещё? - спросила Заречная.
            - Нет-нет.... То есть да...
            - Что?
            - Нет, ничего.
            Иван отошёл от павильона на некоторое расстояние и задумался. Минуты через две на базаре появился какой-то хачик, грузин или армянин, трудно было сразу понять. Он вошёл в тот самый овощной киоск. Смачный шлепок по щеке, тихий всхлип, нецензурная брань на ломаном русском. Вот он вышел и, как ни в чём не бывало, исчез, скрылся в толпе.
            Голубев задумался. Что-то внутри дёрнулось, ёкнуло, резануло. Он застыл в нерешительности. Через мгновение он увидел, как в киоск заходит пятнадцатилетняя девочка в несколько вызывающей для своего возраста одежде. Хотя одеждой всё, что на ней было одето, назвать сложно - так, дешёвые китайские тряпочки.
    
   Досье:
   Ф.И.О. - Заречная Мария Анатольевна.
   1992 г.р., г. Владивосток.
   Физические данные: рост - 155 см, вес - 35 кг; волосы тёмно-русые.
   Образование - на настоящий момент неполное среднее.
   Вредные привычки - употребляет алкоголь, сквернословит.
   Судимостей не имеет.
   Занимается проституцией.
    
            Иван позволил себе приблизиться на пару метров.
            - Вот деньги, мам.
            Послышался грохот.
            - Пошла к чёрту, дрянь паршивая!
            Девочка буквально выползла из павильона. Из её носа текла алая кровь, которую она пыталась вытереть маленькой грязной ручкой. Девочка побежала. Она не оглядывалась по сторонам. Из глаз катились еле тёплые слёзы.
            Голубев ловко схватил девочку за руку.
            - Что случилось? Я могу чем-нибудь тебе помочь?
            Вместо ответа она ударила мужчину ребром стопы в коленную чашечку. Иван взвыл. Когда боль прошла, девочки и след простыл. Делать нечего - Голубев направился домой.
    
            - Чего это ты так долго? - спросила Наталья, супруга Ивана. Большеглазая брюнетка с пухленьким личиком. - Чего молчишь? Язык проглотил?.. Тебя только за смертью посылать.
            Мужчина переоделся и рассказал обо всём увиденном и услышанном жене и дочери.
    
   Досье:
   Ф.И.О. - Голубева (Чумнова) Наталья Матвеевна.
   1979 г.р., п. Пограничник.
   Физические данные: рост - 170 см, вес - 55 кг; брюнетка.
   Образование - ДВГУ (бухгалтер).
   Семейное положение - замужем. Детей нет.
   Вредные привычки - шопинг.
   Судимостей не имеет.
   Безработная.
    
            - Ха, нашёл чему удивляться. Обычная картинка из обычной жизни. Таких вон у нас, поди, треть России-матушки. Девчонка - шлюха, мать шлюха, да и без вышки. Имела бы образование, работала бы в приличном месте. Алкоголичка. Вот нажрутся такие, а потом нищету плодят. Пособия им ещё подавай! Мрази! Вот потому-то и гниёт у нас государство.
            - Наташ, тебе что, её совсем не жалко?
            - А какого лешего я должна её жалеть? Сама до такой жизни докатилась. Всё! Мне этот разговор решительно не нравится.
            Женщина накинула пальто, надела туфли и сладким голоском пропела:
            - Я к маникюрше. Не скучайте!
            Когда дверь захлопнулась, Иван перевёл взгляд на Нину, четырнадцатилетнюю дочь от первого брака.
            - Я не знаю, что сказать.... Я бы хотела как-нибудь помочь, но проблема в том, что от нас уже ничего не зависит.
    
   Досье:
   Ф.И.О. - Голубева Нина Ивановна.
   1992 г.р., г. Владивосток.
   Физические данные: рост - 150 см, вес - 35 кг; русые волосы.
   Образование - на настоящее время неполное среднее.
   Вредных привычек не имеет.
   Судимостей не имеет.
   Не достигла трудоспособного возраста.
    
 2.

            Прошла неделя. Голубев ездил на работу. Он каждый день видел Зою и, кажется, иногда встречался с ней глазами.
            - Здравствуйте, дайте, пожалуйста, кило мандарин.
            - Давать тебе жена будет, а я продаю.
            - Сколько с меня?
            - Тридцать пять рублей. Только без сдачи. У меня мелочи нет.
            Пока Иван доставал деньги, рядом с ним нарисовался хачик, которого он видел на прошлой неделе.
            - Минуточку, дарагой.
            Грузин, всё-таки это был грузин, увлёк продавщицу куда-то в темноту.
    
   Досье:
   Ф.И.О. - Геворкян Ашот Фрунзикович.
   1960 г.р., Грузия, г. Тбилиси.
   Физические данные: рост - 170 см, вес - 85 кг; жгучий брюнет с лёгкой проседью.
   Образование - среднее специальное (более конкретных сведений не имеем).
   Семейное положение - женат. Жена - Лейла. Дети: Ираклий (16 лет), Нана (10 лет), Шалва (5 лет).
   Вредные привычки: злоупотребление алкоголем, курение, сквернословие.
   Неоднократно попадал в детскую комнату милиции, сидел за хулиганство и мелкое воровство - Грузия.
   Место работы - специальность определению относительно современной законодательной базы и определённого соответствующим законом реестра специальностей не подлежит.
    
            - Вот десять тысяч. Остальное - позже.
            - Как позжи? Я сказал - чериз нидэля мнэ всё вирни. Ти что? Мнэ тавар заказивать нада? Мнэ жину, дэтэй кармить нада?.. Ещё тры дня даю, паняла?
   Вышли как-то неестественно улыбаясь. Хачик весело похлопал Ивана по плечу и пролепетал:
            - Вкусний мандарын, дарагой. Бэри, дёшива.
            Голубев расплатился и ушёл. Почти все его мысли были посвящены произошедшему. Но на этом его сегодняшние приключения не окончились. Если, конечно, всё это вообще можно было бы назвать приключениями.
           Не успев выйти с базара, Иван заметил ту пятнадцатилетнюю девочку, которую видел неделю назад, вероятно, дочь Зои Заречной. Она ловко запрыгнула в чёрную, лоснящуюся от шика машину. Казалось, она блестела точно так же, как и напомаженная лысина её владельца.
            - Меньше штуки не беру, - твёрдо выговорила девочка.
            - Сколько дам, столько и возьмёшь, усекла? - прошептал страшный голос: как металлом по стеклу.
            Тонированные стёкла закрылись. Мужчина догадывался о том, что происходило внутри, но сделать ничего не мог. Только отвернулся к киоску, где продавали печенье, купил что-то, а когда вновь повернулся, его взору предстала следующая картина: отъезжающий джип и девочка, сидящая на бордюре. Она спокойна внешне, но внутри всё кипит. В дрожащих пальцах она сжимает пятисотку.
            Пытаясь сделать глубокий вдох, мужчина шагнул вперёд, ещё вперёд. Девочка достала из кармана тощенькой курточки мелочь, купила минералки, сделала пару глотков.
            - Девушка, с вами всё в порядке?
            - Сначала бабло гони, а потом руки распускай! - оскалилась девочка.
    
