Золотые пузыри

      Я не люблю рыбалку и никогда не любил. Это же какая скукота: сиди, как пень, смотри на поплавок и жди чего-то. Нет, это не мой менталитет!
      Но у меня есть приятель, Миха, так его хлебом не корми, а дай в реку приманку бросить. И отец у него такой же. Они оба на этом деле повернуты, просто конченые люди. Чуть только свободная минутка, они сразу снасти в руки, в машину — и погнали за город. У них там несколько присмотренных мест, они их меняют в зависимости от погоды, влажности воздуха, фаз луны и еще всяких других примет. Но это если выходные или отпуск. А если просто будний день после работы (учебы), тогда они просто идут под окно и там рыбачат. Ну, не с совсем под окно, конечно, а метров на триста дальше, на канаву. Но это я так говорю, что на канаву, а Миха обязательно меня поправит, что это не канава, а река и что ей тридцать тысяч лет (как будто он их мерил!), а то, что у нее сейчас такой окультуренный вид и берега в асфальте, это не страшно, потому что рыба там все равно водится. Ну и водится, а мне чего, я никогда с Михой не спорил. И вообще, он жил своей жизнью, а я своей.
      И вдруг однажды в пятницу вечером нам в дверь звонок. Я выхожу, открываю, смотрю — а это стоит Миха, держит в руке спортивную (рыбацкую, конечно!) сумку и заискивающе улыбается. И глазки у него так и стреляют! То есть надо было мне сразу насторожиться. Но я это дело проморгал, мы с Михой поздоровались, и он сразу спрашивает:
      — Слушай, ты на выходные никуда не уезжаешь?
      — Нет, — отвечаю. — Да и с чего бы это вдруг?
      — Ну, мало ли, — он говорит. — Вдруг вы на дачу собрались картошку садить.
      — Нет, — говорю. — Мы картошку не выращиваем, мы за ней в супермаркет ходим.
      — О! — обрадовался Миха. — Это классно! Слушай, тут тогда такое дело. Мы с отцом едем на рыбалку, а мать с сеструхой в деревню, и все вернемся только в понедельник. Так, может, ты нам помог бы. Не дал бы существу подохнуть, а?
      Я насторожился и спросил, что это за существо, потому что мои старики ни кошек ни собак на нюх не переносят, а всяких мышей тем более. Тогда Миха, ничего не говоря, полез в сумку и достал оттуда литровую банку. В ней плавала рыбка. Такая небольшая, блестящая, глазки красненькие, а рот немного набок, будто усмехается. И тут мне опять же надо было сразу…
      Но я не знаю, что на меня вдруг напало! И я говорю:
       — Прикольно! Прямо золотая рыбка. Как у Пушкина. Где вы ее поймали?
      Но тут Миха стал очень серьезным и говорит:
      — Отец запрещает про это рассказывать. Но ты не обижайся, он всегда такой. Говорит, что это плохая примета, скажешь — и больше клевать не будет. — И замолчал. Потом опять спросил: — Так ты берешь?
      И подает мне банку! И я сперва ее беру, и только потом уже спрашиваю:
      — А что с ней делать? Какой у нее режим? Чем кормить?
      — Э! — отвечает Миха, а сам весь цветет. — Ты за нее не беспокойся, она не пропадет. Она всё ест! А в понедельник утром я еще перед занятиями к тебе заскочу и заберу ее. Ну, я пошел!
      И он развернулся и как чесанул вниз по лестнице! А я вернулся в квартиру, стою как пень посреди прихожей и смотрю на эту рыбку. А она на меня! Очень дерзко, между прочим, смотрит! И вдруг стала пускать пузыри. Пузыри как пузыри, только не прозрачные, а как будто золотистые. Да и сама она, смотрю, как будто почти золотая. Где они, думаю, такую поймали? И смотрю этой рыбке в глаза. И вдруг думаю: не стой на сквозняке, неси меня отсюда, я здесь простужусь. Вот как оно вдруг началось! И мне тогда нужно было ее сразу об пол! Но я же думал, что это я сам так подумал — про сквозняк — и пошел к себе в комнату, поставил банку в уголок, за аудиоколонки, включил настольную лампу и опять стал смотреть на рыбку. Как будто мне больше делать было нечего! А вот смотрю на нее и смотрю. И мне интересно смотреть, вот в чем штука! И рыбка тоже смотрит на меня и улыбается. И нам обоим хорошо.
