Двое на площади

Произведение является выдумкой автора. Любые совпадения случайны.




Зима в этом году выдалась необыкновенная. Впрочем, почему необыкновенная? Самая нормальная зима выдалась. И снег лег, пусть с небольшим опозданием, но вовремя, а не в середине января и совершенно неожиданно завалил Москву настолько, что коммунальщики в очередной раз опростоволосились, потому что наутро после ночного снегопада по дорогам стояли многокилометровые пробки. А потом, когда снегом укрыло все надежно и плотно, ударили морозы. Тоже настоящие, со скрипящим под каблуками снегом, чередующиеся с метелями и снегопадами и, главное, без вынимающих душу оттепелей, когда не знаешь, куда шагнуть, чтобы не поскользнуться, и какую одежду выбрать, чтобы, запарившись в метро, не замерзнуть потом в ожидании автобуса. А какой иней висел на ветках деревьях по утрам, сверкая мириадами радужных огоньков даже в свете уличных фонарей! И что удивительно, в эти дни куда-то пропадали все звуки. Не было слышно даже шума машин на соседней, довольно оживленной улице. И из-за этой ли тишины, из-за инея ли казалось, что вокруг все окунулось в сказку про Морозко. И мерещилась между парковых чахлых сосенок то ли избушка Бабы Яги, то ли ледяной дворец самого Деда Мороза.
Удивительным был еще и тот факт, что обычно не замерзающая Москва-река, покрылась настоящим льдом практически по всему течению. И только в юго-восточной части города парила и заволакивала прилегающие районы густым молочным туманом. Вот и сейчас он висел над рекой, клубясь, перетекая из одного образа в другой, и плотным занавесом закрывал дома на противоположном берегу.
Марина отошла от окна. Ей хотелось сейчас только одного: кинутся в этот туман, на белый снег, чтобы уснуть в нем навсегда. Но из-за чего? Она снова посмотрела в окно. В стекле отразилась женщина…. Погасший, безжизненный взгляд, легкие тени под глазами. А ведь еще недавно совсем ее глаза лучились любовью и счастьем. И ей никто не был нужен, кроме НЕГО. Но сегодня… сегодня все рухнуло. В одночасье.
Началось все это год назад. Тогда тоже была зима. Но она не баловала морозами и изобилием снега. Марина хорошо помнила тот день. На работе был конец месяца. Их группа сидела допоздна, сводя балансовый отчет, который, как назло, упирался и не хотел складываться. Нервничали все. И Марина тоже. Приходила домой поздно, уставшая, вымотанная цифрами и документами. Даже сын  Алешка не доставал ее своими просьбами и разговорами, а молча подавал им же самим приготовленный ужин и уходил в свою комнату. Только однажды он присел рядом с ней и сказал:
- Как тебе живется, мам?
Сказать, что она удивилась его вопросу, – значит, не сказать ничего. До сих пор ей даже в голову не приходило, что сыну могло быть интересно ее состояние. С чего бы вдруг сейчас он спросил?
- Нормально живется. Устала только очень. А почему ты спрашиваешь?
- Просто интересно. Ты никуда не ходишь, ни с кем не общаешься. Это ведь ненормально.
- Почему ненормально, Леш?
- Одиночество всегда ненормально.
- Я не одинока. У меня есть ты, есть твоя бабушка. Есть Вихревы. Я же к ним езжу иногда. А в прошлом месяце с коллегами ходили в театр. Помнишь? Да и на работе, к счастью, отношения со всеми хорошие. Где ж тут одиночество? Я, сыночек, за день так наобщаюсь, что мне видеть уже никого не хочется, - улыбнулась Марина.
- Не об этом я говорю, мам…. – Лешка вздохнул и, отвернувшись, сказал, - тебе друг нужен…
У Марины тогда просто челюсть отвалилась. Она остолбенело смотрела на сына и не могла даже придумать, как ответить.
- Но… как же… Папа… - только и удалось сказать ей.
- Мама, папа умер два года назад. Я его тоже очень любил, но я понимаю, что тебе сложно. У тебя на лице несчастье написано. А я хочу, чтобы ты была счастлива. По-настоящему, счастлива. Понимаешь?
- Я понимаю, сыночек. Спасибо тебе…
- Погоди, мам… Есть еще одно обстоятельство… Лесь, иди сюда! – позвал он. В кухню вошла симпатичная девушка. Высокая, статная, большеглазая с длинной темно-русой косой. – Мы с Лесей вчера заявление подали. Расписываемся через три месяца.
- Ох… Вот молодцы! Как я за вас рада! Поздравляю, ребята. Лесенька, девочка моя, так тебе ж надо сколько всего… А кольца…
- Мам, - улыбнулся сын, - не суетись. Кольца я уже купил. Наряды и все прочее отменяются. Распишемся просто и все. Правда, Лесь?
Леся кивнула и улыбнулась.
- Нет, как так можно? Вы же первый раз… Все надо, обязательно. И фата, и машины, и ресторан с гостями. Это же такой шаг в вашей жизни. Тем более, что вы уже… сколько вы уже вместе?
- Вчера как раз два года было, - улыбнулась Леся и прижалась к Алексею.
- Тем более. А ты говоришь об одиночестве, - Марина легонько шлепнула сына по руке.
- Мам, этот вопрос не снимается. Мы с Леськой будем снимать квартиру. Средства нам позволяют.
- С ума сошел? У нас что, места мало?
- Нет. Я хочу, чтобы ты была счастлива. А можем только помешать.
- Да какое ж мне счастье без вас будет?
- Самое настоящее, мам, - сын обнял Марину, поцеловал ее в макушку. – Пойдем спать, Лесь?
- Пошли. Спокойной ночи, Марина Сергеевна.
- Спокойной ночи…
Она тогда еще долго сидела на кухне и думала. Думала о том, что ее сын совсем вырос. Нет, не потому, что он жениться собрался, а потому что стал мужчиной. Таким, каким был его отец. Михаилу тоже было двадцать пять, когда они поженились. Ей на шесть лет меньше. Жить поначалу было сложно. Не хватало денег, времени, сил. Лешку она родила на втором курсе института. Хорошо, что бабушки с дедушками оказывали посильную помощь. И институт она смогла закончить. Потом началась жизнь. Бабушки и дедушки постепенно уходили в мир иной. А два года назад нелепая смерть унесла ее мужа. На пешеходном переходе его сбил пьяный водитель… На суд она не пошла. Почти год она никого и ничего не видела вокруг себя, только потом начала оттаивать. Любила ли она его? На этот вопрос она сейчас не смогла бы ответить однозначно. Поначалу любила очень, конечно, но потом… Михаил был нормальным мужчиной, иногда мог выпить, правда, до рукоприкладства не доходило, но пил хоть и изредка, но  крепко. И от женских чар застрахован не был. Она прощала его измены. Почему? Может, любила все-таки? Были в их жизни и ссоры, и скандалы, и многое, что дает повод другим для развода, но они не разошлись, потому что безумно скучали друг без друга. Валя Вихрева, Маринина подруга еще со студенческой скамьи, много раз говорила: «Ненормальные вы оба. Вам вместе тошно, а врозь скучно. Или разойдитесь уже, или живите нормально». Расходиться они не хотели, но и жить им было тяжко. А когда Михаила не стало, в душе Марины, в том месте, где был уголок, отведенный для мужа, вдруг образовалась жуткая пустота, которую нечем было заполнить. И это было страшно. Конечно, со временем она научилась не замечать этой пустоты, но иногда оттуда несло таким могильным холодом, что Марина просто обмирала. А теперь сын, их сын, предложил ей заполнить этот вакуум… И вдруг она поймала себя на мысли, что она хочет этого. Что ей действительно необходим кто-то, кто сможет понять ее, поддержать в трудный момент, но… Где искать этого человека? С этим вопросом она и отправилась спать в ту ночь.
На следующий день ей позвонила Валентина и позвала посидеть в кафе на Сухаревке. Бог знает, почему им нравилось именно это заведение. Просто однажды их там хорошо и красиво обслужили. Вот и все. Они договорились встретиться вечером в метро. До кафе они шли молча, преодолевая людской поток. А усевшись за выбранный столик, Валентина с места в карьер вдруг заговорила:
- Слушай, подруга, ты долго одна будешь шарахаться по жизни?
- Вы с Лешкой сговорились что ли? – вопросом на вопрос ответила удивленная Марина.
- Что? А… Ну да… Сговорились. Он, значит, разговаривал с тобой?
- Разговаривал. Теперь я хоть понимаю, с чего он вдруг разговор начал и кто его надоумил. – Марина насупилась.
В этот момент подошел мальчик-официант, принял у них заказ и ушел.
- Ничего ты не понимаешь, - сказала Валя, когда официант отошел от них. – Лешка твой недавно сам мне позвонил. Тревожится он. Да и сам счастлив быть не в состоянии от того, что ты вечно пасмурная. Он тебе сказал, что женится?
- Сказал. Вчера же.
- Вот он молодец.
- Да какой он молодец? Не к матери первой в этим пришел, а к ее подруге…
- Ты не кипятись. Не знал он, как тебе все это сказать, как поделиться счастьем с человеком, который безучастен ко всему…
- Валь, ну что ты такое говоришь? Разве я безучастна? – у Марины даже слезы на глаза навернулись от такой несправедливости. – Я же так всегда переживаю за них…. Я была бы только рада.
- Мариш… Ты сама-то веришь в то, что говоришь? Ты когда на себя последний раз в зеркало смотрела?
- Сегодня утром, - буркнула Марина.
- И что ты там увидела?
- Себя.
- Да ну? А хочешь узнать, что видят люди, глядя на тебя?
- Не хочу.
- А ты все-таки послушай: потухший взгляд, в глазах такая бешеная тоска, что просто мороз по коже, на голове пучок какой-то немыслимый, ни грамма косметики на лице, украшений нет. А руки? Ладно, лак на ногтях, пусть бы его. Но элементарно маникюр можно сделать?
- А мне это все надо? – Марина взорвалась от негодования и перешла на свистящий шепот. – Для кого мне все это делать? Ты… ты зачем пришла? Чтобы оскорбить меня?
- Глупая ты… - Валентина с жалостью посмотрела на подругу,  - не оскорбить я тебя хочу, а встряхнуть. Жизнь не закончилась. И сорок пять – это не возраст. И ты еще можешь быть счастлива. Душа у меня за тебя болит. А ты говоришь «оскорбить»…
- Ладно, Валюшка, ты прости меня, - Марина сникла и потускнела еще больше. – И что мне теперь делать?
- Вот! Это уже разговор! Сначала снова полюби себя.
- Как это?
- Все очень просто, подружка. Прежде всего, постричься, сделать макияж, маникюр, педикюр и все остальное, что полагается. И гардероб сменить. Видеть не могу твои водолазку и джинсы. Сколько им лет уже? У тебя что-то другое в гардеробе есть? Ты вообще вещи себе покупаешь?
- Покупала, конечно. Только носить не хотелось.
- Тогда так… Поехали сейчас к тебе, посмотрим, что у нас есть, а потом решим, как дальше жить.
Марина чуть кофе не поперхнулась от такого предложения.
- Нет, Валюш. Давай не сегодня. Мне самой для себя понять надо, что я хочу и что мне нужно.
- Смотри, Маришка, дело твое.
Дальше их разговор плавно перетек в воспоминания студенческой молодости, былые похождения. И в конце посиделок Марина вдруг поймала себя на мысли, что ей стало легче дышать и смеяться. Они посидели еще с час и разъехались по домам.
На улице давно стемнело. И в квартире тоже было темно. Лешка с Олесей ушли куда-то. У них было сейчас много дел. Она вспомнила, что утром Алексей предупредил, что они поедут к Олесиным родителям и вернутся ли, не знают. Марина, было, набрала номер сына на мобильном телефоне, но звонить не стала. Включив свет, она прошла в комнату, разделась и подошла к зеркалу… Из зеркала на нее смотрела выцветшая, оплывшая женщина. В голове набатным колоколом звучали слова подруги: «…потухший взгляд, в глазах такая бешеная тоска, что просто мороз по коже, на голове пучок какой-то немыслимый, ни грамма косметики на лице, украшений нет. А руки? Ладно, лак на ногтях, пусть бы его. Но элементарно маникюр можно сделать?» Она посмотрела на свои руки и впервые за столько ужаснулась: заусеницы, вкривь и вкось подстриженные ногти… Какой уж тут лак на таких руках.
Она накинула на себя старенький застиранный халатик и снова замерла в раздумьях, потом решительно сняла халат и достала другой, яркий, красивый, шелковый халат, который подарила ей года три назад та же Валентина, а старый скомкала и, засунув в пакет, отнесла в мусоропровод. Марина сама не совсем понимала, что с ней происходит. Вдруг, из ниоткуда, пришло непонятное возбуждение: ей хотелось что-то сделать сейчас, немедленно, сбросить всю свою тоску, уйти от нее, убежать. Она вытащила свою косметичку и ужасом увидела, что у нее есть только тушь и невзрачного цвета помада… А волосы… У нее ведь когда-то были роскошные густые волосы, темно-русые, а сейчас они были почти серые из-за вылезшей с разных сторон седины. Она вдруг увидела, насколько она постарела. И ведь прошло-то всего два года. Она взглянула на то, последнее, фото, где они с Мишей тогда весело хохотали в объектив. И вдруг расплакалась от жалости к себе, от понимания того, что два года ее жизни прошло впустую. Как же быстро растеряла она свой лоск, потеряла индивидуальность. И что теперь она могла сделать? Но слезы закончились так же внезапно, как и начались. Да, надо было что-то делать…
Она едва дождалась конца следующего дня. Парикмахерская была недалеко от дома. Но она там была последний раз едва ли не полтора года назад. И теперь вошла в небольшой зал. Как ни странно ее вспомнили, но мастер, что стригла ее всегда, уже не работала. Пришлось немного подождать, пока освободится мастер, но Марина никуда не торопилась, только немного нервничала почему-то.
- Здравствуйте, как будем стричься? – спросила невысокая девушка в форменном фартучке.
- Ох… Я даже не знаю. А вы сами не могли бы что-то придумать?
Девушка внимательно посмотрела на клиентку, поворошила ее волосы и сказала:
- Хорошо. Только, как вы хотите: коротко или длину сохранить?
- Коротко? Нет, совсем коротко не надо. Что-то среднее… только можно я закрою глаза?
- А не заснете? – улыбнулась девушка.
- Нет, конечно, - ответно улыбнулась Марина.
- Тогда начали. Красится будем?
- Да.
 Девушка оказалась очень толковой. Когда Марина открыла глаза и посмотрела в зеркало, она себя не узнала. На нее смотрела совершенно незнакомая женщина. Волосы были каштановыми, блестящими, спадали на лоб и щеки, рваными прядями обрамляли лицо, делая его свежее и моложе. Марина была просто потрясена, но она еще не догадывалась, как будут потрясены изменениями в ее внешности родные, близкие и сослуживцы. На какой-то момент она почувствовала себя той самой Мымрой из известного фильма. Ей стало смешно, и она расхохоталась. Потом одернула себя: «Ой, чего это я? То плачу, то хохочу… Совсем с ума схожу, наверное».
Утро началось для нее гораздо раньше, чем обычно. Она вспомнила, что надо еще и накраситься перед работой. Конечно, отсутствие косметики удручало, но и тем, что у нее было, получилось довольно неплохо.
На работу она пришла вовремя, и ее барышни сразу обратили внимание на изменившуюся Марину. Естественно, кто-то сразу спросил, не влюбилась ли она, кто-то просто слегка подшучивал над ее новым имиджем, а Вера Степановна, старейшая их сотрудница, отозвав Марину в сторону, сказала:
- Ну, наконец-то до тебя дошло, что еще не все потеряно в этой жизни. Так держать, Марина. Все еще будет у тебя. А сдаться ты всегда успеешь.
