Барзас

Людей, что на этом фото, давно нет . Моя дочь уже женщина сорока лет. Она жива-здорова, слава Богу. Слева- дед Фёдор. Так его звали в посёлке Барзас, где он жил с незапамятного века, переселенный когда-то из казацких земель в Сибирь. Его дочь Тая всю жизнь жила в этой таёжной глуши и нигде более не была. Замерзла в снегу по пьяни, нога у неё кривая была, не смогла выбраться из сугроба. Мои отец и мать похоронены в сибирском городе Кемерово, хотя оказались в Сибири во время эвакуации. Жили до войны в Москве, потом- на Дальнем Востоке. Ну а я- фотограф. Осталась за кадром.


 

В Барзасе мы очутились в конце 70-х годов.Захотелось солнца, прохлады, зелени, грибов и ягод. Захотелось иметь собственную фазендочку, а тут случай подвернулся- одна дама продавала свой домик. Я поехала с ней смотреть домик. Это оказалась такая гнилая развалюха на семи ветрах, но была земля под огород, стояли гнилые палки заборов, вдали виднелся лес с кедрами и соснами, так было свежо, что я согласилась. Черт с ним, подремонтируем, подправим, зато- свежий воздух. Зимою приезжали кататься на лыжах и санях, летом ходили в окружающие леса за грибами и ягодой-малиной. Огород вскопали, посадили картошку, морковку, выкорчевали гнилой крыжовник и посадили мичуринские сорта малины, смородины, клубники. Отведать, правда не пришлось. Скоро умер мой отец- дед, и хозяйство как-то заглохло. Отец сделал много для участка- достал строительные доски и дранку в ближайшем леспромхозе, завез кедровые дрова, которые у нас потом потаскали соседи, построил огромный клозет на улице, открытую веранду для чего-то большого и нужного. Хотел строить баню, не успел. Не учли мы, правда, отсутствие воды на участке. Приходилось носить воду издалека, из речки внизу или пересыхающего ручья под горой. Носила я, потому что фактически я там жила с дочерью, а родственники приезжали за картошечкой, за огурчиком, за ягодкой.
 
У деда Фёдора и Таи была корова и телка. Им нужно было сено. Поэтому они каждый год косили траву на отведенном участке, сушили её и складывали на чердаках или в копешки. Если мы были там, мы помогали. Это было интересно. Наша знакомая Антонина Андревна, очень хорошая одинокая женщина, помогала тоже. Но, в отличие от нас, она умела свободно обращаться с косой, с вилами , а будучи в городе - ещё и с деревенским ткацким станком (кросны называется) и веретешками ( сучила нитки из собачьей или козьей шерсти). Часто мы ходили с ней за ягодой , она любила Аню и помогала мне по хозяйству. Одно лето я оказалась совсем одна в этом гнилом доме. Правда, мы с матерью до того его обустроили- наклеили везде обои, замазали печку и побелили, набили матрасы сеном и соломой, одним словом- прибрались.

Днем было очень жарко, и меня постоянно одолевал сон. Что делать ?? Девка маленькая, одну оставлять без присмотра я боялась, но сон брал свое , и я засыпала в душной комнате, а Анна бегала с местными пацанами по поселку, по холмам и ещё чёрт знает где. Однажды мне привели её всю перепуганную - чуть поезд её не задавил. Она бежала с паровозом наравне, хотела обогнать. А в это время стрелка автоматически перевелась и поезд пошел там, где она бежала. Чудом спасли девку. В другой раз упала с крыши бани и лежала без сознания, но это, кажется, было при бабушке, а не при мне. С вершины холма, где стоял наш домишко, отчетливо было видно все внизу и слышно далеко .