      Так прошло не меньше получаса, пока не пришла мама звать меня к ужину. Но как увидела рыбку, так просто обо всем забыла, всплеснула руками и говорит:
      — Как прелесть! Где ты ее взял? — и сразу позвала: — Виталик, скорее сюда! Здесь такое чудо!
      Пришел мой отец (это его зовут Виталик), а мама уже взяла банку в руки и стала вертеть ее во все стороны и любоваться рыбкой, и говорить, что она золотая. А отец сказал, что это просто дешевый оптический обман, но всё равно любопытно. Тогда мама сказала, чтобы я взял рыбку с собой, я взял, и мы пошли на кухню.
      Там я вначале рассказал, откуда взялась эта рыбка, и мама похвалила меня за то, что я согласился ее взять, потому что это очень нехорошо — бросать животных в беде. На что отец сразу сказал, что это не животное, а рыба.
      — Живое существо! — громко сказала мама, и отец ничего ей не ответил.
      И вообще, больше никаких разговоров у нас за столом не велось. Весь ужин мы (кроме еды, конечно) только и делали, что наблюдали за рыбкой. А она не шевелилась и не моргала, только иногда чуть заметно косила глаза то на меня, то на отца. А на маму совсем не смотрела! Маме это было очень обидно, но она делала вид, что ничего не случилось. Но, правда, и рыбкой она больше уже не интересовалась. Даже когда я спросил, чем ее лучше покормить, мама только пожала плечами. Зато отец сказал:
      — Дай хлеба, они все хлеб любят.
      Я так и сделал — насыпал в банку немного хлебных крошек. Когда крошки намокали и начинали тонуть, рыбка их методично перехватывала и глотала. Наблюдать за этим было очень интересно. Потом мы с отцом накрошили ей манной крупы, потом геркулеса. Она съела и то и другое, и опять начала пускать пузыри — один за другим, не спеша, и я сразу подумал, что пора ложиться спать. Я так и сказал, что пора, встал, взял банку и, даже не сказав спасибо, пошел к себе.
      Когда я ложился спать, я пододвинул к своему дивану стул и поставил на него банку с рыбкой. Рыбка как будто подмигнула мне и опять пустила немного пузырей. Мне подумалось, что она таким образом выражает мне свое благорасположение. Мне стало очень радостно и я почти сразу заснул.
      Ночью я несколько раз просыпался, включал свет и проверял, все ли в порядке с рыбкой, а она, не моргая, смотрела на меня и медленно шевелила плавниками. С ней было всё в порядке.
      Зато о самом себе я такого сказать уже не мог! Я потерял всякий покой, я думал только о рыбке и очень беспокоился, как бы с ней чего ни случилось, а то в понедельник вернется Миха, и что я ему скажу? Что его рыбка сдохла, всплыла брюхом вверх? Эта картина меня очень донимала! Поэтому как только начало светать, я уже даже не пытался заснуть, а лежал, повернувшись лицом к рыбке, и внимательно наблюдал за ней. А она смотрела на меня. Ее взгляд ровным счетом ничего не выражал, но он от этого казался только еще более загадочным и многозначительным. Иногда рыбка пускала пузыри, они были очень красивые, как будто золотые. А сама рыбка ничего особенного из себя не представляла, карась как карась, сердито думал я, морочит она мне голову, не дает отдохнуть!
      Но это только в мыслях я позволял себе такие вольности, а вслух ничего не говорил, а даже старался улыбаться. Когда взошло солнце, я вдруг подумал, что надо переставить банку на подоконник — и я переставил. Потом мне вдруг подумалось, что надо задернуть штору — и я задернул. То есть я уже как будто был у рыбки на посылках, вот как она меня загипнотизировала! Поэтому я с огромной радостью вскочил и побежал из комнаты, когда меня позвали завтракать.
      Но там мама сразу же спросила, как здоровье нашей гостьи. Я ответил, что нормальное. Тогда мама строго сказала, что мне неплохо было бы поинтересоваться у знающих людей, как правильно ухаживать за домашними рыбками.
