Ларчик

               
               
«Внимание! Фирменный поезд « Томич», сообщением Томск-Москва, прибывает на первый путь, нумерация вагонов с головы состава, повторяю…..»

Народ на перроне оживился, подхватив  баулы, сосредоточился у платформы. Андрей накинул ремень сумки  на плечо, направился к тому месту, где по его расчетам должен остановиться девятый вагон.

Настроение было отличное. Еще бы  - ярко светило июльское солнце,  сессия сдана, прощай на время общага, студенческая  столовка, впереди - каникулы.
Среди отъезжающих было много студентов, но большинство составляли  отпускники. Вся эта публика, одетая, а точнее раздетая, по-летнему, весело галдела, поглядывая в сторону прибытия поезда.  Но вот послышался длинный гудок, и из-за поворота электровоз вытянул зеленую змейку вагонов.   Когда поезд  остановился, девятый вагон  оказался метрах пятнадцати, и пока Андрей  подошел, у тамбура уже образовалась небольшая очередь. Андрей пристроился  за полной женщиной в спортивно-дачном костюме. Женщина по мере продвижения очереди толкала впереди себя огромную клетчатую сумку.

Пожилая проводница в белой рубашке и синей пилотке проверила билет, и Андрей поднялся в вагон. Впереди пыхтела все та же дама, с трудом пропихивая сумку по узкому коридору. Наконец, она обнаружила свое купе и  заглянула туда. Воспользовавшись моментом,  Андрей перешагнул сумку и прошел дальше. В его купе у окна сидела девушка с сотовым телефоном в руке,  большим пальцем  она быстро давила на клавиши. Андрей поздоровался. Девушка, молча кивнула,  лишь на мгновение, оторвав взгляд от дисплея. «Подумаешь фифа», – Андрей  положил сумку на верхнюю полку, сел напротив и стал смотреть в окно.

Перрон заметно опустел. Торопились опаздывающие, провожающие  высматривали по окнам родственников и друзей. Краем глаза Андрей наблюдал за девушкой. Та продолжала тыкать кнопки, при этом активно двигая челюстями, жевала жвачку. Девчонка как девчонка, на улице прошел бы и не заметил, вот только что волосы…  Длинные, слегка вьющиеся, каштанового цвета волосы привлекали внимание. В купе заглянул пожилой мужчина. Голову вошедшего украшала пышная седая шевелюра, в руке он держал старомодный портфель.

-  Так и есть, место двадцать три здесь,- его лицо с крупным носом осветилось улыбкой,- Прошу прощения за невольную рифму, здравствуйте молодые люди.
 Поставив портфель, мужчина сел рядом с Андреем, носовым платком стал вытирать лицо.
- Вот ведь что значит резко-континентальный климат, если мороз - то под сорок, а если жара - то такое пекло! А ведь где-нибудь в Американских штатах считают, что в Сибири  круглый год снег и белые медведи по улицам бродят. Да, да, что называется, собственноушно слышал.  Ах,  простите, не представился.  Борис Львович, адвокат.
Андрей назвал себя. Девушка наконец-то отложила свой телефон.
- Лариса, - она заинтересованно посмотрела на Бориса Львовича, - А  вы что, были в Америке?

- Довелось, знаете ли, – Борис Львович встал, - Я с вашего разрешения разоблачусь. Что поделаешь, деловая поездка, приходится  соответствовать, или как  бы выразился человек вашего поколения - иметь подходящий прикид. Не преставая разговаривать,  он снял пиджак, аккуратно повесил его на плечики, ослабил узел галстука.

- Позвольте предположить:  вы студенты, и едете на каникулы.  Я угадал?
-Угадали, - подтвердил Андрей и посмотрел на Ларису.  Та молча  улыбнулась.
- Да, прекрасная пора - студенчество. Пора надежд, пора томления.  Но, - Борис Львович поднял указательный палец, - вы пока этого не осознаете. Вот пройдут годы, и вы будете вспоминать это время с ностальгией. Я, наверное, утомил вас своей болтовней, что делать, так сказать, издержки  профессии. Лучше расскажите, далеко ли следуете? Я- то до конечной, до самой первопрестольной.

