Дураки на периферии из века в век...

 "Платонов-драматург мало кому известен. Его пьесы при жизни ни разу ни публиковались, а их полное собрание вышло отдельным изданием лишь в 2006 году. Пьеса "Дураки на периферии", написанная в 1928-м году, ещё НИ РАЗУ не ставилась в театрах России, и мы первые, кто взялся воплотить её на сцене", - гласит программка к спектаклю. Из выше указанного следует, что этот спектакль - пионер, первый в своём роде, т.е. аналогов для сравнения нет.
   Если говорить обстоятельно об источнике для постановки, то из личной беседы с режиссёром спектакля и художественным руководителем драмтеатра ТОФ, то из оригинала было изъято несколько эпизодов - монологов героев, не несущих на себе какой-либо важной смысловой нагрузки, а также по содержанию актуальных исключительно для эпохи написания пьесы. Кроме того, одна стыковочная сцена, которая была утрачена - в 3-м акте - была написана режиссёром самостоятельно, дабы объяснить момент появления Марьи Ивановны с ребёнком в штабе ОХМАТМЛАДа.
   События разворачиваются в 20-е годы XX в., в эпоху социальных потрясений и экспериментов. В это бурное время семья скромного служащего Ивана Павловича Башмакова ждет пополнение. Глава семейства, воспитывающий с женой дочь Катю от первого брака, не хочет еще одного ребенка и настаивает, чтобы его супруге, Марье Ивановне, дали разрешение на аборт. Специальная комиссия - ОХМАТМЛАД - в узком её составе - председатель Евтюшкин Карп Иванович, секретарь Ащеулов Василий Степанович и член комиссии Лутьин Данила Дмитриевич - обследует материальное положение и постановляет "рожать". Иван Павлович обращается в суд, где доказывает, что не может быть фактическим отцом новорожденного. После долгих разбирательств суд постановил считать отцом комиссию в полном составе. Это решение вызывает в городе переполох и ряд непредсказуемых событий. Среди действующих лиц также супруги членов ОХМАТМЛАДа: Евшюшкина Капитолина Сергеевна, Ащеулова Алёна Фирсовна и Лутьина Лидия Павловна, два крестьянина, старший рационализатор, судья, секретарь, милиционерша, сбитенщик и торговка, странник, руководитель хора и хор.
   Коллектив драматического театра ТОФ проявил завидную смелость, решившись на столь провокационную по смысловому наполнению постановку.
   Спектакль "Дураки на периферии" содержит немало символов. Всё, что происходит на сцене, содержит более подтекст, хотя и открытого текста довольно много. Фарсовое действие проникнуто жёсткой иронией, и вместе с тем оно трагедийно. Итак, начнём с самого начала.
   Первое, что бросается в глаза, это - нет, не сценография. Её мы оцениваем во вторую очередь, потому что в первую мы оцениваем музыкальное сопровождение. В полной темноте в зале начинает звучать песня советского времени. Всё бы ничего, если бы не одно "но" - с определённого момента эту песню начинает перебивать другая. И уже трудно что-либо разобрать, потому что всё это превращается в настоящую какофонию.
   Важную роль в реализации идеи спектакля играет сценография Лады Смирновой. Логичнее начать с задника, ибо он является фоном для разворачивающихся событий. Итак, задник представляет собой кучу наваленных строительных лесов, изображённых в холодных синеватых тонах. Возникает ряд ассоциаций: беспорядок, раздор, разлад, кавардак, неразбериха, хаос - как диагноз морального состояние общества не только советского, но и современного.
   Слева на авансцене стоит глобус. Интересно, что на нём ярко красным цветом выделена территория СССР и присутствует соответствующая надпись. Во втором акте глобус перемещается в правую часть сцены, а потом верхняя его часть используется как колыбель для ребёнка. Глобус здесь - символ мира. Ребёнок, помещённый в глобус как в колыбель - как прямое указание на демографическую проблему - как в то время, так и сейчас. Общий смысл сводится к следующему: ребёнок - символ мира, его основная ценность. Но миру до него нет дела, ибо все заняты вопросами юридическими, которые оказываются важнее общечеловеческого, морального.
   Декорации, которые олицетворяют собой предметы мебели - столы и кровать, являются всё теми же строительными лесами. Важно заметить, что есть такой предмет, как стремянка, довольно высокая стремянка, которая служит героям не только по своему прямому назначению. В данном случае уместно будет рассказать и о платформах. Когда герои желают быть услышанными и понятыми, они части забираются либо на стремянку, либо на одну из платформ - наверное, это желание казаться выше, больше, чем есть на самом деле, ибо кто больше, тот обычно и прав.
   Интересным ходом является обозначение места действия - для этого используются транспаранты, но не алые, как в те годы, а в блёклых серых тонах - ещё одно выражение иронии.
   А вверху сцены огромное количество рупоров - как оружие массового поражения, то есть воздействия на массы. Людям кажется, что они свободны, а на самом деле они марионетки в руках сильных мира сего. И сейчас по сути ничего не изменилось. И, наконец, начало спектакля, которое открывает хор из народа со своим руководителем. Они исполняют так называемых навязанный девиз коммунистов:
   Никогда-никогда, никогда-никогда
   Коммунары не будут рабами.