Когда Марина пришла с работы домой, ее встретил Алексей. Надо было видеть его восхищенный и радостный взгляд. Он обнял мать и сказал: «Мамочка, теперь у тебя все будет хорошо!» Эти слова, сопровождавшие ее целый день со временем стали мантрой, которую она повторяла, когда не оставалось сил… Но это потом, а тогда ей казалось почему-то, что над ней посмеиваются. Пусть беззлобно, но все равно подсмеиваются все. Даже Валентина, которая, увидев изменившуюся подругу, просто потеряла дар речи, а потом вылила на нее потоки восхищения.
Со временем Марина привыкла к своему внешнему виду, все ее знакомые тоже перестали уделять ему столько внимания, сколько в начале и тогда в голове появились другие мысли. Она, изменившаяся, уже не хотела оставаться одной в пустой квартире. Алексей с Олесей действительно расписались без особого шума, хоть этому противились и она сама, и родители девушки, сняли двухкомнатную квартиру где-то на окраине и уехали. Марина радовалась, когда приходилось задерживаться на работе. Тогда можно было прийти домой и сразу лечь в постель, чтобы не бродить по пустым комнатам, не думать, не прислушиваться к своим мыслям, не ощущать томления тела. Почему еще совсем недавно она не чувствовала всего этого? Не ощущала? Не хотела? Зачем ей надо было вернуться в эту жизнь? Чтобы усложнить ее? Чтобы углубить старую боль? Или переболеть новой? Она не находила ответов на эти вопросы.
- Валька, скажи мне, почему все так больно? – плакала она в трубку подруге. – Я ведь одна совсем. Мне плохо и тяжело.
- Маришка, успокойся, милая, ну что ты? Не раскисай. Надо переболеть этим и подождать. Ты делай что-то…
- Чтооо???
- Ну… не знаю… Вот! А попробуй зарегистрироваться на сайтах знакомств?
- Это по компьютеру знакомиться? Но.. можно ж на афериста какого-нибудь напороться…
- На таких и в жизни напороться не сложно. Ты только с голодухи сразу в омут головой не бросайся, - засмеялась Валентина.
- Не знаю я, Валь… страшно как-то…
- Не боись, подруга. И не такое выдерживали.
После этого разговора мысль о знакомстве занозой засела в ее мозгу. Она долго не могла перешагнуть поставленный ей самой барьер, но однажды все-таки зарегистрировалась на таком сайте. И началась бесконечная переписка с мужчинами. Ей писали комплименты, предлагали встречи, просили номер телефона. Правда, первый из таких претендентов сильно озадачил ее.
- Привет! У тебя написано, что мы с тобой соседи.
- Надо же, - улыбнулась она.
- Через сколько ты у меня будешь?
- Что? Зачем? – удивилась она. – А разве мы не встретимся?
- Вот как раз и встретимся. А там посмотрим.
- Но… как же так… Я не могу…
- Тьфу ты, дура… И что ты на сайте делаешь? – сказал он и отключился.
После этого разговора Марина поумерила общение на сайте. Предложений становилось все меньше, встреч уже никто не просил. Несколько человек стали ее друзьями. Они переписывались, но ни про какие отношения речи не было. Постепенно она поняла, что на этих сайтах чаще всего общаются те, кому достаточно всего лишь переписки с женщиной, но двигаться дальше они не хотят или не могут. Ее не интересовали причины. Она видела их только в себе. Значит, что-то не так в ней самой, если никто не влюбился в нее, не предложил встретиться… Значит, ее судьба – полное одиночество. Жизнь Марины продолжалась в том же привычном ритме: работа, дом, редкие встречи с подругой и ее семьей, разговоры с сыном по телефону и на кухне, когда они приезжали в гости. Молодая семья ждала ребенка. И Марина уже с упоением представляла себя бабушкой, мечтала, как она будет гулять с малышом, купать его, кормить… Алексей смеялся над ее мечтами и говорил, что они бабушек и дедушек к ребенку не подпустят на пушечный выстрел. Но все эти разговоры и встречи бывали редко. В основном же она проводила вечера в одиночестве, все чаще устраиваясь перед компьютером и блуждая по безграничной сети, пока однажды не наткнулась на форум, принадлежавший какому-то маленькому сайтику, посвященному туризму. Она стала читать разговоры незнакомых людей, соглашалась с одними или внутренне спорила с другими, смеялась над шутками третьих, и решила зарегистрироваться там. Сначала она растерялась, когда попала на главную страницу форума. Потом просто еще и еще раз читала темы, разговоры, пытаясь понять, что за люди скрываются за  никами, как они живут, что делают, чем занимаются в жизни. А потом написала что-то, наконец, и форумная жизнь закружила ее, увлекла. И теперь, приходя домой, она с головой уходила в свой любимый форум, где было так интересно и весело.  Она словно выходила на ярмарочную площадь, где пестрела яркими красками толпа людей, где одни спорили и даже ссорились, а другие вели неспешную беседу, третьи флиртовали и играли. У нее появилось то, чего ей так не хватало: общение. Пусть видимость, но все-таки это уже не было давящим одиночеством. Через какое-то время она уже знала завсегдатаев по именам, а с некоторыми переписывалась в личной почте и в аське. Ко всем она относилась ровно, понимая, что отношения здесь могут быть всего лишь дружескими, приятельскими, но именно это и позволяло ей спокойно разговаривать с посетителями форума.
И однажды произошло то, что перевернуло ее представления с ног на голову. Единственный человек, который привлекал ее внимание, носил гордый ник Сокол. Когда от него пришло письмо в личную почту форума, он не поверила своим глазам.
Из личной переписки.
«Привет, принцесса! Нравятся мне твои выступления. Толково всегда пишешь. Не против пообщаться поближе? Черкни адресок?»
«Пообщаться я не против. А адрес у меня в профиле указан. Пиши. Буду рада».
Сокола звали Ильей. Илья, Илюшенька. Она сама не заметила, как стала повторять его имя про себя. И поняла, что влюбилась, безнадежно и глубоко. А он… он то писал ей ласковые, нежные письма, то пропадал надолго, отговариваясь тем, что сильно занят по работе, что мешают родственники, что пришли гости… причин всегда было много. А на форуме он был ровен с ней, мог кокетничать и флиртовать с другими, но только не с ней. Марина понимала, что происходит что-то непонятное: разум говорил ей, что все это блажь, что это от одиночества она создала образ, который и полюбила, что это все надо забыть. Тогда она ушла из форума, перестала включать аську. Но сердце рвалось к нему. Она понимала, что их разделяет расстояние, что его преодолеть невозможно, что они никогда не встретятся. Но поделать с собой ничего не могла. Она разговаривала с ним, плача по ночам в подушку, в по дороге на работу и домой и писала письма… Иногда он все же забегал к ней поболтать, но его визиты становились короче и короче, пока не прекратились совсем. Ревность и любовь душили ее…
Из писем…
Вот… Здравствуй…
Столько времени, укладываясь спать, я рассказывала тебе о своей жизни… Теперь решила записывать. Ты навряд ли прочтешь когда-нибудь эти записи: я, скорее всего, никогда не решусь тебе их послать… Почему?  Наверное, потому, что не уверена, что тебе это нужно и интересно, не уверена, что ты захочешь это все читать. Ведь тебе всегда некогда. Тебя так мучит неопределенность, что ты забываешь о себе, куда уж тут помнить о далекой женщине, которая так навязчиво шлет тебе любовные письма… Я, наверное, несправедлива к  тебе, я знаю… Но мне так обидно бывает, порой, когда я вижу, как ты входишь в форум, а меня игнорируешь… Ты всегда скрыт, но я знаю, что это ты. Я сама не понимаю, как я это чувствую. Я так скучаю по тебе… Знал бы ты, как сладко замирает сердце, когда ты влетаешь в аську. Это происходит всегда неожиданно, хоть я и жду тебя так же, как раньше. Каждое твое появление для меня – это подарок, и я нанизываю эти драгоценности на ниточку памяти.