 Андрей назвал свою станцию.
- А я чуть ближе, - опять улыбнулась Лариса.
- Значит, предстоит смена попутчиков, очень жаль.  Кстати, у нас некомплект, четвертого- то нет.

   В это время, объявили об отправлении поезда.
- Ну, вот и славно,- прокомментировал объявление Борис Львович.
 За окном медленно проплывали вокзал, перрон с машущими провожающими. Поезд постепенно набирал скорость. В купе заглянула проводница, положила три пакета с бельем. Последующие полчаса ушли на заправку постелей, переодевание. Борис Львович в просторных полосатых штанах и футболке выглядел совсем по-домашнему. Андрей сменил джинсы на спортивное трико, Лариса осталась в том, в чем была - джинсовых шортах и топике.

Расположились, что называется, согласно купленным билетам, Андрей на верхней полке, под ним адвокат, напротив, на нижней полке, Лариса. Время до следующей станции прошло в разговорах, точнее сказать, говорил в основном Борис Львович, Андрей только поддерживал разговор. Лариса больше молчала. А когда, адвокат, узнав, что Андрей учится на историческом факультете, втянул его в дискуссию о связи истории с политикой, и непостоянстве историков в трактовке исторических событий, она опять взялась за свой телефон.

И вот уже окном замелькали первые постройки станции «Тайга». Борис Львович опять не удержался от комментария:
- Вот мы и выехали из нашего аппендикса  на Транссибирскую магистраль.
Когда поезд остановился, адвокат пошел на вокзал за газетами, Андрей тоже вышел купить газировки. У ларька толпились жаждущие, пришлось отстоять большую очередь. Вернувшись к вагону, Андрей увидел Ларису. Она стояла на перроне и курила. Вид у нее был задумчивый, она не сразу обратила внимание на подошедшего Андрея.
- Пить хочешь?
Лариса вопросительно посмотрела, как бы ни сразу поняв вопрос. Затем улыбнулась:
- Нет, спасибо.

 Не понравилась Андрею эта улыбка, снисходительная какая-то. Улыбнулась - будто послала куда подальше. Он поднялся в вагон. В купе Борис Львович, нацепив на свой орлиный нос очки, шелестел газетами.
- А где наша прелестная спутница?
- Курит, - Андрей забрался на свою полку.
- Да, о времена, о нравы!  Хотя, вы знаете, Андрюша, мода на курение у женщин имела место и в девятнадцатом веке.

 Андрей промолчал. Он  лежал на спине и смотрел в потолок. Отчего-то у него вдруг испортилось настроение. Неужели из-за этой девчонки? Подумаешь, поглядела не так. Мало ли что у нее было на уме в это время. И вообще, какая-то она странная, на вопросы отвечает уклончиво, или просто улыбается. Даже адвокат ее не разговорил.  На скромницу - простушку не похожа, один взгляд чего стоит. Да елки-палки, далась она тебе. Завтра выйдет на своей станции, и прощай навеки. А он поедет дальше, поедет домой. Воспоминания о доме подняли настроение. Обдумывая планы на ближайшее будущее, Андрей даже не заметил, когда Лариса вошла в купе.

 Приятные мысли прервал голос диктора, объявившей об отправлении поезда.
- Ну что ж, пока идем точно по графику,-  прокомментировал Борис Львович.
В это время  послышался шум. Андрей посмотрел вниз: В купе буквально ввалился бритоголовый парень. Кинув большую спортивную сумку в проходе, он бросился к полураскрытому окну, и, навалившись всей тушей на раму, закричал:
- Диман! Диман! Да здесь я, здесь, поверни башку- то, ха-ха. Ну, нормалек, успел. Что? Ну, заметано. Ты домой- то доберешься? Тачку возьми, чудило!

