Глава 1

Новый день наступил не то чтобы неожиданно, но довольно скоро, заявив свои права розовым светом на горизонте и гарканьем воронов за окном. Будильник зазвонил и она по привычке пнула его ногой подальше. Улыбнувшись, она потянулась в кровати. Сегодня среда, а значит середина недели. Люди не такие сонные, как в понедельник, да и не такие сонные, как в пятницу.
Она включила телевизор. По МТВ крутили что то из классики, как и каждый будний день с шести до десяти часов утра.
На этот раз это был Армстронг с его медленными, но ритмовыми джазовыми композициями.
Она окончательно открыла глаза и ещё раз моргнула. Для Софи Крукнек наступило двадцатое сентября две тысячи пятнадцатого года.
Через несколько минут она выпорхнула из дома, будто малиновка, взлетающая с ветки. На ней была строгая юбка-карандаш, рубашка Марко Поло из мужской коллекции и бежевая замшевая жилетка с рисунком нитью в виде мордочки лабрадора.
Она улыбалась и лицо её сияло так, как будто она спала не три, а все одиннадцать-двенадцать часов.
Надо бы немного упомянуть о её прошлом, а то читатель так никогда и не поймет нашу героиню до конца.
Уроженка Дублина, она не была «золотым» ребёнком, гением, училась весьма посредственно. Однако у неё была отличительная способность- обсмеять всё (или почти всё), что становилось идолом общества- от кинематографа до вечеринок. Причём делала она это вполне осознанно- её и саму почему-то воротило от модных тенденций и представителей верхушки общества, швыряющихся деньгами направо и налево. Она закончила экономический факультет государственного университета Ирландии, однако не могла найти работу по специальности, которая бы соответствовала её требованиям.
В один прекрасный день ей позвонили из редакции «Нового Берлина»-основной новостной и медиа газеты столицы Германии. Они заинтересовались её резюме и предложили ей необычную должность, которую сами описали как «садист-праведник». Профпригодность определялась лишь умением выводить звёзд из себя и в состоянии бешенства вытягивать из них правду-матку.
Софи долго не хотела ехать на работу в другую страну. Одним из её принципов касательно работы была относительная близость к дому. Однако предложенный начальный оклад в десять тысяч евро сделал своё дело и через два месяца после запроса из газеты она прибыла на ночном рейсе в аэропорт Дюссельдорфа.
Влиться в коллектив ей не составило труда, что немало её удивило. Люди были действительно приятные и в меру вежливые, здесь не было тысячу раз выдуманных жирных стареющих бюргеров с набитыми кошельками.
Работа была как будто созданна для неё- ей определенно доставляло удовольствие играть на нервах мировым звёздам и узнавать всю подноготную о них. После того, как она выяснила сколько на самом деле лет Клаудии Шифер и чем именно избивал свою жену Тиль Швайгер, она вошла во вкус. Как только её территорией свободы становилась человеческая личность с весьма завышенной самооценкой, тут уж она разворачивалась во всей своей красе. Каверзные вопросы, намёки на проблемы с потенцией- в ход шло всё.
Она шла высоко подняв голову, и каждый шаг её отдавался в осеннем воздухе звонким перестуком. Сегодня ей предстояло отвезти оформленные статьи по некоторым министрам Германии. К сожалению, цензура всё равно вырежет то, что мистер Рендунг- педофил, а господин Юганшлафт молится Кришне каждую свободную от просиживания задницы в кабинете Рейхстага минуту.
Нет, на её взгляд статьи не потеряют от этого смысл, но самый смак остается в секрете, в стенах компании. Отчасти её это радовало, но отчасти ей становилось обидно. Люди должны знать о тех, за кого голосуют- вечные идеалы социализма были одним из немного, чему она не брезговала придерживаться. Хотя здравый рассудок был ей не чужд, и она ясно понимала, что выйди она на площадь и начни рассказывать всем встречным-поперечным о том, что знает- не успеет и глазом моргнуть, как окажется в смирительной рубашке.
В наушниках её плеера Синатра в который раз напевал про то, что есть жизнь на самом деле. «Кто великолепен в апреле- застрелен в мае...» Как же прекрасны его сравнения,- подумала она,- В самую лучшую песню не преминул засунуть Кеннеди, который у него пришёлся как нельзя кстати.
Воробьи прыгали по мощёному бульвару, где-то прогудел речной трамвайчик Рейна. Ей доставляло наслаждение эта простая прогулка. Однако ей определенно хотелось зайти в Герн Кофей и выпить чашечку зелёного чая. До этого местечка её отделяла лишь пара кварталов, поэтому она не преминула последовать своей маленькой прихоти.
Не прошло и получаса как она опустилась в уютное кресло и взяла со столика меню. Народу почти не было, ведь каффетерия только открывалась в это время. Однако Софи не стала себя утруждать, чтобы перевести взгляд на вошедшего внутрь человека, когда звякнул привязанный к дверной притолке колокольчик.
Она даже не стала отрывать взгляда от чайной карты, когда незнакомец сел в кресло прямо рядом с ней.
Официант не заставил себя ждать. Он услужливо преклонился перед  столиком и попросил в наиболее вежливой форме оформить заказ. Голос человека рядом с Софи прорезал воздух: «Мне сицилийский светлый кофе и пепельницу, а девушке зелёный цейлонский чай с кардамоном, мятой, но без лайма или лимона.»
Мальчик на побегушках откланялся и поспешил ретироваться на кухню. Софи встрепенулась, будто воспряла от лёгкой дрёмы: «Кто вы, сэр? Откуда вы так точно знали, чего я хочу? Нам доводилось видеться ранее?» Она перевела взгляд на его лицо. Оно было ей смутно знакомо, однако у неё в голову будто вклинился какой то барьер, мешавший ей вспомнить... И тут баррикады рухнули. Человек засмеялся. Этот смех она узнала бы где угодно. «Кэрайенс! Далерн! Откуда ты..»
Это был её друг, Далерн Воллаби Керайенс. Он был младше её на 2 года, однако с ним  неё была необычайно сильная духовная связь.  Она не видела его с того момента, как уехала из родного города, то есть около трёх лет.
И тут она заметила. Смех был грустным, а сам Дал был весь седой и выглядел куда как старше двадцати одного года. Около его глаз  были небольшие морщинки- «утиные лапки». Он часто улыбался и раньше. Теперь это стало заметнее. Как и всегда его одежда была проста и хороша- классическая рубашка навыпуск, утянутая им под себя вручную, чёрные джинсы вместо брюк и вышедшие из моды уже лет десять как мужские замшевые ботинки.
Внимательно посмотрев на Софи Дал достал из нагрудного кармана пиджака какой то конверт. «Софи, я не смогу надолго задерживаться тут. Я должен передать это тебе. Не спрашивай меня ни о чём. Просто запомни: когда придёшь по указанному на конверте адресу, ты встретишь человека. Делай всё, чтобы он ни сказал.»
Наконец-то принесли кофе, пепельницу и чай. Далерн осушил свою чашку одним глотком и привстал. «Постой, Дал! Я столько тебе хотела рассказать...» «Не стоит, Софи,-ответил тот,-мы ещё увидимся с тобой довольно скоро, если ты сделаешь то, что я тебе сказал.» Он наклонился и поцеловал Софи в щёку, затем резко отшвырнул близстоящее кресло в сторону и выбежал в открытую дверь. Софи побежала за ним, но выбежав на улицу она не увидела нигде его фигуры. Из дверей раздался голос: «Девушка, вы собираетесь платить за чай?».
Она ещё раз оглянулась по сторонам. «Собираюсь, бой, медленно, но верно собираюсь..»