Сука любовь

                Он забежал вечером вместе с товарищем, когда темнело. Торопились на дискотеку. В дом не зашёл. Остался у калитки.
             – Ну, чего тебе? Зачем звала? – бросил пренебрежительно, почти не глядя в глаза.
              Он – первый красавец на улице и в техникуме. Хорошо учится, спортсмен. Родители в нём души не чают, девки за ним «кипятком писают».
              Она гораздо младше, но никак с этим не хотела мириться. Всё тянулась за ним, не отставала, чтобы эту разницу не видно было. Может, из-за этого так и получилось, что не по годам развита. Она с ним с самого детства рядом. На одной ведь улице живут. Вместе играли, ругались, мирились, дружили, влюблялись, а чуть позже пошли свидания при луне, вздохи-ахи, поцелуи под соловьиные трели до самого утра. И бежать домой не хотелось, и спать не заставишь, и днём летала на крыльях, ожидая вечера. Так бы всю жизнь с ним в обнимку на этой лавке, и ничего больше не нужно. Мой, только мой!  Его родители привыкли, как к родной. Уже называли её «наша невесточка». Она счастливая до безумия. Он принадлежал только ей, был только её.
                Он намного старше. Ну и что?! Завистницы шипят вслед: «малолетка». С виду ведь ни за что не дашь. В её четырнадцать ещё поискать такую. Она только рада. Вначале пугала эта скороспелость. То там, то здесь прёт, как на дрожжах. Акселерацию никто не отменял, конечно. Но смущалась откровенно больших грудей, бёдер и непонятных доселе волнообразных чувств, зарождающихся где-то там внизу и набегающих всё чаще, всё яснее, всё отчётливее. И чувства, не по годам взрослые, не по-девичьи женские, пугали своей прямолинейностью и откровенностью. И откуда это только берётся? Неужели она такая пошлая и развратная? Нет-нет! Просто наступила пора цветения, созревания, гормоны, и всякая там закономерная химия. А когда любимый рядом всё гораздо приятнее и слаще вдвойне.
                Конечно, мечтала о будущем, как любая девчонка. О красивой свадьбе. Непременно с белоснежным пышным платьем и огромным букетом алых роз от него. Машина, украшенная лентами и кольцами на капоте, и музыка. Вот он, первый красавец, одевает ей кольцо на палец и клянётся любить её до конца жизни. Она вся млеет и дрожит. «Согласны ли вы…?». А чего тут спрашивать? Конечно же, согласна! Ведь с самого детства, как родные. Она знает все его родинки и трещинки, этот пушок над верхней губой, эти глаза, тёмные, как омут. Руки сильные и нежные. Свадьба – красивая формальность, без которой конечно можно, но не хочется. Так лучше, так ещё красивее, как в сказке. Хотя все знают, всем понятно: он – её, она – его. А потом она родит ему здоровых детей. Непременно двоих: девочку, похожую на себя и мальчика – его двойника. Разве это не счастье?!   
                Мечтала… До поры, до времени. Но сегодня он, как чужой. Таким никогда не видела. Неужели, правда? Неужели, подружки не врали? Не может быть, чтобы та лахудра так легко его охмурила. Да и чем? Ни рожи, ни кожи, ни сиси, ни писи. Ведь просто уродина на длинных и кривых ножках в дорогущих шмотках и с навороченнным мобильником. В последнее время всё строила глазки, говорят, даже катала его на своей машине. Богатая пустышка и то благодаря родителям. Она завтра тебя променяет, как вещь, на другого красавца. А как же я, милый?! Я ведь всегда рядом с тобой была и буду. Я же чувствую тебя на расстоянии, когда тебе хорошо или плохо, радостно или больно. Разве она так может?! Что с тобой? Почему не смотришь в глаза, пытаешься уйти от ответа, нервничаешь. Спешишь к ней? А как же наша любовь?
               – Да отвяжись ты от меня. Достала уже своими вопросами!
