Афродита

Когда-то давно, когда трава была зеленее, а солнце ярче, когда птицы пели громче, а ветер нежнее одувал лицо, когда звери и люди жили мирно, а лев обнимал ягненка, в райском саду богиня Афродита вышивала, сидя под молодильной яблонью. Она вышивала солнце и луну, звезды и облака, и они оживали под ее руками. Словно легкой кистью, она водила еловой иглой по ткани, и звезды танцевали для нее, а солнце пело.

Взглянув на свою работу, богиня рассмеялась:

- Что же танцуете вы, звезды, коль не можете подарить мне свой свет? Что же поешь ты, солнце, коль не можешь никого ты согреть?

Солнце, парящее в вышине и посылающее самые ласковые и теплые лучи Афродите, услышало этот смех и обратилось к богине:

- Всегда ты юна, всегда ты прекрасна. Душа твоя порхает в небесах. Не смей же клеветать на тех, кто этому рад!

Испугалась Афродита, что разгневала всемогущее солнце. Встала она и поклонилась светилу.

- Не гневайся, Солнце, не гневайся. Обидеть тебя не хотелось мне. На рисунке моем вышитом, братец твой еще не подрос для тепла. Есть там и Лунушка, сестрица твоя серебряная, и Звезды, дети твои веселые. Составили нити портрет твой, но не смогли они повторить тебя. И не смогут, поверь, никогда.

Взглянуло солнце на Афродиту своими огненными очами, и улыбнулось.

- Что испугалась ты, богиня моя ты прекрасная? Я – солнце, а любовь – свет мой. Не могу я долго на тебя гневаться. Возвратись лучше ты под яблоньку молодильную, и сшей мне из нитей дождя и ткани гармонии – кафтан для плечей моих. Накинусь я им и закутаюсь, и померкнет в нем свет мой негаснущий. И выйдут тогда пусть на небо чистое – Лунушка, сестрица моя серебряная и Звезды – дети мои веселые. Пусть засияют во всем свету своем сладостном. Покажут себя миру красному.

Села Афродита под яблонью молодильною, и стала кафтан вышивать из нитей дождя и ткани гармонии. Травою весенней вышила, цветовой пыльцой посыпала. Узором мороза расписывала, пляски огня добавила. И вышел кафтан для солнца могучего, из-под рук ее ласковых, да такой, что солнце засияло еще ярче, чуть лишь увидев его. Укрылось оно им и закуталось, и померк в нем свет его негаснущий. И Луна прекрасная и Звезды веселые засияли во всем свету своем сладостном. И с тех пор, не забытых и памятных, День и Ночь творят мирскую гармонию.