     Состав дернулся, и парень завалился на Ларису, но это его ничуть не смутило.
- Оп-па, извиняюсь,- но увидев девушку, добавил, - это я удачно упал.
Лариса, уперевшись  обеими руками, с трудом спихнула массивное тело парня с себя. Тот, усевшись рядом, кивнул в сторону окна:
- Кореш мой, вместе с вахты ехали. Уговорил к нему заехать. Оттянулись по полной, всю ночь гулеванили, думал на поезд опоздаю.
 С появлением парня купе заполнилось запахом перегара и пота. Одет он был в футболку на выпуск и цветастые шорты до колен. На длинном ремне, через плечо, висела сумочка-барсетка.
- Ну, чо, будем знакомы.  Макс, - парень протянул руку Борису Львовичу, затем Андрею, повернулся к Ларисе:
- А как красавицу зовут?
  Лариса демонстративно отвернулась к окну.
- Да ладно ты, я же не специально, этому машинисту только товарники с дровами таскать. Я серьезно, как зовут?
- Лариса,- не поворачивая головы, сказала девушка.
- Во, классно, у меня сеструха двоюродная - Лариса,  я ее Ларчиком зову.

 Макс посмотрел на столик.
- А вы чо, мужики на сухую едете?
- Что вы имеете в виду?- спросил Борис Львович.
- Ну, ты отец и вопросы задаешь. Как говорится, что имею, то и введу. Я говорю, скучно едете, без комфорта. - Макс щелкнул себя пальцем по горлу.
 В дверях появилась проводница с пакетом постельного белья в руке.
- Фу,- помахала она ладонью перед носом.
- О! - Макс повернулся к проводнице,- мамаша, в какую сторону у вас вагон-ресторан?
- Тебе, «сынок», по-моему, уже хватит, и как только в такую жару лезет.
- Предметы, мать, в жару расширяются, поэтому влезает больше, и вообще, может, я поесть хочу. 
 Женщина улыбнулась:
- Шутник ты, как я посмотрю. Третий вагон по ходу.  Сходи, поешь.
 Положив белье, проводница ушла.
- Ну, чо мужики, сообразим? - Макс посмотрел вопросительно на Бориса Львовича, затем перевел взгляд на Андрея.
- Максим, может, вы отдохнете?- сказал Борис Львович.
 Макс сделал удивленное лицо:          
 - А чо? Я не устал, сейчас, вот только сумарь пристрою. Ларчик, ну-ка приподнимись.
               
 Лариса встала и вышла в коридор. Макс проводил ее взглядом.
- Ничего, обломаем.
 Он поднял полку и запихал сумку в рундук; усевшись на место, мутными глазами  посмотрел на Бориса Львовича:
- А ты, отец, чем по жизни-то занимаешься? Адвокат. Ну, чо, круто. Визитку дашь? Вдруг, не дай Боже, пригодится, ха-ха.
 Вялый смех парня перешел в мощный зевок, он прикрыл глаза, его голова медленно, но верно клонилась к груди. Попытавшись пару раз восстановить равновесие, Макс открыл глаза:
- Не, мужики, что-то меня срубает. Наверное, я чуток покемарю.
Он встал, пошатываясь, взял пакет с бельем, вынул содержимое, но постель застилать не стал. Положив белье на подушку, сбросив с ног сланцы,  с большим трудом забрался на полку. Через минуту раздался раскатистый храп.

 Андрей заглянул вниз. Адвокат читал газету.
- Ну как, Борис Львович, теперь комплект?
- Да уж, сюрприз. Будем, надеятся, что он проспится…
- Ага, и станет хорошим парнем.
 Борис Львович положил газету на столик:
- Андрюша, а почему вы думаете, что он плохой? Он просто другой. Не судите, да несудимы будете.
- Ладно, время покажет. Кстати, интересно,  далеко ли он едет?
 Вернулась Лариса. Андрею расхотелось продолжать разговор. Он достал из сумки сканворд, ручку и принялся за разгадывание. Правда, вопросы были такими, что больше приходилось писать, чем думать. Макс продолжал храпеть. Храпел, он с переливами, иногда  затихая. Но это было обманчивое затишье, через пару секунд храп возобновлялся с новой силой.

