День 6

Первый хамоватый лучик света, нашедший брешь в плотных шторах, упал мне на лицо. Поерзав в кресле, я открыл глаза. Оказалось, что в шторах не было зазора, их просто раздвинули (тогда почему я раньше не проснулся?). Полюбовавшись утренним солнцем, я решил полюбоваться Кристиной. Не получилось. Диван был пуст, а плед валялся на полу. Со спокойствием, удивившим меня самого, я пошел искать ее в квартире.
Похоже, я здесь единственное живое существо. По крайней мере, единственное позвоночное. Кристина испарилась, оставив меня с дюжиной дурацких вопросов и с сотней домыслов. Хотя причина ее ухода вырисовывалась достаточно хорошо. Я ей просто надоел. И она отправилась на поиски приключений. До часа Икс осталось несколько дней, и нечего их тратить с такой банальностью как я.
А меня ее уход в какой-то момент даже обрадовал. Теперь все будет просто и скучно, а я спокойно проведу каникулы, читая книги и листая журналы. Только теперь делиться прочитанным мне не с кем. Хотя все вернулось на круги своя.
Я пошел на кухню, налил себе кефира и уселся за стол. Где-то на уровне спинного мозга появился противный, сморщенный гномик, оравший: «Во лопух! Она мошенница! Тебя обдурили и обчистили квартиру». В принципе я о людях всегда лучшего мнения, но такой гномик во мне живет. Делать все равно нечего, и я поддался ему. Облазив всю квартиру и выяснив, что исчез только Лу, я успокоился, успокоился и гном. Не будет же мошенница ломать такую комедию, чтобы украсть одну единственную книгу. Абсурд и нелепость!
Перекусив я снова сел за книгу. Только мы находились в разных пространствах: книга здесь, а я искал Кристину. Влюбился что ли? На что-то мозгоемкое концентрации не хватало, и я стал разгадывать судоку.
А ровно в десять в дверь забарабанили. Милая, глупая, взбалмошная, любимая, эгоистичная, неожиданная, циничная, капризная, испорченная, единственная и неизменная Кристина никуда не делась и не скрылась. Она опять вернулась, она снова здесь. Я не выброшен на свалку. Я все еще здесь, потому что есть человек, которому я нужен.
- Рота, подъем! Десять часов, а ты спишь. А ну открывай дверь! Я здесь вечно не буду стоять и ждать второго пришествия, или пока ты дверь откроешь!
Я поднялся с кресла и пошел открывать. Несколько секунд подержал руку на ручке двери и открыл ее. Кристина, стоявшая на пороге, тут же вошла. Разбрасывая свои вещи, она говорила, не умолкая, направляясь на кухню:
- Почему ты так долго не спишь? Или тебе попалась такая офигенная книга, что ты от нее оторваться не можешь? В любом случае это не отговорка, чтобы не открывать дверь. И вообще я решила, что лечение должно происходить в стационаре под пристальным присмотром лечащего врача.
- То есть ты собираешься отказаться от идеи?
- Я этого не говорила. Просто хочется дать тебе шанс, дать больше возможностей. Потому что, имея больше средств, проигрывать обиднее, чем проигрывать, не имея ничего. А мне нравится людей обламывать. И вообще я собираюсь переехать на время в твой стационар, потому что соседи затеяли ремонт, после которого ремонт потребуется мне и моей квартире. Ты не против?
- Да в общем нет.
- Тогда решено. Я остаюсь у тебя. Все необходимое я уже с собой взяла…
То есть она заранее знала, что я соглашусь. В принципе тут нет ничего удивительного. Я и до этого потакал ее странностям, к тому же она уверена, что я ее буду спасать всеми силами. Удивительно другое – ее наглость.
-… Буду спать на диване. Так и быть кровать или что там у тебя в дальней комнате я оставлю тебе. Не буду дальше нарушать границ твоего заповедника. Надеюсь, что после моего пребывания здесь в полку суицидально настроенных граждан будет прибавление.