   И в этих строчках уже заложена немалая ирония, особенно если учесть два обстоятельства. Во-первых, раз хор находится под чьим-то руководством, то они уже являются рабами, поскольку подчиняются воле руководителя. Во-вторых, этот девиз звучит в спектакле очень много раз. Это массовый гипноз. Людям кажется, что они свободны, а на самом деле они марионетки в руках сильных мира сего. И сейчас по сути ничего не изменилось.
   Интересным ходом является обозначение места действия - для этого используются транспаранты, но не алые, как в те годы, а в блёклых серых тонах - ещё одно выражение жёсткой иронии.
   Вернёмся ненадолго к музыкальному оформлению. Второй по важности музыкальной зарисовкой звучит песня-припевка Марьи Ивановны Башмаковой:
   Ходит девочка молоденькая.
   У ней юбочка коротенькая.
   Она ходит - улыбается,
   поцелуев дожидается.
   Она может трактоваться как образ власти. Политический строй того времени был новым, значит, "молоденьким". Далее идёт его моральная характеристика - несмотря на кажущуюся невинность он ничем не лучше предыдущего. Речь идёт о продажности всех и всего. Но к трактовке можно подойти и с другой стороны, если принять в образе "девочки" народ. И тогда получается, что народ наивен и доверчив к власти и ждёт от него перемен в лучшую сторону. В любом случае концепция неизменна. Любопытно, что в конце первого акта эта песня-припевка исполняется хором девочек. Очень выразительный финал!
   И первая, и вторая припевка были взяты извне, т.е. в авторском тексте таковые отсутствуют. Припевки введены режиссёром С. Мальцевым, а музыку к ним написал композитор В. Синенко, являющийся музыкальным оформителем спектаклей театра ТОФ.
   Марью Ивановну Башмакову очень ярко сыграла Елена Удатова. Мне показалось, что именно это действующее лицо является выразителем настоящего социального положения - как тогда, как и сейчас. Она в своих репликах как бы обнажает всё, что так тщательно пытаются скрыть остальные герои.
   Вообще, кажется, что спектакль построен на трёх так называемых китах. Это Марья, Рудин и все остальные герои, которые, по сути, не сильно отличаются друг от друга. В чём значимость Рудина (С. Гончаров)? Он - единственный, кто говорит о человеке как о личности. Если Марья уже давно во всём разочаровалась и смирилась со всем этим беспорядком и хаосом, то Рудин робко ему сопротивляется. Он считает, что каждый человек - это личность, он выступает против понятия "масса". По его мнению, нужно ценить всякую индивидуальность и не равнять всех под одну гребёнку. Но голос его звучит слабо, выглядит он далеко не героем, а даже скорее юродивым или проповедником, но не более того. Он, как и Марья, тоже является символом - но на этот раз не смирения с реальностью как в случае с Марьей, а символом трагедии народа. Голос правды слишком слаб, его не хотят слышать, его не принимают всерьёз - голос вопиющего в пустыне.
   В спектакле много сказано о слабости судебной системы, о большой зависимости человека от общественного мнения. Сцена в суде выглядит как гротеск, особенно тщедушненький судья (Д. Фить), который то и дело бухается в обморок и милуется с секретарём (Н. Молодчикова) во время перерыва.
   Говоря об основной мысли спектакля, нельзя ни затронуть ключевую, на мой взгляд, сцену, когда у глобуса оказываются члены "Охматмлада". Они рассуждают о том, что мир никем не заверен юридически, а раз так, то, значит, его нет: "Чем руководить, когда мир не существует?". Вот она - главная идея. Поскольку в течение всего действия решается вопрос, кто же является отцом ребёнка Марьи: Иван Павлович Башмаков (Роман Колотухин) - законный муж, которому "после революции никак нельзя родить", "Охматмлад", который постановил "рожать", или один из любовников Марьи: Рудин или Ашеулов, по сути, до самого ребёнка никому нет дела. Иными словами: если ты юридически никто, значит, до тебя никому нет дела, ты никому не нужен, ты - бесправен. Да и человека считают только как единицу для отчётности, не осознавая, что за каждой единицей скрывается личность.
   В финале обнаруживается, что ребёнок мёртв. И здесь следует вспомнить о двух героях, которые вроде бы являются в сюжете лишними, но вместе с тем на них лежит важная символическая нагрузка. Это два крестьянина, которые заявляются в суд, чтобы убедить предъявить вырванный из земли корень крыжовника - по их заявлению лишний, т.е. никому не нужный. А в финальной сцене Рудин бёрет тот корень и опускает его в верхнюю перевернутую часть глобуса. Погиб будущий куст крыжовника - умер ребёнок. И напрашивается мысль - если народ не нужен своему государству, то он тоже погибнет.
   Со времени событий, описываемых в пьесе, проходит 120 лет, но в жизни русского народа мало что меняется. Бюрократия есть, была и будет. И ничего изменить нельзя. Будут такие люди как Рудин, но мало, и сил у них недостаточно, чтобы что-то изменить в этом устройстве. Только теперь дураки не только на периферии...