Рыжая дева жар-птица

ГЛАВА 1

         Мир стоял  утомлённый  непривычной в августе жарой. По одну сторону дороги раскинулось пшеничное поле, по другую – луг. Вдали виднелась берёзовая роща. Всё это, разморённое солнцем, словно замерло в оцепенении, почти не дышало. Только воздух дрожал от полуденного зноя. Яркие летние краски на слепящем солнце казались приглушёнными, выцветшими.
      По горячей, пыльной просёлочной дороге привычно и уверено шагали две загорелые босые ноги.  Совсем маленькие,  почти детские ножки. Их обладательницей была девочка лет тринадцати-четырнадцати на вид. Одетая в юбку и блузу из грубого холста, издали она напоминала юную крестьянку. Но, подойдя  ближе, без труда можно было понять,  кто она такая. Девочка была одним из всем знакомых, но загадочных существ. В народе их прозвали странниками. В этом названии звучало не то презрение, не то, напротив, благоговение. О странниках было известно лишь то, что они скитаются по белу свету и часто появляются в неожиданных местах. Одежда девочки впитала пыль долгих путешествий. И юбка, и блуза давно приобрели цвет тех дорог, которые исходила странница. За плечами висела котомка, а на шее – фляга с водой. Девочка время от времени подносила её к пересохшим губам. Золотистые волосы украшал венок из ромашек и  васильков.  Усыпанное  веснушками  лицо казалось не по-детски мудрым, только вовсе не серьёзным. Несмотря на усталость, это было весёлое лицо. На первый взгляд рыжую девочку можно было назвать некрасивой. Но следовало пристальнее вглядеться в юную странницу. Тогда можно было бы сказать о небесной синеве, опрокинутой в её глаза, или о не выразимой словами непохожести на других. Неповторимость заключалась  не в одежде,  не в очертаниях фигуры, волосах или цвете глаз. Что-то особенное  сквозило через всё это. При внимательном взгляде становилось ясно,  что перед вами – существо из другого мира. Однако никто бы не сумел ответить, по каким признакам это заключил.
      Впрочем,  вокруг до самого горизонта не было ни души. Лишь изредка пролетали большие усталые бабочки. Так что никто мог бы разглядывать одинокую странницу  первым или вторым взглядом.      
      Девочка была явно утомлена долгой дорогой под  палящим  солнцем. Однако при этом она вовсе не выглядела унылой.  Странница намеревалась дойти до ближайшей рощи и там немного передохнуть. Но в глубине  души  надеялась на везение. Возможно, не придётся идти пешком до Зелёного моря.
      Так и есть! Вскоре удача улыбнулась. Вот на горизонте появились клубы пыли. Затем показалась большая  карета,  запряжённая шестёркой гнедых коней. Вот экипаж поравнялся со странницей. Та заметила на его дверце герб Солнечного царства. Девочка подняла руку.
      – В чём там дело? – из окна остановившейся царской кареты высунулась голова дамы в белой шляпе с вуалью.
      Вопрос был обращён скорее к кучеру, чем к юной страннице.
      – До моря не подбросите? – спросила девочка.
      – Мы путешествуем как раз в том направлении, – раздался из глубины кареты детский голос, – и охотно довезём вас.
      Но после этих слов окно кареты захлопнулось. Изнутри послышался сердитый шёпот. Были различимы лишь отдельные слова о грязной бродяжке и о нелепой идее. Но шёпот преодолевал всё тот же детский голос. Он звучал на этот раз крайне капризно:
      – Ну, мама! Я ни разу в жизни не разговаривала с живыми странниками! Я слышала, они могут рассказать множество интересных историй! И вообще, они приносят счастье!
      Наконец, дверца кареты отворилась. Это означало приглашение войти внутрь.
      Внутри царский экипаж представлял собой довольно обширное  помещение. Одно напротив другого тянулись обшитые тёмно-синим бархатом мягкие удобные сидения с высокой спинкой.
      Рыжая девочка молча присела в уголке. Всем своим видом она показывала, что вовсе не собирается рассказывать «множество интересных историй». Да их уже никто и не собирался слушать. Обе пассажирки кареты были увлечены собой. Казалось, они успели забыть о присутствии третьего лица.
      Одной из них была прекраснейшая из прекрасных  царица Солнечного царства, супруга доблестного  царя  Синогора ХХХ Непобедимого,  Янтарина,  прозванная в юности Несмеяной. Янтарина живописно откинула на высокую спинку сидения свою царственную голову и обмахивалась ажурным веером. При этом она с явным неудовольствием наблюдала за своей двенадцатилетней дочерью. Не менее прекрасная царевна Снегелина одетая в воздушное, нежно-голубое платье, внимательно разглядывала себя в зеркале. При этом она старательно обвивала жемчугом свою тонкую детскую шейку.
      – Не рано ли красоваться? – не выдержала, наконец, царица.
      – Но, матушка! – возразила царевна. – В других царствах подобные мне юные девы уже становятся жёнами и матерями.
      – Не забывай,  Снегелина, что мы с тобой происходим из русалочьего рода. А русалки, как известно, поздно взрослеют. Взгляни, к примеру, на меня. Мне сорок лет. А выгляжу я, как совсем молодая девушка. Когда я выходила замуж за твоего отца, он был моложе меня на семь лет. А сейчас все думают, что это я моложе его, – и царица самодовольно посмотрела на дочь.
      – О,  вы, матушка – непререкаемая красавица! – с восторгом воскликнула Снегелина. – Ваша царственная красота ослепительна!  Мне бы сейчас хоть каплю этой красоты!  Ведь  я  еду  в  гости  в  Подводное царство. А  так бы не хотелось среди прекрасных русалок выглядеть серой мышкой!
      – Твоя красота, – ответила Янтарина, – не сразу бросается в глаза. Она более утончённая. А потому – это  красота  высшего  порядка. Так, по  крайней мере, утверждает король Златоцвет. А уж он считает свой вкус изысканным.
      Юная царевна залилась румянцем. Она потупила свои сияющие глазки и сжала губки, чтобы не рассмеяться от радости.
      – Что это ты так смутилась? – насмешливо спросила Янтарина. – Думаешь, я ничего не знаю? Ты ведь неравнодушна к Златоцвету?
      – А я знаю, что вам он почему-то не нравится.
      – Дело не в нём. Мне не нравится, когда ребёнок влюбляется во взрослого человека.  Впрочем,  не будем сейчас об этом. Мы уже подъезжаем. Я не хочу, чтобы мы расстались поссорившимися.
      При приближении к морю воздух стал более влажным и свежим.
      – Мы не увидимся до конца лета, – продолжала Янтарина. – Надеюсь, дочка, что к этому времени ты сама давно  забудешь  о  своих  детских причудах.
      – А я надеюсь,  мама,  никогда не забыть и  не  разлюбить  этого прекрасного, благородного человека, – обиженно ответила Снегелина.
      Она простилась с матерью и в последний раз взглянула на загадочную незнакомку. Царевна желала что-то спросить, но не находила слов. Рыжая девочка сидела, погружённая в молчание. Оно казалось величавым и даже торжественным. Снегелина чувствовала невозможность нарушить его пустыми  вопросами.  Тем не менее ей хотелось хоть что-то сказать. Вдруг Снегелина промолвила:
      – Вы вся такая золотистая, как... как жар-птица! – и снова залилась румянцем.
      – Пока ещё не жар-птица, – ответила странница. Лицо её впервые озарилось улыбкой.
      И тут Снегелина поняла, что ей не нужно было ни чудес, ни диковинных историй о дальних странах. Нужна была одна эта согревающая сердце улыбка. Девочки обменялись такими взглядами, словно уже много лет знали друг друга и дружили.
      Царевна вышла из кареты. Её ожидала приготовленная русалками самоходная колесница. Это чудо могло двигаться и по суше, и по воде, и под водой. До чего только не додумается холодный русалочий ум, не обременённый чувствами!  Янтарина посмотрела вслед диковинной русалочьей колеснице. Та мчала её дочь навстречу сверкавшему в лучах солнца бескрайнему Зелёному морю. На дне находилось Подводное царство.
      Царица осталась одна. Всё ещё продолжавшую сидеть в карете нежданную попутчицу она в счёт не брала.
      «Да я, кажется, начинаю ворчать на молодёжь, точно старуха! – прошептала себе под нос Янтарина. – Уж не старею ли я, в самом деле?»
      Она сорвала с головы шляпу. Великолепные волосы  заструились  янтарным  водопадом.  Достаточно было одного взгляда в зеркало, чтобы развеять все опасения. Янтарина действительно оставалась «непререкаемой красавицей». Всё те же бездонные зелёные глаза. Всё те же алые губы. Высокий мраморный лоб без единой морщинки. Впрочем, в её облике появилось нечто новое: степенность, величественность,  царственность. Теперь в каждом движении Янтарины читалось величие. Каждая складка её великолепного, усыпанного драгоценностями платья говорила о том, что перед вами – царица. Пожалуй, за эти годы Янтарина стала даже ещё прекраснее.
      И всё же на сердце оставалась тревога.  Давно не было вестей  от мужа – доблестного  царя Синегора Непобедимого. Он продолжал в союзе со своим другом королём Златоцветом и ещё несколькими царями и королями нескончаемую войну с колдуном Многорогом.
      «А, может быть, он просто позабыл обо мне? – прошептала царица. – Может, он меня разлюбил? Может, он мне изменяет?!»
      – Ну, уж нет! – воскликнула она вслух. – Я не позволю Синегору изменить мне... первым.
      – Когда-то ты, Янтарина, считала, что всё – в твоей власти, – раздался вдруг чистый, звучный голос странницы. – Ты беспрекословно выполняла все подступавшие к тебе желания. Но на самом деле не владела даже своими желаниями. Ты была рабой колдуна. Он купил твоё сердце, прельстив тебя поддельной жар-птицей.
      – Поддельной? – переспросила Янтарина.
      – Когда-нибудь ты увидишь настоящих жар-птиц и всё поймёшь. Теперь ты способна многое понимать. У тебя снова есть сердце. Радуйся этому! Но будь осторожна! Сердце у тебя – русалочье. В нём ещё много безумия. Не иди на поводу у своего безумия. Постарайся остаться свободной. Властвуй над собой.
      – Откуда тебе известна моя история с колдуном?! – спросила ошеломлённая Янтарина. – Почему ты так точно меня понимаешь?! Я сама никогда не могла выразить в словах всего, что внутри меня! А ты – совсем ребёнок! Сколько тебе лет?
      – Ты не поймёшь этого, ты измеряешь возраст в годах.
      Странница выпрыгнула из кареты. Янтарина долго глядела ей вслед.  Царице казалось, что вот сейчас эта рыжая девочка растает в воздухе. Или, возможно, обернувшись птицей, она улетит в облака. Но девочка всё шагала и шагала усталой походкой по извивающейся тропинке, терявшейся где-то за холмом.


