Глава 77. Можно ли купить любовь?

Скучные своим однообразием, едва отличавшиеся один от другого, дни проходили для нее в полном покое. Девушку пытались не перенапрягать. Ей создавали условия для того, чтобы ее изломанные горем кости побыстрее срастались, а мудрые мысли побыстрее забылись. Очень часто она находилась в неге своей идеально оформленной великолепной голубой комнаты. Надель, как объявленной племяннице председателя Коалиции, Ферзя Адама, отдали в комнату ее любимый бесценный женский улыбающийся портрет. Надэль едва отреагировала на такой знак внимания. Чтобы она не убежала и не натворила бед, ежедневно врачи ко - лечили ее транквилизаторами.
При всем жизненном опыте жесткости, мадам Розалин чувствовала всю необычайность этой девушки, подсознательно понимая, что это «совесть» и ее, и этой страны. Совесть пичкали таблетками, которые ни сколько не изменяли вкус приготовленной для нее изысканной пищи. Совесть бессовестно молчала, когда к ней обращались. Отказывалась она и передвигаться. «Надо бы ослабить дозу. Возможно, это из-за лекарств», - советовалась Розалин с врачом, когда неподвижную девушку в инвалидной коляске вывезли гулять на аллею высоких зеленеющих платанов.

Мадам Розалин никогда не вмешивалась в дела своего мужа. Ей хватало того, что он обеспечивает ее всем необходимым. Конечно, в молодости она не страдала от недостатка средств. Розалин Берта была из очень древнего французского рода, который служил еще при Людовике XIV. С детства она имела все, что могла бы пожелать. Ее мать была прекрасной музыкантшей, потому любовь к музыке поселилась в душе Розалин с малых лет. Для души этого было достаточно. С мужем, любимым мужем, Розалин познакомили, когда их свадьба представлялась делом решенным. К счастью, молодой амбициозный человек оказался очень воспитанным, для того чтобы не разрушить ее хрустальный внутренний мир. Он около года подступался к бастионам ее добродетели и после свадьбы был вполне выносим. Откуда же ей, бедной, было знать о его десятках наложниц из самых бедных кварталов мегалополисов и бесчисленных служанках, в чьих услугах нуждались постоянно?
Став взрослой, под руководством своего супруга Ферзя Адама, которого домашние и особы приближенные именовали просто «Пешка», она начала догадываться о таком всегдашнем благом настроении мужа. Ее родители заложили огромное состояние под приданое своей дочери, и потому  улыбка Ферзя была ей в прямом значении слова – очень дорога. Ее муж не был алчным, напротив, он был таким, как все. Все, кто был в ее обществе, которое не возмущало ее рассудок своими порядками.
Единственное, что с детства привязало ее душу необычным призывом, который отличался от того, что она видела в своей благообразной жизни – это книги.
Свободолюбивые книги, в героев которой она была в тайне влюблена. Не сейчас, конечно, а в далеком детстве.
И еще про душу. У маленькой Розалин до пяти лет была нянечка. Поразительно, как ее высокородная мать могла отдать свое дитя в руки такой старушке без роду и племени. Но старушка попыталась не только кормить-поить малышку Розалин, но и воспитывать.
Но, что такое 4 года скрытых намеков против 46 лет довольства собственной благодетельностью?
Мадам Розалин забыла все из того, что говорила ей старуха. Только одно она вспомнила, когда увидела молодую уборщицу в танц-зале.
Это сталь справедливости в глазах.
Никогда и ни у кого из родственников Розалин не было такой стали. Стали правды и горечи жизни.
Потому, обманув мужа и объявив девушку, которая заслуживала смерти, своей названной племянницей, Розалин играла с огнем. Но все ее дети уже занимали посты или были удачно замужем, за теми, кто занимал посты, а потому, под конец жизни, мадам Розалин решила сыграть ва-банк в случае с этой девушкой. Она решила ее прикормить.
Мудрейшая и хитрейшая Розалин была уверена, что если ее высокопоставленного (не без вливаний ее родителей) мужа удалось купить за миллиарды рупей, то ласковый блеск девичьих глаз будет стоить гораздо дешевле.
Но глаза эти тускнели день ото дня. Надэль не хотела играть, она не могла больше жить. Она молча обретала твердость рук.
Розалин готовила себе наказание и возмездие. Она пригревала холодеющую от обескровливания змею на своей груди. Но вот интересно, змея никак не согревалась. Что-то другое могло согреть змею. Но этого чего-то и не было у Розалин и ее приближенных.
Не было искренности, которой питались искры в глазах девушки.
Но была ложь, которая закаляла в них сталь…

…Надэль Ева попала в тюрьму ровно через месяц за попытку покушения на главу Всемирного Северо-Западного государства Мамона-IV в традиционный сентябрьский день большого коалиционного бала.
Надэль Ева призналась, что обманным путем, а так же путем угроз заставила супругу председателя Коалиции Ферзя Адама, мадам Розалин, разместить ее в коалиционном доме до осеннего бала и признать своей племянницей.
Приговор должен был вынесен немедленно. Публичная смертная казнь через повешение должна была состояться через две недели.

Веррат, выловив это сообщение из внутренней сети тайной полиции, вспомнил о том, что Кройксу было бы интересно узнать, что произошло с его подругой. Закрутившись со своими делами (у него, наконец-то, появилась девушка), только в следующую среду он вспомнил об этом событии и черкнул письмо для Кройкса, к которому питал теперь исключительно дружеские чувства.