Чистое вдохновение

Мало что в этом мире приходит само по себе. В основном приходится очень долго и упорно добиваться своей цели. Но всё же иногда, будто само проведение посылает нам небольшие, но такие приятные подарки.  Так и  у меня рождаются идеи. Так ко мне приходит вдохновение. Не могу сказать, что нахожу их так уж легко, но всё-таки гораздо легче, чем можно себе представить. Вот, например, решившись, наконец, сделать шаг навстречу своей мечте, я сидела и лихорадочно соображала, о чём же написать свою творческую работу для поступления в литературный вуз. В голову постоянно лезли всякие разные мысли, но ничего стоящего как назло на ум не приходило. Тогда я подумала и решила поручить свою судьбу самой древней человеческой музе – природе. Разумеется, традиционное путешествие по Европе, которое, как известно, являлось источником вдохновения для многих поэтов и писателей, мне как девятнадцатилетней девушке без постоянного места работы не светило, и не только не светило, но даже и не мерцало призрачным болотным огоньком. Даже самая банальная поездка на берег любимого всеми россиянами Чёрного моря на данный момент была не по карману, так что остался один единственный вариант, а именно – деревня и бабушкин дом с огромным огородом, заросшим садом и некой невразумительной лужей глубиной чуть меньше метра и диаметром чуть больше полутора, которую почему-то все по странной привычке называли "бассейном". Это должно было заменить прелесть британского Озёрного Края, свежесть альпийских лугов и заснеженных склонов, а так же ту незабываемую экзотику, что несёт в себе греческое и итальянское смешение культур.

Конечно, когда-то это было весело, я имею в виду летнее время, проведённое на свежем воздухе в компании деревенских детей и собственных младших братьев и сестры. Тогда каждый день сопровождался новым открытием, всё, казалось, содержало толику загадки и частичку сказки. Не знаю когда это кончилось, но как-то я заметила что не получаю прежнего удовольствия от времени проведённого вне города, вдали от школьных друзей и благ цивилизации вроде кинотеатров, кафе, компьютера или интернета. Я стала появляться в деревне всё реже и реже, порой между визитами проходили целые месяцы, но почему-то я не скучала, видимо просто было некогда. И вот теперь пришла расплата за всё моё долгое отсутствие.

Вообще-то, согласно моим воистину вселенского масштаба планам две недели пребывания в бабушкином доме должны были пройти в медитации над клавиатурой компьютера  и попытках поймать за стрекозиное крыло непослушную музу, однако если бы всё в нашей жизни шло согласно планам…

Кто же знал, что в обязательную программу пребывания в сельской местности входит прополка картошки, полив медленно засыхающих помидоров, неравная борьба с колорадскими жуками и поддерживающими их бабочками-капустницами, а так же разнообразные бонусные синяки, шишки, царапины и укусы, получаемые в результате сборки малины, таскания ведёр с водой и неожиданных встреч с разбросанными на дороге граблями. В целом, на бдение в ожидании вдохновения совсем не оставалось времени. Вот так прошла целая неделя и что же? А ничего. В смысле, совсем ничего. Стоящего конечно.

Пару раз я действительно всерьёз садилась за работу, пыталась развить уже мелькавшие в голове образы, но получалась полнейшая чушь. И дело заключалось отнюдь не в том, что сами идеи были плохими, совсем наоборот. Бегая пальцами по полустёртым клавишам и раз за разом стирая напечатанное, я укрепилась во мнении что на самом деле мысли, идеи и образы – порождения моей фантазии, действительно хороши. Проблема состояла в том, что я так и не научилась передавать всю их важность и красоту на письме, будто знакомых слов не хватало, а может быть, не хватало чего-то ещё, только чего мне было невдомёк.

Прошло ещё три дня. Если честно, то к тому моменту я уже отчаялась написать что-то, что нравилось бы мне самой, и теперь лихорадочно выбирала из имеющихся в наличии вариантов самый приемлемый. В принципе, среди своих ранних работ мне не столь уж трудно было найти парочку очень даже неплохих, но, так как для автора полагаться целиком и полностью на собственное мнение не всегда мудро, я обратилась за помощью к хорошей подруге. 

Конечно же, проще всего было отправить по электронной почте всех "кандидатов" на роль экзаменационной работы, а затем получить полный перечень различных недочётов и в конце наиболее подходящего "кандидата", но это для нас, законченных фантазёров и изобретателей чересчур банально и просто. Вот поэтому чтобы избежать возможных упрёков в лени и отсутствии воображения и в тоже время не терпеть слишком сильных неудобств мы выбрали второй по простоте и банальности способ, а именно ICQ или в простонародье аську.