ГЛАВА 2

       Сквозь розовые шторы в окно царской спальни  заглядывали ласково-игривые августовские лучи. Они заливали комнату тёплым, золотистым светом. На стенах и потолке играли солнечные блики. Из сада доносился пьянящий Янтарину запах роз.
      Вдруг с порывом лёгкого ветерка в  окно  впорхнуло  на  радужных крыльях очаровательное  воздушное создание. Это был прекрасный юноша с белокурыми локонами до плеч и нежным, почти детским лицом. Своим изяществом и хрупкостью незнакомец напоминал девушку.
      – О,  прекрасная дама! – молвил он нежным, певучим голоском, – позвольте приземлиться на вашем подоконнике.
      – Рада видеть вас, прекрасный незнакомец, – ответила царица. – Но кто вы?
      – Эльф Прекрасик, к вашим услугам, – он изящно поклонился.
      – А я – Янтарина-Несмеяна.
      – Вы не любите смеяться, прекрасная дама?
      – Несмеяной меня прозвали в детстве. Но сейчас я, напротив, люблю радости жизни.
      – Вся жизнь должна быть непрерывным праздником, прекрасная Янтарина. Ваша красота ослепляет меня больше,  чем солнце в зените. И я рад тому, что сражён ею и не в силах продолжать полёта.
      У Янтарины закружилась голова. Что-то тянуло её броситься с головой, словно в омут, в сладкую негу. А откуда-то из глубины души звучал чистый девичий голос: «Не иди на поводу у своего безумия!» Но его перебивал другой: «Это не безумие, это любовь. А она всё оправдывает».





ГЛАВА 3

       В ту ночь царь Синегор не мог уснуть. Он закутался в свой старый походный плащ и старался забыться. Но невнятная тревога не отступала. Царь-полководец привык  ежедневно рисковать жизнью. А потому он не боялся предстоящего утром очередного сражения с войском Многорога. Нет, в сердце вкралось предчувствие каких-то других, ещё неведомых бед.
      Вдруг Синегор  непонятным  образом  ощутил  чьё-то присутствие в своей палатке. Он оглянулся и увидел того, кого меньше всего ожидал увидеть в эту минуту. Рядом с ним находился… сам предводитель неприятельского войска. Он стоял, завернувшись в чёрный плащ, и невозмутимо смотрел в глаза Синегора.
      – Многорог?! Что ты здесь делаешь?! – в  изумлении  воскликнул царь.
      – Ты зовёшь меня Многорогом, – засмеялся колдун. – А рога выросли у тебя самого.
      – Что тебе нужно?!
      – Я пришёл поговорить с тобой об одной женщине. Её  имя Янтарина-Несмеяна Безумная.
      – Я не намерен говорить с тобой о моей жене!
      – Можешь ничего и не говорить. Только смотри.
      Многорог  протянул Синегору  круглое зеркало. Царь хотел было что-то возразить. Но он не смог оторвать глаз от  изображения  в  волшебном стекле.
      Синегор увидел в нём главную площадь своей столицы. Вся она была в разноцветных огнях. По площади прогуливалась смеющаяся, празднично одетая толпа горожан. Народное гулянье с музыкой и фейерверками было в самом  разгаре. Через площадь шествовали царские носилки. На них восседала сама Янтарина-Несмеяна. Как же она сейчас была хороша! Платье как-бы из золотой чешуи, царский венец, блистающий рубинами и изумрудами. И прекраснейшие в мире зелёные глаза, горящие  страстью  и  безумием. Изящной рукой  царица  бросала в толпу лепестки роз. Но кто это рядом с ней в носилках?  Какой-то белокурый юноша, совсем почти ребёнок. Одет он также по-царски.  Почему он так томно склонил голову на плечо Янтарины? Кто он такой? Откуда взялся?
      А толпа  с  ликованием встречала их обоих.  Над головами неслись возгласы: «Да, здравствует Янтарина!», «Да, здравствует Прекрасик!», «Хотим праздника каждый день!», «Долой скучного Синегора XXX!» А кто-то, перекрикивая всех, завизжал: «Скорее бы Синегора убили на его войне! Тогда бы нами правили прекрасная Янтарина и весёлый Прекрасик!» Эти слова вызвали крики одобрения.
      – О, проклятие! – вырвалось вдруг у царя. – Да ведь я же вас защищаю! Почему же...
      Синегор остановился  на  полуслове. Только сейчас он осознал весь ужас произошедшего. Народ, для которого он жил, отрёкся от него. Женщина, которую он любил, предала его. Так что же дальше? Пустота?.. Зеркало выпало из ослабевших рук  и  разбилось  на  мелкие осколки.
      Что-то гулко стучало в висках.  Синегор  как бы  издали слышал голос Многорога. Тот в чём-то настойчиво его убеждал, предлагал свою помощь, обещал кому-то отомстить. Из оцепенения царя вывел лишь несколько раз повторённый вопрос колдуна:
      – Ну, так ты согласен? Согласен со мной объединиться?               
      – Мне уже всё равно, – еле слышно отозвался Синегор.
      – Так значит, теперь ты мой!
      Колдун захохотал  от  радости. Потом он провёл рукой над головой царя. На Синегора  словно бы упало облако тяжёлой, густой мглы.


ГЛАВА 4

       – Доигралась, Несмеянка! Допрыгалась! Вражеские войска уже вступают в город! – кричал, размахивая руками, старик Теребей.
      Он прибыл спасать свою дочь.
      – О нашей безопасности должен был заботиться Синегор,  – сказала Янтарина-Несмеяна.
      – Ты, оказывается, ещё помнишь о нём? – усмехнулся Теребей. – А я слышал, что он сам теперь в союзе с Многорогом. Говорят, воины колдуна действуют по поручению  твоего  мужа.  Это  именно Синегор послал их расправиться с изменниками и с тобой в первую очередь.
      – Ну, уж такого быть не может!
      – Так или иначе, но дольше оставаться в городе не  безопасно. Помнится, дочка, когда-то ты очень ловко сбежала из дворца через подземный ход.  Нам следует воспользоваться им ещё раз. За городом нас ждёт колесница, запряжённая  крылатыми конями.  Поспеши и ты,  горе эльф, – обратился он к Прекрасику.
      Все трое спустились к подземному ходу и заглянули в него. Вдруг Прекрасик запротестовал:
      – Ни за что на свете не полезу в эту нору! – капризно воскликнул он. – Вы забываете, что я эльф. Моя  стихия – это  воздушные просторы, цветущие сады и луга. Мрачные подземелья... –  он вдруг заговорил угрюмым шёпотом: – О, эти мрачные подземелья! Они напоминают мне об одном замке. Я хочу забыть его навсегда, – и, переходя на свой обычный беспечный тон, эльф сделал заключение: – В-общем, они вредят моей жизнерадостной настроенности.
      – А топор палача не повредит твоей жизнерадостной настроенности? – язвительно спросил Теребей.
      – Я постараюсь спастись как-нибудь иначе. Ведь у меня  же есть крылья. Прощай, Янтарина, – добавил он совсем равнодушно, как бы между прочем.
      – Прекрасик! – Янтарина посмотрела эльфу в глаза. – Мне кажется, ты меня совсем не любишь.
      – Уже не знаю, – ответил тот откровенно-просто. – Но,  поверь, я тебя никогда не обманывал. Когда я объяснялся тебе  в любви, то был уверен, что люблю.
      – Нашли время выяснять отношения! – прервал Теребей. Схватив дочь за руку, он увлёк её в мрачный, но спасительный туннель. – А ты нашла, в кого влюбиться! В самого легкомысленного  из  всех  легкомысленных эльфов.
      – Да я не влюблялась вовсе. Так просто, увлеклась.