            - Если ты опять об этой пьянчужке, тогда лучше молчи, не перебивай мне аппетит. Тренер сказал, что дурные мысли плохо сказываются на моём здоровом духе, который необходим для полноценных тренировок.
            - Похоже тебе ничего, кроме самой себя не интересно.
            - Почему не интересно? Мне интересно, всё, что связано с тобой. Кстати, ты давно не рассказывал об успехах на работе!
            Иван презрительно взглянул на супругу.
            - У меня всё хорошо.
            - Вань, а корпоратива пока не намечается?
            Иван и Наталья были женаты всего полгода. Он был старше её на семь лет. А на корпоративной вечеринке женщина мечтала побывать с того самого дня, как встретила "свою судьбу".
            - Нет, не намечается. И вообще корпоративы проводятся только для сотрудников. Так что в любом случае тебе туда не грозит попасть.
            - Ну, Вань, что ты такое говоришь? - заклянчила Наталья.
            - Вот когда устроишься на эту работу, тогда и спрашивай! - резко вклинилась в разговор Нина. - А то только и делаешь, что тратишь папины деньги.
            - Эй, малыш. Я не с тобой разговариваю.
            - Сука! - крикнула девочка и вскочила из-за стола.
            - Нина!
            - Извините, - девочка убежала в свою комнату. Ей не нравилась Наталья. Если честно, то она её терпела. Ради отца.
            - Ну и что? Вырастил отличницу, комсомолку и просто красавицу?.. Где её манеры, а? Не видно. Тоже мне, папаша. Её вон улица воспитывает, а не ты. Ещё чуть-чуть и на феню перейдёт. Девушка, почти невеста, и позволяет себе такое!.. А ты бомжиху какую-то пожалел. На дочь свою посмотри, олух!
            - А Нина права. Тебе действительно не мешало бы устроиться на работу.
   
   * * *
            Мысли Ивана спутались. Он начинал ненавидеть свою супругу, презирать жестокий мир. Единственное, что оставалось неизменным - любовь к дочери.
            - Нина, Нинусик, зайчонок мой, ты где?
            Девочка лежала под одеялом, закрывшись с головой.
            - Доченька, ау! Я тебя не вижу. Ты где?
            Наконец, Нина, решилась выйти из укрытия, которое на самом деле не было ни для кого тайным.
            - Я здесь.
            - Здесь?.. Слушай, зайчонок, а какой сегодня день?
            - Как какой? Хороший.
            - Нет, я так не думаю.
            - Почему?
            - Потому что сегодня просто отличный день! У моего зайчонка - День рожденья! - мужчина как волшебник извлёк из-за спины небольшую коробочку. Она была красиво обёрнута яркой блестящей бумагой. - Это тебе, малыш.
            - Пап, ты перепутал.
            - Что перепутал?
            - Я уже не малыш. Мне пятнадцать.
            - Пятнадцать? Так ты уже совсем-совсем большая! И потому я дарю тебе ещё вот что, - в руках Голубева возникла новенькая купюра, достоинством в тысячу рублей. - Держи. Я уверен, что ты верно ей распорядишься.
            Праздничное настроение и игра между отцом и дочерью будто испарились после последней фразы. Девочка взяла в руки бумажку, раскрашенную, как принято считать, в цвет морской волны.
            - Пап, а ты, правда, примешь любое моё решение по поводу этих денег?
            - Даю тебе честной слово.
            - Отдай это той женщине.... Она ей, наверняка, сейчас гораздо нужнее, чем мне. И большое тебе спасибо за подарок, - Нина обняла отца и поцеловала в щёчку. - Ты - самый лучший папа на свете.
   
   * * * 
            Делать нечего. Раз обещал - надо выполнять. И мужчина отправился в овощной киоск. По правде говоря, он и сам ожидал, что его дочь откажется от денег. Он слишком хорошо её знал, чтобы ошибиться.
            - Килограмм бананов, пожалуйста.
            Женщина опустила на весы гроздь вкуснейших африканских фруктов.
            - Сорок рублей. Ещё что-нибудь брать будете?
            - Пока нет.
            Голубев протянул продавщице четыре десятки и тысячу.
            - Я спрашиваю, ещё что-нибудь брать будете? - Заречная повысила голос.
            - Нет. Берите деньги, и я пошёл.
            - Вы, кажется, что-то путаете?
            - Я ничего не путаю.
            Иван вложил в руку женщины одну тысячу сорок рублей и удалился, но не исчез полностью. Он сел в машину, поставленную загодя недалеко от павильона, где в последнее время стал покупать овощи и фрукты.
   
   * * * 
           Долго ждать не пришлось. Фривольной походкой туда вошёл грузин, которого Голубев запомнил очень хорошо и мог бы в деталях описать его, если это было бы необходимо.
           Тишина. Говорят, видимо. Иван вышел из машина. Послышался грохот и нецензурная брань, сначала на ломаном русском, потом, вероятно, на грузинском. Голубев ускорил шаг. Грузин, маленький кривой человечек, злобно ухмыльнулся. Не узнал Ивана.
            - Я вернулся. Мандарины можно? Тоже, пожалуй, килограмм, - выговорил мужчина, но голос его дрожал.
            Ему никто не ответил. Забыв о приличиях и тому подобных вещах, Голубев вошёл в павильон. Зоя сидела на полу в уголке, пытаясь придти в себя. Увидев Ивана, она встала, как ни в чём не бывало.
            - Кило мандарин. Сейчас. Выйдите, пожалуйста.
            Мужчина вышел.
            - Вот, держите. Тридцать рублей.
            Голубев протянул ей деньги и увидел ссадины на руках. Лицо продавщицы было необыкновенно бледным. Через мгновение она обмякла. Держась одной рукой за стенку, а другой за живот, она медленно сползла на пол. Иван не растерялся и вызвал скорую.
            - Мама, мамочка, - к женщине кинулась девочка. Она даже не заметила стоящего рядом мужчину. - Мам, что случилось? Ты что, опять курила?.. Мамочка, миленькая, тебе же нельзя. Мам!
            Зоя молчала. Она слегка обняла дочь. Глаза её были обращены к небу. Её терзали невыносимые боли. Она чувствовала, как теряет силы.
            - Она не курила, девушка. Тут...
            - Замолчите! Я вас не спрашиваю! - грубо произнесла девочка. - Чего, мам? Ты.... Мам, всё будет хорошо. Ну, что же вы стоите? Позовите врачей!
            - Я уже позвонил.
            - Ну, и где они?
            Голубев безнадежно пожал плечами.
            - К ней приходит какой-то грузин... У неё ссадины...
            Не поворачиваясь к странному покупателю, Маша проверила информацию.
            - Мам, он тебя опять бил?.. Мам, это правда?.. Мам, ну, не молчи, пожалуйста! Я сама его убью! Только скажи.... Мама!..
   