Вся прелесть сего человеческого изобретения заключается в том, что скорость, с которой вы общаетесь, прямо пропорциональна скорости, с которой по клавиатуре бегают ваши пальцы, а учитывая, что эта скорость у отдельных индивидуумов приблизительно равна скорости мысли, а порой даже многократно её превышает, разговор получается практически как при живом общении. Так вот, отправив Кире… Как, я не говорила что мою подругу зовут Кирой? В любом случае теперь мы этот вопрос разъяснили. О чём это я? Ах да! Так вот, отправив Кире с десяток своих работ, я с нетерпением стала ждать суровой, но всё-таки не слишком, критики. Кирюша с ответом не помедлила. Прошло-то буквально полчаса и тут…

Тинь-динь.
Вот он и пришёл, мой приговор.

- Привет моему любимому автору.

- И это что всё?! – завопила я прямо в монитор, ни капельки не смущаясь того, что Кира меня услышать уж никак не может, а любой нормальный человек, который прибежал бы на крик и увидел сию картину, инстинктивно потянулся бы к мобильному телефону и двум заветным кнопочкам "0" и "3". Однако я ошиблась, уже через пару секунд последовало продолжение.

- Что ты хочешь, чтобы я на это сказала?

Я тут же отправила ответ:

- Как думаешь, что лучше подойдёт для творческого конкурса?

И снова. Тинь-динь.

- Значит, я правильно поняла. Ничего нового ты писать не собираешься?
Вот кто мне после этого скажет, что в переписке, тем более столь короткой нельзя выразить никаких чувств? И слов-то всего раз-два и обчёлся, а перед глазами так и стало полное укора лицо Киры. Что тут поделать, пришлось ответить.

- Не знаю, что-то совсем ничего путного не выходит. Может, всё-таки обойдусь тем, что есть? Как тебе "Место, где всегда темно"?

На этот раз пришлось подождать чуточку дольше. Слова появлялись и появлялись, да так быстро, что мне стало интересно, как это у Киры пальцев хватает так быстро печатать.

- Я так понимаю, это то самое про постоянно прячущегося от всех мальчика? В целом мне понравилось, только ты уверенна, что оно подойдёт? Слишком уж жутко, депрессивно как-то. Это вообще нормально, что у тебя мальчик думает как какой-то старик?! А описания? Сама прочитай ещё раз и поймёшь. Вот, например: " Вещи уже были наполовину разобраны, мебель стояла на своих местах, но в комнатах будто повисло какое-то ощущение пустоты, будто это была лишь зияющая чёрная дыра, скрывающая своё ненасытное «ничто» под нелепой декорацией довольно обшарпанной трёхкомнатной квартиры. Единственным ощущением был страх. Я боялся этого чужого и ужасного «нечто», которое, казалось, притаилось за каждым углом, в каждом сантиметре кошмарных, цвета засохшей рвоты, обоев покрывавших стены, в каждой плохо выкрашенной половице, в стеклянных окошках дверей, в пыльных складках диванного чехла. Целый день прошёл в каком-то оцепенении, я словно ждал, что вот-вот произойдёт что-то. Что-то очень и очень плохое, как в ночном кошмаре, когда всё такое обычное и безопасное, но над головой словно висит остро наточенный топор, от которого невозможно уклониться и это ощущение, той скрытой опасности что незаметна на первый взгляд, но угрожающе близка, не отпускает до самого момента пробуждения." Меня от одного этого в дрожь бросает, а дальше только хуже. Как детские воспоминания вообще могут быть такими? Ответь побыстрее, очень уж хочется услышать твои объяснения.

Если честно меня немного смутила Кирина реакция на "Место, где всегда темно". Я всегда считала именно эту повесть наиболее удачной из всего начатого, а мрачными нагоняющими страх описаниями так вообще несказанно гордилась, а тут такое…

- Кир, ты, наверное, не совсем уловила суть истории. У мальчика было очень трудное детство, он от всего и всех прячется в своём собственном мире, состоящем из таких "мест, где всегда темно". Разумеется, он рано взрослеет и его взгляд на мир отражается в описаниях, не зря же я веду рассказ от первого лица. И депрессивность оттуда же.

Я нажала на "Отправить" и стала ждать ответа. Ждала недолго и, прочитав его, тут же густо покраснела от осознания собственной глупости.