«Игра – забить козла?» - Кто составлял этот сканворд? Вопросы для дебилов. Андрей отложил газету и, перевернувшись на живот, стал смотреть в окно. Скорее бы вечер, может, станет попрохладней.  Макс что-то  пробормотал нечленораздельное и повернулся на бок.  Храп неожиданно прекратился.  Все замерли.  Борис Львович поднял нос над газетой, даже Лариса посмотрела выжидательно  наверх. Было непривычно  тихо, как после бомбежки. Прошла минута, другая. Тишина.

 Андрей положил голову на подушку. Где-то звучала музыка, где-то плакал ребенок, монотонно стучали колеса на стыках рельс. Внизу Борис Львович что-то рассказывал Ларисе, но его голос постепенно удалялся, терялся смысл слов. Интересно, - думал Андрей, - вспомню я, например, лет через пять о Борисе Львовиче, о Ларисе, об этом Максе? Наверное, нет.
Человек на протяжении своей жизни встречает десятки тысяч людей: кого на мгновение, кого на годы. Но, запомнить всех он в не состоянии. С этими мыслями Андрей уснул.

 Проснулся он от того, что кто-то тряс его за плечо.
- Э, Андрюха, хорош дрыхнуть.               
 Андрей открыл глаза, и увидел улыбающуюся физиономию Макса.
- Что случилось?
- Ты пиво теплое любишь?
- Нет.
- Ну, тогда вставай, пиво греется.
 Андрей посмотрел вниз. На столике стояла открытая, трехлитровая бутылка пива, бутылка водки, какая – то еда. 
- Я не хочу пива.
 Макс озадачился:
- Не, ну ты чо? Я в вагон – ресторан сгонял. Ладно, у Львовича язва, а у тебя что, геморрой? Давай, давай, не обижай.
 Андрей понял, что он не отвяжется, стал спускаться вниз.
- Во, другой базар, – опять заулыбался Макс.
 Спустившись, Андрей сел рядом с адвокатом. Борис Львович сидел, сложив руки на груди. Лариса держала в руке большой пластиковый стакан. Макс в такой же стакан налил пиво Андрею.
 -  Пей Андрюха, халява плис, я угощаю.
      
   Как ему нравится быть хозяином положения, - подумал Андрей, - и Борис Львович молчит, и Лариса смотрит на него с интересом. Ее-то когда он успел воспитать?               
- А ты Андрюха значит, на историка учишься?
-Значит на историка.
- Понял, будешь детишек пытать. Типа:  когда состоялась Куликовская битва? Я помню, мне историчка, за эту долбаную битву  пару вкатила. Ну и что ты будешь иметь с этой истории?  Рублей семь – восемь в месяц, ну по любому не больше десятки. Я еще понимаю,  вон у Львовича профессия, не зря учился, адвокаты нынче в цене. А я вообще университетов не кончал. Ну и чо, зарабатываю, на жизнь хватает. Вот на вахту съездил, шестьдесят штук срубил,  - Макс похлопал рукой по барсетке, -  теперь месяц отдыхать буду, как хочу. Ну не помню я, когда Александр Невский по этому Куликову полю татар гонял. Ну и чо, я от этого жить хуже стал?

 Андрея начинала раздражать болтовня Макса. Что он хочет? Показать себя, - какой он крутой? Или унизить меня? А может, и то и другое? Но перед кем? Перед этой девчонкой? Нет, пора ставить его на место.
- Макс, ты что рисуешься? Зарабатываешь, ну и молодец, зарабатывай дальше. От меня - то тебе что надо? И кстати, татар по Куликову полю, как ты говоришь, гонял не Александр Невский, а Дмитрий Донской.
- Да мне по барабану, хоть маршал Жуков. Оно мне надо?
- Тебе точно не надо.
Макс округлил глаза и уставился на Андрея.
- Не понял. Это что, наезд?
Андрей выдержал взгляд Макса, правда, не без труда.