   * * * 
            - Алло. Ашот, ты где сейчас?.. - продавщица из павильона, соседствующего с павильоном гражданки Заречной, говорила по мобильному. - Что значит, какая разница? Знаешь, вот мне действительно разницы никакой. Твою Зою сейчас "скорая" увозит. Пройдёт полчаса, и лавочку твою ко всем чертям разнесут, понял?.. Не знаю, это твои проблемы. Я, конечно, за отдельную плату могу покараулить...
   
   * * * 
            Зою увезли на "скорой". С ней была дочь. Иван сел за баранку собственной машины и поехал следом. Но, видимо, день сегодня был не совсем его - он попал в пробку. Отъехавшей чуть раньше "скорой" повезло больше. Таким образом, Голубев прибыл в больницу спустя пятнадцать минут.
            - Спасибо вам! Спасибо вам огромное! Спасибо! - худенькая Маша с благодарностью стала сжимать малознакомого мужчину в объятьях. - Если бы не вы.... Господи!.. Пять минут, и...
           Иван и девочка присели на твёрдую банкетку.
            - Пожалуйста.... А что врачи говорят?
            - Всё хорошо. Всё в порядке, - Маша всхлипывала. - Вы спасли моего брата.
            Голубев недоумённо взглянул на девочку. Его дочери тоже пятнадцать.
            - Понимаете, мама сейчас на шестом месяце. Ей нельзя сейчас рожать.... Малыш ещё слабый.... Если бы не вы, он бы умер.... Это всё из-за Ашота, - неожиданно её тон переменился. - Я убью его. Убью, - в глазах Маши появилась тихая ожесточённая ярость. Она не горячилась. Она была абсолютно серьёзна.
            - Твоей матери надо написать заявление в милицию. Медицинская экспертиза освидетельствует травмы. Его посадят. Нападение на беременную женщину является отягчающим обстоятельством согласно УК РФ.
            - Нет, - Мария отрицательно покачала головой. - Это невозможно.
            - Почему?
            - Потому что эта гнида всю метновку содержит. Они скорее мою мать за решётку упекут, чем его.... Никогда.
            - А как же ваш отец? Разве он ...
            - Нет у меня отца, и никогда не было! - взорвалась девочка. - И у брата нет отца! Есть только два урода, которые поимели мою мать, вытерли об неё ноги и пошли дальше. И уж поверьте, никого на этой земле не волнует судьба будущего человека.
            - Маша, а ... я могу чем-нибудь помочь?
            Девочка бросила сначала тёплый, требующий защиты взгляд, затем резко переменила его в оскорблённый.
            - Нет, спасибо. Вы поможете, только если исчезните из нашей жизни. Так будет лучше всем. Не пытайтесь вытащить нас из трясины, сами в неё попадёте и семью свою утащите туда. Это никчёмная жертва.
    
3.

            Иван ушёл, но прежде чем покинуть больницу, осведомился у лечащего врача Заречной о необходимых лекарствах.
            - Ваня, я не поняла.
            - Что ты не поняла?
            - Где мои деньги? - Наталья встала в позу капризной девчонки.
            - В банке, дорогая, в банке.
            - Да.... Да как ты смеешь разговаривать со мной в таком тоне?! Я спрашиваю, где мои деньги? Чем я буду расплачиваться в магазине, а?
            - Не знаю. Чем хочешь.
            - С каких это пор ты стал таким хамом?
            Мужчина отвернулся от супруги и направился в комнату. Он включил телевизор. Говорить в таком тоне он не желал.
            - Ну, ладно. Не хочешь давать, сама возьму.
            Женщина полезла в шкафчик, где Голубев хранил добрую половину зарплаты.
            - Это что? Вань, ты мне можешь объяснить, что это? - Наталья потрясла худой пачкой перед его лицом. - Так, я забираю всё до копейки, понял?
            - А на что ты собираешься питаться в оставшиеся полмесяца?
            - На то, что у тебя находится на карточке!
            Мужчина иронично вздохнул.
            - Ты хочешь сказать, что уже всё потратил, да? На эту алкашку?.. Значит, мы с Ниной для тебя уже ничего не значим. Она теперь для тебя важнее всех и всего. Ты хочешь нас по миру пустить?
            - Отвали, ничего я не хочу.
            - Вот-вот, ничего не хочешь, ничего тебе не надо. Тоже мне, добренький дяденька. Тебе бы фонд благотворительный открыть! Мне одеть нечего, скоро в квартире и крошки не останется, а он разбрасывается направо и налево!..
            - Это тебе-то одеть нечего? А кто шопинг каждую неделю устраивает? Кто в тренажёрные залы ходит, в салоны, в парикмахерские? Кто? По-моему, дорогая, это ты разбрасываешь мои деньги направо и налево. Не стыдно?
           Женщина присела от изумления:
            - Вот как мы заговорили. А какие ты мне полгода назад дифирамбы пел, сколько обещал всего, и на теперь...
            - А ты палку не перегибай, дурочкой не прикидывайся. Прежде чем деньги тратить, их нужно заработать. А ты, как вижу, делать этого не умеешь.... Я в тебе разочарован.
   
   * * * 
            - Гражданин Голубев, вы далеко? - Ивана остановила женщина в белом халате.
            - Я.... Даша?!
            Даша улыбнулась:
            - Слава Богу. А думала, не узнаешь.
    
   Досье:
   Ф.И.О. - Новомилова (Зеленцова, Голубева) Дарья Владиславовна.
   1970 г.р., г. Владивосток.
   Физические данные: рост - 172 см, вес - 55 кг; шатенка.
   Образование - ВГМУ (терапевт).
   Семейное положение - замужем. Муж - Фёдор. Имеет дочь от первого брака - Нина, 15 лет.
   Вредные привычки: курение.
   Судимостей не имеет.
   Место работы - городская больница.
    
            - Не ожидал. А ты здесь...?
            - Работаю. А ты какими судьбами?
            Мужчина опешил. Он не знал, что ответить.
            - Как там Нина? Как Наташа? Какие у вас новости?
            - Нормально. Живём.
            - Ну, вот и отлично.
            - А ты как?
            - Тоже неплохо. Замуж вышла. Он у меня торговлей занимается. Так что тоже не бедствую.
            Голубев насторожился.
            - Я рад за тебя. Ты заходи, не стесняйся. Ну, ладно. Давай.
            - Удачи.
            Попахивает детективщиной.
   