- Солнышко моё, у тебя объём работы, какой? Двадцать пять страниц максимум? А всё, что ты мне сейчас поведала, никоим образом не отражается в твоих тридцати листах мелким шрифтом. Или ты, что пояснительную записку будешь к своей работе прикреплять? Не злись и не обижайся, я просто всем сердцем хочу, чтобы у тебя всё получилось и потому так безжалостна.;

Было стыдно, но всё-таки я не хотела сдавать своих позиций.

- Ну, с "Местом" всё ясно, а "Джулия и Джулиан"? Они же тебе понравились. Помнишь?
Тинь-динь.

- Так, быстро забыла про "Джулию и Джулиана"! Ты сама, когда в последний раз за него бралась? Мало того, что ты забросила этот "недороман" уже как полтора года, так ещё и превратила его перед этим в сборник клише и штампов. Если ты хочешь всерьёз заняться "Джулией и Джулианом", то придётся переписывать буквально всё. Про штампы я уже сказала, так там ещё и над стилем надо работать и работать, чёрт возьми, да там тавтология на тавтологии! Сплошное: "было", "были", "была" и далее. А посмотри, как отличаются начало и конец: "Джулия, я ухожу.  Хорошо, Джулиан, я буду ждать тебя. Я помню эти слова. Их я произнесла на прощание. Помню их, так же хорошо как всё что когда-либо происходило в этом мире. Я помню, как обращались в прах великие империи, как шумел ветер в лесах, не знавших присутствия человека, как рыцарь в посеребренных латах сразил последнего дракона, помню, как пах ветер в тот час, когда корабль уносил в Зачарованные земли последних эльфов. Помню, как пришли люди и принесли свои порядки в этот мир. Мы, я и Джулиан, не боги, нет. Мы – наблюдатели. Мы – всеведущие. Мы – вечные. Мир не может жить без нас, хотя почему не знаем даже мы. Просто так всегда было и так должно быть. Всё в этом мире существует, только до тех пор, пока хоть кто-нибудь помнит об этом. Все, что было забыто, становится никогда не существовавшим. Мы нужны, чтобы не допустить этого. Мы, я и Джулиан. Нас всегда было двое. Почему? Просто так должно быть – это всё что вам нужно знать. "

А потом:

"- Идиот, дебил, кретин, ты мне что-то там сломал!!! – хоть из всего сказанного у Эрика был шанс понять только пять последних слов я просто не могла удержаться от того чтобы не ввернуть что-нибудь выражающее моё отношение к этому болвану, пусть даже и непонятное самому вышеназванному болвану. – Это ты, ты во всём виноват!!! Как я теперь доберусь до Альдора!!! Уууу!!! Зла на тебя не хватает!!!".
Чувствуешь разницу? У тебя же спокойная и прекрасная богиня через несколько страниц превращается в нервозную истеричную девицу, ну, про всё остальное уже говорила.
Вот теперь от стыда даже уши горели, а я подобно своей же героине Джулии готова была ругаться последними словами с той только разницей, что я собиралась совместить в себе как роль оскорбителя, так и роль оскорбляемого. Но всё-таки в груди ещё телились жалкие крохи надежды.

- А "Волшебница-кошка", "Кот по имени Джек", "Принцесса моей мечты"? С ними-то, что не так?

И снова уже начинающее раздражать "тинь-динь".