И тут, в разговор вмешался Борис Львович:
- Молодые люди, ну нашли о чем спорить. У вас вон девушка скучает.
Макс повернулся к Ларисе:
 - Ларчик, ты чо, скучаешь? Сейчас развеселим.
Затем опять к Андрею:
 - Ладно,  студент, живи пока, я сегодня добрый. Так что давай мировую выпьем.
 Макс взял со столика бутылку, и стал откручивать пробку. В это время, Лариса встала и направилась к выходу.
- Ларчик! Ты куда?
- Тебе все скажи.
 Макс заулыбался:
- Ладно, потом скажешь. Ну, чо Андрюха, допивай пиво, а то другой посуды нет.
- Нет, водку я точно не буду.
- Ну не хочешь, как хочешь, – неожиданно быстро согласился Макс, - А ты, Львович, может, все-таки примешь грамм пятьдесят, при язве говорят, оно даже полезно.
- Нет, нет спасибо, - адвокат замахал рукой.
- Да, мужики, веселая у нас компания. Не хотите - не надо, а я дерну.
 
  Макс налил себе, затем подмигнув Андрею, плеснул водки  в Ларисин стакан с пивом. Сделал он это вовремя, так как мгновение спустя в купе вернулась Лариса.
- А вот и Ларчик, а мы тут …….
  Андрей, не дослушав радостную речь Макса, вышел. Сходив в туалет, он встал у открытого окна в коридоре. Вечерело. Солнце заметно скатилось к горизонту. Жара спала,  но в поезде было еще душно, раскаленные  за день металлические коробки вагонов остывать будут долго. В купе возвращаться не хотелось, наверняка Макса уже развезло, как говорится, на старые дрожжи. В коридор вышел Борис Львович, опершись на поручень, встал рядом.
- Ну, что, скоро Новосибирск.
- Да, минут через двадцать.
 Из их купе доносился громкий голос Макса и смех Ларисы. Андрей усмехнулся:
- Ну как, Борис Львович, девушка больше не скучает?

Адвокат некоторое время молчал, смотрел в окно. Затем повернулся к Андрею:
- Андрюша, я вас прошу, будьте благоразумны, не вступайте  в конфликт с этим парнем.
-  Вы ему скажите то же самое.
Борис Львович опять повернулся к окну. Видимо он обдумывал ответ.
- Я не знаю, читали ли вы роман «Угрюм – река», а может фильм смотрели. Так вот, там описывается такая сцена. Выходит из тайги золотоискатель, нашедший самородок, и на радостях начинает угощать в кабаке всех подряд,  делает совершенно бесполезные покупки, например  атласные портянки,  в общем, швыряет деньги, как говорится направо   и  налево. В результате через несколько дней становится нищим, и опять возвращается в тайгу. Вот вы, Андрюша, можете  объяснить его поведение, с точки зрения логики?
- Борис Львович, я понял, о чем вы мне хотите сказать, поведав эту историю. Логически, поведение этого золотоискателя объяснить можно, но писатели и поэты придумали свое объяснение этому явлению - широкая русская душа. А я применил бы современное определение – дешевый популизм. Кстати, не отсюда ли малиновые пиджаки и килограммовые цепи у новых русских? Ну а что касается Макса, тут мне кажется все гораздо проще, он просто рисуется перед девчонкой, и пытается сделать это, используя меня.