    * * *
            - Пап, знаешь что?
            - Что?
            - Когда я вырасту, я стану художницей. Я уже решила. Художку я закончила, а после школы в художественное училище пойду.
            Они не спеша шли по улице. У Нины был мечтательный взгляд, Иван же был глубоко погружён в себя.
            - А сразу в академию не хочешь?
            - В какую академию?
            - А у нас она в городе только одна - Дальневосточная государственная академия искусств. Там есть художественное отделение.
            - Правда? А сколько там учатся?
            - Не знаю. Узнавать надо, но вроде бы как везде - пять лет. А что, я тебя соблазнил насчёт академии?
            Девочка кокетливо пожала плечиками.
            - Пап, а где учат пейзажи писать?
            - Интересный вопрос. Я думал, тебе портреты больше нравятся.
            - И всё же.
            - Понимаешь, пейзаж - это не какая-нибудь ученическая постановка. Его нельзя рисовать как те натюрморты, что были у вас в художке на живописи и рисунке. Пейзажи - это пленэр. Помнишь, вы ходили летом?
            - Конечно, помню.
            - В училище и академии, наверное, так же. Этот как раз тот жанр, который вы как бы постигаете сами, вне зависимости от преподавателя и на основе знаний, полученных в процессе обучения живописи и рисунку.
            - Ясно.
            - А почему тебе так нравятся рисовать пейзажи?
            - Во-первых, папа, не "рисовать", а "писать". Во-вторых, ну, просто потому, что.... Ну вот смотри, в натюрморте состояние предметов всегда одинаковое. Можно их переставить, сменить освещение, но суть от этого не изменится.
            - Ну, дальше.
            - А пейзаж - ну, в нём ничего нельзя реально переставить, поменять местами, зато, сколько вариантов внешних физических условий. Это и освещение, и ветер, и дождь, и снег, и солнце.
            - А разве освещение и солнце - это не одно и то же?
            - Нет. Освещение может быть и от молнии, а солнце, солнце - оно может быть вообще серым и ничего не освещать.
            Голубев повернул голову в сторону и увидел знакомую фигуру.
            - Нин, погоди, я сейчас.
            Он подошёл к девочке, которая была ровесницей его дочери:
            - Маша, здравствуй.
            Не успел он продолжить свою речь, как Мария обернулась и отрезала:
            - Уходите, уходите немедленно и не лезьте больше в нашу с мамой жизнь. Нам не нужна ваша помощь. Вы поняли, не нужна! Видали уже таких бизнесменов чёртовых. Исчезните!
            Незаметно рядом появилась Нина. Она всё слышала и всё поняла.
    
4.

            Обстановка в семье Голубевых накалялась.
            - Вань, ну, прости ты меня. Ну, я же тебя люблю. Честно-честно. Ну, погорячилась, с кем не бывает.
            Наталья, как кошка, ластилась к супругу.
            - Ну, ты же самый лучший мужчина. Ваня, Ванечка, Ванюша.
            - Неверную тактику выбрала. Это женщины любят ушами, а мужчины - желудком.
            Наталья опешила.
            - Вань, ну дай, пожалуйста, ещё денег. Совсем чуть-чуть.
            Женщина поцеловала его в щёку и томно заглянула в глаза.
            - По-моему, мы уже закрыли эту тему. Иди работай и трать всё, что заработаешь. У тебя же высшее образование!
            - Вань, тебе жалко денег на любимую жену?
            Это был далеко не первый конфликт на данной почве. Каждый раз он давал слабинку, но сейчас вдруг ясно понял, что пришла пора расставить все точки над "i"
            - А ты выходила замуж за меня или за мой кошелёк? За Ивана Голубева или за его деньги?
            - Ваня...
            - Я задал тебе конкретный вопрос и требую конкретного ответа.
            - Ты очень жестокий.
            - Я справедливый.
            - Справедливый? Сидишь на своих деньгах, как собака на сене. Жалко ему!.. И кто тебе сказал, что ты справедливый? Бомжиха твоя, что ли? На неё тебе денег не жалко, а на меня жалко.... Урод! Сволочь! Мразь! Я на тебя столько времени потратила!
            Наталья встала и начала вытряхивать свои тряпки из шкафа.
            - Да с моей красотой я могла бы в Москве жить на Рублёвке, но нет же! Влюбилась, как дурочка, в провинциального менеджера. Очень жадного менеджера!.. Какой ужас!.. Всё, я ухожу! Ты меня больше не увидишь!
            - Уходи. Да, и ключи не забудь оставить.
            Через два дня они оформили развод. Теперь Иван Голубев снова холостяк.
   
   * * * 
            - Эй, мужчина! Это вы делали передачу Зое Заречной?
            - Я. Пройдёмте со мной.
            Юная медсестра провела Голубева в одну из палат.
            - Здравствуйте.
            Это была та самая палата, куда положили спасённую им продавщицу.
            - Вот он, Зоя Петровна. Я оставлю вас.
            - Так это вы?
            - Я.
            - Маша мне говорила, а я всё не верила. Скажите, а зачем вы всё это делаете? Зачем вам всё это надо?
            От неожиданности мужчина пожал плечами.
            - Я вам не верю. Никто и ничего на свете просто так не делает. Хотя с другой стороны, какая вам от меня выгода? Я не имею высшего образования, всё моё имущество - крошечная комнатушка в гостинке. У меня нет ничего, что могло бы вас заинтересовать. У меня есть дочка, которая торгует собой, чтобы не умереть с голоду, у меня скоро будет сын, который ещё с момента зачатия обречён.... Зачем? Зачем вы делаете мне ещё больнее? Вы разве не понимаете ничего?
            Половину из сказанного Зоей, Иван пропустил мимо ушей. Он смотрел на неё как мужчина на женщину, на очень красивую женщину: тонкие, почти бесцветные губы, бледная, тонкая кожа, через которую местами просвечивались вены, мягкие русые волосы нежного карамельного оттенка и большие светлые глаза, занимающие пол-лица. Голубев почувствовал, что влюбился.
            - В вас говорит гордость. В любой другой момент я бы всё понял и ушёл, но только не сейчас. Вы должны думать о своём ребёнке. Он должен родиться здоровым. Вы говорите только о себе. Это неправильно.
            - Не обманывайте. Вам, как и всем, на него наплевать.
            Заречная истерично рассмеялась.
            - Кто вы? Робин Гуд? Борец за справедливость? Ничего вы не добьётесь. У этого мира свои законы. Бедняжка! Вы, видимо, возомнили себя Мессией, будто вам дано спасти человечество. Ошибаетесь. Никому ещё не удавалось переделать мир по Закону Божьему. Идите. Не лезьте в это гнилое болото. Ничего вы не измените. Лучше живите, как жили и забудьте обо всём, что видели.
            Женщина улыбнулась, но улыбка эта была жуткой, какой-то жертвенной, приемлющей свою злую долю.
            Иван вышел. С одной стороны он понимал, что в чём-то Зоя была абсолютно права, но эта улыбка - .... Он решил, что не оставит всё так, как есть, что обязательно попытается что-то сделать для неё.
   