      Сразу после завтрака отец ушел в гараж, мама занялась своими делами по квартире, а я залез в интернет и стал лазать по разным рыбным сайтам. Вначале я делал это один, а потом рыбка потребовала, чтобы ей тоже было видно — и я поставил ее банку возле монитора. Рыбка стала смотреть в монитор. Но еще больше ей понравилось, когда я включил DVD-фильмы про жизнь в южных морях. Правда, ей все это быстро надоело и я убрал рыбку за шкаф, чтобы ей там никто не мешал. И чтобы не включали музыку!
      А потом рыбка опять захотела, чтобы ее поставили на подоконник. Потом я читал ей физику, 27-й параграф, ей это почему-то тоже было интересно. А еще ко мне несколько раз заглядывала мама и спрашивала, всё ли у нас в порядке. Одним словом, вот такая у меня получилась суббота — сплошной рыбный день! А на десерт вернулся из гаража отец и первым делом спросил, менял ли я рыбке воду.
      — Нет, не менял! — сказал я.
      — Вот мы сейчас и поменяем, — радостно сказал отец. — И я еще компрессор принес, у Костика нашелся старый, он же тоже раньше был аквариумист очень заядлый!
      Так что и после ужина мне не было покоя, я помогал отцу вначале пересаживать рыбку из литровой банки в трехлитровую, а потом вставлять туда компрессор — это такая штуковина для обогащения воды кислородом. Рыбке такие новшества очень понравились, и она с большим удовольствием стала плавать туда-сюда по банке, а мы всей семьей за ней наблюдали. Мама даже пропустила сериал, а отец полуфинал по снукеру, но они оба об этом совсем не жалели. А я смотрел на них и думал, что ведь прошли только сутки, а мы у этого чудовища (а как его еще назвать?!) уже в полнейшем подчинении! А что тогда будет дальше?
      А дальше, то есть воскресенье, было то, что мама ездила по объявлению куда-то на окраину города и там покупала каких-то особенных мошек, которые очень полезны для рыб. Отец тоже не сидел без дела, а сгонял на вещевой рынок и купил там здоровенный аквариум с подводным замком из ракушек и прочими прибамбасами. Я, когда это увидел, не сдержался и сказал:
      — Папа, зачем нам это всё? Нам же рыбку завтра отдавать!
      Отец посмотрел на меня очень строго и так же строго ответил:
      — Я никогда не думал, что ты у меня такой скупой и черствый.
      Я извинился и ушел к себе учить уроки. А родители остались на кухне, они там устанавливали аквариум и проверяли подсветку. Я им не мешал. Я сидел в углу и думал, что только бы дождаться завтрашнего дня, то есть утра понедельника — и к нам придет Миха, заберет свою чертову воблу (так я ее в сердцах прозвал) и наш кошмар закончится.
      Но в понедельник утром Миха не пришел, конечно! А когда я его поймал на первой перемене, он сказал, что они пока не могут забрать рыбку, потому что у них во всем доме отключили воду, так что мне придется подождать еще денек, пока сантехники ликвидируют аварию.
      — Так я тебе ее с водой верну! В новом аквариуме! — сказал я. — С компрессором! Только бери! Я до подъезда поднесу!
      Тогда Миха покраснел как рак и сказал, что всё равно ничего не получится, потому что они потеряли ключи и не могут войти в квартиру, и поэтому, пока слесарь сделает новые ключи, они живут у бабушки. А бабушка боится рыб.
      — И долго вы там собираетесь торчать? — спросил я.
      — Недели две, — тихо ответил Миха и виновато опустил глаза.
      Я понял, что ничего от него не добьюсь, повернулся и ушел.
      После этой перемены у нас было еще пять уроков. Но мне никакие мысли в голову уже не лезли, я думал только про то, как бы нам избавиться от рыбки, поэтому был очень невнимателен и мне впаяли три двойки.
      Когда я вернулся домой, рыбка, наверное, очень обрадовалась и стала бить хвостом так громко, что я ее из прихожей услышал и сразу пошел на кухню. Как только я туда вошел, рыбка сразу успокоилась. Я развернулся и пошел обратно. Она опять стала шуметь, и до того сильно, что я испугался, как бы она не опрокинула аквариум, и был вынужден вернуться. И больше она меня из кухни не выпускала. То есть пока я сидел рядом с ней, рыбка вела себя тихо. Так я там весь день и просидел и успел сделать все домашние задания. Только когда пришла с работы мама, я смог немного отдохнуть. И я отдыхал по-настоящему, то есть как дряхлый старик — лег на диван и лежал неподвижно.