Привет.
Мы с тобой вчера долго болтали… Целых полчаса, наверное, нет, даже больше. Я была так рада, счастлива… Знаешь, какие у меня были ощущения? Когда я сказала, что нашла работу, ты от радости за меня обнял и прижал к себе, а потом какое-то время не выпускал из объятий. И мне от этого было так покойно и хорошо, что не передать словами.
А сегодня ты в аське. Онлайн. И не стучишься ко мне. Странно, что ты вышел из скрытого режима. Может, там сидишь не ты? Я не буду стучаться к тебе. Я боюсь. Не хочу, чтобы из-за меня у тебя были неприятности. Но ты не представляешь себе, как мне хочется крикнуть тебе: «Привет!!» От того, что я не могу этого сделать, слезы закипают глубоко в душе. Я прячу их, потому что плакать нельзя, меня не поймут близкие. И слезы струятся по сердцу и душе, разрывая их в прах, разрезая на куски. Если бы ты только знал, КАК это больно.

Как я сегодня рада! Нет, не рада, просто счастлива!!! Мы с тобой говорили целый час! Знаешь, мне сейчас так хорошо на душе. Час пролетел, как один миг. Мне тебя так мало, любимый. Я все время хочу тебя больше. Я готова согревать тебя каждую минуту. И душой, и телом.