  Борис Львович посмотрел на Андрея с уважением:
- Вот видите, Андрюша, вы все понимаете. Тогда тем более не связывайтесь. Адвокат, помолчав немного, продолжил:
- А знаете, о чем я еще подумал, глядя на ваше противостояние? Вы меня извините, конечно, но я  подумал о том, что человек все-таки недалеко ушел от животного, если хотите, зверя. Ведь посмотрите, что происходит - стоило оказаться на узкой территории двум самцам и одной самке, между самцами начинается борьба за внимание самки. Природа, от нее некуда не денешься.
 Андрей улыбнулся:
- Я с вами не согласен. Ну, во-первых, почему два самца? вы что, себя уже к самцам не относите?
- Помилуйте, Андрюша, я может, и отношу, но воспринимает ли меня как самца самка? Да и самцы вряд ли чувствуют во мне соперника.
- Ну, допустим. А во-вторых, я совсем не претендовал на внимание Ларисы, тем более за него не боролся, она мне просто не интересна.
 Борис Львович пожал плечами:
- Вполне допускаю, что Лариса вам не нравится, но другой девушки в данном случае нет, а значит, нет и выбора. Поэтому хотите вы этого или нет, но где–то, может быть  на подсознательном уровне, ее внимание вам не безразлично.
 
 Между тем, время за разговором прошло незаметно. За окном уже проплывали дома и улицы большого города. В коридоре начал скапливаться народ. Всем нетерпелось побыстрей, хоть на время, покинуть душный вагон. Наконец, поезд остановился. Андрей и Борис Львович, увлекаемые общим потоком, вышли на перрон. Новосибирск встретил прибывших вечерней прохладой.  Хотя, конечно прохлада была относительной, световое табло на привокзальной башне показывало + 25.  Адвокат затерялся в толпе. Андрей прогуливался по платформе. Вокруг царила обычная железнодорожная суета. Пассажиры из прибывших поездов осаждали ларьки, кары тащили тележки, груженные посылками, осмотрщики  в оранжевых жилетах простукивали колеса вагонов. Андрей прошел до конца состава и вернулся к своему вагону.
    
Уже поднимаясь в тамбур, он заметил стоявших у соседнего вагона Макса и Ларису. Левой рукой Макс держал девушку за талию, правой же непрерывно размахивал, что–то рассказывая. Лариса внимательно его слушала.

 Андрей зашел в вагон. «Нет, все же адвокат не прав, ведь то, что я сейчас увидел, не произвело на меня никакого впечатления. Какая там борьба самцов, ерунда это всё. Хотя, впрочем, интересно, что она в нем нашла? Непросыхающий хам, потеющий как лошадь, фамильярничает со всеми, и с адвокатом, и с проводницей, а ведь те ему в родители годятся».
Борис Львович уже сидел в купе и, судя по разложенным на столике продуктам, готовился поужинать.
- Андрюша, вы вовремя. Присаживайтесь, угощайтесь. Только не вздумайте отказываться. Извините, но я–то знаю, что сытых студентов не бывает. Вот приедете домой, отъедитесь, а пока прошу к столу,  - Борис Львович сделал приглашающий жест.
Речь адвоката была убедительной, поэтому отказываться было неудобно. Андрей ел куриную ножку  вприкуску со свежим помидором, и слушал Бориса Львовича, его воспоминания о студенческой  жизни. Оказалось что, быт нынешнего студента мало чем отличается от быта студента конца шестидесятых. Объявили отправление, поезд тихонько тронулся. Андрей и адвокат уже закончили ужинать, убрали со стола, водрузили на место, оставленную Максом бутылку с недопитой водкой, а соседи  по купе так и не появились. И только когда проехали мост через Обь, зашли Макс и Лариса.
- Львович! Мы тут с Ларчиком поспорили, что шире Енисей или Обь. Ты как считаешь?
- Не знаю Максим, я ведь все больше на запад езжу. Енисей видел один раз, и то давно это было.
- Ну да фиг с ним, с Енисеем, - Макс потянув за руку Ларису, плюхнулся на нижнюю полку, -  Я вот Лорке предлагаю на Черное море поехать.

 Он положил руку на плечо девушки:               
  - Ну дак чо, Ларчик поедем? Время есть, бобла хватит.
 Лариса хитро улыбнулась:                –
   - Может сразу на Багамы?
 Макс на секунду озадачился, - Не, на Багамы хлопотно. По любому загранпаспорт надо. А чо тебе Черное море не нравится, ты слыхала песню по Шансону «Короче, я звоню из Сочи»?

