Потерянный друг

Мой муж не любил собак. Я – обожала. И вот, однажды, всё-таки уговорив своего супруга, что без верного друга в доме мне очень не уютно, он согласился на приобретение животного, но без определённых материальных затрат. Я не стала спорить с этим, и весной, найдя на улице беспризорного щенка, привела его в дом. Ему было от роду месяца три. Зубы-иголочки были белыми, не измождёнными обильной едой…
 Сказав ему несколько добрых слов у куста, под которым лежал щенок, он среагировал возбуждённым подъёмом с места, активным верчением хвоста, и желанием побежать за мной, когда я стала удаляться от его временного пристанища. Будто он только и ждал, когда его тут кто-то обнаружит. Достав из  радикюля заранее приготовленный лакомый кусок колбаски, завернутый в фольгу, чтобы не пропах радикюль, и,  демонстративно прошелестев разворачиваемой фольгой перед носом маленькой дворняжки, положила у своих ног источающую волшебный мясной аромат приманку.
Так у меня в семье появился друг. Ему повезло. А мне-то как! Посещение ветеринарной клиники обошлось мне не в очень большую сумму. Прививки, глистогонные таблетки, ошейники. Поводки и…  всё. Место жительства сначала под кухонным столом, довольно просторное место, щенок пока. Частые прогулки, во избежание луж и других неприятностей, я приняла как неотъемлемую часть его существования и моего тоже. Но это уже – в удовольствие. Собачка оказалась смекалистая, с врождённым умом, не злобная, плюс моё обходительное воспитание и небольшая, ненавязчивая дрессура, сделала из дворняжки умного дружка. Кобель. Черный. С рыжими надбровными монетками над каждым глазом. Рыжий «слюнявчик» от шеи к груди, лапы с подпалинами, и небольшие украшающие такие же рыжие подпалины под животом. Чем-то он был похож на окрас ротвейлера. Но более стройный. За границей такая собака даже имеет конкретное название породы, но я так и не нашла специальной литературы по восстановлению её паритета.
Собака росла. Через год это был рослый кобель, знающий своё место  в прихожей у двери на подстилке. Подающий иногда голос на незнакомые шаги и звонок в дверь. Мне стало спокойно. Супруг даже полюбил собаку за её ум и взгляд, в котором пробуждалось любопытство. Только сказать ничего не мог Митюшка – так назвала я собаку.
- Мить, Мить, Митя – не убегай, - кричала ему вслед, когда отпускала его с поводка в близлежащем парке, если не было много народу, гуляющего по парку.  Со временем Митюшка вообще не отходил далее, чем на несколько шагов от меня. Он очень хорошо понимал, когда я говорила:    
- Митя! Не ходи далеко. Там собака чужая, никто не знает что у  неё на уме. Может подраться с тобой. И он, повернув голову в мою сторону, внимательно слушал меня, и подойдя ближе, уже не отходил далеко.  Меня поражала его сообразительность. А может быть, мне только это казалось, что он понимал. Интонация моя, скорей всего приобретала другую окраску, и его это предостерегало. Но, опять же – это могло быть только моим предположением.
Однажды я решила взять с собой Митюшку в дальнее путешествие  на троллейбусе. Надев на него намордник, войдя в троллейбус через заднюю дверь, тогда можно было войти в любую, приказав ему сесть, мы доехали до улицы Строителей. Меня в то время интересовали все магазины рукоделия. Усадив Митюшку возле квадрата с землёй, под окном первого этажа девятиэтажного дома, и положив рядом с ним поводок, приказала ему сидеть и, назидательно пригрозив пальцем, сурово произнесла, прищурив один глаз:
- Не вздумай уходить. Сейчас приду. Сидеть! и…вошла в магазин... Увлекшись обширным выбором рукодельных наименований, я на какое-то время забыла, что пришла с собакой. А когда спохватилась – было поздно.               
               
Выйдя из магазина, я не обнаружила собаку на месте.  Меня охватила паника. Машины беспрерывно сновали  по проспекту, плюс - по всяким переулкам, окутавшим, как паутиной, все улицы и дворы, машины непрерывным потоком бежали, как растревоженные муравьи. 