Милый, хороший, дорогой мой, любимый… Лучик мой… как мне плохо сегодня… так тяжело на душе. Тянет что-то.. Я сама не могу понять, что именно. Муторно и больно. Как ты мне нужен сейчас… Обними меня, покрепче прижми к себе… Проведи губами по щеке… так хорошо… Может быть, мне станет легче… Нет, определенно мне будет тепло и уютно в твоих руках… Мне ведь больше ничего не надо….

Здравствуй, милый. У тебя сегодня день рождения. Поздравляю тебя. Всего тебе самого лучшего и светлого в этой жизни. Ты этого заслуживаешь. В моей судьбе не было еще человека душевнее и лучше тебя.
Только вот именно сегодня я отчетливо поняла, как я тебе безразлична. Ольга практически призналась тебе в любви на форуме… Значит, я не ошибалась… И теперь я даже не знаю, кого ты так жарко целовал в разговорах по аське …
Господи… больно-то как…
Я устала… устала от ревности и боли этой дурацкой… Мне так хочется твоих стихов, теплых слов, поцелуев, пусть виртуальных,  но обращенных только ко мне…
Я не могу дружить с тобой. Я могу только любить тебя… Любить…

Знаешь, сегодня я поняла, почему ушла из форума и почему не хочу туда возвращаться. Я была там из-за тебя, по большому счету. Ты перестал туда приходить, и делать там мне стало нечего. Ты еще не раз придешь туда. Вопреки твоим утверждениям, ты любишь этот форум, тебе там было всегда комфортно и уютно, потом пришла я и… видимо, слишком напрягла тебя. Сегодня я увидела, как любят и уважают тебя там. И поэтому мне там больше нечего делать хотя бы потому, чтобы не создавать тебе дискомфорт. Теперь ты сможешь спокойно кокетничать с кем угодно, разговаривать с теми, кто тебе близок и дорог. Меня там не будет.


Привет. Ты стал баловать меня своими посещениями… Это так приятно… И страшно. Я боюсь снова уйти в свое чувство, потому что больше могу не вынырнуть. Ты так резко обрубил все концы, которые нас с тобой связывали. Осталась только эта ниточка, моих писем и разговоров по аське, потому что здесь ты только со мной. Больше никого рядом. Странно… Мне всегда так много хочется сказать тебе, но стоит только сесть за компьютер, как все мысли пропадают куда-то, а самые интересные разговоры происходят именно тогда, когда я ложусь спать и ты, по обыкновению, присаживаешься у меня в изголовье и слушаешь.

Я давно не писала тебе… Не было сил. Так резанула меня по сердцу твоя «валентинка»… Я, конечно, оценила твое доверие. Адресована она была не мне, но почему-то пришла на мою почту… вот так легко компьютерный глюк может испортить настроение. А про меня ты забыл… Я получила чужое поздравление… Ты уж прости, но я стерла твое послание. Я не принимаю таких дорогих подарков от мужчин, даже самых любимых. Нет, я не стану выкидывать тебя из аськи. Буду говорить с тобой. Но какая пустота у меня в душе…. Как холодно стало в одночасье….

Ты пришел… Снова… Говорил, что скучаешь, особенно по тем временам, когда мы были так близки, не смотря на расстояние, разделявшее нас. Но все заканчивается. Ты наговорил много слов. Но я не рассчитываю, что ты их вспомнишь в следующий раз. Да и будет ли он…  Впрочем, это не мудрено. Ты забываешь, когда ставишь точку. Сегодня ты был взволнован. Я чувствовала, как ты нервничал, как рвалась ко мне твоя душа… Но мне было все равно… Почему я перестала верить тебе? 

Ну вот и все… Ты больше не придешь. Я поняла твое рубаи. Почему ты так торопишься делать выводы? Ты даже не спросил ничего… Возможно, тебе так проще. Что ж… пусть…

Видимо, Ольга собралась в твои края… Неопределенностью ты отделывался от меня, ее же призываешь не бояться неопределенности и больше  путешествовать… Если ты покинул меня, то это хорошо. Уходи. Не мучай меня больше. Уходи!!!

Привет.
Илюша, ты не представляешь себе, как я тебя люблю... как мне не хватает тебя.
Стихи, которые я посылала тебе, это всего лишь вершина айсберга. Если бы ты смог заглянуть ко мне в душу...
Жаль только, что этого никогда не случится. Как бы я не хотела, мы с тобой никогда не встретимся. Я приучила себя к этой мысли. Не встретимся. И даже если я куплю билет в Париж, ты вряд ли полетишь туда за мной.


Привет! Я давно не писала тебе.
Этот новый год оказался для меня сказочным. Я столько получила приятного от тебя: и смска в новый год, и песенка по телефону (жаль, что я так ее и не услышала, первой к телефону подскочила старшая и прослушала весь звонок), и два письма, и такой теплый  и милый разговор в аське. Так приятно все это. 
Знаешь, я скучаю по тебе. Теперь мне будет полегче. Я не стану удалять твои фото. Кажется, я впервые в жизни нарушу данное мной слово. Но я смогу смотреть на тебя. И это так здорово.

Привет..
Ты снова пропал. Не поздравил меня с 8 марта. Я, конечно, понимаю, что ты не обязан… кто я тебе?.. Впрочем, ты как-то сказал, что я символ. Я не хочу быть символом. Я хочу… не важно, что я хочу, все равно этого никогда не будет. Я очень волнуюсь, ты пропал… Не болен ли, не случилось ли чего? Ужасно то, что я никогда не узнаю, если что-то с тобой случится. А может, это и хорошо… Я просто буду думать, что, наконец, надоела тебе, и ты ушел. Потерялся. Скольких ты уже потерял вот так? С кем ты говоришь сейчас? С кем тебе интересно? Со мной тебе уже «было» интересно. Сейчас не очень. И это понятно. Я прошу Бога, чтобы ты иногда вспоминал меня…
Говорят, «не сотвори себе кумира»… А я сотворила… и этот кумир ты… Очень редко бывает, когда я не думаю о тебе… Часто я вспоминаю, как мы с тобой часами болтали то в форуме, то в аське, каким ты был милым и… я тогда готова была поверить… любящим. И снова счастлива, как тогда… Иногда вспоминаются наши размолвки и ссоры, инициатором которых чаще бывала я, но и твои обиды на меня тоже помню… Иногда во мне вновь пробуждается ревность.

