Пикник на морозном облаке. Глава 6

В выходные дни по улицам ходят исключительно парами. Мужчины и женщины мило обнимаются и движутся, как единое целое. Шаги слаженные, словно у каждого эта техника заложена с рождения, как и дыхание. Их лица озарены красивыми взрослыми улыбками, и одновременно нельзя сказать, что они сияют от счастья. Они довольны, хотя и будут говорить, что предельно счастливы. Они рады, хотя считают себя ослеплёнными от радости. Настоящие люди.
Плывут они под грустным серым светом дня и сияют только друг для друга. Не сильно, но тепло. Плывут, и нет им ни до кого никакого дела. Они погружены лишь в радость от того, что не одиноки во время такого мёртвого и драматического холода. Когда рождаются мысли о том, что их город просто остался в прошлом дне, когда весь мир уже далеко убежал. Эти облака над головой рождают паранойю.
Он расскажет ей какую-нибудь шутку, она мило посмеётся. И нельзя сказать, что шутка была смешной, и нельзя сказать, что она смеялась неискренне. Поцелуй в щёку.
На скамейке сидел одинокий старик, опёршись на свою трость подбородком. Милая шляпа, серо-коричневый костюм, мудрое лицо. Сидит в парке и умиляется каждой проплывшей мимо паре. Умиляется каждому не одинокому сердцу. Вот только будут мужчина и женщина ещё долго идти, оборачиваясь поочерёдно, чтобы понять, где же они ещё видели этого старого индейца?
Старика Ругу никто не знает в лицо. Но теоретически его видел абсолютно каждый человек под этим серым небом. Его не вспомнят. И одновременно будут мучить себя бесконечно долгое время, чтобы понять, где же его всё-таки могли видеть. 
В магазине зеркал старика Руги никогда не бывает много клиентов, и это позволяет ему изредка закрывать свою обитель, чтобы посидеть в парке и полюбоваться молодым поколением.
Зачастую он даже любит пофантазировать, как люди в недоумении смотрят на табличку «Закрыто», потом на время работы и не могут найти связь и достойный ответ, почему же всё-таки дверь закрыта.
Дети с интересом разглядывают старика, взрослые же всего лишь незаметно косятся. Чем старше человек, тем меньше в нём теплится смелости.
Иногда старик Руга казался сам себе настолько умудренным, что почти закрывал глаза, думая, что увидел уже всё-всё в этом мире. Такой уморенный прищур старого льва под жарким африканским солнцем. Но даже сквозь этот прищур, уставший Руга умудрялся встречать для себя что-нибудь новое. Сначала одна вещица упала прямо с небес ему под ноги. Потом ему померещился голый мужчина с белоснежными крыльями лебедя на спине. А потом и вовсе ему начало казаться, что небеса рассыпаются. В общем, старость не в радость, думал Руга. Кажется, маразм, наконец, начал его одолевать.
Да ещё и это сияние появилось. Нет же в нашем городе солнца, думал Руга, щурясь куда-то вдаль, мягко опираясь бородой о трость. Но Руга готов поклясться, что видит периодически лучи солнца, разгуливающие по городу. Словно солнечные зайчики. Вот, кстати, снова лучик.
- Сэр! – воскликнул лучик детским милым девчачьим голоском. – А мы раньше нигде не встречались?
- Возможно, возможно, - улыбнулся старик и представил, как этот лучик света разгуливает по его магазину. Это же такое светопредставление можно устроить!
- Сэр! – вновь воскликнул свет, тряхнув своей лучистой головой. – А как вам не холодно в таком костюме?
Старик Руга улыбнулся ещё шире. Как же он любил, когда детишки его о чём-либо спрашивали. А тут ещё посланники небес задают вопросы.
- Я уже настолько стар, что не отличаю холод от тепла.
Но щурясь от того света, что излучал этот ребёнок, Руга готов был поклясться, что ему было крайне тепло.
Сколько нам лет? – очень много.
Старик Руга – местная легенда. Ругу видел каждый человек в городе. А кто его не видел, подолгу не задерживался и был вероятней всего проездом. Каждый раз, когда кто-то кого-то замечает в толпе людей, но никак не может вспомнить, то говорится, что видел Ругу. При этом никто доподлинно не знает, как выглядит этот мифический старик.
- А почему же вы не позовёте гулять кого-нибудь ещё?
И вправду, зачем же сидеть в гордом одиночестве старику, местной легенде и владельцу магазина по продаже зеркал?
- Да некого мне звать с собой, - и не сказать, что Руга погрустнел, протянув эту фразу. Он лишь ещё более довольно расплылся в улыбке. – Никто меня не помнит.
- Глупости! – возмутился лучик света звонким восклицанием. – Не может такого быть!
- Вовсе не глупости, - возразил довольно старик. – Я тем и известен, что меня никто не помнит.
- Если вас никто не помнит, то как же вы можете быть известным? Для этого нужно, чтобы вас помнили!
- Не знаю, - старик лишь пожал плечами и продолжал любоваться лучами солнца, неизвестно откуда блиставшего прямо перед его ногами.
Незаметно для себя, от того, что глаза были почти сомкнуты в старом прищуре, Руга негромко захрапел. А маленькая девочка продолжала с интересом разглядывать неожиданно заснувшего старика.