ГЛАВА 5

       Синегор не мог пошевелить ни рукой, ни ногой. Не мог  сомкнуть век или перевести взгляда. Он даже не ощущал своего тела. Но сознание оставалось. Понадобилось совсем не много времени, чтобы Синегор все понял. Он был превращён в каменную статую.
      Нахлынули горькие, безутешные мысли: «Зачем я стал царём? Что принёс людям? Что хотели видеть во мне мои сородичи, потомки Синегора Мудрого? Зачем они оставили меня младенцем в лесной чаще?»
      – Они хотели, чтобы ты рос среди первозданной природы, – услышал он вдруг тихий, чистый девичий голос. – Чтобы смотрел на всё своим, незамутнённым взглядом. Чтобы вырос честным и смелым.
      «И ради какой высокой цели всё это? – снова в уме спросил Синегор. Он ведь не мог пошевелить губами. – Неужели ради того, чтобы быть отверженным всеми, а потом ещё и заколдованным?»
      – Они не могли предвидеть всего, – снова ответил голос.
      И тут только до Синегора дошло. На его мысли кто-то отвечает вслух. Не успел он об этом подумать, как из темноты вышла его собеседница. В тусклом свете догоравшей свечи он еле разглядел её. Перед ним стояла всего лишь рыжая, босоногая девчонка в венке из ромашек и васильков. Лицо её было простым и милым. В руках она держала глиняный кувшин. В-общем, он увидел обычную, ничем не примечательную девчонку. Разве что можно было обратить внимание на добрый,  по-детски открытый взгляд синих глаз. Неужели это она так мудро говорила с ним?
      – Я – твоя троюродная сестра, – представилась гостья. – Меня зовут Босоножкой. Иногда я ясно чувствую, о чём думают другие. Особенно, когда это важные мысли. Я почувствовала, что ты в беде. Поэтому добыла для тебя живой воды.
      С этими словами девочка вылила на голову царя содержимое кувшина. Синегор вздрогнул от леденящей свежести ключевой воды. В то же мгновение его тело ожило.
      – Спасибо, конечно, сестрёнка, – сказал он, растирая затекшие руки. – Только зачем ты меня спасла? Что я буду делать дальше?
      – Как, что?! – изумилась она. – Спасать свой народ от колдуна Многорога и его колдовского войска.
      – Спасать тех людей, которые от меня отреклись?
      – А ты не следуй их примеру. Не отрекайся от них.


ГЛАВА 6

       Прекрасик выпорхнул из окна дворца. На своих лёгких стрекозьих крыльях он успел покинуть город. В тот момент как раз одни городские ворота брали штурмом воины  колдуна Многорога, а в другие въезжало войско царя Синегора.  «Пусть теперь сами разбираются друг с другом, – рассуждал Прекрасик. – Я эльф, я – вне политики».
      Он беспечно шагал по просёлочной дороге, напевая песенку и размахивая в такт ей букетом полевых цветов. Вдруг он увидел скачущего ему наперерез всадника. С ужасом Прекрасик узнал Синегора Непобедимого.
      – Защищайся, несчастный! – раздался грозный возглас.
      У бедного Прекрасика от страха затрепетали его прекрасные  радужные крылья. Эльф был не в силах умчаться от опасности. Он смог только с искренним удивлением спросить:
      – Ты что, начитался рыцарских романов?
      – Нет! – закричал Синегор. – Я вызываю тебя на поединок, негодяй! И ты сам знаешь, за что!
      Соскочив с коня, он выхватил меч. Пришлось и Прекрасику вытащить из ножен свою изящную  серебряную сабельку. Впрочем, он тут же выронил из раненой руки. А в следующее мгновение был сшиблен с ног. Эльф почувствовал у самого  горла стальное остриё.
      Но Синегор не решался прикончить Прекрасика.  Убийство  хрупкого эльфа казалось ему похожим на убийство ребёнка. «Однако с моей женой он вёл себя вовсе не как ребёнок», – тут же мелькнуло в голове.
      – Ты что, ты что? – запинаясь, заговорил Прекрасик. – Ты что... вот так... вот прямо... меня сейчас и убьёшь?
      – Да, если ты не попросишь пощады.
      – А как её просить?               
      – Как хочешь.
      – В-общем, я хочу жить... Потому что люблю жизнь...  Люблю радости жизни... Этого достаточно? Или надо говорить что-то ещё?
      Синегор вместо ответа стал связывать руки Прекрасика.
      – Что это значит? – испуганно спросил эльф.
      – Это значит, что теперь ты – мой пленник.


ГЛАВА 7

       Царь Синегор неподвижно стоял у окна. Казалось, он всё еще оставался каменной статуей. Потухшим взором Синегор смотрел на пустынную, обезлюдевшую площадь.
      – Что мне делать? Что делать? – повторял он глухим голосом человека, утратившего надежды. – По городу шныряют эти  призраки, слуги Многорога. Их нельзя убить ни мечом, ни стрелой. А каждый, к кому они прикоснуться, превращается в камень. Скоро в моей столице  не  останется ни одного живого человека.  Король Златоцвет предлагает мне помощь. Он, конечно, храбрый воин. Но он, как и я, не в силах ничего изменить. Чтобы бороться с этими тварями, надо разбираться в колдовстве.
      – Что ты, братец?! – воскликнула стоявшая рядом Босоножка. Она, как всегда, была бодрой и оживлённой. – Ни в коем случае не вздумай учиться колдовству! Просто ты  должен искренне  простить  всех своих подданных. В гневе ты проклял их. А простишь, и чары спадут.
      – Может, мне и Прекрасика простить? – усмехнулся царь.
      – Разумеется, и его тоже.
      Синегор на минуту задумался. Он сжал пальцами виски.  Потом вдруг, ни слова не говоря, стремительно вышел из комнаты.
      – Прекрасик! – закричал он с узорчатой, резной лестницы, но не получил ответа.
      Юному пленнику в эту минуту было явно не до своего пленителя. Царь Синегор разыскал Прекрасика лишь в самом дальнем углу зала за колонной. Прекрасный эльф, беззаботно развалившись в большом, глубоком кресле, шептался с хорошенькой придворной дамой. Та смазывала бальзамом его слегка задетую мечом руку.
      – Какие у вас нежные пальчики, сударыня,  –  говорил  Прекрасик своим сладким голоском. От удовольствия он зажмуривал  глаза. – Я готов каждый день получать раны. Только бы к ним прикасались руки такого очаровательного лекаря!
      – Прекрасик! – повторил Синегор громко и торжественно. – Я прощаю тебе всё то зло, которое ты мне причинил, и отпускаю тебя. Ты свободен! Иди с миром.
      – Какая жестокость! – капризно воскликнул эльф. – Сначала изранил меня всего до полусмерти! А теперь выгоняешь на улицу! Разве не видишь, что я ещё слаб и нуждаюсь в лечении?!
      – Я вовсе не говорил, что выгоняю тебя, – Синегор изо всех сил старался сохранять самообладание. – Можешь  оставаться  во дворце, сколько нужно.
      После этих слов Прекрасик перестал обращать внимание на хозяина дворца. Забыл он также, что «изранен до полусмерти». Юный эльф опять стал шептать что-то на ухо своей новой подруге. Придворная дама, сияя радостью, смущённо улыбалась.
      – И за что только женщины любят такого мерзавца, как ты?! – вырвалось вдруг у Синегора.
      – Да,  любят! – ответил  Прекрасик с неожиданной злобой.  – Уж очень долго все меня ненавидели! Никто не желал знать, что под уродливой оболочкой бьётся сердце эльфа,  жаждущее любви. И вот теперь, я снова стал прекрасным. И я своего не упущу! Я заставлю влюбиться в себя, влюбиться до безумия всех женщин от цариц до последних служанок!
      Придворная дама фыркнула и обиженная ушла.
      Синегор поднялся к себе.
      – Знаешь, сестрёнка, – сказал он устало, – в этом маленьком мерзавце нет ни капли благодарности. Он, видно, не понимает, каких усилий мне стоило его простить. Ведь я всё ещё люблю Янтарину.
      – А разве, братец, ты прощал его ради благодарности? – Босоножка заглянула Синегору в глаза. – Главное, что теперь все заколдованные горожане должны ожить, а все призраки –  исчезнуть.
      Но не успела она этого договорить, как в комнату ворвался до смерти перепуганный Прекрасик.
      – Он здесь! Он здесь! Спасите меня!!! – кричал эльф с неподдельным ужасом в голосе.
      Прекрасик бросился вдруг к ногам Босоножки. Он старался спрятать лицо в складках её платья и беспомощно вытягивал руки.
      – Синегор, дай мне руку! Мне страшно! Скажи, что ты мне друг! Что ты действительно меня простил!
      – Да в чём дело? – спросил удивлённый всей этой сценой Синегор.
      Ответом на его вопрос перед ним вдруг появился огромный великан. За плечами чудовища развевался чёрный плащ. Он заволакивал всё окружающее пространство беспросветной тьмой. Этим великаном был колдун Многорог.
      Ещё мгновение, и на месте красавчика эльфа у ног Босоножки корчилось в досаде и отчаянии прежнее, уродливое существо  с  безобразной зелёной кожей.               
      – Говорите, все призраки исчезли? Все да не все, –  раздался жуткий,  зловещий хохот колдуна. – Разве ты забыл,  Синегор, что принадлежишь мне?  Разве не помнишь, что мы заключили союз?  Теперь тебе от меня не избавиться.
      Синегор протянул одну руку бывшему эльфу, а другой взял за руку сестру и посмотрел в глаза Многорогу.
      – Ты видишь, видишь его? – спрашивал дрожащий Прекрасик-Ужастик, всё ещё не решаясь поднять глаз.
      – Я вижу бездонную пустоту в его  зрачках.  Неужели  это –  моя смерть?
      – Брат мой, – сказала Босоножка, крепко сжав руку Синегора, – поверь, этот призрак тоже исчезнет, когда ты простишь всех. Теперь ты должен простить свою жену.