В нервном возбуждении я стала бегать под арки домов, во дворы, взывая к кличке моей собаки. Как в воду канула. Порой мне казалось, что я слышу её голос откуда-то из подвала, бежала в ту сторону, но там мяукала кошка. Потом мне казалось, из чьей-то квартиры раздавался лай собаки. Я – останавливалась  и… вслушивалась в этот лай. Люди проходили в свои подъезды и подозрительно на меня смотрели. Иногда спрашивала, не попадалась ли им на пути собака, и начинала описывать её внешний вид. А ведь на улице уже давно смеркалось. Пробегав по дворам несколько часов, вытирая слёзы, проклиная себя за то, что взяла с собой Митьку, я боялась вернуться домой без него. Супруг-то мой не на шутку полюбил умного пса, с удовольствием ходил с ним на прогулку утром и днём, неоднократно выслушивая от жильцов дома, какая у хозяина умная дворняжка….
Выслушав от своего мужа несколько не лицеприятных фраз в свой адрес, не спав всю ночь, так как меня преследовал навязчивый неумолкаемый лай моей собаки, я вставала с постели, кажущейся мне раскалённой сковородкой, и выходила в ночь, на поиск. Под каждым кустом мне мерещился лежащий, сбитый автомобилем мой пёс, обреченный мною на гибель, благодаря необдуманной прихоти – прокатить его в другой район на троллейбусе. Зная, что в руках человека жизнь животного, зависящего от окружающих обстоятельств, я подвергла его опасности. Теперь сама покой потеряла. Муж, спасибо ему, лишний раз не о чем не спрашивал, но, приходя вечером домой - видел, что собаки нет. А я тайком вытирала слёзы и,  когда смеркалось,  выходила из  дома, и искала по паркам, и кустарникам Митюшку. Кроме того,  днями  ездила на улицу Строителей и там обходила все дворы, близлежащие от этого магазина «Рукоделие», будь он не ладен… Прислушивалась, внюхивалась, всматривалась. Вешала объявления с описанием внешности и  характера собаки, и, если кто таковую привел к себе в квартиру, то, чтобы не обижал, и позвонил по такому-то телефону, за вознаграждение. Я готова была отдать пол мира за встречу с ним. Ночами  не спала. Днём варила кашу с мясом и возила по тем дворам, близлежащим к улице Строителей, думала: не уйдёт же он без меня. Догадается вернуться и ждать там, где я его оставила. Накладывала в его же миску еду, ждала минут сорок и, войдя в троллейбус, долго оборачивалась назад, всматриваясь в стёкла домов, которые мелькали перед моими глазами: - а вдруг Митюшка стоит в чьей-то квартире на задних лапах и всматривается в улицу, - не иду ли там я.
Проезжая мимо различных остановок, иногда мне казалось, что среди других бездомных собак, лежащих на тёплой земле, одна из них очень похожа на мою. Надо выйти из троллейбуса. Вдруг это Митя. А возможно он уже дома, а меня нет. Надо срочно домой. Наверно сидит уже у подъезда. Мысленно я вселилась в него, а его вселила в себя. Это было наваждение. Я ощущала себя одним целым с собакой…
Этой ночью пришла с очередных поисков Митюшки, бродила среди кустов, призывала и чмокала и прикрикивала, но тишина стояла гробовая. Останавливалась, вслушивалась. Иногда мимо шуршали колёса запоздалых автомобилей. Этим утром мне очень хотелось спать, но мысль не давала крепко уснуть:
- А вдруг Митю сшибла машина – думала я. Хорошо бы, если сразу... А если лежит, а помощь никто ему не оказывает…Меня будто бы уносило мысленно в конкретное место, и я уже видела свою умирающую собаку. А возле неё целую свору бездомных, с оскаленными зубами, и вздыбленной шерстью, которые готовы были разорвать и без того, несчастного, беспомощно лежащего, сбитого машиной. Фантазия моя бушевала…Было часов семь утра. И вдруг я слышу лай: -  Показалось? Приснилось?!  Но, глаза  открыты. Не сплю! – Опять настойчивый лай. Вскочила с кровати, кинулась к окну. Живу-то  на первом этаже. Отдернула штору.                Выглянула – Митюшка! Сидит напротив окна и, глядя в него – с обидой, с упрёком, с радостью лает, закинув голову вверх, одним глазом кося в окно. Боже! Меня затрясло. Накинув зимнюю шубу, хотя была тёплая весна, выскочила босиком в коридор, распахиваю дверь подъезда, и Митька врывается в квартиру. Пьёт жадно воду, налитую  в  широкогорлый кувшин… Часто оборачиваясь на меня, вильнув хвостом, наслаждался влагой, утоляя жажду.               
