Мечты должны сбываться

1.

Солнечный луч, пробившийся сквозь легкую занавеску, пошарил по комнате и нащупал курносый, густо усыпанный веснушками нос. От ласковой щекотки Васька проснулся в предчувствии чего-то радостного. Рядом, на придвинутой к его кровати табуретке, сидел отец.

- С днем рождения, сынок! Принимай подарки! – его широкий, артистично подчеркнутый жест указывал туда, в то место, где сейчас, в этот самый момент, материализуется, воплотится в объективную реальность потаенная мальчишеская мечта, несбыточный Васькин сон…

Возле круглого раздвижного стола, куда указывал отцовский жест, разбрызгивая по всей комнате солнечные зайчики и радостно сияя черным лаком, стояли резиновые сапоги.

- Будет, в чем грязь по дороге в школу месить! – заключил отец, обнимая сынишку.

А ему снился велосипед…

Какой это был прекрасный, замечательный, удивительный сон!

Васька несся по улице на двухколесной чудо-машине, сверкающей на солнце всеми никелированными деталями, новенькое кожаное седло весело поскрипывало под ним, он жал на звонок, издающий такую радостную трель, что в душе огромной волной накатывало счастье.

Прохожие с улыбкой оборачивались на велосипедиста, приобщаясь к его беспредельному счастью, разделяя радость мальчишки.

А Васька неистово нажимал на педали,  захлебывался потоком встречного воздуха, ощущая себя птицей, летящей на бреющем полете.

Встречные дома услужливо разбегались вправо и влево, уступая ему дорогу в будущее, открывая путь к неосязаемой пока мечте…

2.

Долгие годы хранил Василий Ефимович эти воспоминания о несбывшемся детском сне. Никогда и ни кому об этом не рассказывал, даже теперь, уйдя на пенсию.

В тот день, отдаленный десятками прожитых лет, будучи десятилетним мальчишкой, он совершенно по-взрослому осознал, что «велосипед, конечно, хорошо, но сапоги, наверное, практичней!» Впрочем, вряд ли знал он тогда такое слово – «практичней» - скорее всего, подумал: «нужнее». А детскую мечту спрятал поглубже в свое маленькое мальчишечье сердце.

Его вдруг охватило нестерпимое желание немедленно влезть в обновку.
Несмотря на отсутствие дождя и солнечную погоду, родители не очень старались отговорить: они понимали желание сына.
Часом раньше обычного отправился Василий в школу.
Весь торжественный, в блестящих новых сапогах, поскрипывающих лаком при случайном соприкосновении, - а он так и старался шагать, чтобы они скрипели, - в заботливо отутюженной мамой школьной униформе с ослепительно белым накрахмаленным подворотничком, он не шел – он гордо нес себя через весь рабочий поселок!

Школьная форма того времени была скопирована с военной:
сине-серого цвета брюки и гимнастерка под ремень с золотистыми металлическими пуговицами и отложным воротником, да еще фуражка с лаковым черным козырьком. Ремень с медной бляхой был копией армейского, только вместо пятиконечной звезды с «серпом и молотом» на бляхе красовалась школьная эмблема: какие-то веточки-листочки с буквой «Ш».
Такая же эмблема крепилась на околыше фуражки, заменяя кокарду.

И это было своеобразной приметой времени: не так давно закончилась война, все еще продолжали возвращаться демобилизованные с фронта, бывшие фронтовики донашивали военную форму, ставшую для них привычной и удобной. Военные были тогда в почете, и большим позором было для парня, если его по какой-то причине не брали в армию. Девушки-невесты даже не смотрели в его сторону!

Часто отец, чтобы подбодрить Ваську, говорил: «Ну-ка, давай, по-солдатски!» А, нахваливая сына перед своими друзьями, любил повторять: «Молодец! Хороший солдат будет!» Ваське такая похвала льстила, и он старался не подводить отца.

Одноклассники, к величайшему Васькиному удовольствию, не обошли вниманием его обновку, а самая лучшая девочка в классе подписала открытку: «Вася! Поздравляю тебя с днем рождения! Катя». И подарила шоколадку.

Конечно же, он поделился шоколадкой с друзьями и, в первую очередь, с Катей.