… Что же есть одиночество? Сидеть в тёмной комнате и стучать по клавишам печатной машинки, согнувшись пополам? Или видеть безликую серую толпу. Говорить с людьми и слушать, что они скажут. Быть нормальным есть не быть одиноким? Важно ли быть не одиноким?
Одно могу сказать точно: я знаю, что не одинок. Я понял это в тот момент, когда заметил древесный лист на твоей голове. И долго смотрел на него под симфонию умирающей природы…

Сегодня Инис вернулся домой неожиданно поздно. Ужин уже остыл.
- Не уж то завёл себе новых друзей?
- Нууу… кажется, да, - улыбаясь, отвечал Инис, подавляя металлический кашель, рвущийся из горла.
Садясь в одиночестве за стол, ощущая руками чудесное тепло разогретого вручную ужина, Инис улыбнулся ещё сильней. Вообще после того, как Флемма затаскала его по разным местам вплоть до того момента, пока сама не устала, Инис не мог подавить искреннюю улыбку. Нет, конечно же, он бывал везде, куда бы ни таскала его маленькая солнцеволосая девочка. Нет, лучезарная улыбка этой девочки тоже не играла главной роли. Покопавшись в памяти, Инис так и не смог найти другого момента, когда какой-либо человек спрашивал его: “Ведь, ты мой друг, да?”
В этом вопросе чувствовалось некое волшебство. Что-то такое необычное, одновременно неважное и в то же время удивительно приятное. Как сладкая вата, которую не просил, но отец всё равно купил её тебе в зоопарке.
Однако почему же всё время Иниса схватывает неприятный озноб? Иной раз возьмёт он в руки холодный стакан, а пальцы неожиданно вздрогнут, и собирай потом осколки. А один раз ночью Иниса скрутила почти настоящая лихорадка. Мать накрыла его двумя одеялами и обняла, и всё равно только через полчаса Инис перестал дрожать.
Всё дело в погоде. Она вообще в этом сезоне крайне аномальная, сказал врач. Сплошные дожди, а температура подкрадывалась к минусовой всё ближе. За последний месяц солнцу ни разу не удалось взглянуть на город. И ветры очень слабые. Эти перепады давления скоро будут убивать, подумал Инис. На лбу пот, а всё равно холодно.

От этих перепадов Иниса в последнее время не покидает кошмар. Стало быть, можно сказать, что начался он с тех самых пор, как солнце покинуло этот город. Сон простой, но пугает мальчика он почти до слёз.
Это безбрежный холодный космос. И Инис, стоящий на шаре размером с него самого. Вокруг блестят одни лишь звёзды. Ни близких планет, ни далёких разноцветных туманностей. Действительно оно было похоже на чёрное одеяло, по которому рассыпаны были крошки.
Пытаясь удержаться на шаре, Инис лихорадочно перебирал ногами, а шар дико вертелся, словно стараясь сбросить беднягу. И каждый раз мальчик замечал на бескрайних космических просторах одну неправильную вещь. В одном месте на космосе не сияли звёзды. Словно что-то огромное и такое же чёрное, как и сама бездна, заслоняло их свет от Иниса. И в этот момент Инис падал и приземлялся на своей кровати.