Ты приснился мне сегодня. Мы с тобой ходили, смеялись, разговаривали о чем-то… Я не помню, о чем… Но мне было так тепло и уютно с тобой.
Я никуда не пропадала. Видимо, мы с тобой не совпадали во времени, поэтому и не пересекались. Очень тревожно за тебя. Ты так устаешь на работе. Ты мне строчку из песни напомнил «Главное, ребята, сердцем не стареть»… Вот это хорошая песня, и строка к месту. Все проблемы когда-нибудь закончатся, а в сердце всегда надо хранить весну и тепло, тогда все будет получаться. И вообще, старость и молодость – это состояние души, и возраст здесь совершенно не при чем. Среди молодых по возрасту людей столько вечно брюзжащих стариков, что просто скучно с ними становится. А среди пожилых людей встречаются потрясающие молодостью души люди. И с такими всегда интересно.

Конец марта… а какой снег валит за окном! «Март своеобразный месяц», - это ты сказал. И с этим никак не поспоришь. А вот тепла особого мне не хочется. Мне комфортнее в прохладе. Впрочем, человеку «всегда чего-то не хватает: зимою лета, осенью весны». Помнится, как-то зимой ты говорил, что хочешь в Бразилию: там жарко и все потные, а летом жаловался, что тебя настолько одолела жара, что ты ходишь голым по дому. Я вспоминаю эти твои слова и улыбаюсь. Приятно вспоминать эти разговоры, такие по-домашнему теплые и уютные. Теперь не скоро сможем поговорить. Хотя, что это я... Ты не обращай внимания на мое бурчание. Я просто очень хочу видеть тебя почаще. Но ты занят, и это понятно. И, кроме меня, у тебя огромное количество тех, кто хочет говорить с тобой. И, конечно, право выбора всегда за тобой…

Привет…
Может, мне попытаться забыть тебя? Не…  не смогу. Правда, уже приучила себя не думать о тебе столько, а то я начала сходить с ума. Иногда мне казалось, что вот сейчас ты выйдешь из-за угла дома, и я невольно ускоряла шаг, чтобы приблизить этот момент. Но ты не выходил. Или еще… Вот около подъезда остановилась большая черная машина… Я не знаю, какой она марки, я никогда в них не разбиралась. Но я с трепетом смотрела на нее и ждала, что откроется дверца и покажешься ты. И дверца открывалась, но тебя не было. А один раз мне вдруг показалось, что ты ждешь меня дома… Вот тогда я поняла, что мне надо научиться не думать о тебе, ибо я тогда сойду с ума. И я научилась. Хоть это было и тяжело. А теперь, когда ты почти совсем пропал, я думаю, что я дура… самая настоящая банальная дура.

Приветик!
В форум я уже не захожу. Все-таки тебя мне там совсем не хватает. Да и говорить особо не о чем.
Ты такой молодец, что написал мне пару слов. Я снова начала переживать. Когда тебя нет долго, у меня такие мысли появляются, одна страшнее другой.
Знаешь, у меня уже вошло в привычку: перед сном минут пять стоять около окна и всматриваться в ночное темное небо. Оно, оказывается, такое разное бывает. А я смотрю в него и думаю о тебе.
Меня тогда так тронули эти строки. Ты словно охранял мой сон. Это было приятно.
И как больно режут всегда твои слова о том, что тебе было интересно со мной. Было… Теперь нет. Конечно, кто я такая… Всего лишь бывшая учительница, не журналист-международник, не молоденькая девушка… Я просто наскучила тебе.

Я так рада, что ты заглянул ко мне после своего путешествия по Испании. Снова стало тепло в душе. И даже дождь, который сейчас барабанит по стеклам, уже не нагоняет тоску и уныние.

Солнышко мое золотое… Ты для меня сейчас так рядом… Ты в аське, весь в работе, но ты со мной, и я это знаю. А еще у меня на экране твое фото. И мне так тепло рядом с тобой. И пусть ты в этот момент разговариваешь с кем-то… но ты со мной… И это так… уютно…

Почему я перестала тебе верить? И я тебя уже почти не чувствую. Я не нужна тебе. Не нужна.. Зачем? Тебе ведь есть с кем говорить. Там есь моложе, интереснее, чем я. А я тебе бывала необходима только как палочка-выручалочка. Так вот… Как горько от этой мысли… Иногда мне кажется, что я тебя просто ненавижу, иногда хочу думать, что мне все равно, есть ты или нет. Но всегда в глубине души понимаю, что люблю. Я во всем вижу твой след, везде ищу тебя. И не нахожу. С кем ты сейчас говоришь, Илья?

Если бы ты прочитал эти письма, то, наверное, решил бы, что я совсем свихнулась или то, что я жуткая зануда и нытик. На самом деле это не так. Мне некуда выплеснуть свою боль, и я ее выплескиваю сюда. На людях, я, как всегда, весела и общительна, и только здесь плачу. Без слез. Если бы я знала, что ты со мной, в этих письмах вообще не было бы необходимости. Еще ты удивился бы, узнав о том, что, пока я тебя люблю и думаю о тебе, я не могу больше ни с кем быть. Я пыталась. Искала человека, который смог бы тебя затмить. Не нашла. Ты просто не представляешь себе, как одиноко.
«Одиночество бывает абсолютным, наверное, только на необитаемом острове. В повседневной же жизни человека всегда окружают люди: коллеги, соседи, родственники, близкие, знакомые, друзья и просто прохожие на улице. Но именно во всем этом людском водовороте человек чаще всего и ощущает себя бесконечно одиноким. Особенно страшно одиночество, сотворенное самим человеком, когда он сознательно или неосознанно отключает себя от общения, отгораживается от других каменной стеной замалчивания своей боли, обид и негатива, которое он копит в себе, укрепляя стену между собой и обществом.
Какими бы не были причины одиночества, оно губит человека, ставит его в униженное положение.
Ах, как лукавят те мужчины и женщины, которые кичатся своей самодостаточностью и тем, что они называют "свободой". Сколько в их поведении и словах неуверенности в себе, неверия в людей, горечи и боли, скрытых бравадой и игрой.
Одиночка не может быть счастлив хотя бы потому, что в его жизни не хватает одного компонента: любви. А счастье не может быть половинчатым. Оно или есть, или его нет», - я это писала в свой блог.