               Прямо в самое сердце твои слова. Ох, как больно, милый. Зачем ты так. Я знаю – это не ты. Ты другой – хороший. Ты не можешь так поступить с нашей любовью. Просто перед товарищем неудобно, вот и бравируешь. Я всегда тебя чувствовала, с самого детства.
             – Я тебе сказал, отвяжись. С кем хочу, с тем и гуляю. Навыдумывала себе какой-то любви, дура малолетняя.
             Обидно и больно! В голове сплошной туман, и молоточки по вискам, и колоколом слова: «дура малолетняя, дура малолетняя…». Подожди, любимый, не уходи. Я сейчас, сейчас…
           Вернулась в дом. Последнее, что запомнилось в набегающих сумерках, его ухмылка другу: «Видал, как я её. Гоню, а она прямо стелется передо мной. Я же говорил, что она – дура малолетняя».
            Остановить, любым путём! Хаотично ищет. Чего, сама не знает. Это неправда, любовь была. А ещё были большая луна, яркие звёзды, шёпот о любви, поцелуи. И та ночь, самая-самая, когда не удержалась. Для него ничего не жалко, ведь они любят друг друга. Сам же ей говорил. Разве такое можно забыть?
                Большой кухонный нож привычно лёг в руку. Сколько раз им работала и постоянно резала свои пальчики! Её вечный помощник в домашних делах. Кстати, это его подарок. Вспомнила, как он всё нахваливал её яства и, облизываясь, удивлялся, откуда она столько блюд знает. А потом, вкусно поев, целовал её израненные пальчики. И боль проходила незаметно. Поцелуй любимого – лучшее лекарство.
               Старалась ради него, ради них, ради будущего. Вот и сейчас, мой верный помощник, ты сослужишь последнюю службу.
            – Ну, что там ещё…, – не успел договорить.
             Дурой малолетней он никогда её больше не назовёт. Обезумевшая тыкала везде. По рукам, что так крепко обнимали, в грудь, к которой прижималась, в губы, что так сладко целовали, в сердце, которое обещало стучать для неё одной, в лицо, в которое гляделась, как в зеркало…
             Устав колоть, задыхаясь, обессиленная упала рядом. Хотела и себя, но сил уже не было. Что будет после, ей уже всё равно. Главное, что теперь он никуда от неё не уйдёт.
             А после растерявшийся товарищ потянет умирающее тело через улицу. И кровью зальётся тропинка между их домами, которую они протоптали, бегая друг к другу столько лет.
                Будет милиция, арест. Соседи и знакомые в шоке: «Как же так? Ведь они с детства дружили и любили друг друга!». Море крови. Приедет даже телевидение. В газетах появятся заголовки: «Малолетняя школьница зверски убила своего старшего друга». Похороны, на которые сойдётся вся улица и весь техникум, где он учился. Впереди понесут фотографию первого красавца с чёрной ленточкой в уголке. Море слёз. Следственный эксперимент, суд.
                Всё это ещё будет. А сейчас она лежала на земле рядом с ним, глядя в ночное небо. Такое же звёздное, как в тот день, когда он прошептал, что любит её. «Вот и хорошо, любимый, вот и славно, главное, что мы вместе»….
                Старшая по камере решила устроить шмон этой новенькой. Какая-то она странная. Всё время молчит, себе на уме. Ничего подозрительного не нашла. Только небольшая фотография чернявого красавца.
             – Твой?
             – Мой.
              – Красивый, как артист. Везучая. Думаешь ждёт? Эх, девка, за те восемь лет, что тебе отвалили, всякое может произойти. И никто тебя там уже ждать не будет.
             Она, пряча фото во внутренний карман фуфайки к самому сердцу, была на сто пудов уверена, что скоро они обязательно встретятся и будут вместе. Вечно. Потому что они всегда были вместе, с самого детства. Вот только момент подходящий подвернётся.

13 июля 2010 г.