      Потом пришел отец и первым делом спросил, как дела, всё ли в порядке с рыбкой, а то он весь день ничего не мог делать, а только и думал о том, что он купил бракованный аквариум, вся вода из него вытекла и рыбка сдохла от жажды. Я подумал: эх, если бы! Но промолчал. А мама сказала, что аквариум у рыбки замечательный и отцу беспокоиться не о чем.
      Но он всё равно переставил аквариум на обеденный стол и начал проверять в нем все соединительные швы. Он возился с этим до глубокой ночи, так что мы ужинали по-шведски — стоя и с тарелками в руках. Нервы у всех нас были, прямо скажу, на взводе, мы между собой почти не разговаривали. Одна рыбка была бодрая, радостно сверкала глазками и то и дело пускала пузыри.
      Ночевать ее опять оставили на кухне. Я был этому очень рад, потому что мог спокойно заснуть и ни о ком не беспокоиться. Но я, правда, все равно спал, что называется, вполуха и постоянно прислушивался.
      Утром, когда мы завтракали, я обратил внимание на то, что родители какие-то вялые, полуживые. Я спросил, в чем дело, и узнал, что они, оказывается, всю ночь не спали, а по переменке дежурили возле рыбки, чтобы с ней вдруг чего не случилось. Рыбка, кстати, выглядела очень хорошо, даже лучше вчерашнего. Это подействовало на меня очень удручающе, рыбка опять не шла у меня из головы и в школе я получил еще две двойки за невнимательность и одну за плохое поведение.
      Но когда я пришел домой, меня ждал еще один, куда более сильный удар — мама была дома, она, оказывается, отпросилась с работы, взяла за свой счет, чтобы посидеть с рыбкой. Глаза у мамы были красные и разговаривать со мной она не стала, а только сказала, что на кухню мне лучше не заходить — и принесла еду мне в комнату. Это чтобы рыбка на меня не действовала, подумал я, это мама так меня защищает от ее гипнотизма. И я закрылся у себя.
      Вечером пришел отец, очень мрачный, и сказал, что он по необъяснимой глупости допустил один очень серьезный просчет.
      — Но это ерунда! — тут же добавил он. — Прорвемся!
      И закрылся с мамой на кухне. И они стали там о чем-то очень жарко, но очень негромко спорить. Потом, минут через пятнадцать, ко мне вышла мама и сказала, что они с папой посоветовались и решили, что мне нужно срочно сходить к Михе, или позвонить ему, и сказать, что пора ему забирать свою собственность. Я сказал, что я уже пытался звонить, но телефоны у них не отвечают — ни городской, ни мобильные.
      — Тогда просто сходи. Позвони им прямо в дверь, — сказала мама.
      Я пошел. На звонки никто не отзывался. Я стал ждать. Когда стемнело, у всех в окнах загорелись огни. Только у Михи осталось темно. Значит, подумал я, они и в самом деле переехали к бабушке, только чтобы не брать рыбку. А где живет Михина бабушка, я не знал. И другие, то есть все мои знакомые, тоже не знали, а я тогда всех обзвонил.
      Так у меня в тот вечер ничего не получилось, и мы еще одну ночь отмучались. Поэтому назавтра я как можно раньше пошел в школу и еще перед первым уроком подкараулил Миху возле их класса, перехватил его за руку и сразу сказал начистоту:
      — Слушай, козел! Ты когда заберешь свою рыбку?!
      — Какую рыбку? — спросил он.
      — Как какую?! — говорю. — Золотую! Какую еще?!
       А Миха только захлопал глазами, как последний дурачок, после посмотрел по сторонам, а нас тогда уже со всех сторон обступили, и сказал:
      — Ну, ты даешь, старче! Может, тебе еще и разбитое корыто вернуть? Га-га-га!
      И я ему в ро…
      Нет, не успел. Потому что зазвенел звонок, по коридору уже шел Павел Павлович, и я побежал в свой класс.
      Весь тот день мне опять ничего не лезло в голову кроме этой проклятой рыбки. А еще я понимал, что с Михой я ничего не смогу сделать, у меня же нет свидетелей, он упрется в несознанку — и я ничего не докажу. Значит, нужно искать другой путь. И я стал над этим думать. Эти раздумья стоили мне еще двух двоек.