ГЛАВА 8

       Янтарина уже много дней жила в Счастливой стране эльфов. Но она не была счастлива. Царь Теребей с горечью замечал, что его дочь с каждым днём становилась всё больше похожей на прежнюю Несмеяну. Она была погружена в глубокую тоску и ко всему безразлична.
      – Хочешь, дочка, я выращу для тебя в нашем саду  редчайшие, чудеснейшие цветы, каких ещё никто не видывал? – предлагал отец. – Или, хочешь, эльфы испекут для тебя огромный торт? А начинка у него будет из нектара? А, может быть, сегодня вечером устроим фейерверк?
      – Мне не нужно всего этого, – тихим, безжизненным голосом отвечала Янтарина-Несмеяна.
      При этом она глядела куда-то поверх головы отца.
      – А что же тебе нужно, чтобы ты снова улыбалась?
      – Мне нужно не что-то – мне нужен кто-то.
      Теперь Янтарина предельно ясно это понимала. Счастливой её может сделать только Синегор. Он был нужен её, как воздух, как сама жизнь. Даже больше, чем жизнь.
      – Я решилась, – сказала она вдруг твёрдо. – Возвращаюсь к Синегору. Пусть он отрубит мне голову. Зато последним, что я увижу в жизни, будет его лицо.
      – Дочь моя! – изумился Теребей. – Если вы до такой степени любите мужа, то зачем же связались с этим пустоголовым, легкокрылым Прекрасиком?
      – Теперь мне кажется, что это был сон.               
      – Так пора просыпаться, – раздался вдруг чей-то чистый, звонкий голос. – А ещё пора немедленно возвращаться к  Синегору  и  его  тоже пробуждать к жизни. Ведь он тоже не может жить без тебя, Янтарина.
      Янтарина-Несмеяна оглянулась и увидала уже знакомую рыжую, босоногую девочку в венке из полевых цветов.
      – Вот так встреча! – воскликнула царица. – Ты появляешься в самые неожиданные минуты!
      – Я появляюсь в нужные минуты, – ответила рыжая девочка.
      – Так кто ты такая, загадочное существо?
      – Я – Босоножка, сестра Синегора. А, значит, и твоя сестра.
      – Тогда почему ты всегда ходишь босиком, будто нищая. В Солнечном царстве давно нет нищих.
      – А  я  не живу в Солнечном  царстве. И ни в каком другом не живу. Я брожу по белу свету. Помогаю тем, кто его населяет.  Мои стопы должны чувствовать землю, по которой ступают. Так я узнаю, в какую сторону должна идти.
      – Ты, наверно, много чего знаешь? – с лёгкой иронией спросила Янтарина.
      – Я знаю, что безумное русалочье сердце часто толкает тебя на неожиданные безумные поступки. Но я также знаю, что это сердце – любящее. Докажи свою любовь Синегору, сестричка.
      – Похоже, наша история близится к счастливому финалу. Мы с Синегором снова  будем  вместе. А  ты  станешь  жить с нами и мирить нас при всех ссорах. Ты ведь умеешь это делать, как никто другой.
      – Не думай, что трудности существуют только у вас, – возразила Босоножка. – В мире есть множество людей,  животных,  русалок,  эльфов... Да мало ли ещё кого?  И всем им нужно помогать решать их трудные задачи. Моя доля – странствовать по белу свету. Мне также нужен ветер странствий, как вам тепло семейного очага. И ещё, Янтарина, не думай, что счастливый финал тебе преподнесут на блюдце. Будто самой не придётся и пальцем пошевелить. Нет уж,  сестричка,  и тебе нужно приложить усилие.
      – Да, я понимаю, – согласилась Янтарина. – Счастье надо заслуить, – и она зачарованно повторила: – Ветер странствий... Как же это заманчиво звучит! – в её голове уже вырисовывалась другая картина будущего, полная приключений и красивой жертвенности. – Я хочу  отправиться с тобой в далёкие странствия, моя маленькая сестра. Я стану помогать жителям земли и, возможно, когда-нибудь, через много лет вновь заслужу любовь Синегора.
      Янтарина сознавала, что всю жизнь совершает ошибку за  ошибкой. Видела, что спотыкается на каждом шагу жизненного пути.  И ей вдруг захотелось, чтобы кто-то взял её за руку и, будто ребёнка, повёл по правильной дороге. Неожиданно  обретённой мудрой маленькой сестре захотелось доверить всю свою жизнь, покориться без всяких условий.               
      – Веди меня, куда знаешь, – промолвила она, наконец.
      Босоножка улыбнулась и посмотрела на взрослую  Янтарину  с  какой-то почти материнской нежностью.
      – Хватит с тебя, сестричка, и одного странствия – отсюда до столицы Солнечного царства.


ГЛАВА 9

       Янтарина сидела у корней старого дуба. Она прислонила голову к его мощному стволу и опустила усталые веки.
      – Я знаю, что ты сейчас скажешь, – обратилась она к присевшей рядом спутнице. – Мы заблудились по моей вине.  Это я, как идиотка, помчалась, не разбирая дороги. Заметила, понимаешь ли, скакавшую по веткам белку. Можно подумать, ни разу в жизни не видала лесных зверушек. Меня вообще не следовало брать в путешествие. Одна бы ты ни за что не забрела в эти дебри. Сюда даже солнечные лучи едва-едва пробиваются.
      Янтарина взглянула вверх. Кроны вековых дубов крепко переплелись корявыми сучьями. Высоко над головой они образовали как бы плотный древесный навес. Днём в его тени было сумрачно, как вечером.
      – Ещё ты скажешь, – не унималась она, – что скоро у нас кончатся запасы еды, и мы погибнем.
      В продолжение  всего своего пессимистического монолога  Янтарина искоса бросала на свою юную спутницу  взгляды. В них теплилась надежда.
      – Во-первых, я ничего такого не говорила, – улыбнулась Босоножка. –  Во-вторых,  питаться  можно  лесными  ягодами  и кореньями.  А в-третьих, мы вовсе не сбились с дороги, а перешли на другую. Посмотри-ка внимательно вон на тот большой камень.
      – А что на него смотреть? Ну, булыжник и булыжник.
      – А ты прочитай, что на нём написано.
      – В самом деле, что-то нацарапано, – удивилась Янтарина и принялась читать:
      «Налево пойдёшь – богат будешь,
      направо пойдёшь – женат будешь,
      прямо пойдёшь – убит будешь».
      – Выбор на любой вкус, – засмеялась она. – Точь-в-точь как в  древних сказках. И три тропинки в траве виднеются.  Да только раньше к таким развилкам, я читала, приезжали всякие витязи, богатыри. А вот, что делали женщины в подобных случаях? Об этом нигде не написано. Что скажешь, сестричка? Какую дорогу выберем?
      – Это – твоё путешествие, Янтарина, – отозвалась Босоножка. – Тебе и выбирать.
      – Мне самой?!
      Янтарина принялась снова вчитываться в надпись.
      – Ну, что касается среднего варианта, он сразу отпадает.  Нашли дураков!  Думают, нам жить надоело, – и вдруг она рассмеялась: – А что, Босоножка, не попытать ли нам счастья на дороге вправо? Замужем-то я была, а вот женатой – никогда, – она снова залилась смехом. – Ну, что ты хмуришься? Почему нельзя разыграть такую шутку? Мои походные куртка и брюки – совсем как мужские. Волосы можно спрятать  под шляпу. Потом – надвинуть её на самые брови. Посмотрю хотя бы, что там такое происходит.
      – Хорошо. Жду тебя на этом месте.
      Едва заметная лесная тропинка постепенно перешла в широкую дорогу, а затем вдруг – в городскую мостовую и вывела Янтарину на шумную площадь. Там толпился народ: торговцы овощами, продавщицы фиалок, их покупатели, просто прохожие. Все бурно обсуждали одну единственную новость. Предстояло замужество здешней принцессы. А та  объявила, что выберет в мужья лишь человека, который её развеселит. «Наверно,  такая же «несмеяна»,  как я когда-то,  – подумала Янтарина. – Не мешало бы на неё взглянуть».
      Путешественница записалась на аудиенцию к принцессе. Ждать пришлось не долго. Конечно, соискателей руки и сердца королевской дочери было множество. Но всех их быстро выпроваживали.
      И вот Янтарина в мужском платье предстала перед принцессой.
      – Ну-с, – сказала скучающая невеста. Она сидела в кресле,  закинув ногу за ногу, и чуть заметно зевала. – Чем вы нас удивите? Разве только тем, что в нашем присутствии не снимаете головного убора. Это забавно, но не остроумно.
      Усталая и равнодушная, королевская дочка почти не смотрела на «нового жениха».
      – Ничем я не собираюсь удивлять вас, принцесса, – ответила Янтарина. – Я просто дам один совет. Перестаньте любить только себя одну. Посмотрите, сколько вокруг несчастных, нуждающихся в вашей помощи.
      Принцесса  в  первую  минуту  удивилась  неожиданным  речам. Во вторую – рассердилась. (Как это посмели её поучать?!) А в третью минуту – глаза принцессы вдруг оживились.
      – Вы,  должно быть,  философ? – спросила она. – Откуда в вас эта странная мудрость? Мне никто прежде не говорил таких слов.
      – Мудрости меня научила жизнь, – ответила Янтарина. – И ещё многое подсказала моя сестра.
      Тут в голове принцессы мелькнула  мысль: «Почему бы,  в самом деле, не испробовать это новое лекарство от скуки? Будет хоть какое-то занятие». Не долго думая, принцесса отправилась обследовать своё королевство. Оно было совсем маленьким. Однако прежде королевская дочка его никогда не видела.
      В первый день неожиданно выяснилось,  что в королевстве – сотни нищих, бездомных, сирот. Принцесса решила срочно строить для них дома. Во второй день она с удивлением обнаружила множество больных, слепых, увечных. Она решила строить больницы. А в третий день в одной бедной хижине принцесса встретила юношу, которого полюбила с первого взгляда. Но он  заявил ей,  что больше  всего  на свете ненавидит королей. А ещё больше – их избалованных дочерей.
      – Что мне делать?! – вздыхала принцесса уже в своём дворце. – Пусть я стала счастливой! Но я стала и несчастной!
      – Одно без другого не обходится, – ответила Янтарина.
      – Но я обманула ваши надежды, – продолжала вздыхать принцесса. – Я уже никогда не смогу стать вашей женой.
      – Я тоже не смогу стать вашим мужем.
      Янтарина сорвала с головы шляпу. По плечам рассыпались янтарные волосы. Принцесса рассмеялась.
      – Так вот почему вы не снимали шляпы.  А я думала,  у вас голова болит от переизбытка мудрости.
      – Ну, вот и первый смех, – с радостью заключила Янтарина. – Значит, я не зря приходила.