   * * * 
            - Пап.... Пап.
            - Чего?
            Нина нарушила ход мыслей отца, и ему пришлось отвлечься.
            - А мы теперь будем одни?
            - Не знаю. Честно, дочь, я не знаю.
            Долгая пауза.
            - Пап, слушай, а ты не мог бы меня познакомить с Машей?
            - С какой Машей?
            - Ну, Машей, девочкой Машей.... Ну мы ещё встретили её дня два назад.
            - Ах, с этой.... Машей. Маша...
            - Пап, я тебя прошу, познакомь.
            - Мне кажется, это плохая идея.
            - Почему?
            - Потому что... Я не знаю, как тебе это объяснить.
            - А ты попробуй.
            - Жизнь отняла у этих людей всё, кроме чувства собственного достоинства, которое я своими действиями пытаюсь тоже отнять. Я не должен этого делать, а делаю. Мне надо бы уйти в сторону, а я ... я.... Ты понимаешь, я не могу, уже не могу выпустить эту ситуацию из-под контроля!..
            - Я тебя поняла. Спасибо.
            Нина вышла из комнаты, где до этого сидела на диване рядом с отцом.
            - Дочь, ты куда?
            - Всё в порядке, папочка. Не волнуйся. Я скоро вернусь.
            Но сидеть долго на месте Голубев не смог. Через двадцать минут он вышел из дома и пошёл к машине.
    
5.

            - Даша.
            - О! Какие люди. Что-то мы с тобой часто стали видеться, тебе так не кажется?
            - Даш, я к тебе по делу, если позволишь.
            - Ну, проходи, не стесняйся.
            Женщина пригласила бывшего мужа в свой кабинет.
            - Ну, ты садись, садись. В ногах правды нет.
            - Да и не только в ногах. Её вообще сейчас встретить сложно.
            - Это ты так, или уже по делу?
            - Как хочешь, так и думай.
            - Ладно, будем считать, что это была разминка. Говори.
            - Даш, вот твой новый...
            - Муж?
            - Да. Просто я как-то ещё не привык.... Ладно, не в этом дело. Он ведь у тебя торговлей занимается, то есть бизнесом, да?
            Дарья согласно кивнула.
            - Естественно, дела ведёт аккуратно, без сучка, без задоринки.
            - Вань, я тебя не понимаю. Ты пришёл, чтобы под моего мужа копать или как? Если надо что-то конкретное, говори прямо без поворотов налево-направо.
            - Мне нужен отличный юрист.
            - Так таких навалом. Мог бы и через объявление искать.
            - Теперь ты меня не поняла. Мне нужен очень хороший юрист. Профессионал, честный и непродажный.
            - Ясно. А позволь полюбопытствовать, зачем?
            - Это конфиденциальная информация.
            - Конфиденциальная, значит, не для себя самого. А как я могу тебе кого-нибудь советовать, если не знаю, для каких целей? Ты меня пойми правильно. Одни юристы лучше разруливают финансовые дела, другие - семейные, а третьим проще с уголовными работать. Что из этого тебе ближе?
            - Даш, это сложное дело. Я даже сам ещё мало что знаю.
            - Тогда давай сделаем так: я спрошу у Феди о юристах, а ты вникни в суть проблемы. Как будешь готов, приходи.
            - Даш, ну, неужели так нельзя?
            - Нельзя. А что ты думал, что все лучшие специалисты сбегутся к тебе по первому свистку, чтобы раскурить какое-то неясное дело? Ошибся. К тебе придут, если захочу я или мой муж. Ты хоть и отец моей дочери, но я, пойми, я должна знать ради чего стараюсь.
            - Хорошо. Я всё понял. Спасибо тебе.
            Иван вышел и направился к выходу.
            - Иван Александрович, Иван Александрович.
            Голубев обернулся и замер: в двух метрах от него позади в одном лёгком халатике стояла Заречная.
            - Здравствуйте.
            Женщина не спеша подошла к мужчине.
            - Иван Александрович.
            Присели на оказавшуюся рядом банкетку.
            - Вы простите меня, пожалуйста. Правда, простите.
            Голубев с вопросом посмотрел в её глаза.
            - Я была с вами в прошлый раз груба, я слишком резко выразилась. Простите.
            Иван взял Зою за руки, легко коснулся их губами, потом прижал к щеке.
            - Вы идите в палату, а то здесь прохладно. Вы замёрзните.
            Лицо мужчины чуть тронула улыбка. Она медленно перекатилась на лицо женщины.
   
   * * * 
            - Пап, а я говорила с Машей, - похвастала Нина. Она была рада, что ей удалось совершить невозможное - вызвать забитую жизнью ровесницу на откровенность.
            - И что?
            Иван с интересом обратился к дочери.
            - Знаешь, вообще-то это тайна. Я бы не хотела закладывать тебе всю её подноготную.
            - Слушай, родная, сказала "А", говори "Б".
            Взволновался мужчина в надежде услышать больше конкретного, чтобы можно было с помощью Даши нанять юриста.
            - Пап...
            Девочка опешила. Отец приблизил своё лицо к её лицу. Его глаза дрожали.
            - Ниночка, доченька. Ты даже не представляешь, насколько это важно. Ты.... Ты не понимаешь всей серьёзности. Ты...
            - Да всё я понимаю!
            Нина отстранилась и присела на диван.
            - Прости.... Маша учится в вечерней школе. Учителя над ней издеваются. Она этого не говорила, но, ты знаешь, я сама догадалась. Живут они в гостинке. Бывает, за день всего раз поест.... В общем, всё плохо. Всё очень плохо...
            Голубев побледнел, потом покраснел и ещё более утвердился в своём решении по поводу семьи Заречных.
    
            На следующий день с утра он отправился в больницу. Прошлым вечером дочь сообщила ему, что Зою Петровну должны выписывать.
            Рано утром он встал, поел, оделся - просто, но со вкусом. В районе девяти часов он сел за руль.
            Зоя шла, не оглядываясь. Иван посигналил ей.
            - Доброе утро!
            - Доброе.
            Лицо женщины тронула улыбка.
            Неожиданно к больнице подъехала ещё одна машина. Из неё вышел уже знакомый нам Ашот. Вероятно, он не заметил Голубева.
            - Тиби што, выпысалы?
            - Выписали.
            - Тагда я тиби на работа атвызу.
            - У меня больничный.
            - Какой балнычный? Тиби работать нада. Ты ещё ны всё вырнула.
            - И что?
            Грузин злился. Казалось, он вот-вот займётся рукоприкладством.
            - Как што? У мины от тиби адны убыткы!
            Иван не выдержал и выскочил из своего джипа.
            - Добрый день, уважаемый. Какие-то проблемы?
            - Атвалы, дарагой. Нэ видышь, с женшына разгаварываю. Паэхалы!
            Он схватил Заречную за руку и собрался было потащить её в свою машину, но Голубев перехватил его.
            - С женщиной, значит, разговариваешь? А с женщинами так не разговаривают.
            Иван отбросил наглого хачика на асфальт.
            - Мая женшына! Как хачу, так ы разгаварываю!
            - Зря ты так, Ашот. Я ведь с тобой ещё по-хорошему. У тебя ведь дети есть?
            - Есть. Два сын и одын дочь.
            - А когда твоя жена их вынашивала, ты что же так же бесцеремонно позволял себе хватать её за руки, избивать, да?
            - Да я ..!
            Красный, как рак, Ашот поднялся с земли. Он был зол - не то на странного русского, который заступился за никчёмную бабу, не то на себя за то, что вдруг оказался не прав, причём в самый неподходящий для этого момент.
    