Сегодня Кристина была на удивление словоохотливой. Ей только броневика для выступлений не хватало. А я даже начал привыкать к ее выпадам. «Жизнь идет, йог спокоен. Жизнь идет, йог спокоен».
Она пошла в гостиную разбрасывать свои вещи. Обживаться, так сказать. А я пошел на кухню, готовить завтрак. Мне делать это не в лом, а подпускать Кристину к колюще-режущим предметам и сковороде опасно для нас обоих. К тому же нет ничего позорного в приготовлении еды. Наверное. Кристина вернулась из гостиной (должно быть там уже установился образцовый беспорядок). Она плюхнулась на стул и начала рассказывать про своих дружков – наркоманов (удивительно, что она в этих рассказах была сторонним наблюдателем, и ее прошлое оставалось для меня загадкой), яйца шипели на сковородке, я нес вахту рядом с ними, за окном вяло чирикали воробьи, а пробки Мегаполисе очень неспешна рассасывались. Это было утро шестого дня. У меня были идеи на это время. Так что Кристина скучать не будет.
Она ела, не переставая болтать. Я ее слушал вполуха. За время нашего знакомства я понял, что она относится к той группе ораторов, для которых главное – это сам процесс говорения все равно о чем. Важно, чтобы рядом был человек, а слушает он или нет – это второстепенно. Пока корабли бороздят просторы вселенной, а наркоманы бегают в подворотни, я обдумывал сценарий сегодняшнего дня. Даже не сам сценарий, а то, как я его преподнесу Кристине.
Завтрак закончен, а я иду мыть посуду. Кристина закурила. Как бы между делом я заговорил:
- Ты как относишься к моде?
- А по мне не видно?
- То есть плохо?
- Да. Считаю, что это пустая трата времени и денег. Кучка полоумных кретинов считает, что может диктовать огромной куче кретинов как одеваться. Полная потеря индивидуальности. Всех под одну гребенку. Только в армии или в тюрьме гребенка серого или цвета хаки, а в моде – ярка и пестрая, и еще более безвкусная. Обмундирование в армии хотя бы солидно выглядит. А у этих мокрых куриц глянцевые мозги. Такие же гладенькие без бугорков и извилин.
Я усмехнулся. Потом сделал серьезную мину и продолжил:
- А если один из этих мокрых петухов использует мягчайшие шкурки тюленей?
Я кивнул на газету. Кристина с недоумением на лице взяла ее. На первой полосе огромными буквами была написано: «Модельеры Дольхрен и Гуанов презентуют новую fashion-коллекцию в Премьерхолле». Пока Кристина это читала, она сильно менялась в лице. Дальхрен и Гуанов использовали в своих коллекциях только самое дорогое, самое редкое и самое вымирающее. По их моделям можно было изучать Красную книгу. Каким-то образом (скорее всего уголовным) они сумели добиться добычи эти шкур и мехов. Зеленые давно на них зубы точат, но добиться чего-то серьезного они не могут. А модельеры тем временем гребут деньги лопатой.
Комментарии по поводу прочитанного не заставили себя ждать. В своих записях я приведу только вторую их часть, потому что в первой недостатка непечатных слов не было.
-… Козлы! С них самих шкуры спустить надо и делать из них кожаные куртки! Думаю, это было бы модно и гламурненько! Убивать животных ради такой фигни! Только подумать! Изверги!
Мне было не совсем понятно, является ли эта тирада искренним возмущением или данью имиджа.
- Кристина, я тебе предлагаю совершить маленький акт вандализма.
- Валяй.
- Кстати, ты хорошо бегаешь?
- Конечно, не спринтер, но нормально.
- Нам просто придется убегать от охраны.
Ее глаза загорелись бесноватым огоньком. Она поняла суть моего плана. Он был стандартен, я ведь не могу предложить что-то совершенно новое. Человечество это уже проходило. Но для нас это свежий материал.
- Вот что я предлагаю. Мы проберемся в Премьерхолл и на закате показа обольем модельеров краской.
Кристина несколько скисла.
- Знаешь, это банально. Тем более как мы попадем туда?