- Ну что дорогая, сама напросилась! Начну я, пожалуй, с "Джека", он, между прочим, понравился мне больше остальных. Нет, сама идея о коте, мечтающем стать человеком ради той, которую он любит, не то что неплоха, она просто замечательна! Но ёлки-палки! Даже я в отдельных местах за твоими суперсложными речевыми оборотами теряю нить повествования. Это же вроде как сказка, для детей в конце концов пишется, а тут… В общем смотри сама, вот этот кусочек и вовсе чуть в ступор меня не загнал: " Братья и сёстры мои, я стою здесь перед вами, дабы спасти ваши души от гнили невежества и скудоумия. Я здесь и готов поделиться с вами той мудростью, что я ныне немощный и дряхлый старик, отправился искать ещё безусым юнцом! Знайте же, я побывал в далёких городах Аргенона, повидал башни Ридилли, переплыл сам Тёмный Океан и говорил с двенадцатью мудрецами Высокого Совета! Теперь я пришёл к вам, дабы поделиться тем, что приобрёл в своих странствиях, ибо тот, кто в скупости своей не готов поделиться своим богатством с неимущим в стократ беднее любого самого убогого нищего!". Если это поймёт ребёнок, то официально заявляю: можешь считать меня полной дурой. И ещё все твои названия. Ты их вообще, откуда берёшь? Такое впечатление, что "чем больше буккафф, тем лучшее", вот от кого, а от тебя я такого не ожидала, честное слово. Смотри такими темпами ты со своими "россунгами" и "фелеирвалями" докатишься до имён героев в духе древних индейских племен, и будет у тебя какой-нибудь встретивший свою Ещё одна претензия к концу. Ты, блин, сказку пишешь! Понимаешь, сказку! Если бы мне было лет десять, то после знакомства с твоим "Котом по имени Джек" я бы обливалась горючими слезами вперемешку с зелёными соплями. Ну, имей же ты совесть! У тебя любовь всей жизни Джека благополучно сжигают на костре, а сам он превращается из милого пушистого существа в какое-то отмороженное чудовище, которое ты почему-то называешь человеком. Тебе что в детстве сказок не читали? Там должен быть хэппи-энд, зло наказано, добро торжествует и так далее. Не травмируй детям психику своими философскими размышлениями. И морали, морали поменьше, а то от частых монологов отдельных персонажей на темы этики и нравственности в современном обществе в сон клонит.

Тут мне удалось вставить своё веское слово.

- Злая ты;.

Ответ, как можно было догадаться, ждать себя не заставил.

- Это я-то злая?! Да я просто указываю тебе на прямо-таки явные недочёты, опуская, между прочим, кучу всякой разной мелочи! Ну тебя! Делай что хочешь, только не ной потом. Если ты считаешь мои замечания необоснованными, то обходись уж как-нибудь без моего мнения. Пока.

Я даже не успела объяснить, что имела в виду совсем другое, да что там говорить даже короткое "извини" напечатать не успела как в окошке "Кирыч" загорелось "user is offline". Вот так вот, всего двумя словами я обидела подругу и лишилась крайне полезного в данной ситуации критика. Разумеется, я расстроилась, а как же иначе-то? Прежде всего, было чудовищно обидно за собственные опусы, которые не оправдали возложенных на них ожиданий. Конечно же, я знала, что гениальностью на данном этапе моего творчества даже не пахнет, но не настолько же! Даже Кира, моя подруга и отнюдь не литературный критик нашла целую кучу мелких и не очень ляпов, а что бы было попадись столь "сырые" работы в руки комиссии преподавателей! Как представила, аж в дрожь бросило. Но самое обидное, что правота Киры сквозила в каждом выделенном ею кусочке, и не заметить подобное мог лишь человек либо совсем слепой, либо совсем глупый. Так что мне, не относящейся ни к первой, ни ко второй категории, пришлось это принять и предпринять соответствующие меры по исправлению сложившейся ситуации.
Итак, что же мы имели? Имели мы, к сожалению, не так уж много и это "не так уж много" было не лучшего качества. И самое плохое заключалось в том, что Кира не высказала своего мнения по поводу, по крайней мере, ещё шести-семи опусов. Так что пришлось выкручиваться и самой выбирать наиболее приемлемый для доработки текст.
Явно отметались "Волшебница-кошка" и "Принцесса моей мечты", уж не знаю, чем они не угодили Кире, но то, что не угодили это точно. А по мне так вполне себе симпатичные повести, рассчитанные на детей и подростков, и всё что не понравилось Кире в "Джеке" отсутствует. Сюжет неплохой, читается легко, да и с юмором всё в порядке, и ещё классический хэппи-энд, или почти классический. И что ей не так? Хотя кто знает, может проблема именно в том, что слишком уж всё "так"…

Но думать о проблемных моментах "Волшебницы" и "Принцессы" было некогда, так что, отбросив эти два варианта как неприемлемые, я приступила к оценке оставшихся.
На очереди стояла ещё одна не совсем законченная повесть под названием "Печать любви призрака". Признаться от самой идеи я была в совершеннейшем восторге, даже расплакалась, когда однажды ночью в моей голове родилась печальная история о влюблённой девушке, душа которой не смогла после смерти уйти в мир иной из-за того что была второй половинкой души её возлюбленного. Так она и осталась в этом мире под присмотром бесстрастного ангела смерти Азраила и невидимая и неслышимая наблюдала за жизнью своего любимого, видела его страдания, но не могла утешить, наблюдала за тем, как его используют и предают, но не могла уберечь от этого.
Но хотя мелодия и была хороша, моя игра оставляла желать лучшего. Иными словами как бы мне не нравилась идея, оформить её должным образом представлялось задачей весьма сложной, а времени оставалось совсем мало. Плюс ко всему, не было уверенности в том, что я не попаду в ту же ситуацию что и с "Местом, где всегда темно", то есть толком не смогу раскрыть суть произведения и характеры героев из-за ограниченности объёма. Да и сами-то характеры я не успела продумать, как следует… В общем, с "Печатью любви призрака" я решила повременить, но что же тогда?