            - Ну, вот мы и приехали. Спасибо. Спасибо вам большое.
            Женщина смущённо опустила глаза.
            - До свиданья.
            Она направилась к входу в дом, где жила с дочерью.
            - Давайте-ка, я лучше вас до квартиры доведу. Мне так спокойнее будет.
            Заречная не высказала возражений, и они внедрились в лоно подъезда, излучающие отнюдь не самые приятные в жизни запахи.
            Зоя открыла дверь.
            - Проходите.
            Сказала она в спину собравшемуся уходить Голубеву...
    
            Заречная решила рассказать своему благодетелю правду, которую до этого тщательно скрывала от чужих глаз.
            - Я вам расскажу, только прошу, не говорите об этом никому и никогда. Пожалуйста.... Отец моего ребёнка - частный предприниматель, на которого я работаю.  Где-то в начале этого года он стал с меня требовать деньги, которые я якобы украла, говорил об убытках, об издержках, тыкал меня носом в какие-то бумаги, в которых я, честно говоря, ничего не смыслю. В какой-то момент я почувствовала, что просто так не отвертеться.
            Иван внимательно слушал Зою и фиксировал в памяти всё до малейших деталей. На всякий случай.
            - Да, я прикарманила себе кое-какие деньги - пятьсот рублей, чтобы заплатить за квартиру, но не более того. А он говорил о баснословной сумме.... Я сказала, что не смогу всё вернуть, что отработаю. Тогда он: "Я могу простить тебе часть долга, если...". Он затащил меня в постель и делал всё, что хотел.
            По лицу Заречной стали стекать крупные слёзы: в тот день она была унижена, как никогда в жизни.
            - И это было не раз. А когда ему надоело, то он потребовал все деньги сразу, грозил подать на меня в суд. Мне ничего не оставалось делать, как заявить о своей беременности. Я говорила, что подам на него в суд за изнасилование, и чтобы он признал ребёнка.... Вскоре стало ясно, что мои аргументы - ноль против его. Деньги решают всё. Вот и получается, что придётся мне вторую безотцовщину воспитывать.
            - А кто Машин отец?
            Одними губами спросил Голубев. Попав в квартиру Заречных, он, наконец, реально понял, с кем имеет дело. Убогое, если не сказать больше, жилище. Предметов минимум. Стены голые. Только где-то в углу висят детские рисунки Маши, видимо, десятилетней давности. Двухэтажная кровать из коммисионки. Шкафа не было. Скудный набор вещичек мирно покоился под кроватью.
            - Не знаю. Наверное, он уже профессор, а тогда был кандидатом технических наук. Влюбилась в него по уши. Любовницей его была. Прекрасно осознавала, что он ради меня семью не бросит. Залетела потом. Года не проучилась, бросила. Всё.... Богатые люди не умеют любить. Им всё время кажется, что их любят за что-то - за деньги - и сами они готовы любить за что-то, а не просто так.
    
6.

            - Пап, угадай, кто к нам пришёл!
            В дверном проёме возникло радостное лицо Нины.
            - Не знаю.
            Иван отложил газету.
            - Здравствуй, Ваня.
            - Это мамуля!
            Девочка крепко обняла мать.
            - А ты повзрослела. Вроде видимся не так редко, а всё равно. Взрослая уже, невеста.
            Женщина погладила дочь по голове.
            - Ну, как живёте? Как у вас дела?
            - Лучше всех. Нин, принеси маме чаю.
            Девочка побежала на кухню. Она поняла, что родителям надо поговорить, и решила не мешать.
            - Вань, а где Наташа?
            - Нет больше Наташи.
            Голубев задумчиво прошептал и выпустил воздух из лёгких.
            - Что с ней?
            - С ней всё в порядке. Просто она мне больше не жена. Мы развелись.
            - Дурак. Зачем же так пугать?!
            - А я не пугал, я сказал, как есть.
            - Ладно, всё. Кончай демагогию. Что ты с юристом решил, вернее со своей проблемой?
            Мужчина опустил глаза.
            - Ну, и чего ты молчишь? Воды в рот набрал?.. Вань, я, кажется, с тобой разговариваю.
            - Ничего я не решил.
            Дарья улыбнулась и покачала головой.
            - Ничего, значит. Выходит, всё произошло слишком быстро, чтобы что-то можно было сделать. Наташа приревновала тебя к внебрачному ребёнку и его мамаше, а на то, чтобы доказать, что он не твой, не хватило времени, потому что ребёнок ещё не родился. Всё хорошо, что хорошо кончается. Прости, немного поплясала на развалинах твоей семейной жизни.
            - Бред.
            - Что?
            - Ты несёшь полный бред. Это всё - ложь!..
    
            По пути на работу, Ивану пришлось спуститься в подземный переход.
            На ступеньках сидел древний старичок, наверное, ветеран Великой Отечественной. На нём была древняя прохудившаяся шапка-ушанка, грязная засаленная рубашка в клеточку и такая же спортивная куртка. Серые брюки, казалось, по возрасту и продолжительности носки были чуть ли не старше самого Голубева. Штанина на левой ноге была подвёрнута, поскольку она представляла собой обрубок. В его руках была потрескавшаяся и местами побитая кружка, куда предназначалось сыпать мелочь. Старичок спал. Мимо него проходили. Лишь изредка в кружке побрякивали копеечные монетки.
           Ниже на ступеньках сидела девочка лет десяти. Ужасно худенькая, с выпученными глазками и нечесаными грязными волосиками. Её голенькие ручки и ножки были синими от сурового осеннего холода и сырости. Она напевала что-то себе под нос и доверчиво с надеждой глядела на прохожих.
                Перемен! - требуют наши сердца.
                Перемен! - требуют наши глаза.
                В нашем смехе и в наших слезах,
                И в пульсации вен:
                "Перемен!
                Мы ждем перемен!"
           В переходе пели ребята. Судя по всему, студенты. Яростно бренчала гитара, во всю мощь кричали пять полуохрипших голосов. Один из долговязых ребят подходил с шапкой к безликим и безразличным ко всему прохожим.
    