ГЛАВА 10

       – Поздравляю с первой победой, – сказала Босоножка. (Янтарина вернулась и поведала ей о своём приключении). – Только через Фиалковое королевство мы не попадём в  Солнечное царство. Придётся искать другую дорогу.
      – В таком случае остаётся дорога влево, – сказала Янтарина. – Сейчас немного передохну и снова отправлюсь в путь.
      – Наверно, мне нужно пойти с тобой, – неожиданно забеспокоилась Босоножка.
      – Не стоит. Неужели ты думаешь, что меня соблазнит богатство? Я владела целым царством! Не беспокойся, сестричка. Эти приключения не опасны. Они даже забавны.
      Вскоре царица бодро зашагала по тропинке, уводящей вглубь леса.
      – Будь осторожна! – крикнула вслед сестра.
      Не прошло и получаса, как тропинка привела Янтарину к зарослям ив. В тени их терялось небольшое озерцо, затянутое зелёной тиной. Первое, что царица увидела на берегу, это большой сундук искусной чеканной работы.
      – Вот и обещанное богатство! – воскликнула Янтарина.
      – Ишь, раскатала нос! – послышались насмешливые женские голоса. – Не радуйся  раньше времени.
      Из тины высунулись зелёные русалочьи головы. На каждой из русалок были редчайшие, изысканные ожерелья, серьги, запястья, кольца, испещрённые драгоценными камнями.
      – Да вам любая царица позавидует! – ахнула Янтарина. – Я за всю жизнь ни на ком не видела таких дивных драгоценностей. Сразу  понятно, что их изготовили нездешние мастера. Откуда у вас этот сундук?
      – Да вот, – наперебой начали разъяснять русалки,  – проезжал тут какой-то купец из восточных стран, да обронил... Да нет же, не обронил, а нарочно сбросил в наше озеро. Но ты, подруга, не волнуйся, там и на твою долю хватит, – русалки залились звонким хохотом.
      Янтарина приподняла тяжёлую позолоченную крышку.  На  самом  дне сундука что-то поблёскивало.
      – Ну, вы – молодцы! – засмеялась царица, разглядев  остатки сокровищ. – Оставили только то, что выбросить не жалко! Зачем мне серьги весом по пуду и эта уродливая цепь, похожая на собачью? Нет уж, спасибо! Как-нибудь обойдусь. А вот это я, пожалуй,  прихвачу, – она достала из сундука старинный золотой кувшин.
      – Не вздумай его откупоривать, – забеспокоились русалки. – Или читать не умеешь?
      Янтарина прочла надпись на кувшине: «Не вскрывать и  беречь от детей». Она усмехнулась.
      – Да что вы, в самом деле, дрожите? Возможно, тут и было когда-то взрывчатое вещество. Но в вашем болоте оно давно отсырело.
      Янтарина решила не тратить времени на раздумья. Она с силой вырвала из кувшина пробку. Раздался  оглушительный грохот. Русалки, все как одна, камнем нырнули на дно. Только хвосты мелькнули над водой. Из кувшина повалил  густой  дым.  Медленно стали вырисовываться  очертания огромной тёмной фигуры. Послышался громовой голос:
      – Я – великий джинн. Враждебные мне силы заключили меня в кувшин. Очень-очень долго мне пришлось просидеть в нём.
      – Наверно, не одно тысячелетие? – решилась спросить Янтарина.
      – Почти что так. На целый месяц оторвали от дел, – ответил джинн. – Но ты освободила меня. Теперь ты – моя повелительница. Приказывай! Я исполню любое твоё желание. Хочешь, всё золото мира станет твоим? А хочешь, будешь купаться в алмазах. Но я знаю  твоё самое заветное желание, – джинн лукаво усмехнулся. – Ты мечтаешь о том, чтобы все самые красивые мужчины на свете стали твоими. Не так ли?
      – Я хочу быть рядом со своим мужем Синегором, – сказала Янтарина. – А ещё хочу, чтобы он, и наша дочь, и наша сестра, и мой отец, и все наши близкие были счастливы.
      – Я выполняю только те желания, которые касаются тебя одной, –  возразил джинн.
      – Но  мне  ничего не нужно для себя одной! У меня уже были когда-то дворец в триста этажей, деревья с конфетами на ветках, молочная речка с кисельными берегами. Всё это не принесло мне счастья. Чтобы быть счастливой, мне надо быть с теми,  кого я люблю, и кто любит меня.
      – Ну, и оставайся со своей любовью! – в досаде закричал огромный джинн.
      От его громового голоса  вдали заколыхались верхушки  вековых сосен. И тут только  Янтарина  узнала в джинне Многорога.  Не успела она опомниться, как колдун чёрным облаком умчался прочь.


