Глава 85. Риччи

После сообщения о смерти близких Кройкс не выходил из своей комнаты в течение суток. Все попытки Джинджера напомнить Кройксу о том, что ему надо бы поддерживать свою жизнь, были тщетны: тарелки с едой были не тронуты. Горе не иссякало. Сколько продлился бы траур Кройкса – не известно. Джин стучался в дверь его комнаты, но тот не отмыкал ее. Порою Джину казалось, что Кройкс уже свел счеты с жизнью.
И вот Джин опять приблизился к комнате Кройкса. Теперь уже с хорошей новостью:
- Кро, ты меня слышишь?  - нежно и учтиво, насколько умел, пробасил Джин.
- Что тебе, Джин? Оставь меня, я не буду есть, - послышался слабеющий с каждым днем голос молодого мужчины.
- Дело не в еде. Пусти меня, есть хорошие новости! – с минуту Джин прислушивался к тому, что творилось внутри комнаты. Кройкс все же отпер дверь.
Картина-комната была безрадостной: вещи сохраняли настолько нежилой вид, что Джин понял, зачем она так прибрана. Кро был «готов» отправиться в мир иной: смертельно бледный, худой и с неодолимой тоской в глазах.
- Что, Джин?
- Вот! – он протянул в руки Кройксу свеженький «хрустящий» номер «Транснациональной газеты», в которой после огромного заголовка о наступившем благодаря Мамону мире на самой последней странице находился комментарий, в котором сияло лицо Кройкса и рядом фото его матери Литии.
- Что это такое? – спросил у газеты недоуменный Кройкс.
- Это статья про тебя Кро, про то, что благодаря и твоим усилиям Мамон принял решение о мире! – радостно прокомментировал Джин, прочитавший материал утром.
- Кто написал это?  - он прочитал подпись, - какой-то Риччи Адам, интересно, его еще не четвертовали за эту статью?
- Да нет же. Ты теперь чуть ли не национальный герой, советник и наставник Мамона. По крайней мере, статья утверждает, что твоя мама посмертно реабилитирована, а ты будешь выступать на площади замка «Горькая полынь» уже в следующий четверг! Тебя будут показывать по всем каналам Интердизайнера! Вот красота-то какая!
Чуть оживший Кройкс посмотрел на Джина, совсем по-ребячьи.
- Я так рад, Джин. Даже не знаю, что сказать… Неужели Правда восторжествует? – и они бросились друг другу в объятья.
- Ты не представляешь, как мне важно, что маму оправдали… Ты не представляешь… - плакал, обняв друга, годящегося ему в отцы, за могучую шею, - Как я рад, Джин…
- Ну вот, а то все убиваешься, все это неправильно. Как бы там, в прошлом, не было, мы все не безгрешные. И все равно, Кро, ты хороший человек. А сейчас на тебе возлежит такая огромная ответственность, что ты просто не можешь и думать о своей смерти, ты должен думать о жизни. О том, как сделать ее лучше, о том, что посоветовать людям, как обустроить их жизнь. Ты должен подумать о них, подумай над своими ошибками, сделай выводы. И поверь, ты имеешь право советовать им, как построить свою жизнь. Потому что ты любишь их!
- Да, да, я постараюсь. Я постараюсь не думать о прошлом. Извлечь уроки и попробовать жить дальше, идти вперед. Уже более продуманно и осторожно. Идти вперед… - Кройкс начал отходить, его глаза просветлели от целительных слез.
- Ну, вот и молодец! Газету оставляю, читай, мой друг. И не смей больше плакать. Нюни кисейные эти  - терпеть не могу. Ты же парень! – добрый толстяк Джин дружески похлопал исхудавшего Кройкса по плечу и оставил осчастливленного с газетой в руках.