            - Иван Александрович?
            Заречная не сразу узнала мужчину, стоявшего по ту сторону двери. В его руках был милый букет китайских роз и небольшая коробка конфет.
            - Добрый день. Можно?
            - Да-да, проходите. А зачем ...?
            - Я к вам по делу, но понимаете, просто мне как-то неудобно идти в гости с пустыми руками.
            - Проходите. Я сейчас чай поставлю. Вы будете чай?
            - Да, спасибо. Зоя Петровна...
            - Иван Александрович, давайте без отчества. Иван.
            - Зоя, как ваше самочувствие?
            Заречная замерла на мгновение.
            - Нормально.
            - А выглядите вы не очень.
            Женщина поставила перед гостем чашку чая. Сама присела на соседний стул, пальцы её предательски задрожали, глаза упёрлись в пол.
            - Вам следовало бы ещё побыть под наблюдением врачей.
            Заречная не выдержала и закурила.
            - Да кому я нужна там? Я ведь за место не плачу. Недельку полежала - и гуляй. Там желанные гости пациентки с толстыми кошельками. Врачи заботятся не о доступности качественной медицинской помощи, а о своём благосостоянии. Все мы люди, и каждый из нас хочет хорошо кушать и одеваться.
            - Прекратите!
            Голубев вырвал из её пальцев сигарету и выбросил в окно.
            - Что вы делаете?
            - Привычка. Не могу без этого.
            Зоя заплакала.
            - Я.... Я понимаю, что для него это плохо, но ничего не могу с собой поделать.... Маленький мой, прости мамочку!..
            Женщина трепетно с особой любовью погладила свой немного подросший животик.
            - Зоя, вам нужно лечь сохранение.
            - За какие деньги?
            - Не волнуйтесь, я всё оплачу.
            - Вы слишком щедры ко мне. Это того не стоит. Спасибо.
            Она холодно с упрямством взглянула на Ивана.
            - Зоя, я щедр не к вам, а к вашему малышу. Речь идёт о его здоровье. Соглашайтесь. Уж поверьте, я эти деньги всё равно потрачу на какую-нибудь ерунду, а так они пойдут на пользу.
            - Хорошо.
    
            - Нина, ты где? Ау?.. Нин, ну почему отца не встречаешь?
            Голубев вошёл в квартиру с сумкой, полной продуктов - запасы на неделю, закрыл дверь. Что-то его настораживало.
            - Нин, ты дома?.. Нин.
            - О, привет, па.
            Девочка явно не ожидала столь раннего возвращения.
            - Привет. А что это я тебя зову-зову и никак дозваться не могу?
            Из комнаты Нины выплыла знакомая фигура.
            - Здравствуйте.
            - Здравствуйте.
            - А мы тут с Машей уроки делаем.
            Девочки заговорщически переглянулись.
    
            - Ну, как вы сегодня себя чувствуете?
            Голубев присел на стул рядом с кроватью, где лежала Заречная.
            - Замечательно.
            Женщина тепло улыбнулась.
            - Вот и отлично. Это - самое главное.
           - Иван, большое вам спасибо. Знаете, у меня сейчас много свободного времени, есть, когда подумать - не то, что раньше. Вы - мой ангел-хранитель. Вас ко мне Всевышний направил. Слабой и глупой женщине.... Чудо какое-то....
            - Не преувеличивайте.
            - Я не преувеличиваю.... А знаете что? Я назову его Ванечкой, в честь вас.
            Голубев застенчиво рассмеялся.
            - Нет, правда. Я назову его Иваном.
            Женщина вдруг замерла и рассмеялась, но несколько по иному поводу, нежели мужчина, сидящий рядом.
            - Вот видите, он тоже согласен. Ему нравится это имя.
            Зоя взяла Голубева за руку и приложила её к животу.
    
7.

            С того дня минули две недели.
            - Добрый день.
            Иван по привычке обратился к дежурной медсестре.
            - Вы к Заречной?
            - Да.
            - Так нет её.
            - Как нет?
            - Давеча вещи собрала и съехала.
            - Как съехала? Ей же через месяц.... Почему? Что случилось?
            - Соблюдайте тишину, уважаемый.
            - Я не понимаю. Вы можете мне объяснить мне, почему она съехала? Как вы вообще такое допустили?
            Иван занервничал.
            - Это не ко мне. Это к врачу.
            Из одной палаты вышла какая-то женщина в белом халате.
            - Людмила Андреевна, тут к вам папаша неуравновешенный. Объяснений требует по поводу пациентки Заречной.
            - Очень хорошо.
            - Чего хорошего?
            - Пройдёмте со мной.
            - Ну, говорите, говорите же, что случилось!
            Голубева забила лихорадка. Предчувствия были самыми неутешительными.
            - Она сказала мне, что её супруг, то есть вы, решили перевести её в специализированную клинику, но заехать сейчас не сможет. Я не могла не отпустить её.
            - А как же я? Вы могли позвонить мне?
            - Мне что, делать больше нечего?! Если она покинула больницу без вашего ведома, разбирайтесь с ней сами. Это в мои обязанности не входит. Спасибо за внимание. До свиданья.
            - Прощайте.
    
            - Зоя. Зоя, откройте! Зоя!
            Иван практически не отпускал кнопку звонка.
            - Зоя, с вами всё в порядке? Зоя, не молчите! Иначе я сейчас скорую вызову!
            - ...и вам придётся платить за ложный вызов.
            Раздался оскорблённый голос из-за двери.
            - Зоя, почему вы ушли из больницы? Что случилось? Они что, плохо к вам относились, да? Скажите, я разберусь с этим.
            Голубев волновался как никогда.
            - Не ваше дело, Иван Александрович.
            - Зоя, в чём дело? Я.... Я ничего не понимаю!..
            - Не понимаете? Тогда тем более валите-ка отсюда по-хорошему.
            - Зоя, откройте. Я всё объясню!
            - Уходите. Немедленно уходите. Я милицию сейчас вызову!
            - Не блефуйте. У вас даже телефона нет.... Зоя, объясните, что я сделал не так? Простите.... Ну, делайте со мной что хотите, только в больницу вернитесь. Я прошу вас. Я... я даже на колени встану!
            И мужчина на самом деле перед дверями встал на колени.
            - Зачем вы назвали меня своей женой? Из жалости?.. Уходите. Я не желаю слышать никаких объяснений.
            Ивану показалось, что она всё время что-то пьёт. К сожалению, дверь не прозрачная, и различить, что это за вид алкоголя, возможным не представлялось.
            - Я согласен. Я - ничтожество...
            Голубев не знал, как сформулировать цель своего поступка, и промолчал. За дверью раздался звон разбившейся бутылки.
            - Зоя, вы не поранились?
            - Да пошёл ты на ***!
            - Зоя, я вас люблю.
            Сказал и ушёл.
    