Это была самая вкусная шоколадка в его жизни!

3.

Семья, в которой рос Василий – каких много.
Жили не «размашисто», но на нужду не жаловались: выручало домашнее хозяйство.
Отец работал путевым обходчиком, мать – в железнодорожной кассе на вокзале.
Оба рано ушли из жизни.
«Доращивать» внука пришлось бабушке. Дед так и не вернулся с фронта – пропал без вести. Да и бабушка недолго протянула…

Василий рано начал трудиться. Сначала разнорабочим в депо, потом слесарем, позже выучился на машиниста, стал неплохо зарабатывать. Машинисты – элита рабочего поселка железнодорожников: каждый на виду, с каждого и спрос особый.

Василий Ефимович всегда был на хорошем счету: фотография на «доске почета», «почетные грамоты» к каждому празднику, активист, общественник, наставник молодежи, «ударник коммунистического труда»…

Да, была такая общая светлая мечта: все строили коммунизм. Строили беззаветно, самоотверженно. Он и сейчас чувствует себя участником этого великого долгостроя. Самого продолжительного долгостроя, который так ничем и не завершился…

Или завершился ничем!

Скорее всего, он все же «завершился»: «перестройкой» на обратные рельсы – назад к капитализму. И теперь другие «строители» строят другое – «свое будущее».

Не раз и не два – систематически жизнь ставила Василия Ефимовича перед необходимостью выбора в принятии решения. То аврал на производстве, то детей надо поднимать, то кого-то срочно подменить – и всегда перевешивало «более практичное решение» в ущерб намеченным личным планам, в ущерб тому, чего он по-настоящему хотел, о чем мечтал.

Так и не построил он «светлого будущего», ничего не обрел, кроме доброго имени и уважения – а это, безусловно, немало! Мечты остались в прошлом, да и не помнит он теперь, была ли у него мечта.

Не достиг, не увидел, не дотронулся трепетной рукой, не узнал, как она выглядит – Его Мечта!

А все потому, что не случилось тогда, в детстве, этого велосипеда, этой чудо-машины, сверкающей на солнце всеми никелированными деталями, с новеньким кожаным седлом, весело поскрипывающим под ним, с волшебным звонком, пробуждающим в душе огромное, непередаваемое счастье.

Не было прохожих, с улыбкой оборачивающихся на него и бескорыстно разделяющих его беспредельное счастье, его радость.

Не захлебывался Василий потоком встречного воздуха, неистово нажимая на педали, и не летел он, ощущая себя птицей, навстречу Своей Мечте.

Какой это был прекрасный, замечательный, удивительный сон! Но он так и остался незабываемым сном!

4.

Сейчас, охваченный скоротечными воспоминаниями, Василий Ефимович ожидал скорого пробуждения любимого внука. Рядом стоял новенький велосипед, такой же красивый, сияющий, как в его памятном сне – даже еще лучше!

Деду было приятно, что внук наречен в его честь – Василием.
В предвкушении того, как он обрадует, осчастливит внука, острое нетерпение поедало старика.

Наконец, любимец зашевелился, пробуждаясь. Счастливый дед  трижды тренькнул звонком, солнечные зайчики, отразившись от хромированных деталей велосипеда, побежали по комнате, смешиваясь с трелью велосипедного звонка – получился настоящий праздничный фейерверк! Василий Ефимович был на седьмом небе!

- Вставай, казак! Пора коня седлать! – он потрепал солнечно-рыжую шевелюру внука, - С  днем рождения, внучок! – и похлопал ладонью по кожаному седлу.

- Зач-чем мне велосипед? – продирая спросонок глаза, выдавил именинник, - я хотел… мне снился… к-комп-пью-тер, - почти плача, прогундосил он.

- Так мы же сейчас на велосипеде за ним и поедем! – выпалил Василий Ефимович.

Увидев вопросительно-удивленный взгляд находившейся рядом супруги, приобняв ее, прошептал на ухо «самой лучшей девочки в классе:
    
- Ничего, Катюша, того, что мы с тобой откладывали «на черный день», должно хватить.

И уже в полный голос философски подытожил:

- Мечты должны сбываться!