38. Озон с перегаром

Они стояли на самой кромке горной гряды, опоясывающей город. Ночь, поздняя ночь. Такая поздняя, что казалось, сейчас и звезды погаснут, и нечему будет отражаться в черном, как мокрый асфальт, море. А город сиял! Временами чудилось, будто горит, отданный на разграбление толпам захватчиков. Толпы, действительно, волнами плескались по улицам, пугая подслеповатые фонари. Но толпы веселые, полупьяные от воздуха и холодных напитков: курортники. Так что если что и горело в городе, то это не представляло ни угрозы, ни особенного интереса.
- Это она и есть? – спросила Алиса.
- Да, это она, Ялта, - ответил Чеширский Кот.
- Не похоже, что это то, что нам нужно, - усомнилась Птица Додо.
- Ты тоже на птицу не похожа! – обиделся Кот. – Скорее, на верблюда, чем на птицу.
Теперь уже обиделась Птица Додо.
- Сам ты… осёл!
Но поняла, что получилось неудачно, и обижено умолкла.
- Звали? – спросил кто-то из темноты позади.
Они обернулись. Грустный ослик обводил их вопрошающим взглядом.
- Ну… не то, чтобы звали… - промямлил Чеширский Кот.
- Ух ты! Ослик! – обрадовалась Алиса. - Иа, ты откуда?
- С работы. Я тут детишек по набережной катаю.
- Зачем тебе это? – удивилась Птица Додо.
- Должна же быть хоть какая-то польза от такого осла, как я! – и ослик глубоко вздохнул.
- Ну что ты! Какой же ты осел? – воскликнула Алиса.
- Это, скорее, он осел, - буркнула Птица Додо, кивнув на Чеширского Кота.
- Заткнись! – огрызнулся Кот. – А то придется попробовать тебя на вкус, чтобы разобраться, что ты за птица! Поверь, мне есть с чем сравнивать.
- Не хами, - сказала Птица Додо, но заткнулась: на всякий.
- Пицца? Какая пицца? – донеслось из темноты.
- Это что еще за любители итальянской кухни? – удивился Кот. А в темноту мявкнул: - Не пицца, а птица!
Из ночи вышли папа Карло, Джузеппе Сизый Нос, Карабас Барабас и Дуремар. Последний, по обыкновению, с сачком и в мокрых туфлях. Сизый Нос – а это именно про пиццу – держал в правой руке бутыль граппы. Сделав приличный глоток, он занюхал водку рукавом и попытался икнуть. Не вышло.
- Ну, где тут ваша птичка? – спросил папа Карло. И улыбнулся, по-доброму так, с ленинским прищуром, а Дуремар взял сачок на изготовку.
- А вам зачем? – строго поинтересовалась Алиса.
- Это излишнее любопытство, синьорина! – возмутился Дуремар и чихнул. Он присел на землю и принялся выливать воду из туфель. Воды было много, по ведру в каждой, не меньше.
- Меньше знаешь – счастливее детство! – назидательно произнес Карабас Барабас. От него тоже несло перегаром. Против ветра даже.
- Что-то не нравится мне эта компания! – шепнула Птица Додо на ухо Коту.
- Главное, чтобы ты им не слишком понравилась, - ответил тот.
И после паузы уточнил:
- На вкус.
Все приумолкли. Смотрели вниз, на город, где бурлила и пенилась ночная жизнь, и молчали. Кто-то вдохнул.
- Н-да-а... - прервал паузу Сизый Нос, разглядывая на просвет остатки в бутыли. Остатков, надо сказать, еще было и было!
- Неразрешимое противоречие! – констатировал папа Карло.
- Именно! – подтвердил Карабас Барабас.
- Какое? – удивилась Алиса.
- А такое: много закуски – не хватает выпивки; много водки – нечем закусить!
- А чего ее закусывать? – удивился Сизый Нос, снова прикладываясь к сосуду.
- Эй-эй, ты давай не части!
Дуремар попытался было отобрать у Носа бутыль, но тот оказался на удивление проворен, несмотря что пьян.
Потянуло дымком. Сзади, со стороны гор. И все обернулись, показав городу спины и хвосты и что там пониже. А выше, у подножия горы плескался и булькал костерок. Искры вытекали в ночь и рассасывались в темноте. Не город, совсем не город: тихо и спокойно. И темно... Мало ли, что звезды небом да костер под горой! Ночь - она вон какая. Какая? Большая, темная. Красивая она, летняя ночь, пусть и темная. И теплая, такая теплая, что прижаться бы всем телом и уснуть сладким - а каким же еще? - сном на ее груди.
Какое-то вялое движение у огня вызвало надежду на ужин. И хотя каждый понимал ужин по-своему, пошли все вместе.
Пришли.
Над костром на вертеле – забавная голая тушка. Вокруг костра Шляпник, Мартовский Заяц и Соня с самоваром. Появление из ночи разношерстной компании особых эмоций у них не вызвало. Можно даже сказать, никаких эмоций не вызвало.
- Ой, кто это! - всплеснула руками Алиса, глядя на вертел.
- Кролик, - ответил Шляпник.
- Белый?!
- Почему белый? Голый.
- А откуда он взялся?
- С городского пляжа, конечно. А где ты еще видела голых?
- В бане!
Шляпник подумал и согласился:
- Пожалуй. Там даже почище. В следующий раз возьмем в бане.
- Белый, голый – какая разница? – отмахнулась Соня. И подытожила: -  Главное, хорошо прожаренный!
Чеширский Кот обернулся к Птице Додо:
- Это твое ближайшее будущее, если не исправишь характер.
Додо, угрюмая, как утренняя звезда, подняла правую лапу и скрутила под носом у Кота фигуру из трех пальцев. А больше у нее и не было…