  Лариса сбросила руку Макса со своего плеча:
 - Короче, до моря ещё далеко, пойду я из крана пока помоюсь.
  Она взяла полотенце и вышла. Макс выглянул в коридор вслед Ларисе, затем сев на место, начал говорить полушепотом заговорщика:
-  Мужики, я тут с проводницей добазарился, в Новосибе купе освободилось,  а до следующей станции ещё далеко, и Лорка вроде не против.
- А нам, ты зачем это говоришь? – спросил Андрей.
 Макс не сразу понял смысл вопроса, а когда до него дошло, его лицо сделалось злым. Он наклонился к Андрею:
- Затем, чтобы не потеряли.

  Было видно, что Макс обиделся. Он взял со столика бутылку, открутил пробку, вылил остатки в стакан, получилось грамм двести.
- Вам не предлагаю, всё равно откажетесь. И вообще мужики, нерусские вы какие–то.
 Макс залпом выпил водку, закусил яблоком. Немного помолчал, потом посмотрев на Андрея, усмехнулся:
- А ты студент, учись пока я живой, что нет баб, которые не дают, есть мужики, которые плохо уговаривают. А то так и помрешь цел.., то есть девственником. Ха – ха.

  В это время вернулась Лариса.
- А у вас тут весело.
- Да вот студента жизни учу.
Андрей дернулся, но на его плечо легла рука Бориса Львовича. Макс не заметил реакцию Андрея или сделал вид, что не заметил.
- Пойдем, Ларчик, в вагон–ресторан, посидим немного как люди, - он заметно опьянел.

Лариса отодвинула дверь купе, посмотрелась во  встроенное зеркало, взяла сумочку и вышла в коридор. Макс, тяжело поднявшись, вышел за ней.
- Молодец Андрюша, что сдержались, - сказал Борис Львович.
Андрей промолчал. За окном заметно стемнело. Завтра вечером он будет дома, если поспать подольше, время пройдет быстрее. А с этим Максом, пожалуй, поспишь. Забравшись на своё место, Андрей от нечего делать опять взялся за сканворд. Дописав последнее слово, прислушался, адвокат вопреки обыкновению молчал. Уснул, что ли?

- Борис Львович, не спите?
- Пока нет.
- Можно вопрос задать?
- Ради бога, пожалуйста.
- Скажите, в ваше время это тоже так быстро происходило?
- Простите, не понял.
- Ну, я имею ввиду в отношениях между парнем и девушкой.
- Ах, вот вы о чём, - Борис Львович немного помолчал, - Знаете, всякое бывало. Но это не было нормой. Во всяком случае, осуждалось.
- Что же сейчас изменилось?
- Изменилась мораль. Произошла сексуальная революция. И знаете, Андрюша, кто её совершил? Женщины. Дело в том, что мужчину во все времена мало что сдерживало. А вот между женщиной и её желанием всегда стояли моральные требования. А сейчас женщины эту преграду убрали, ну не совсем конечно, так, скажем, свели к минимуму. Поэтому секс вне брака стал нормой, а секс до брака вообще чуть ли не обязательным правилом. Я понимаю Андрюша, почему Вы задали этот вопрос. Так вот позвольте дать вам совет. Дело в том, что некоторые молодые люди в вашем возрасте склонны завышать планку в отношении  женщин, а при определенных чувствах и обожествлять их, тем самым, предъявляя к ним повышенные требования. И когда женщина не  оправдывает ожиданий, происходит разочарование, которое может привести к другой крайности, Вы можете начать  ненавидеть или даже презирать всех женщин. Так что относитесь к женщинам попроще, и вам будет проще жить и проще строить свои отношения с ними.
 - То есть вы предлагаете поступать так, как это делает Макс.
- Да при чём тут Макс, я просто предлагаю Вам снять розовые очки. А что касается этого парня, он, конечно, выразился грубо, когда говорил об отношениях между мужчиной и женщиной, но отчасти он прав.
- Борис Львович, да вы оказывается циник.
- Нет, молодой человек, я просто реально смотрю на жизнь, прожитые годы и профессия научили. Ладно, давайте спать, как говорится, утро вечера мудренее.