 Как он нашел дом - я не знаю. Суть  моя вышла из тела моей  собаки, и я уже была не способна раскрутить ситуацию:  где он блуждал, с кем встречался на своём пути. Внимательно его осмотрела. Ран нет. Почти чистый. Намочила большой кусок ткани, тщательно обтёрла Митюшку. Лапы вымыла  с собачьим шампунем, налив воду в таз. Он смотрел в мои глаза. Он не мог даже представить, будто я нарочно оставила его в чужом месте, у незнакомого дома.  Но ошейник-то с поводком лежал тогда вместо собаки на земле, под чужим окном. Кто-то его снял или Митя сам скинул его, не дождавшись меня из магазина. У него была привычка: помотав головой, ошейник сбрасывался с шеи и с головы, и оставался лежать на земле. Но тогда я подходила, выговаривала ему своё недовольство, и, надев ошейник на Митюшку, гуляла с ним там, где положено выгуливать собак. А в той ситуации на улице Строителей, я думаю, было так: не дождавшись меня, скинул ошейник, чтобы не увели чужие… И слава тебе Господи! - Сообразил же?…
…Вечером пришел муж с работы. Митюшка напряженно уже ждал, сидя в прихожей. Услышав его шаги еще у подъезда,     собака встрепенулась, - я догадалась – услышал шаги хозяина. И, правда, в двери заворчал ключ, потревожив замочную скважину, не желающую отпускать тормоза. Я вышла в этот момент тоже в прихожую, чтобы увидеть реакцию и собаки, и супруга. Открывается дверь… у мужа улыбка на лице. Митюшка встав на задние лапы и скуля, кинулся на плечи хозяина передними лапами и лизнув в щеку, вилял не только хвостом, но всей задней частью. Как бы качаясь из стороны в сторону.   А хозяин, похлопывая верного друга по боку, умиленно приговаривал:
- Я знал, что ты настоящая собака.  Ты должен был найти свой дом по запаху. И ты это сделал. С этого дня на Митюшку мы смотрели другими глазами. Собака заслуживала уважения. Думается мне, что пёс так же переживал, как без него будут существовать люди, которых он охраняет. Пёс, вероятно считал, что это он выгуливает их утром, днем и вечером на свежем воздухе. А ведь, честно говоря, иногда люди болеют. Температура. Кашель. Ангина. А собаку надо вывести по естественным надобностям на выгул. Надо идти, не взирая на своё собственное недомогание.
Митюшке шел тринадцатый года когда с ним приключилась серьёзная болезнь. Угрожала операция. Дорогая. Либо он через неделю без неё погибнет. Согласились на операцию Я просидела с ним в ветеринарной клинике после операции несколько часов, у капельницы. Он приходил в себя, открывал глаза, видя, что я рядом, опять закрыаал. А я его гладила и всё время приговаривала:
- Я здесь, я с тобой. Еще немного и поедем домой. Сейчас приедет машина,  за ней уже пошли. Отвезём, напоим, накормим.  Митя иногда шевелил ухом, шевелил желтой надбровной монеткой, было видно – он слушает меня.
Когда муж подогнал нанятую машину, взяв аккуратно Митюшку на руки, перенёс собаку в машину. Из машины принёс её в нашу прихожую и положил на место. Митюшка отлеживался после операции. Всё понимал, что его спасли. Но через год болезнь вернулась…
Больше мы не заводили собаку. Тяжело потерять друга, с которым прожил столько лет, который понимал  много слов, но не мог сам ничего сказать. Глаза его говорили о многом. Но  нас он понимал, а мы – не всегда. Но то, что в наших руках жизнь любого животного – это факт. Особенно собаки, которая выступает среди людей в роли настоящего друга…   





фото щенка Митюшки,
прожившего 13,5лет.
Теперь другая
подобранная годовалая собака
Боня,живёт уже девятый год.