ГЛАВА 11

      – Ты чего-то не договариваешь, – сказала Босоножка, выслушав рассказ царицы. – Признавайся, сестричка, ты ведь раскрыла этот кувшин?
      – Ты догадлива, – усмехнулась Янтарина.
      Она старалась не глядеть в глаза сестре.
      – Ох, уж это женское  любопытство! – вздохнула  странница.  – Скольких оно погубило!
      Янтарина передала сестре весь разговор с джинном.
      – Ну, что ж, ты выдержала свои испытания, – как-то печально сказала Босоножка. – Теперь испытания предстоят  только  мне.  Многорог освобождён и готовит новые, ещё более страшные беды. Остановить его сможет лишь особый огонь.
      – Я слышала, что в древние времена колдунов сжигали на кострах, – вспомнила Янтарина.
      – Да,  костёр... – отрешённо  повторила странница. Она словно не слышала сестру. – Возгорится костёр... Многорога победит огонь жар-птицы.
      – Жар-птицы? Но вряд ли жар-птица окажется страшна колдуну, – возразила Янтарина. – Когда-то он сам их разводил.
      – Огонь настоящей жар-птицы, – подчеркнула странница. – Многорог боится их больше всего на свете. Чтобы забыть о своём страхе, он вывел поддельных жар-птиц. Колдун желал доказать, что и это ему подвластно. Но поддельные жар-птицы не служат добру. Они выполняют злую волю  Многорога.  С  одной из таких тварей ты имела несчастье быть знакомой. Помнишь, я однажды пыталась тебе это объяснить? А жар настоящих жар-птиц выжигает любое зло. Даже прикосновение жар-птичьего пера губительно для злых сил.  Вспомни  об этом, когда такое перо попадёт к тебе в руки. А это случится скоро.
      – Ты говоришь о чём-то таинственном, – в трепете проговорила Янтарина. – Почему-то от твоих слов пробирает дрожь. Скажи, сестра, что должно случиться? Мне страшно.
      – Ничего не бойся, милая моя Янтарина. Тебе ничто не грозит. Но и  не пытайся  ничему  помешать. Рано или поздно  это должно было произойти. Сейчас я ступлю на среднюю дорогу. А ты, главное, помни про перо жар-птицы.
      Босоножка медлила у большого камня.
      – Так мы идём? – в нетерпении спросила Янтарина.
      Она желала, чтобы всё страшное произошло как можно быстрее. Хотелось поскорее покинуть вдвоём с сестрой эти мрачные места.
      – Не так-то легко в первый раз идти на смерть, – грустно улыбнулась странница.
      – На смерть?! – Янтарина не верила своим ушам. – Но  ведь  ты же не умрёшь! Ты обязательно найдёшь выход! Ты ведь такая мудрая!
      Царица  с  надеждой  заглянула  в синие глаза  Босоножки. Вдруг она поняла, что, в сущности, и не знает ту, которую давно зовёт сестрой.
      – Я уже нашла выход, – тихо молвила странница. – Но ещё раз прошу, сестричка, не мешай мне выполнить моё предназначение.
      Она сняла с головы венок и положила его на камень у развилки.
      Сёстры ступили на дорогу  со зловещим  напутствием: «убит будешь». В тот же миг всё вокруг смешалось. Исчезли и сама дорога, и лес. Перед глазами замелькали страшные чёрные тени. Какой-то вихрь выбросил Босоножку и Янтарину на пустынную площадь, вымощенную гладкими мраморными плитами. Площадь представляла собой огромный квадрат. Со всех четырёх сторон он завершался обрывом.  Очевидно,  это была вершина гигантской башни. Посередине стоял  зловещего вида чёрный столб. Предназначения его Янтарина не знала. Но почему-то она не могла смотреть в его сторону.
      В этом странном, необитаемом месте находилось сейчас лишь три живых существа: таинственная  золотоволосая  странница, её названная сестра и их общий враг в красной одежде палача.
      – Кого это ко мне занесло? – злорадно воскликнул Многорог. – Знакомые лица! Кто же из вас двоих так жаждет быть убитой?
      – Это я, – выступила вперёд Босоножка. Жестом она отстранила  Янтарину. – Но я здесь не для того, чтобы быть убитой. Я желаю победить тебя.
      – Как ты это себе представляешь? – захохотал колдун. От его смеха задрожали основания башни. – Будешь сражаться со мной дорожным посохом? Но у тебя нет даже его.
      – Скоро всё узнаешь.
      Янтарина с замиранием сердца ждала. Ей казалось, что вот сейчас, с минуты на минуты её мудрая маленькая сестра найдёт способ проучить обнаглевшего колдуна. Но, к её удивлению, Босоножка позволила привязать себя к чёрному столбу. Она даже не сопротивлялась. Не известно, откуда у её ног появились дрова и хворост. Что же здесь должно свершиться? Янтарина всё ещё не желала верить в самое  страшное. В руках Многорога чиркнула спичка. Сердце Янтарины обдало леденящим ужасом. Неужели это всё происходит наяву?! Неужели это не сон?!
      А золотоволосая  девочка возвела свои небесно-синие очи к синему небу. В эту минуту она жила чем-то иным, неведомым другим. Она словно ничего не замечала вокруг. Вдруг лицо девочки исказилось неземным страданием. Загорелась её живая плоть.
      Тут Янтарина словно очнулась, вышла из оцепенения. Она принялась кричать, метаться по площади, рвать на себе волосы,  до  крови искусывать свои руки,  кататься по земле.  Но какая-то неведомая сила мешала ей приблизиться к месту страшной казни.
      Многорог сидел  у подножия костра.  Его лицо не выражало  сейчас ни ненависти, ни злорадства. Оно выражало... восхищение. Он любовался страшным и величественным зрелищем смерти.
      Почти обезумевшая Янтарина то в рыданиях повергалась  на  землю, то вскакивала и кричала что-то бессвязное. Вдруг её взгляд снова коснулся лица страдалицы и уже не мог от него  оторваться.  Это  было самое прекрасное  лицо из всех,  какие  царица видела на своём веку. Оно уже не выражало страдания.  Синие глаза светились ясностью и миром. И не было ничего, кроме этого восхитительного лица и обрамлявшей его огненной стихии. Исчезли очертания фигуры. Золотые волосы слились с золотым пламенем. И вдруг... над костром взлетело величественное и прекрасное пламенное существо с девичьим лицом.
      – Жар-птица, – прошептала Янтарина.
      А жар-птица махнула ей на прощание огненным крылом. В руки царицы упало горящее ярким пламенем перо. Но, что удивительно, оно вовсе не обжигало. Напротив, горящее перо согревало нежным теплом, частичкой души рыжей девочки Босоножки.
      – Перо жар-птицы! – завизжал Многорог. Колдун попятился от Янтарины к краю площади. – Убери его! Оно жжётся даже на расстоянии!
      – Сейчас оно выжжет в тебе  всё зло, – сказала Янтарина.
      Она  приближалась к колдуну.
      – Только не это!!! – закричал он во всю глотку и бросился вниз.
      Янтарина заглянула за край обрыва.  Земли не было видно.  Только зияющая бездонная пропасть, дорога в небытие.


