Вагонетка

               В конце нашей улочки, перпендикулярно ей, пролегала узкоколейка. Узкоколейка, кто не знает, это железная дорога с меньшим, чем обычно, расстоянием между рельсами. И паровозики по ней ходили меньшего размера, чем на большой дороге. Узкоколейка связывала верхний и нижний склад. На верхний склад  древесину свозили со всех делянок (участков, где валят лес). Кажется, этот процесс называется трелёвкой. После первичной обработки древесину доставляли по узкоколейке на нижний склад, где  из бревен делали доски, бруски и пр. Поэтому на нижнем складе имелись пилорамы и сами складские помещения. Из бревна получались доски и горбыль, который продукцией не являлся и, в лучшем случае, использовался для топки печек. Этот горбыль валялся вдоль узкоколейки и потихоньку растаскивался жителями ближайших домов.


              А ещё рядом с узкоколейкой всегда можно было разыскать несколько колесных пар и деревянную раму. Рама представляла собой сколоченный из четырёх крепких досок прямоугольник. Две противоположные доски имели по два выреза внизу, обычно густо смазанных солидолом или тавотом. Если поставить две колесные пары на рельсы и сверху на оси пар положить раму (вот для чего прорези), то получалась вагонетка. Её использовали для ручной транспортировки, каких - нибудь грузов на небольшое расстояние. Но мы, леспромхозовские ребятишки, никаких грузов на вагонетке не перевозили. Вагонетка была для нас  аттракционом не хуже теперешних американских горок!


              Обычно компанией из четырёх, пяти человек (меньший коллектив с тяжелыми колесными парами бы не справился) мы отправлялись кататься. Как раз от нашей улочки к нижнему складу узкоколейка шла под уклон и выравнивалась метров за двести до нижнего склада. Собрав вагонетку, мы становились по обе стороны от неё и разгоняли до уклона. Затем надо было на ходу ловко вскочить на брус рамы и удерживаться на нем, пока вагонетка с бешеной скоростью неслась вниз. Ах, как это было здорово мчаться вниз, вцепившись в деревянный брус. Ветер бил в лицо, свистел в ушах, и мы свистели и кричали. Конечно, развлечение это было весьма опасным, но это-то и привлекало! Когда дорога выравнивалась, вагонетка замедляла ход, мы соскакивали, останавливали вагонетку и толкали её обратно на горку. Накатавшись, снимали раму, сбрасывали  с рельсов колесные пары и, довольные, шли гулять дальше или расходились по домам.


              Лихое это развлечение раньше или позже закончилось бы печально, но этого, к счастью, не случилось. Однажды, когда мы, уже набрав скорость, с криками и свистом летели вниз, из - за поворота показался паровозик. Паровозик не спешил, но расстояние между ним и вагонеткой быстро сокращалось. Из кабины высунулся машинист. Он размахивал рукой, что-то орал нам. Мы были уже достаточно большими, чтобы понимать, что столкнись вагонетка с паровозом (даже если нас на ней уже не будет) и нам не поздоровится! К счастью, соскочили все довольно удачно. Продолжая бежать рядом с вагонеткой, мы совали под колёса всё, что попадалось под руку. Но, как назло, горбыль попадался всё мелкий, вагонетка через него легко перепрыгивала и мчалась дальше. Положение спас мой друг Олег. Олег был не только самым крепким из нас, но и самым уверенным. Схватив довольно толстую жердину, он забежал метров на пять вперед и уперся концом жердины между шпал. Левое колесо пары налетело на жердь, заскрежетало по рельсу, а правое соскочило с рельса. Вагонетка остановилась. Дальнейшее уже было делом техники. Сбросив раму и колесные пары с пути, мы разбежались в стороны.  Паровозик благополучно проследовал к верхнему складу.

      
              Уже на следующий день не только рамы для вагонетки, но и ни одной колесной пары вдоль пути  не валялось. Очевидно, машинист паровозика доложил о происшествии своему начальству. Начальство приняло надлежащие меры, чем, наверное, и спасло наши руки, ноги, а, возможно, и жизни.