      Зато когда я пришел домой, я точно знал, что делать! Сейчас я зайду на кухню, подойду к аквариуму, схвачусь за шланг проточной воды — и вырву его! И брошу на пол! Вода будет хлестать и разливаться по кухне, потом прорвется через перекрытие и начнет заливать соседей! Соседи увидят потоп и вызовут аварийщиков, они приедут и начнут стучать нам в дверь, но им никто не откроет, потому что я давно уйду из дома! А дверь у нас железная! Так что пока они ее высадят и ворвутся на кухню, аквариум будет уже давно пуст, в нем не останется ни капли воды, и на его сухом дне будет валяться это бездыханное чудовище! Вот примерно как я думал тогда, когда входил на кухню!..
      Но как только увидел рыбку (а она смотрела мне прямо в глаза), руки у меня опустились, ноги отказались двигаться, я покорно склонил голову и совершенно четко услышал, как чей-то очень мягкий, даже вкрадчивый голос сказал:
      — А, это ты, дружок! Заходи, садись. Что у нас сегодня по химии? Ох, много задали! Но ничего, мы быстро справимся. Доставай тетрадку.
      Вот и всё. И я ничего не смог с ней сделать. Она меня в одну минуту полностью околдовала, и я просидел возле нее весь день, сделал все домашние задания и даже немножко для факультатива. Это меня так измотало, что когда пришла мама, она велела мне немедленно лечь отдохнуть, сказала, что она пока что сама справится. Но какой у нее был измученный вид! Я лежал на диване и думал только об одном: поскорее бы набраться сил и побежать на кухню сменить маму!
      Однако я так и не смог вовремя восстановиться, поэтому когда пришел отец, мы с мамой оба выглядели очень плохо.
      — Ладно! — сказал отец очень серьезным голосом и повернулся к рыбке. — Не хотела по добру, тогда будем по здорову!
      Это он сказал рыбке. А нам он велел забирать свои чашки и заканчивать ужин в другом месте. Что мы и сделали — ушли в гостиную.
      А отец остался на кухне. И он там оставался очень долго. Я уже лег спать, а он всё не выходил оттуда!
      Утром мама покормила меня в моей комнате и я ушел в школу. Когда я проходил через прихожую, то через открытую дверь в кухню видел на столе аквариум, который был накрыт белой скатертью.
      — Она там? — спросил я почему-то шепотом.
      Мама утвердительно кивнула.
      — А почему… — начал было я, но мама сделала строгий жест, и я вышел из квартиры.
      В школе я, сами понимаете из-за чего, учился очень плохо.
      А когда я вернулся домой, то аквариума на месте уже не было. И никакой объяснительной записки тоже. А сам я звонить родителям на всякий случай не решался. День тянулся мучительно долго, я не знал, чем себя занять.
      Когда вернулась мама, она сказала, что понятия не имеет, куда девалась рыбка, папа ей ничего не объяснял, и когда она уходила на работу, он еще оставался дома и молча сидел напротив аквариума. И мобильник у него весь день не отзывается, хотя и не отключен. Вот какие были дела! Мы с мамой сидели на кухне за теперь уже свободным столом и ждали отца.
      Он явился в десятом часу, и от него, как выразилась мама, пахло алкоголем.
      — Ну, конечно! — сказал отец. — У шефа был день рождения.
      — И… что? — спросила мама со значением.
      — Ничего, — просто сказал отец. — Я подарил ему аквариум.
      — Сумасшедший! — воскликнула мама. — Он тебя завтра же уволит!
      — Ну, не завтра! — ответил отец. — И вообще не факт, что уволит. Я же ей, дуре этой, вобле, всю ночь втолковывал, что нельзя сразу характер показывать, а надо вначале прижиться, войти в круг семьи, а только потом уже, может, только через месяц, пускать пузыри. А иначе, я сказал, ее отовсюду будут выставлять.
      — И что она? — спросила мама.
      — Сказала, что попробует, — ответил отец.
      Мама долго молчала, смотрела на отца, а после открыла шкафчик и налила ему рюмку коньяка. Отец взял рюмку, поднял, улыбнулся и сказал:
      — Эх, сейчас бы кружечку пивка! Под соленую рыбку! — и выпил залпом.
      С тех прошло три недели. Так что, может, я вам скоро еще доскажу, чем эта история закончится. А пока у нас, конечно, тихо.