ГЛАВА 12

       Янтарина долго не могла оторвать глаз от своего сокровища. В пламени пера жар-птицы она видела многое. Здесь был и ясный, ровный свет. От него всё становилось понятно без слов. Был и восторг сверкающих радуг. А ещё виделось что-то родное, близкое, согревающее любовью.
      Наконец, Янтарина огляделась по сторонам. Неожиданно она обнаружила себя на окраине столицы Солнечного царства. Был уже вечер. Вдали светились окна высоких домов.
      – Эй, красотка! Что это ты там жжёшь? – услыхала Янтарина грубоватый женский голос. – Уж не собираешься ли поджечь весь этот город со всеми его тупоголовыми жителями?  Смотри только, чтобы не загорелись деревья. Ведь на них живёт наш безумный, но великий народ.
      Голос принадлежал русалке-древянице. Янтарине был известен этот тип русалок. Когда-то их изгнали из Подводного царства. Ведь они вопреки всем русалочьим традициям перекрасили свои зелёные волосы в разные цвета. Причём, они сделали это нарочно, чтобы всех разозлить. Конечно, и до них многие русалки покидали Подводное царство. Но обычно они уходили в леса и селились на деревьях. А этих девиц вызывающего поведения лесные древяницы не приняли в своё общество. Тогда  изгои  морских глубин  решили отправиться в города, где живут люди. Но сблизиться с людьми  не смогли. Они облюбовали  городские  тополя, клёны, липы и устроили на них русалочьи поселения. С тех пор городские древяницы почти не спускаются на землю. С обезьяньей ловкостью эти необычные русалки перепрыгивают с ветки на ветку. Таким образом, они могут совершать прогулки от одного края города до другого.  Древесные жительницы питаются тем, что растёт на ветках. Ведь в столице Солнечного царства – много фруктовых деревьев. А развлекаются древяницы грубыми шутками в адрес прохожих или швырянием фруктов в окна верхних этажей. Впрочем, они  считают свои занятия такими же глупыми, как всё в мире.
      Понятно, что люди от такого соседства далеко не в восторге. Но что поделать? Не вырубать же теперь все деревья в городе? Добропорядочные горожане решили просто не замечать бурлящий над их головами русалочий мир. Сочли его не достойным внимания.
      Одна из представительниц этого неисследованного мира отверженных и заговорила сейчас с Янтариной. Ловко обхватив ногами сук яблони, русалка висела вниз головой и смеялась.
      Возможно, в другую минуту Янтарина оставила бы без ответа неуместный вопрос. Но сейчас ей хотелось хоть с кем-то поговорить.
      – Это подарок моей сестры Босоножки, – сказала она.
      – Ты  знакома  с Босоножкой?! –  оживилась древяница. – Да ведь она – наша подруга.
      «Странно, – подумала царица. – Босоножка – такая чистая душа. Что общего могло быть у неё с этими отбросами русалочьего общества?» Но тут же Янтарина спохватилась: «Да ведь со мной Босоножка тоже дружила! А что во мне есть достойного её дружбы? Лишь то, что сама я всегда важничала и ставила себя выше других. Чтобы исправить мою ошибку, Босоножка пошла на самые жестокие муки. При этом она ни словом не упрекнула меня. Так чем я лучше этих девчонок?  Почему я должна избегать их общества? С ними ведь дружила сама жар-птица?»
      – Я хочу жить с вами на деревьях, – сказала она вдруг.
      Янтарина чувствовала, что к Синегору ей возвращаться рано. Не всё ещё сделано.
      От неожиданности древяница чуть не чебурахнулась  головой вниз, но удержалась. Тут же она взметнулась на самую верхушку дерева и закричала оттуда:
      – Эй, девчонки! Кто хочет посмеяться, все сюда! Здесь  одна дамочка заявила, что желает стать древяницей.
      На яблоню неизвестно откуда попрыгало несколько чумазых русалок, увешенных бусами из разноцветных дешёвых камешков. Все вылупились на Янтарину.
      – Ничего удивительного, – сказала одна из них. – Это раньше мы говорили, что у людей ничего не происходит. Теперь настали другие времена. Только на деревьях и чувствуешь себя в безопасности. Внизу то дерутся, то стреляют. А у нас – мир и покой.
      – Уж с тобой-то, Берёзиха, как раз обретёшь покой! – засмеялись её словам подруги. – Помнишь, как вчера спьяну всю ночь кричала?
      – Не кричала, а пела. Я ведь – русалка, вот и пою. А эта дамочка, – она  указала на Янтарину, –  прежде чем стать древяницей, пусть докажет, что она – настоящая русалка. Вдруг она какая-нибудь лазутчица от людей? Или, чего доброго, шпионка колдуна Многорога?  У неё даже волосы не зелёные.
      – Посмотри на свои волосы! – возмутилась Янтарина.
      Всклокоченные космы Берёзихи были с одного бока выкрашены в ярко-бордовый цвет, а с другого – в лимонно-жёлтый.
      – Тебе не нравится наша мода осеннего сезона? – рассмеялась она.
      – А по деревьям ты хоть когда-нибудь лазила? – спросила у Янтарины другая древяница.
      – В детстве, – призналась царица.
      – Наверно, по лестнице с перилами в сопровождении семи нянек! – засмеялись русалки.
      – А вот посмотрите сами!
      Раздосадованная Янтарина с разбега запрыгнула на самую  верхушку яблони. Затем, держась одной рукой за ветку, она раскачалась в воздухе и ловко перепрыгнула на стоявший неподалёку клён. Царица и сама не ожидала от  себя такой прыти. Тем не менее, здесь не было ничего удивительного. На дереве Янтарина в одно мгновение превратилась в древяницу. Ведь она была истинной русалкой.
      – Русалка! – в один голос закричали все вокруг...
      В тот вечер городские древяницы  устроили праздник в честь новой обитательницы зелёной части города. Яблочное вино лилось рекой. Не забыли  древяницы  и  об  исконном  русалочьем занятии – песнях. Правда, пели они далеко не прежними нежными, завораживающими голосами подводных жительниц. Голоса стали немного хрипловатыми. Но в этом было своё очарование. Древяницы пели о бессмысленности жизни. Пели о том, что все известные пути приводят в тупик, а других путей никто не знает. О том, что они погибают, но погибают с музыкой.
      С наступлением утра Янтарина заметила, что вокруг  давно  царит осень. Деревья окрасились в самые причудливые цвета. Гибкие русалочьи фигуры сновали в пышных золотых кронах берёз, ныряли в пёструю листву клёнов. Не такие уж они были и безобразные, эти городские древяницы.
      Янтарина расспросила их о событиях последних недель.
      – Много тут было всяких колдовских проделок, – начала одна из древяниц.
      – Да  только  теперь, – подхватила другая, – этот мерзавец Многорог со всеми своими страшилищами-призраками  как сквозь землю провалился.
      – И вправду провалился, – согласилась Янтарина.
      – Призраки-то исчезли, – продолжила Берёзиха. – Да только по городу ещё шатаются головорезы из колдовского войска. И знаешь? Там, внизу частенько бывают настоящие бои. Только  нам-то что до того? Они – там, а мы – здесь. Наши деревья нас защищают,  –  заключила она.
      Вскоре Янтарина увидела и самих воинов колдуна. Она узнала их по чёрным доспехам. Янтарина сидела на ветке клёна. А воины проходили как раз под ним. Их было около двадцати. Все держали наготове короткие мечи и зорко глядели по сторонам.
      Не долго думая, Янтарина  молнией бросилась  в самую  их гущу. Она лишь успела услышать вслед себе крик Берёзихи:
      – Идиотка! Жить надоело!
      Враги в первую минуту  были ошеломлены  свалившейся  на голову русалкой. Затем им в глаза ударил резкий, слепящий свет. Это Янтарина выхватила и развернула перед ними перо жар-птицы.
      – Убери его! – завопили воины Многорога не своими голосами. Они и сами толком не поняли, что происходит. Воины колдуна были не в силах оторвать глаз от этого странного огня и двинуться с места. Их словно притягивал магнит. – Оно жжётся! Оно страшное!
      И вдруг Янтарина узнала этот голос. Все солдаты колдовского войска кричали и визжали сейчас голосом Многорога. Казалось, он сидел внутри каждого из них. Янтарина решила не обращать внимания на вопли колдуна. Она стала прикасаться к груди каждого пламенем жар-птичьего пера. В момент этого прикосновения мрачная тень спадала с каждого лица. Оно озарялось светом. И вот Янтарина увидела перед собой обычных людей с живыми глазами. Одни из них были похожи на жителей Солнечного царства. Другие напоминали жителей Заморского королевства.
      – Возвращайтесь с миром в свои дома, – сказала царица. –   Колдун больше не властен над вами.
      В этот миг её вдруг кто-то резко сшиб с ног и  прижал  к  земле. Это была спрыгнувшая  с ветки Берёзиха.  В следующее мгновение прямо над их головами просвистела стрела. Она была пущена из окна дома напротив.
      Лишь через пару минут Янтарина  немного  пришла  в себя.  Переводя дыхание, она спросила:
      – Почему  ты  спасаешь  мне  жизнь? Ты  ведь считаешь,  что она бессмысленна?
      – Это для меня бессмысленна, но не для тебя, – ответила древяница. – Ты, как все в мире, не думаешь о смысле.
      Она держала в руках и восхищённо разглядывала  обронённое подругой перо жар-птицы.
      – Не жжётся? – спросила Янтарина.
      – Ты что? Оно такое здоровское!
      – Я подарю его тебе. А жизнь для всех нас не бессмысленна. Босоножка говорила мне однажды: пока у нас есть дружба и любовь, мы не зря живём.
      – Наверно, я скоро уйду странствовать, как Босоножка, – сказала Берёзиха.
      Русалки долго сидели в дорожной пыли. Они размахивали жар-птичьим пером и смеялись от радости. Ведь они нашли смысл жизни. А его много веков безуспешно ищут философы. Подруги так развеселились, что даже обратили на себя внимание проходившей мимо важной полной дамы. Та презрительно фыркнула, заметив двух смеющихся русалок:
      – Опять этот сброд безобразничает.
      Спустя несколько дней Янтарина дремала в ветвях высокой берёзы. Её длинные волосы струились вместе со струящейся золотистой листвой почти до земли. Неожиданно она была разбужена доносившимися снизу криками газетчиков:
      – Свежие новости! Свежие новости! Неведомое оружие победило всё колдовское войско!
      – Дело сделано, – сказала Янтарина. – Теперь я должна видеть царя Синегора.

    
ГЛАВА 13

       Синегор сидел у растопленного очага. А думал он о том, что  его семейный очаг разрушен. Царь долго смотрел на неровные языки пламени. От этого в глазах замелькали  разлетающиеся жар-птицы. Вдруг перед взором стали отчётливо одна за другой всплывать картины прошлого. Вот Синегор совсем маленьким бежит по лесу.  А вот  уже скачет  во главе большого  войска. Внезапно перед  глазами встало лицо его любимой. Её длинные волосы развевались на ветру. На губах блуждала рассеянная улыбка. А в зелёных глазах сквозило что-то загадочное и вместе с тем до боли родное, врезавшееся в сердце. «Русалка, когда ты меня отпустишь?» – прошептал Синегор. Вдруг он услышал ответ:
      – Никогда.
      Царь оглянулся и увидел это лицо. Оно было обрамлено струящимися длинными волосами, слегка развевающимися от ночного ветерка. Янтарина сидела на верхушке огромного  тополя  как раз перед  его окном.  В серебристом свете луны  её лицо казалось совсем таким же юным, как в их первую встречу.
      – Русалочка! – закричал он. – Моя русалочка вернулась!
      – Так ты рад мне? А я, признаться, думала, что теперь ты меня ненавидишь, – Янтарина потупила глаза.
      – Ненавидеть тебя значило бы ненавидеть себя самого! – воскликнул он. – Ведь мы – единое целое!
      И вот Синегор уже заключал в объятия свою русалочку, своё горе и своё счастье. Янтарина снова видела любимого. Она уже не боялась смотреть в его любящие, всё простившие синие глаза. Жена снова слышала родной голос мужа. Она ощущала прикосновение его сильных рук, таких грозных в бою, но таких добрых и нежных. Она вдыхала запах его волос, наслаждалась вкусом его поцелуев. Янтарина чувствовала,  что эти глаза, волосы, руки, губы принадлежат не только ему, но и ей. Отнять у неё Синегора значило бы вырвать сердце из груди. И себя саму она чувствовала также всецело принадлежащей любимому. Ничто уже не могло их разлучить.
      – Это всё сестра, рыжая дева жар-птица, – шептала Янтарина. – Она вновь подарила нас друг другу.

