            Перестали общаться и Нина с Машей.
            - Дочь, а где твоя подружка?
            Дарья опять зашла в гости к бывшей семье.
            - Какая подружка, мам? Машка, что ли?
            - Ну, да, наверное.
            Девочка погрустнела.
            - Не знаю. Давно я её не вижу.
            - А ты чего молчишь?
            После последней встречи с Зоей Иван ходил как тень.
            - Малыш, погуляй. Мне с твоим папкой поговорить следует. А то, видимо, так и будет дуться, как серая тучка.
            Нина ушла в свою комнату.
            - Ты чего, влюбился в неё, Ромео?.. Влюбился-влюбился, не отнекивайся. У тебя на лице написано.... Эй, Голубев, ау!
            Иван изменился в лице.
            - Да не в этом дело, Даш! Не в любви. Ты вот, наверное, как она думаешь, что я путаю жалость с любовью. А я не путаю. Любовь - это когда видишь другого человека в себе, чувствуешь его, как частичку себя, понимаешь каждый жест, каждое движение и слово.... А жалость. Жалость - это когда и идёшь по улице зимой, а рядом мальчишки полуголые бегают, грязные, прозрачные от голода и злые. Это когда бабушке денег на хлеб и лекарства не хватает и она плачет, причитает, роясь в мусорном контейнере. Жалость - когда здоровый парень не может на работу устроиться только потому, что у него нет никаких званий и наград, только потому, что он ещё молодой, и поэтому поёт песни в переходе. Жалость. Человека перестают считать за человека, доводят его боль до звероподобного состояния и отстреливают потом, как собак бешенных. Жалость. Маленьких детей за гниду считают, личностей в быдло превращают...
            - Тебя бы сейчас на машине времени и прямиком к дедушке Ленину! Тоже мне, защитник униженных и оскорблённых. Сами виноваты. Сильного человека, Вань, ничто и ни при каких условиях не сломит.
    
            - Иван Александрович, Иван Александрович!
            Едва Голубев успел сесть в машину, как где-то близко раздался отчаянный крик, очень знакомый.
            - Иван Александрович, это я.
            - Маша?!..
            Перед ним стояла девочка в ужасно потёртых джинсах непонятного цвета и лёгенькой серой курточке.
            - Иван Александрович, мама попросила, чтобы вы к ней зашли сегодня после работы. Вы обещаете, что зайдёте?
            - Обещаю.
            Ответил изумлённый, если не сказать больше, Голубев.
    
            Иван молча вошёл в квартиру к Заречной. Никто не решался заговорить первым.
            - Присаживайтесь.
            На женщине было милое голубенькое платье, волосы были аккуратно расчёсаны.
            - Мне стыдно, честное слово. То, что вы пришли, очень много для меня значит. Спасибо. Вы знаете, сколько бы я ни говорила это слово, мне кажется, я никогда не смогу отблагодарить им вас.
            Зоя осторожно обняла мужчину и сладко поцеловала в губы. Голубев не ожидал и поэтому вмиг опьянел от столь искреннего выражения чувств. На поцелуй он ответил поцелуем.
            Через четыре часа у Заречной родился сын. Схватки начались ещё до прихода Ивана. Голубев понял, что на "скорую" надежды мало, и принял всю ответственность за совершающееся на себя. Благо первая жена - Дарья в своё время часами загружала его лекциями на данную тему. Вот и пригодились знания.
    
            - Зой, давай, это будет мой сын?
            - А ты действительно этого хочешь?
            Голубев снова сидел в палате напротив Заречной, но теперь кое-что изменилось: в руках женщина держала небольшой свёрток, из которого на неё смотрели доверчиво два кругленьких голубых глаза, торчал курносый носик, розовенькие губки и пухленькие щёчки.
            - Хочу.
            Отворилась дверь.
            - Позвольте...?
            - Проходите, Валерий Романович.
            В палату вошёл мужчина солидный, холёный. Чёрные, как смоль, волосы отливали синевой и стильно блестели, в глазах - самодовольство и шик. Белый халат, предложенный медсестрой, смотрелся на нём крайне скупо и уж никак не сочетался с дорогим деловым костюмом.
    
   Ф.И.О. - Грезяков Валерий Романович.
   1970 г.р., г. Владивосток.
   Физические данные: рост - 185 см, вес - 80 кг; брюнет.
   Образование - ТГЭУ (экономист).
   Семейное положение: женат. Жена - Анастасия. Дети: Вероника - 12 лет, Илья - 6 лет.
   Вредные привычки: не имеет.
   Судимостей не имеет.
   Место работы: частный предприниматель
    
            - Ну, говорите. Вы ведь, наверняка, что-то сказать хотели.
            Зоя с неподдельным интересом следила за каждым жестом своего работодателя. Мужчина подошёл ближе и внимательно посмотрел на малыша, потом опустил глаза и выговорил:
            - Я готов признать сына. Как только решишь вопрос с именем, сообщи, все документы тут же оформят. Я буду платить алименты.
            Женщина не знала, как реагировать.
            - И ещё: Заречная, ты уволена.
            Зоя улыбнулась.
    
            - Пап, а они теперь будут жить с нами?
            Нина живо интересовалась судьбой семьи Заречных.
            - Думаю, да.
            Голубев со своей дочерью и дочерью Зои шли по больничным коридорам. Сегодня Заречную с маленьким Ванечкой выписали.
            - Вот здорово! Мы теперь будем жить все вместе!
            Палата была открыта. Женщина стояла с сумкой через плечо. На руках она держала укутанного в пелёнки и одеяльца сына.
            - Зой, давай мне сумку.
            - Мам, давай лучше я понесу?
            - Так, а в машину мы поместимся? Кто вперёд сядет?
            - Я, пап.
            - Я пошутил. Сядете все на заднее сиденье, а то меня ещё оштрафуют.
           Где-то в одной из полуоткрытых палат в дверном проёме Зоя заметила знакомый профиль: пятидесятилетний дед держал в руках новорожденного внука - это был отец Маши...
    
            - Друзья, в этом году нам всем было непросто. Мы много пережили, многое изменили в нашей жизни. Было и хорошее, и плохое. Я хочу, чтобы в Новом году плохого было как можно меньше.
            - Ура!!!
            Закричали дружно Нина, Маша и Зоя, подняв бокалы с детским шампанским. Иван Валерьевич с любопытством глазел на совершающееся действо. Это был первый Новый год в его жизни.
            - Вань, а можно мне сказать тост?
            Заречная встала. Голубев, улыбаясь, кивнул.
            - Я хочу, чтобы всем, чтобы каждому человеку на этой земле в следующем году повезло, чтобы у всех было больше счастья, любви, удачи, здоровья, и чтобы люди как можно реже видели в небе серое солнце.
    
15 - 29.12.2007