Вариантов оставалось всё меньше и, чтобы выбрать наилучший из них, стоило  просмотреть все, хотя бы и очень бегло.
Я
 перебрала всё что только возможно, от небольшого ужастика про эльфов, демонов и параллельный мир и до истории дружбы двух девочек-мечтательниц и, в конце концов, решила остановиться на рассказе о странном магазинчике, неотправленных письмах и поэте влюблённом в воспоминания.

Итак, прихватив с собой чашку с чаем и парочку бутербродов с сыром, я устроилась в мягком удобном кресле, настроилась на работу и начала усердно стучать по клавишам ноутбука, стараясь сплести красивые, но несвязанные между собой предложения в цельный текст. На экране появились первые строчки обновлённого рассказа.

В одном не очень большом городе, в длинном ряду магазинов и супермаркетов, между второсортным бутиком и кондитерской расположился маленький магазинчик. Его не так-то просто заметить, ни тебе вывески, ни кричащей рекламы, просто изъеденная  временем и ржавчиной табличка с указанием часов работы.  С 8.00 до 17.30, ежедневно, кроме Пасхи и Рождества.

Что ж, начало, конечно, простенькое, но не столь уж плохое. Посмотрим, что получится дальше.

В витрине, как можно было предположить, ничего особенного. Разве что пыли многовато. Она толстым слоем укрывает льняные локоны старой фарфоровой куклы, от чего они кажутся тусклыми и безжизненными. Впрочем, кукле это подходит. Голубые глаза помутнели, толи кристалл, из которого они были сделаны, плохо переносил яркий свет, толи и тут виновата пыль, они стали как два молочно-голубых шарика с чёрными пятнами зрачков. Платье тоже всё в пыли. Тонкая работа, сплошь шёлк, кружева, да вышивка. Когда-то оно было прекрасным, но и оно потускнело. Беспечно со стороны владельца позволять портиться красивым вещам. Хотя как знать. Возможно, именно благодаря скопившейся грязи роскошная кукла смогла встать в один ряд с чучелом ворона, набором шахмат, в котором явно недоставало нескольких фигур, поцарапанным глобусом и странного вида деревянной шкатулкой.

Это у нас описания. По-моему вполне себе неплохо, но Кире бы определённо не понравилось, более того, готова поклясться, она бы немедленно потребовала, что бы я перестала читать Э.По и "Проклятых поэтов" и работала своей головой. И в каком-то смысле она была бы совершенно права, я и сама стала замечать в своих сочинениях какой-то ранее отсутствовавший налёт декаданса. Но надо продолжать дальше, времени совсем в обрез. Пропустим размышления о красоте, жизни, смерти и прочем ля-ля и перейдём к более интересным вещам.

Поэт вздрогнул. Ни шороха шагов, ни скрипа половиц, даже воздух не шелохнулся за его спиной, но там определённо стоял человек. А может быть призрак? Мужчина повернулся, его зрачки так и расширились от удивления. За его спиной стоял всего лишь ребёнок, белокурый мальчик лет двенадцати.

Естественно, поэт, как и любой нормальный человек, просит позвать продавца,  но мальчик говорит, что тот отошёл и вызывается помочь сам. Тут собственно и выясняется, что мужчине нужна гербовая бумага, на которой он предпочитает писать свои стихи. Вот такая маленькая прихоть творческого человека. В итоге, из магазина он уходит не только с искомой бумагой, но и с целым набором для письма и дневником в придачу. Поэт возвращается домой и вот с этого места начались проблемы.

В окно собственной квартиры ввалился насквозь мокрый, но, тем не менее, счастливый, Джон Гловер.

Я напечатала это предложение и внимательно посмотрела на него.

- Вот же бред! – фыркнул во мне логик. – Это, в каком же надо быть состоянии, чтобы полезть в свою же квартиру через окно?

- Замолчи, всё так, как надо, - шикнул на логика внутренний художник. – А ты, пиши давай, я диктую.

Последние слова предназначались для моих ушей, и мне пришлось покорно им повиноваться.