 

У нас не было дров. Но рядом , в нескольких километрах севернее, был леспромхоз . Мой отец ездил туда и договорился- за одну-две бутылки коньяка ему нагрузили целую машину отходов кедрового и другого леса, и эта машина все вывалила у нас за забором. Дрова пахли смолою, было очень интересно их собирать и складывать под навес. Кедровые поленья , особенно широкие, выпросил у нас дед Фёдор. Они были ценны. Из широких болванок он делал кадушки для засолки огурцов и капусты, а кедровая дранка шла на облицовку внутренних помещений для коровы и телки. Другой сосед взял у нас изрядную долю готовых кедровых дощечек для бани, они не плесневеют, оказывается. Конечно, мы все дрова не сожгли за лето, а когда приехали зимою, их осталось уже очень мало. Поворовали. Поворовали и гвозди и инструмент, который мы прятали на чердаке. Пришлось просить деда Фёдора, чтоб приглядывал за хибарой зимою, а за это привозили ему одеколон Тройной для производства березового напитка. Дед собирал в березовом лесу сок ( мы тоже собирали и пили), наполнял им кадушки или баки ( это сколько ж надо было березок подрезать!!) и добавлял для брожения одеколон. Хорошее настроение обеспечивал себе и друзьм на всю зиму.

Любил дед Фёдор играть на балалайке. Сядет на завалинку и поет срамные песни. Мы иногда ходили к нему в гости. Угощал огурцами, капустой, вареной картошкой. Когда приезжали зимой, спали у него. Потому что хибара была холодная и сырая. В доме деда стояли две кровати с белыми подзорами и вышитыми наволочками , на стенах висели желтые фотографии родственников, где-то пылилась икона. Был у деда знатный погреб во дворе и подпол - в избе. Я лазила и туда, и туда. Чем глубже подпол , тем он прохладнее, а вот во дворе- чем глубже, тем теплее. Картошку нельзя хранить на холоде. Замерзнет и будет сладкой. Мы,по совету деда, наполняли ею пластиковые мешки и оставляли мешки открытыми в погребе. Приезжали- картошка как только что положенная на хранение. Лучше сибирской картошки я нигде ничего не едала. Белая, рассыпчатая, душистая. Мы вырастили овощ под названием пастернак . Его было так много, что не знали, что с ним делать. Можно было бы наладить торговлю на рынке, потому как это- редкая приправа к супу. Но мы корешки отдали родственникам , а себе взяли немножко, вершки я сдуру засолила в банки. Да при засоле мяла зелень с солью. Руки мои стали чудовищными. То ли соль их разъела, то ли сок пастернака, но ни один кожный врач не мог поставить диагноз. Так и прошло всё само.
 
Тетя Тася- кривоножка была весёлой женщиной. Никогда я не видела её с мужиками . Всё возле отца, всё по хозяйству. На ней- огород, картошка, корова, телка, куры и утки, поросенок да собака. Любила подарки из города, особенно тройной одеколон и платки на голову. Брали мы у них молоко. Каждый день по 3 литра. Пили так и квасили. Называлось- простокваша. Густая, ложкой брали из банки. Можно было и сметану делать, но для сметаны молока было мало.

Ночью я очень боялась. Мне все мерещились беглые заключенные, заглядывающие в окна. Страх был не без основания. Неподалеку находились Мариинская и Березовская колонии , и мы часто слышали о побегах. Даже видели, как милиция останавливала грузовики и поезда, искала беглецов. Но все обходилось . А страх оставался. Завели себе собаку. Шарик прозывался. Ночью Шарик лежал у двери и спал, а вот утром просыпался - и сразу на огород. Шкодливый был . Разрывал бабушкины посадки, выкорчевывал лук, чеснок, редиску. Наверное, в прошлой жизни был специалистом по нахождению трюфелей. Мы пробовали отпустить его на волю- прибегал обратно. Посоветовали нам отвести его к некоему Грише. Мы узнали местонахождение Гриши и пошли. Во дворе у Гриши- на металлической привязи- с десяток собак . Разномастных и разной упитанности. И тут мы сообразили, что Гриша ест собачье мясо. То ли кореец был, то ли китаец, но говорили, что у него туберкулёз. Обратно ходу не было. Гриша поблагодарил нас с поклоном, взял Шарика за ошейник и привязал к цепи. Мы понуро поплелись обратно Предатели !!!!
 