Сегодня ходила по набережной напротив дома. Хотела подойти поближе к реке, чтобы посидеть, посмотреть на воду. Но там было столько народа. Да и сидеть на пыльной траве не захотелось. Говорят, что вид текущей воды успокаивает, но  мне почему-то не было спокойно. Может быть, потому, что вокруг было очень много народа. Светило солнце, было очень жарко и хотелось пить. Пришлось покупать бутылку минералки. Вот так я и сидела на парапете, пила воду из горлышка и думала. А мимо шли веселые люди, по реке плыли теплоходы… все было так хорошо…

За что ты так со мной поступаешь? Я ничего не понимаю… В форуме я боялась сказать лишнее слово, а ты говорил, что сильно занят и часами болтал в аське с Ольгой. Впрочем, да… ты действительно был занят… ею.  Ты даже не представляешь, что тогда творилось со мной.  Тебе это было все равно. Но зачем, скажи мне, зачем ты столько лет поддерживал во мне эту любовь?? Ты ничего не обещал, это верно. Но не проще было сказать: «Прости, ты мне не интересна. Прощай». Как только ты понимал, что я начинаю пропадать, исчезать из твоей жизни, ты тут же появлялся, такой нежный, ласковый, почти любящий, что я снова покупалась. Потом ты снова надолго исчезал, и снова появлялся, когда у тебя возникала потребность во мне. Зачем ты попросил меня вступиться, когда возникла проблема с в форуме? Потому что меня проще подставить?
Удачи тебе и счастья. И много-много любви.
Счастливо.


Илья… Вчера ты вывернул мою душу наизнанку. Добрался до самых потаенных уголков души. Я уже в который раз перечитываю наш вчерашний разговор и понимаю, что моя точка, которую я поставила в наших отношениях, превратилась в многоточие. И я так этому рада. Ты просто не представляешь, КАК я этому рада. Вчера ты впервые за четыре года назвал меня любимой. Ты просто не понимаешь, не можешь понять, как я счастлива… Впрочем, нет.. можешь. Теперь можешь. «Оказывается, быть любимым – великое счастье!» - и теперь я счастлива, потому что не только люблю, но и любима. И оказалось, что я не убила в себе мою любовь к тебе. Она, словно птица Феникс, возродилась из сгоревшего в пепел сердца. И теперь мне хочется жить. Мне хочется писать… все, что угодно: стихи, прозу, очерки,  дневник… Я теперь знаю, что ты любишь меня, что я помогаю тебе в трудную минуту, и, что самое главное, мои домыслы оказались всего лишь домыслами. У меня богатое воображение. Если бы ты сказал все это раньше, я бы не наделала столько глупостей. Но теперь это уже не так важно. Я так растерялась вчера. Мне так хотелось напомнить тебе, как я кричала тебе все эти годы, как звала, а ты не откликался. Как ревновала, а ты дразнил и играл. И теперь ты знаешь, как болит душа, когда любимого человека рядом.
Самым большим счастьем для меня теперь будет увидеть тебя, обнять, поцеловать. О большем я и мечтать не смею. И пугает меня сейчас время. Ведь у нас его почти не осталось. Ты не представляешь себе, как мне было плохо. Я не жила. И не хотела жить. Мир для меня был окрашен в черно-серые тона. Ты был удивлен тем, что так много значишь для меня. И, кажется, даже не поверил. А ты для меня в этой жизни все: самый ее смысл – это ты. Господи … как много я хочу сказать тебе… и почему-то не нахожу слов. Впрочем, наверное, их и не нужно много… Я просто люблю тебя!!!

Илюшаааааа!! Я СЧАСТЛИВААААААА!
Я сегодня была в храме. Наставила свечек за твое здоровье и в благодарность Богу, за то, что ты меня ЛЮБИШШШЬ!!

Привет! Сегодня у нас выпал первый снег. Он и сейчас идет. Летит крупными хлопьями. Завораживающее зрелище. Особенно если поднять голову и смотреть прямо в небо. Снежинки кружатся, словно танцуют. Я знаю, что они холодные и мокрые, но из окна они кажутся такими теплыми и уютными. И как мне хочется смотреть на них вместе с тобой. Мы стояли бы возле окна, ты обнял бы меня за плечи и прижал к себе, касаясь губами моих волос. Какая милая картинка получилась. Я бы даже сказала, интимная. Только о таком я даже мечтать не смею. Хотя почему-то очень ясно вижу ее.

В минуты сомнений я беру в руки листок с твоими горячими словами последнего нашего разговора, они льются на душу сладостным бальзамом, прогоняют боль сомнений,  но, увы, всего лишь смягчают ненадолго и не утоляют ее до конца. Что мне делать, милый мой? Как быть? Как снова научиться верить тебе?