Столь странный способ проникновение в своё жилище Джон выбрал совсем не из-за паров алкоголя затуманивших его голову и не из-за того что хотел скрыться от неизвестного преследователя, а по той простой причине что благополучно  потеряв где-то ключи он не решился беспокоить вечно нервного и злого хозяина дома.

Это видимо должно было успокоить логика, да только он всё равно бурчал, что только полный псих, потеряв ключ, полезет через окно, тем более, если у кого-то есть запасной. И вообще, на крайний случай можно вызвать слесаря и не рисковать собственной шеей.

- А что ты делаешь? – раздался сзади голос.

Я чуть чаем насмерть не захлебнулась от неожиданности. И едва откашлявшись, тут же напустилась на несчастного любителя подкрадываться.

- Илья, блин, ты что хочешь, чтобы у тебя сестры не было? –  сердито спросила я.

- Было бы неплохо, - парировал несносный братец и тут же отбежал на довольно почтительное расстояние с тем расчетом, чтобы оказаться вне зоны досягаемости моих рук и ног, а так же тяжёлых бытовых предметов, которыми по доброте душевной я могла в него запустить.

В ответ я только буркнула что-то маловразумительное и продолжила мучить последние несколько строчек, которые при каждом последующем прочтении смущали меня всё больше и больше.

- Столь странный способ проникновение в своё жилище Джон выбрал совсем не из-за паров алкоголя затуманивших его голову и не из-за того что хотел скрыться от неизвестного преследователя, а по той простой причине что благополучно  потеряв где-то ключи он не решился беспокоить вечно нервного и злого хозяина дома, – прочитал братец вслух. Он опять стоял прямо за спинкой кресла и через моё плечо ему был прекрасно виден экран ноутбука и, конечно же, текст на нём.

- Иди отсюда, - сердито рявкнула автор, которую всегда порядком раздражало, когда кто-то читал вслух неоконченные и вдобавок не самые удачные кусочки её произведений.

- Не-а, - улыбнулся Илья, - это ты иди, там тебя бабушка зовёт.
Немного поворчав, я встала и направилась в кухню где, как я была уверенна, меня ждала целая куча разных поручений. Думаю, достаточно будет сказать, что я не ошиблась и, выполнив их все, смогла вернуться к работе лишь спустя два с лишним часа. Солнце уже село и все потихоньку готовились ко сну. Мы с сестрой делили одну большую комнату и, естественно, мне не удалось уклониться от расспросов, когда я попыталась продолжить прерванную работу над рассказом.

- А что ты делаешь? – осторожно спросила Полина.

- Книжку пишу, - коротко ответила я, всё ещё размышляя над злополучным моментом с Джоном Гловером, окном и потерянным ключом.

- А про что? – задала она ещё один вопрос.

Я только-только открыла рот, чтобы ответить, но меня опередили. Тихонько скрипнув, открылась дверь в комнату и с воплем "Про алкоголиков!" в комнату ворвался Илья, а за ним и мой второй братец, Ванька.

- Сгиньте! – не отрывая глаз от экрана, бросила я.

- Слышали, что Анька сказала? Кыш отсюда! – поддержала меня Поля.

- А ты вообще молчи! – шикнул на младшую сестру Ванька.

А дальше последовала обычная перебранка между сёстрами и братьями, описывать которую нет смысла, поскольку абсолютно все знают, что это такое. Погружённая в собственное творчество я даже особенно не вникала о чём там шла речь, тем более что с рассказом что-то не заладилось. Именно тогда посмотрев в окно и увидев на небе желтоватую, словно сыр, половинку луны я вспомнила свой первоначальный замысел, согласно которому музой должна была послужить природа, а раз за почти две недели она так ничем и не помогла, то уж теперь-то самое время.

- Так, замолчали все, - начальственным тоном прервала я ссору, которая как раз достигла своего накала.

Все тут же притихли.

- Я пойду работать на улицу, кто хочет, может пойти со мной, но с условием, что будете вести себя тихо, - добавила я, выдернула из розетки шнур от ноутбука, и вышла из комнаты.

Кто бы сомневался! Конечно же, за мной последовало целых три "хвоста", при этом они переругивались между собой, уже успев забыть про наложенный мной запрет на шум. Я только успевала оборачиваться и метать в сторону шумной троицы красноречивые взгляды, тогда они замолкали, но стоило только отвернуться, как всё начиналось сначала.

К тому моменту как мы вышли из дома все взрослые уже разошлись по спальням и видели сладкие сны, поэтому приходилось соблюдать определённую осторожность, чтобы не попасться и не быть в принудительном порядке отправленными в свои комнаты.