Однажды летом мы оказались свидетелями страшной истории. Дело в том, что сельсовет разделил все земли вокруг и даже деревья между жителями. В лес надо было идти  через покосы соседей, а они ругались, потому что примятую траву потом трудно косить. Но мы обходили покосы дальними тропками и однажды зашли на территорию очень зажиточного селянина. У него была молодая жена и пятеро детей. Один- совсем малюсенький. Женщина не стала нас ругать, как-то странно ухмыльнулась, и мы почему-то подумали. что есть в ней что-то от кликуши, больной женщины, одержимой бесами. И точно - через несколько дней наезжает милиция- полиция. Нашли в колодце малюсенького сыночка этой женщины, да ещё и убиенного коромыслом. Арестовали улыбающуюся женщину, увезли в город А потом нашли у неё в одном из ящичков стола записочку- Пожертвуй самым дорогим тебе. Это были пятидесятники- сектанты, они приняли её в секту, но потребовали жертву. А самым дорогим для женщины является её дитя. Вот она и пожертвовала, да ещё и коромыслом придавливала, чтоб не всплывал. Долго мы обходили стороной ту территорию и тот колодец.

 
Моя мама, анина бабушка, частенько гостила у нас летом. Приезжал племянник Иван, племянница Ксюха была реже, и бегали эти дети по Барзасу и лесу, играли в простые игры, дышали свежим таежным воздухом. А в обед бабушка наливала им молока и давала чего-нибудь поесть. По утрам бабушка любила ходить с внуками ловить рыбу. Сделали сами удочки, накопали червей и отправились !! Рыбы, правда, не было, зато азарт, ожидание чуда и воздух !! А ещё- купание в омуте. Омут черный-черный, вода холодная. Боялись утонуть, но все равно купались. А потом- растянуться на траве и сохнуть !! Мухи жужжат, комарики покусывают. но не беда !! Из этого же омута брали воду на полив. Но носить на коромысле было тяжело. Да и воды надо было много.
 

Андревна и бабушка наезжали нечасто. Мне приходилось одной куковать в этой глуши, копошиться на грядках, добывать воду, бороться с воронами, которые налетали на клубнику, месить глину для замазывания щелей в печке, не забывать по вечерам открывать заслонку, чтобы не угореть и др. Под самым моим окном был старый гнилой погреб. В него уходила стена и могла обвалиться в любой миг. Я решила подпереть стенку бревнами снаружи и заодно привести в порядок электропроводку. Электричество шло к нам от большого столба .Столб стоял как раз на засыпанном погребе, и под столбом, по всей вероятности, была пустота. От столба шли два проводочка оголенных в комнату к лампочке. Дочь моя резвилась во дворе, я принесла табуретку, встала на неё и отцепила проводочки от  лампочки. И в ту же секунду огромная махина телеграфного столба рухнула во весь свой рост позади меня. И тут бежит моя девка. Прибеги она на секунду раньше- не было бы у меня Ани. Господь миловал.

Вспомнила я сразу же нелепую смерть соседа- директора какой-то строительной организации.  Наворовал он отовсюду стройматериалов богатых , поставил дом шикарный, колодец выложил трубами канализационными бетонными, поставил ограду богатую и стал ставить столбы электрические. Поставил. Да , видно, мало их в земле закрепил. Как-то стал из колодца нового вылезать, а столб возьми и упади.....Жалко дядьку. Насмерть прихлопнуло.
 

Любили мы обедать во дворе, на воздухе. Молоко или простокваша, щи, сваренные в чугунке , какая-нибудь картошечка с огорода или огурчик, мясо и рыбу хранить было негде,потому не ели мы их. Дома отъедались.Хлеб покупали ежедневно с прибывшего состава на ж=д. Специально для жителей Барзаса развозили хлеб поездом. Когда уезжали домой помыться- постричься , набирали рюкзаки картошки, клали на тележку  и везли до электрички, ну а в городе уже на спине тащили. Да, мужики бы здесь пригодились. ...
 
Бабушка моя была женщина задумчивая. Сядет на берегу рыбу ловить и думает. Молчит и думает. О чем мечтала??? Изредка только посмотрит на нас и тяжело вздохнет так: "МДА,,,,". А это мда означало, что невезучие мы люди- живем одни, без мужей и поклонников, все делаем сами. А с мужиком было бы проще. Так она думала.

 
Выросли наши дети. Наташа- самая старшая. Иван- помоложе, а моя Нюся- самая младшая. У всех свои судьбы, свои заботы, свои дела. Брат и сестра живут далеко от нас. В той самой Сибири. Домик в Барзасе продали за копейки, половину денег нам так и не отдали. Огород запустел, растет только, как говорят, смородина мичуринская и малина. А клубнику вороны склевали. Вот такая история.