За окном не было абсолютно ничего шевелящегося. Словно мир устал ждать зимы и сделал вид, что она пришла. Холодный ветер грозно шумел, врываясь в комнату Альгора через открытую нараспашку форточку. Каждый раз, когда мать проходила мимо закрытой двери его комнаты, то вздрагивала. Кроме шума её ног и рвущегося ветра, только лишь гудение компьютера давало понять, что мир на самом деле не остановился. Всего три вещи, которые помогали не сойти с ума.
И тут появилась четвёртая вещь – дверной звонок.
- А-а, Флемма. Ну, проходи, - недоверчиво ответила мама.
Лежащий на смертном одре мир вновь встал и расправил плечи, словно начал проживать вторую жизнь. Мир взорвался миллионами вещей, свидетельствующих о том, что мир не замер. Начиная с “Ало!” и заканчивая ослепительным блеском солнечных волос.
- Ало! Ты опять прилип к этому своему компьютеру! – возмущалась девочка, стоящая в дверном проёме. – Брр! Опять холодильник устроил!
- Да, - не поворачиваясь, сказал мрачно Альгор.
Хочется ещё заметить, что Альгор был одет по-домашнему. Не было капюшона и спрятанных в карманах рук. Футболка, шорты. Вот только Флемма не спешила снимать свою пушистую кофту – слишком уж холодно было.
- Что делаешь? – поинтересовалась девочка, заглядывая через плечо Альгора. – Опять стрелялки! Ты такой жестокий, Ало!
- Да, - согласился Альгор, щёлкая мышкой.
Нельзя было сказать, что он прямо нырнул в монитор всем сознанием. Он просто с тоской таращился на светящиеся на экране фигурки.
- Я сегодня видела странного дедушку, - не выдержав его молчания, Флемма прыгнула на незаправленную кровать и завернулась в его одеяло. – Он сказал, что известен потому, что никто его не помнит.
- Руга, - сказал Альгор, не дрогнув ни мускулом, не шевельнувшись ни на миллиметр, хотя в мониторе засветилась надпись «Игра окончена».
- Ты его знаешь?
- Нет, - бледноволосый мальчик загрузил последнее сохранение и вернулся к убийствам и разрушениям. – Так может утверждать только старик Руга.
- Но ты же знаешь его, если знаешь это!
- Нет. Это - местная легенда.
- Легенда? – удивилась девочка. – Разве легенды не про вампиров и титанов?
- Не только. Великие люди тоже рождают легенды. Те, кто добился невозможного.
- Как можно добиться невозможного, если оно невозможно?! – девочка схватилась за волосы и стала мотать головой.
- Легко, - ответил Альгор, переходя на новый уровень. – Достаточно понять, что величие – черта, которую создал сам человек. Как и логику. Нет ничего невозможного.
- Если нет невозможного, значит, нет и великих людей?
- Нет, - ответил Альгор.
- Подожди! – воскликнула Флемма, замерев на мгновение. – Если так, то и легенды не о чем слагать. А если так, то я не могла видеть старика Ругу.
- В тот  момент, когда ты мне рассказала о Руге, он перестал быть легендой.
Флемма запомнила старика.
Быть может там, на скамейке в парке, старик Руга до сих пор сидит, уткнувшись подбородком в трость. С милым прищуром и улыбкой. И не храпит больше. И ни тепло, ни холодно. И лишь звезда на небе, сквозь дырочку в небесах сияет ярко и свежо. И видно её лишь в одном только месте. На скамейке, прямо на том месте, где сидит старик Руга. А быть может, и нет.

- У тебя так холодно! – запищала Флемма, и так и сяк заворачиваясь в одеяло Альгора. – Можно я закрою форточку?
- Нет, - машинно ответил Альгор. – Будет жарко.
- Тогда…
Не завершив фразу, Флемма молниеносно юркнула под локоть своего друга, и вот уже устроилась на его коленях.
- Фу, какая страшная игра! – возмутилась солнцеволосая Флемма, зажмурившись. – Выключи её! Давай лучше поиграем в Героев!
- Ладно, - повиновался Альгор.
- А потом, может, мультик посмотрим какой-нибудь?
- Ладно, - с глубоким вздохом повторил мрачноватый парень, ни разу не взглянув на девочку, сидящую на его коленях.
Почему мать нервно помешивает на кухне кофе и старается прислушаться к комнате своего сына? Что же думают родители, каждый раз запуская эту девочку? И что бы они сказали, если бы увидели, как Флемма сидит на коленях Альгора?
А в квартире стоял солнечный запах ромашек, занесённый Флеммой. В гостиной из телевизора шумели ненужные новости. А из комнаты Альгора доносилась милая песенка из старого диснеевского мультфильма «Меч в камне».