Всякое бывает

               

       Болтаться как в люльке на спасательном ремне --- последнее дело. Но такой приём иногда выручает, поскольку при контрольном обмере стенок опасного участка трубопровода замеры приходится делать в нескольких десятках точек. Соответственно пространственные перемещения вокруг трубы просто неизбежны, а перецеплять карабин, выбирать раз за разом удобные опоры для ног бывает очень хлопотным занятием. Остаётся радоваться тому, что соответствующие ситуации редки.

       Мы заканчивали работу на трубах холодильника газоперерабатывающего завода в Муравленково. Погода оказалась омерзительная. Холодный резкий ветер сёк льдинками и лицо и руки. Иммерсионная масса, т.е. традиционный для нашей практики солидол, каменела. Вообще, использовать его и производить замеры было возможно только потому, что сами трубы были тёплыми. Но у меня оставалось два участка расположенных таким образом, что, вывесив собственные телеса в спасательном поясе, я существенно упростил и разметку сети точек измерений и собственно измерения. Торопиться приходилось не только из-за крепчающего мороза, хотя в этот раз шерстяную шапочку под каской я, пожалуй,  сменил бы даже на неудобный подшлемник. Внизу проводили чистку адсорбционной колонны, и изредка достающая  до места замеров волна какогото смрада всякий раз повергала организм в болезненное состояние. Выручал ветер. Чистильщик же иногда показывался, выкладывая повреждённые, вероятно, сетки с адсорбентом. Экипировка куда как серьёзней: солидный костюм химзащиты, противогаз, некое подобие краг вместо обычных перчаток. Но видел я ребят, которые сразу после такой работы стягивали с себя всё это. «В гроб краше кладут»--- таково неизменное заключение. И миллиона мне не нужно за такую работу после увиденного.

       До Ноябрьска, где был расположен вокзал, добирались на попутной машине. К месту пересадки --- станция Ульт-Ягун --- доехали ночью. Ещё минут за двадцать до прибытия  поезд оказался в пределах видимости громадной полосы огня. Полыхало метрах в пятистах от полотна дороги, но зрелище с непревычки  порождало чувство тревоги. Нигде прежде мне не приходилось видеть пламени ни такой силы, ни такой протяжённости. Со слов ветеранов можно было представить, как этот пожар выглядит вблизи. Но на деле любопытство иссякло, как только я вспомнил видимые мной недалеко от одной из сатнций торчащие из зелёной травки под прямым углом и на некотором удалении друг от друга громадные «в струнку» обрывки труб более метра в диаметре.  Рассказывали, что при прорыве трубопровода, бушующее пламя сопровождается неимоверной силы рёвом, а сами трубы подобно пожарному брандсбоиду под напором воды, вырываются  из под земляной присыпки, и хлещут по земле вокруг, пока заключённая в трубопроводе аварийного участка нефть ни выгорит.

      Каких только историй ни услышишь в дороге. Пожилая чета, оказавшаяся с нами в купе после Юрги, относила себя к числу ветеранов Севера. Они всю жизнь строили нефте-  и газопроводы. И услышанная история ими выстрадана ещё в юности, на трассе возводимого нефтепровода.
      Тревогу объявили часа через два после начала смены. Пропал контейнер с радиоактивными изотопами для установки дефектоскопии сварных швов трубопровода.   Контейнер из свинца и при довольно скромных размерах чрезвычайно тяжёл. Но в нарушение всяких инструкций после работы его припрятали в глубине уже сваренных труб, рассудив, что на достаточном удалении от жилья «до завтра» ему просто некуда деваться. По мере вовлечения в поисковые работы различных, всё более авторитетных служб, работать на трассе становилось неприятно: беседы, опросы, допросы --- всё это нервировало коллектив. Наконец было решено в местных СМИ сообщить о крупном  вознаграждении любому, кто укажет место расположения контейнера.
       Через несколько дней один из местных выпивох и довольно дряхлый мужичок вызвался помочь,
проводить и показать где оказался этот контейнер. Из представителей власти собрали комиссию, для опознания прихватили того самого сварщика, который, вопреки инструкции не захотел тащить изотопы в охраняемый бокс, нашлось в машине место и проводнику: поехали. Проводник заранее объяснил, что «вещь» лежит у его собутыльника в сарайке, и ехать далеко не придётся. Действительно, контейнер очень основательно венчал кадушку со свежезаквашенной капустой: --- «…уж очень гнёт хороший…», пояснил приятель проводника. Всеобщая эйфория всех «сыскарей» от свершившейся наконец находки безмерно возросла, когда выяснили чего ради мужики залезли в трубопровод. Застенчиво вздыхая и перебивая друг друга в неспешном повествовании они пояснили, что в трубу вовсе не залазили, а напртив, выбирались от места работы соседней на трассе бригады. «Намедни» они навестили там земляка, понаддали и залезли ночевать в трубопровод, поскольку бригадир устроил им разнос и ночевать в «валок» не пустил. Спалось хорошо, и бригада приступила к работе много раньше, чем они проснулись. «Понимаете» --- поясняли казус приятели --- « проснёмся --- темно, проснёмся---
опять темно. Кто же знал, что эти к-лы ветки застыкуют.»  Короче --- заварили их в трубопроводе и ушли готовить следущее место работы, поскольку здесь просто исправляли брак. Контейнер же «на дороге валялся», а с бодуна «трубы горели», поначалу думали что то денежное попалось, уж очень тяжёлый.
      Похохатывая вместе с рассказчиками, я таки вспоминал видимые мною торчащими из земли после пожара громадные обгоревшие стальные трубы, по ним впору и на скутере или «Еловой шишке» кататься, а уж для согбенных пешеходов это много лучше кочковатой и заболоченной времянки снаружи.

         Слово за слово, и обмолвился я о своих впечатлениях от адсорбера. Оказалось, что если глава семейства до выхода на пенсию работал на трассе, то его супруга заведовала складом. Как то после случившегося прорыва трубы отопления, на склад был вызван слесарь-сантехник. Ремонт затянулся почти на два дня, когда чуть ни половина громадного ангара тонула в тумане. Случившаяся ли авария или иные причины, но в канун весны грянула комиссия. После тщательной ревизии установили, что недостаёт двух рулонов сетки. Нет, речь идёт не о банальной сетке «Рабица» для оград, исчезли рулоны из платиновой сетки, которая благодаря исключительной химической устойчивости платины используется так же и при ремонте адсорберов. Денег она стоила не меряных и потому возбуждение уголовного дела никого не удивило. Удивило другое, когда в следствии  розыскных мероприятий пропажа была обнаружена у слесаря-сантехника. Ни  где  ни будь, а на личном подворье. Он,  видите ли забор на огороде решил «починить», и  с его слов: ---«…сетка из нержавейки здесь куда как лучше». 
    Слышал я эти истории много лет назад. Откровенно говоря, с тех пор одну из них (уже несколько переиначенную на манер анекдота) мне рассказывали люди случайные. Но уж очень забавные случаи, что бы услышав их от непосредственных участников событий, не поделиться.