Немного повозившись, видимо устраиваясь поудобнее, адвокат вскоре засопел. Андрей попробовал поразмышлять над сказанным Борисом Львовичем, но сон под мерное покачивание поезда приходит быстро.  Уже замелькали картинки сновидений, не особенно цепляясь за сознание. Но вот этот калейдоскоп остановился. Андрей увидел адвоката, он в одной руке держал стакан с водкой, а другой обнимал Макса.
- Ну что Макс, научим студента жизни, - они захохотали, но громче всех смеялась Лариса, при этом показывая пальцем в сторону Андрея. . .
   Сон прервал шум открывшейся двери. В проходе стоя Макс.       
- Где эта сучка?!
- Максим, что случилось? – послышался сонный голос адвоката.
- Лариска заходила?
Андрей поднял голову:
- Да не было твоей Лариски.
- У-у, б…на! – Макс выскочил в коридор.

Борис Львович сел, начал шарить по полу, видимо в поисках тапочек.
- Андрюша, вы что-нибудь  поняли?
- Понял, что этот урод не даст нам поспать.
- Нет, наверное, что- то случилось.
В это время опять появился Макс. Вид у парня был растерянным. Он молча зашел в купе, сел, посмотрел на адвоката:
- Львович, что делать? Эта тварь меня обчистила как последнего лоха.
- Что, деньги украла? Как это произошло?
- Да как, как, - Макс потер рукой свою бритую голову, - просыпаюсь, сумка расстегнута, а её нет. Свет включил, давай смотреть, а бабок всего ничего осталось, пять штук всего, а должно быть сорок с лишним.
- М-да, ситуация… А может ты сам, ну так сказать, заплатил за услуги.
 Макс перестал тереть голову, удивленно уставился Бориса Львовича:
- Да какие нахрен услуги, не было никаких услуг, отрубился я, даже не помню как. Услуги за такие бабки… Она что, как её, Дженифер Лопес что ли? Львович,  ментов надо звать, наверное. Проводница сказала, она в Барабинске вышла.
- Да–да, конечно, в поезде должна быть милиция. Если нет, тогда на следующей станции обязательно надо сообщить.
- Ага, ну я пошел, - Макс поднялся и вышел.
 Андрей слез вниз. Адвокат сидел, подперев голову рукой. Посмотрев на Андрея, он сказал:
- Вы знаете, а ведь факт кражи будет доказать проблематично, и найти её - тоже. Наверняка, она уже села на другой поезд.
- Но ведь билеты продают по паспортам.
- Эх, Андрюша, а кто вам сказал, что у нее один паспорт? Поверьте, сейчас это не проблема. Тем более  в железнодорожной кассе никто экспертизу проводить не будет.
- Вы думаете, что она профессионалка?
- Вполне допускаю. И знаете,  Андрюша, могу вас успокоить, эта Лариса игнорировала Вас не как мужчину, а как объект преступления.
- Спасибо. А как же насчет сексуальной революции?
- А что, я и сейчас не отказываюсь от своих слов. И если немного переиначить Владимира Ильича, то можно сказать, - Борис Львович сунув большой палец левой руки за воображаемую жилетку, а правую руку вытянув вперед, произнес, слегка картавя: - Товарищи! Сексуальная революция, о необходимости которой так долго говорили большевики, совершилась!

 Получилось  довольно, похоже, Андрей засмеялся.
- Грешно смеяться Андрюша, когда у товарища горе.
- Ну, во-первых, он мне не товарищ, а во-вторых сам виноват, нечего было деньгами хвастаться, крутого изображать.
- Да уж, -  Борис Львович грустно улыбнулся. - А вам не кажется, что пострадавшим в этой истории оказался не только Максим, но  в какой-то степени и мы с вами. Думали, размышляли, целую теорию вывели, а ларчик–то просто открывался.