ЭПИЛОГ 1
      
      Помолвка славного короля Златоцвета и прекрасной царевны Снегелины-Зеленоглазки.  Решено отмечать это событие в узком семейном кругу. Со стороны невесты самым старшим и почётным гостем стал её дедушка царь эльфов Теребей. Старик был доволен и счастлив. Ведь он собирался породниться с одним из  самых великих и славных  королевских родов. Отец  невесты доблестный Синегор ХХХ Непобедимый  также был счастлив выдать дочь за своего  лучшего друга.  Даже будущая тёща прекрасная царица Янтарина-Несмеяна не особо огорчалась. Она уже смирилась с тем, что жених  старше её дочери. Царица даже начала находить в будущем зяте достоинства. В-общем, она тоже в эту минуту могла бы с уверенностью назвать себя счастливой. Ещё одним гостем был младший брат Снегелины – двухлетний царевич Синегорушка, наследник престола Солнечного царства. Он сидел на коленях у матери. Царевич вряд ли понимал, что разворачивается сейчас перед его глазами. Но он был счастлив видеть вместе сразу столько друзей. Впрочем, мальчик начинал скучать от их долгих взрослых разговоров. Со стороны жениха присутствовала его мать – вдовствующая королева Радугильда. Это была добрая старушка. Она с трудом держалась на непривычных ей  высоких каблуках. Не смотря  на это, королева  считала себя  самой счастливой среди всех собравшихся.  Ведь она  наконец-то женила единственного сына. А её сын наконец-то обрёл свой идеал. Юная пятнадцатилетняя невеста действительно была идеалом или совершенством. Если оно вообще существует в мире. Царевна дышала почти детской чистотой и свежестью. Смущённо потупив глаза, она сидела с букетом белых роз в руках. Снегелина чувствовала себя самой счастливой невестой на свете. Она была почти  настолько же счастлива, насколько был счастлив её жених. Златоцвет не отрывал от Снегелины  восторженного взгляда глубоких тёмно-карих глаз. Он был охвачен лишь одной единственной мыслью, что обрёл сокровище.
      Торжество проходило на большом плоту. Он был крепко привязан за четыре угла к берегам тихой, поросшей лилиями, речки. Поверхность плота была устлана пушистыми узорными коврами. На них стояли стол с угощением и несколько удобных кресел и диванов. Оставалось место и для танцев.
      И всё же чего-то на этом празднике не доставало... Всем хотелось кричать о том, как они счастливы и как любят друг друга. Но вместо этого они вели сдержанную светскую беседу на никому не интересные темы. И вот в самый разгар этого  церемонного торжества на праздник прибыло  двое  нежданных гостей. Своим  появлением они вызвали  всеобщий переполох, граничащий с восторгом. Гости прилетели на прозрачных стрекозьих крыльях. Один из них, не рассчитав скорости, свалился прямо в большой праздничный торт.
      – Что за хулиганство?! – возмутилась королева Радугильда.
      Но в следующую минуту она первая бросилась помогать незнакомцу  выбраться  из горы сладкого крема. И тут все увидели, что это – небезызвестный Прекрасик. Эльф снова сделался ослепительным  красавцем.  А его спутница – не кто иная, как сама Босоножка.
      – Жар-птица! – воскликнула потрясённая Янтарина. – Неужели я снова вижу её?!
      Царица остановилась перед этим маленьким существом, окутанным великими тайнами. Ужас и благоговение переполняли её сердце.
      – Да это же я, твоя сестра Босоножка, – гостья подошла к царице и поцеловала её. – Янтарина, милая, разве ты меня не узнаёшь?
      Это действительно была прежняя Босоножка, близкая и родная. Хотелось доверить ей все свои самые сокровенные тайны. А можно было доверить и саму жизнь. Великая и незаметная Босоножка.
      – Я узнала тебя, сестра моя, рыжая дева жар-птица.
      – Уже не дева, – возразила гостья. – Замужняя женщина.
      Все были удивлены не только необычному появлению  Прекрасика и Босоножки. Удивительно также было видеть их вдвоём. Однако ещё больше все удивились, когда узнали их новость. Оказалось, что Прекрасик и Босоножка – теперь муж  и жена.
      – Сестричка! Поздравляю! – воскликнула  Янтарина  и  бросилась сестре на шею.
      Царице  до  ужаса  надоело  разыгрывать   роль величественной красавицы и почтенной матери семейства. Захотелось устроить праздник по-настоящему. Не известно,  нечаянно или нарочно, но Янтарина и Босоножка обе вдруг оступившись. Затем они последовали примеру Прекрасика и свалились в большой торт. Вернее в то, что от него оставалось. Это вызвало всеобщий оживлённый смех. Барахтаясь в бесформенной сладкой массе, Янтарина продолжала кричать:
      – Как же я рада тебя видеть!!!
      Маленький царевич запрыгал от восторга. Царь Синегор ударом сабли открыл бутылку шипучего заморского вина в честь прибывшей сестры.
      – Как же я рад! – воскликнул он.
      – Всё дело в твоей сестре, – сказал ему Прекрасик. – Она –настоящее чудо! Вот сейчас вы все имеете возможность видеть меня прежним эльфом. А это лишь благодаря ей. Единственная в мире женщина сумела полюбить меня в уродливом обличье. И эта женщина – Босоножка. Наверно, всю свою жизнь я искал только её. Но, видно, искал не там, где она была.
      – При моём образе жизни меня не так-то легко отыскать,  – весело отозвалась Босоножка.
      – Так что же теперь, сестрёнка? – спросил Синегор. – Всё-таки решила забыть о ветре странствий ради тепла семейного очага?
      – Вовсе, нет. Я совмещаю одно с другим. Теперь мы странствуем втроём с Прекрасиком и с нашей дочкой.
      И тут только все заметили маленькую  девочку с двумя  большими алыми бантами. Малышка сидела за спиной своего отца-эльфа.
      С прибытием новых гостей все словно ожили. Королева Радугильда сбросила опостылевшие туфли на каблуках. Она  решила последовать примеру Босоножки и босая пустилась  в  пляс. А потом стала угощать всех собственноручно испечёнными пирогами. По-началу королева не решалась их показывать. Ведь она была уверена, что стряпня – занятие не  королевское. Жених и невеста принялись играть в мяч. В свою компанию они пригласили и дедушку Теребея. Дети затеяли беготню, путаясь у всех под ногами. Но никто на них не сердился. Янтарина, Босоножка, Синегор и Прекрасик решили, что самое время окунуться в речную воду. От этой затеи у царицы к всеобщему восторгу в одно мгновение вырос русалочий хвост. Весело плескаясь, она размахивала им. Появились сотни сверкающих радужных брызг.
      Веселье достигло своего апогея, Босоножка предложила отвязать плот и совершить на нём путешествие вниз по реке.
      – Но мы же не знаем, что нас ждёт впереди, – возразил царь Теребей.
      – А надо верить,  что впереди нас ждёт всё только светлое и  радостное, – ответила она.
      – А если и встретятся на пути тяжкие испытания?
      – И они пойдут нам на пользу.
               
      
ЭПИЛОГ 2

       Янтарина открыла глаза. Она увидела над собой россыпь мерцающих звёзд.
      Все гости, утомлённые шумным праздником, давно спали.  Только Босоножка сидела на краю плота, склонившись над  зеркальной гладью воды. На смену её прежней  беззаботной весёлости  пришла  задумчивая серьёзность.
      – Я ждала, когда ты проснёшься, – обернулась она к Янтарине. – Твоя мать хочет видеть тебя.
      – Разве она жива?
      – На высокой горе в лазурном тереме живёт ясноокая царица. Это – она.
      – И она тоже русалка?
      – А ты знаешь, от кого произошли русалки? – неожиданно спросила Босоножка и сама же ответила: – Они произошли от тех дев, что родились в радужном саду. Но эти девы воспылали страстью к Многорогу. Он блистал гордой красотой разрушения и смерти. Ради него они покинули свой дом и свой радужный сад. Но Многорог только посмеялся им в лицо. Девы радужного сада сгорали от неразделённой страсти. Все они бросились в бурлящий водопад. Они стали бесстрастными подводными существами. Только в русалочьих глазах с тех пор отражён взгляд Многорога.
      – Ты хочешь сказать, что все русалки – потомки утопленниц?  – спросила Янтарина.
      – Я поведала тебе то, что знала, – ответила Босоножка. – Остальное тебе разъяснит твоя мать.
      И тут только Янтарина заметила, что за время разговора они поднялись на вершину светозарной горы. С неё открывался  вид на другие, ещё более светлые вершины. Янтарина не могла оторвать глаз от этого потока  света. Он лился в самое сердце Босоножка  заметила восторженный взгляд сестры.
      – О, там живут жар-птицы, наши родственники! – молвила она.
      Лицо её в эту минуту озарилось неземной радостью. На мгновение Янтарине показалось, что её спутница вновь превращается  в прекрасное светозарное существо.
      Янтарина и Босоножка вошли в словно сотканный из небесной лазури и пронизанный струящимися лучами терем.  Навстречу им вышла женщина в светлом одеянии. Она казалась одновременно и совсем юной и прожившей долгие века. Её лицо выражало покой и умиротворение. Ясные, всё понимающие  глаза светились чем-то уже вовсе не русалочьим.
      – Я давно ждала тебя, дитя моё, – обратилась она к Янтарине.
      – Мама! Что ты делаешь здесь совсем одна?! – воскликнула дочь.
      – Я побеждаю в себе русалку. Борюсь с тем, что живёт в моём русалочьем сердце. Ведь я хочу вернуться в радужный сад.
      – А это возможно?
      – Одна твоя подруга – уже там. Помнишь, ты звала её Берёзихой.
      – Мама, я тоже хочу в радужный сад, – сказала Янтарина с простотой маленькой девочки.
      – Ты обязательно будешь там,  дитя моё. Только сначала ты должна победить многорогого колдуна.
      – Но это невозможно, мама! Я ведь так слаба! Всю жизнь я совершаю ошибку за ошибкой.
      – Тебе помогут. Главное, сама захоти бороться.
      – Но Многорога нельзя убить. Он неуязвим.
      – Его нельзя убить, потому что он – уже мёртв.
      – Так что же я должна делать?
      – Изо дня в день одерживать над ним победы.
      Тут в разговор вступила Босоножка:
      – Янтарина, сестричка! Люби своего мужа, своих детей, своих родных и друзей. Люби даже тех, кого в данную минуту считаешь врагами. Не позволяй колдуну войти в твоё сердечко.