Во дворе было здорово. Во-первых, царила практически полная темнота, знаете настоящей темноты в городе не увидишь разве что в каком-нибудь переулке, куда даже нос совать страшно, а так повсюду всякие вывески, рекламные стенды с подсветкой, да ещё и фонари горят пол ночи, так что на улице настолько светло, что в небе даже звёзд не видно. Во-вторых, звуки. Когда окна твоей квартиры выходят на дорогу это настоящий кошмар, мало того, что дорожная пыль попадает в комнату, покрывает серым слоем всю мебель и въедается в ковёр, так ещё и постоянный шум машин. Удивительно, но три часа ночи у нас оказывается пора "шумахеров", да-да, есть такие индивидуумы которые обожают с рёвом носиться по пустым ночным дорогам, и им глубоко плевать, что из-за скрипа, скрежета и прочих звуков издаваемых их возлюбленным авто некоторые проводят пол ночи без сна. В деревне же всё совсем иначе, только птички, да кузнечики, ну иногда ещё собаки, для уставших от шума ушей горожанина это настоящая отрада.  Ну а вообще вы когда-нибудь пробовали выйти из дома после полуночи, просто погулять или что-нибудь в этом духе? Вот я как-то попробовала и за полчаса выслушала больше непристойных предложений, чем за всю предыдущую жизнь, а за городом безлюдно. Выйдя из дома, чувствуешь себя наедине со всем миром, просто словами не передать как это здорово.

Ну, вот мы оказались во дворе, можно было сесть в беседке и с комфортом приступить к работе, но душа жаждала чего-то иного. Мы захватили с собой шерстяной плед и расстелили его прямо под высокой ивой ветви, которой опускались до самой земли и создавали нечто на подобии зелёного шатра.

Вот где меня уж точно должно было настигнуть вдохновение. Но почему-то не настигло.
Я сидела и как проклятая мусолила три несчастных предложения про Джона Гловера. Но как ни старалась всё равно результат мне не нравился.

- Ночь окутала крыши домов, все погрузились в сон и только четверо всё так же бодрствовали, несмотря на смертельную усталость. – Раздался сзади замогильный голос, каким обычно в летних лагерях рассказывают страшилки.

Я отвлеклась и сделала опечатку.

- Ваня, блин! – разнёсся по пустой улице мой возглас.

А он всё продолжал.

- Пальцы автора лихорадочно бегали по клавишам, а в её голове мелькала только одна мысль: "Не успеваю". Рядом в тени сидели три её музы, вернее два муза и ещё одна, левая недомузка.

Тут же Ванька получил от Полины чувствительный тычок локтем в бок.

- Вообще-то муз мужского рода не бывает, - вставила сестра, добавив к только что приобретённому братцем синяку ещё один, на этот раз на плече.

- А кто тогда бывает? – поинтересовался Илья.

Я на секундочку оторвалась от несчастного Джона Гловера.

- Я что-то где-то читала про пегаса, вроде как из следа от удара его копыта на какой-то греческой горе возник источник вдохновения. Так что можно сказать, что муза мужского рода это пегас.

Полина прыснула. Но Ванька не растерялся и продолжил своё повествование.

- В тени стояли два прекрасных пегаса и какая-то левая недомузка.

- Тоже мне пегасы! Лоси вы, ну, в крайнем случае, олени, – едко вставила Поля. Однако на выпад в свою сторону Ванька даже не обратил внимания.

- А автор всё никак не могла поймать своё вдохновение за хвост и печально вздыхала, уставившись своими маленькими глазками на экран ноутбука, - тут он, поймав мой красноречивый взгляд, на секундочку умолк и поспешно поправился. – Ну, хорошо. Исправим "маленькие глазки" на "ясные очи". Довольна?

Я ничего не ответила, только снова перевела взгляд на до боли знакомый текст. А вот Полину Ванькин рассказ уже начал изрядно раздражать.

- Замолчи уже, надоел. Ты Аньке мешаешь, она из-за тебя не может сосредоточится!
В принципе правдой это не было, мне вообще мало что мешает, а работать под звуковое сопровождение, неважно какое давно стало делом привычным. Но, тем не менее, братец притих, толи из уважения к моим творческим мучениям, толи из боязни получить и от меня тычок в бок, я так до конца и не поняла.

Все замолчали, и только стук по клавиатуре нарушал абсолютную тишину. Стало немного жутко.