Привет.
Я все время читаю нашу переписку, где ты впервые за столько лет назвал меня любимой. Господи… я так ждала этого момента, этих слов, чего-то подобного… Я так счастлива. Если бы ты знал, КАК я счастлива. Стоит только сомнениям закрасться в мою душу, я тут же вспоминаю твои слова, и все отступает…
Как хорошо, что я смолчала тогда, не стала говорить то, что накипело в душе за время твоего отсутствия. Я немного слукавила… Прости… Я не забыла тебя. Нет, конечно. Но обида все-таки была. И она еще больше всколыхнулась, когда ты стал говорить о том, как я дорога тебе. Обидно было то, что когда я звала тебя, кричала, искала, просила написать мне хоть два слова, чтобы носить их в своем бумажнике, ты не хотел этого сделать для меня. Ты так упорно разрушал мой мир, что он едва не развалился. Сейчас мне приходится поднимать его из руин, заполнять пустоту в душе, изгонять холод из сердца. А что мне делать с теми ошибками, которые я совершила, пока считала, что потеряла тебя. Я никогда не играла чужими чувствами… И теперь я не знаю, как быть…
У нас нет времени ждать, нет… совсем… Мы, конечно, можем мечтать о встрече, но она вряд ли состоится, хотя я жажду этого всей душой. Милый, Солнышко мое, как я хочу тебя увидеть, почувствовать на своих плечах твои руки, взглянуть в твои глаза…. Но, видимо, этому не суждено сбыться. Я не верю, что мы встретимся. Ты не спешишь приблизить этот момент. А я… Я не могу… Не могу бороться с обстоятельствами и политическими амбициями руководителей государств. Так случилось, что мы с тобой оказались по две стороны огромного забора, который я не в силах преодолеть. Если бы не все эти политические страсти, я бы давно уже приехала к тебе.
Я буду ждать тебя, как ждала все это время. Моя любовь не умерла, как я думала, она жива… но у нее сейчас нет сил полыхать так же ярко, как это было еще год назад. Она ослабела от твоего безразличия. От того, что ты был слишком любвеобилен. Да, да… Ведь это не меня весь форум спрашивал о том, почему тебя нет, а другую. Не мне ты присылал валентинку, а Ольге. Правда, до сих пор не могу понять, почему на мой адрес. А мне говорил, что я у тебя единственная… на форуме. Обида глушила мою любовь, убивала ее. Я заставляла себя не думать о тебе, каждый раз после разговора с тобой, я прощалась с тобой навсегда, чтобы потом, когда ты вернешься, встретить, как в первый раз. Мне было так больно, что я не находила себе места. Я заставляла себя не смотреть на твои фото, стирала из памяти слова и письма из почты… А потом поняла, что все это бесполезно, я всегда буду любить тебя.

Привет.
Я давно не писала тебе. Сейчас ужасно занята на работе. Не так давно мне приснилось, что ты прилетел в Москву. Я встречала тебя в аэропорту. Я не помню, что было дальше. Но если ты прилетел во сне, значит, сон сбудется. Так бывало уже не раз. Хоть я и не очень верю в твое появление в Москве, но вдруг ты прав, и в нашей судьбе когда-нибудь произойдут изменения в лучшую сторону.

Привет… Я все думаю, думаю, думаю… И никак не могу прогнать сомнений… Даже, наверное, не сомнений, а неверия. Да, любимый, я перестала верить тебе. Когда ты сказал «любимая», «я тебя обожаю», я поверила. А потом память снова и снова стала услужливо подсовывать мне воспоминания всего нашего знакомства. И они все время оказывались не в твою пользу. Только те полгода, когда мы только познакомились, можно назвать счастливыми и радостными. А потом были только одни бесцельные мечты, боль и так мало радости. Неужели у тебя нет ни одной минутки, чтобы написать мне всего два слова? Не важно, где… В почте, в смске,
 
Да, Илья… Я ожидала от тебя всего, чего угодно, но чтобы такого!
И вот это тебе так мешает поговорить со мной? Вот этим ты настолько занят, чтобы у тебя не было ни минутки для смски мне? Вот так тебя нет в Интернете?? И я должна ждать своей очереди в тысячной толпе женщин, чтобы ты, наконец, соизволил обратить на меня свое благосклонное внимание? Это ты называешь любовью? Ты так спокойно отрекся от меня…от моей любви и от своих слов… иди к ним. Там тебя поймут и успокоят. Тебя все любят. И ты этому рад.
Теперь поступай, как хочешь…

Марина поставила точку и откинулась в кресле. По ее лицу текли слезы. Только что по какой-то несчастливой случайности, она наткнулась в Интернете на страницу своего обожаемого Ильи. Там было очень мало мужчин у него в собеседниках, и очень много женщин.  Она даже не читала, просто пробежалась взглядом по ответам и поняла все и сразу. Стало очень больно, а потом на нее обрушилась пустота. Она отправила последнее письмо по давно знакомому адресу, выключила компьютер. И подошла к окну.
«Вот и все, - думала она. – Закончилась моя любовь. Была ли она? Не знаю. Как все просто и подло»… 

С тех пор прошло полгода. Боль в душе Марины притупилась. Память уже перестала подсовывать ей воспоминания об образе Сокола, когда однажды утром ожил ее мобильник:
- Здравствуйте? Я могу поговорить с Мариной?
Голос мужчины в трубке телефона был мягким, бархатистым.
- Здравствуйте. Это я.
- А это я, Маришка. Илья.
- Ты? Это ты? Но… как? Я ведь не давала тебе свой номер телефона… - растерянно сказала она.
- Не давала, - Илья рассмеялся. – Я выпросил его у нашего админа. Пришлось наврать с три короба, сказал, что мне срочно нужна консультация знающего опытного бухгалтера. Ты ведь бухгалтер?
- А? Ну да… бухгалтер… - Марина все никак не могла прийти в себя…
- Маришка, завтра я буду в Москве. Ты сможешь встретить меня на Курском вокзале?
- Завтра? Смогу, конечно. Ты надолго?
- Не знаю. Как получится. Так встретишь?
- Да, встречу…
Он продиктовал ей время прибытия и номер поезда и попрощался. Всю ночь Марина не могла заснуть. Она придумывала слова, что скажет ему при встрече. И не могла понять, почему он позвонил ей, зачем ему было нужно, чтобы она пришла на вокзал…
Утро было морозным. Снова выпал иней, а снег хрустел под ногами, пока Марина шла к автобусной остановке. На вокзале она до прихода поезда сидела в вокзальном кафе и пила не очень вкусный кофе. Вокруг шумела толпа, а она никак не могла отделаться от ощущения лишности своего присутствия здесь….
Когда объявили прибытие нужного ей поезда, она торопливо прошла на платформу и пошла вдоль поезда, отыскивая нужный вагон. Поезд уже давно остановился, проводники открыли двери вагонов и приезжие хлынули на перрон, смешиваясь с встречающими.
- Марина! Маришка! – услышала она.
Навстречу ей шагнул высокий седой мужчина с темно-карими глазами.
- Илья… - она узнала его сразу, словно видела не на фотографии, а много раз в жизни…
- Маришка… Здорово, что ты решила встретить меня.
- Да… Так ты надолго?
- Это все зависит от тебя. Видишь ли… Я приехал за тобой. Выходи за меня замуж и поедем ко мне. Будем вместе жить. Что скажешь, родная? – Он вопросительно смотрел на нее и ждал ответа.
А у Марины внезапно подкосились ноги. Илья заметил это, обнял ее и прижал к себе.
Людской поток обтекал двоих немолодых людей, которые стояли в толпе обнявшись и что-то шептали друг другу.