- Может музыку включить, - предложила я и тут же добавила, - только негромкую.
Все одобрительно закивали, и уже через секунду из динамиков полилась знакомая мелодия.

- Akaku-akaku-akaku urete umeno-umeno hattee amare  ля-ля-ля, - замурлыкала себе под нос Полина. А я просто не смогла удержаться и присоединилась к ней.
Вот так мы и сидели, двое пели песенку на японском языке, а ещё двое подозрительно косились на первых,  видимо думая, не пришло ли уже время вызывать скорую. Но вдруг меня как пружиной подбросило.

- Так, сейчас мы уходим отсюда и идём в сад, что-то мне тут совсем не работается, - заявила я, вскочив с места.

В саду под сенью высоких яблонь и вишен на Ваньку опять напала словоохотливость. Он вальяжно расположился в гамаке и продолжил прерванное повествование.

- Автор всё никак не могла угомониться. Она гоняла туда-сюда своих бедных пегасов и недомузку. Место под ивой ей чем-то не угодило, видимо страшные заклинания, произнесённые на неведомом языке коварной недомузкой и подхваченные автором, сделали его ауру злой, и испуганное мраком вдохновение сбежало, не успев оставить ни одной стоящей строчки…

Тут Ванька умолк едва успев увернуться от летящей в него палки, и тут же возмущённо завопил.

- Ты вообще нормальная! Я же пошутил!

А Полина уже искала в темноте другую ветку. Я не знала наверняка, но была уверенна, что она сейчас вся красная от злости.

-  Ты пошутил, а я посмеялась, Ванечка. И после таких шуток, если ты не в курсе, у стоматологов работы прибавляется.

- Но я-то ничего на твоих "лосей" и "оленей" тебе не сказал! – во весь голос возмутился наш обожаемый братец.

Вот-вот должна была начаться драка с участием всех присутствующих младше пятнадцати. Даже Илья до сих пор державший нейтралитет, попытался вставить своё веское слово и получил за это сразу от обоих ругающихся. Но почему-то я не вмешалась, хотя делала это всегда, всё-таки я старшая и моя святая обязанность состоит в том, чтобы пресекать всяческие конфликты между малышнёй. А тут я просто наблюдала, будто ожидая чего-то и будучи абсолютно уверенной что это "что-то" произойдёт. И вот…

Динь-дон, динь-дон, динь-дон!!!

В голове будто колокольчик прозвенел.

- Так, быстро все замолчали! – приказала я. Все тут же притихли. – Сейчас мы все идём домой, и ложимся спать. Всем ясно?

- А как же твоя работа? – робко спросила Поля. Ванька и Илья закивали, в кои-то веки, согласившись с сестрой.

- С ней я уж как-нибудь сама разберусь, - последовал холодный ответ.
Больше никто ничего сказать не посмел, и все дружненько отправились по своим постелям. Но не прошло и получаса как…

- Можно сегодня мы с вами в комнате поспим? – приоткрыв дверь, осторожно спросил Илья. К тому времени Полина уже сладко спала, а я всё размышляла над тем, что подсказали колокольчике.

- Ладно, только не шумите, Поля уже спит.
Мальчишки шуршали, словно две мыши, мало того, что они сами пришли, так ещё и притащили свои одеяла и подушки.

"Ещё бы кровать захватили", – мелькнула в голове мысль, но тут колокольчики нетерпеливо звякнули, и я поспешно вернулась к работе.

- Что за дрянь лежит под моей шикарной подушкой? – недовольно проворчал Ванька.

- Сам ты  дрянь! – обиделся Илья. – Убери свою дурацкую подушку с моей руки, тяжело же!

- А ну цыц! – шикнула я на братьев, после чего они замолчали, а уже спустя несколько минут и вовсе заснули.

А я всё печатала. Пальцы так и бегали по клавиатуре и видимо не собирались останавливаться в ближайшем будущем. Начинало светать…

Тинь-динь.

Надо же, кто бы это мог быть в такое-то время?

- Ну как там у тебя дело продвигается?

Ну, конечно же, Кира, кто ещё!

- Неплохо, вот новый рассказ пишу.

- Правда? И как он там?

- Неплохо.

- Вдохновение пришло?

Я улыбнулась.

- Ага, в тройном экземпляре рядышком сопит;

- Не поняла…

- Ну и ладно, потом объясню.

*************************************

Чистое вдохновение, вот же оно! Правда только на время, завтра оно будет уже совсем другим, но завтра будет завтра, а пока я буду жить сегодняшним.