- Да, возможно, это банально (я подумал). У меня есть другая идея…
- Валяй.
- …Но ее осуществить невероятно трудно.
- По фигу.
- После показа, но перед выходом модельеров ты выйдешь обмотанная зеленой бумагой, на которой будет написан какой-нибудь зеленый лозунг.
- Потрясная идея.
- А я потом оболью модельеров.
- Зеленой краской.
- Мда… зеленой… Тут сразу две трудности. Первое, ты как-то должна пробраться за сцену, напялить наряд и выйти на подиум. Второе, мне бы не хотелось, чтобы нас задержала охрана. Туда попасть без билетов с ведром краски можно. Там работает мой одноклассник, за которого я делал все уроки. Но работает он в буфете, так что за сцену провести нас не сможет. А выпрыгивать из зала в плакате – неэффектно. Так что я не знаю, как выполнить план.
- Подиум я беру на себя.
- Что?!
- Что слышал. Я сама проберусь за кулисы и выйду на подиум.
- У тебя тоже там одноклассники?
- Нет у меня одноклассников в этой клоаке! Я просто ловкачка (она улыбнулась). Мы вместе туда проберемся, ты – в зал, я – за сцену. Я продефилирую и сбегу, а ты потом обольешь краской Дольхрена и Гуанова и сбежишь. Я, так и быть, потом в новостях посмотрю на эти две перекошенные зеленые рожи! А если меня поймает охрана, то это будет мой самый эффектный приход в полицию.
- Ты там уже была?
- Четыре раза. Но все по мелочам. Теперь все будет по-крупному.
Влад, ты влип по уши. В твоем идеальном резюме не хватало только похода в полицию. Но чего только не сделаешь во имя развлечения человека, который собрался на тот свет.
Мы стали готовиться к часу Иск. Мы купили ведро зеленой краски и зеленой бумаги. Бумагу сложили пополам и на месте сгиба сделали дырку для головы. Потом было самое трудное – мы выбирали лозунг для плаката. Кристина вообще сначала хотела написать призыв матом, но я ее отговорил. Мы же приличные люди, не будем уподоблять этим гламурным подонкам. Она согласилась. И в результате черным маркером на зеленом фоне было написано: «Мы голосуем за будущее, мы голосуем против насилия». Кристина этого показалось мало, и на спине «костюма» она написала: «Лапы прочь от животных» с тремя жирными восклицательными знаками.
С приготовлениями было покончено, а время еще оставалось. И два самых непримиримых бунтаря в городе пошли есть бублики в чебуречную (как видите, название не описывало полностью ассортимент заведения).
Наше время подошло. И мы пошли в квартиру за средствами бунтарства. Потому, попрятав все в пакеты, пошли к Премьерхоллу.
Я заранее известил своего одноклассника, что мы придем. Правда, я ему ничего не сказал о наших намерениях. Он видимо решил, что я собираюсь произвести впечатление на испорченную капризную девчонку (вообще-то это так) с глянцевыми мозгами, а денег нет, а билеты дорогие. Вот я и решил прибегнуть к самому дешевому способу.
Мы зашли с обратной стороны здания Премьерхолла. Если спереди здание выглядело потрясающе вульгарно, дорого и безвкусно при такой роскоши отделки, то сзади оно совершенно не отличалось от сотен других домов. Даже было хуже из-за контраста с парадным входом. К тому же ресторан Премьерхолла сваливал огромное количество потрохов, обрезков, очистков и прочего мусора в огромное количество мусорных баков. Все это гнило и разлагалось, источая дикую вонь. Зимой это еще терпимо, но летом в духоте и на жаре гниение происходило с утроенной силой, и аромат сбивал с ног, только отойдешь с улицы в подворотню.
К счастью, нас не заставили долго нюхать благоухание роскошной экзотики. Фернандо (мой одноклассник) сразу, как только мы пришли, открыл нам дверь служебного входа. Мы вошли, а он обратил внимание на наши пакеты.
- Влад, рассказывай, что вы задумали. Версия «пришли поглазеть на показ мод, а заодно набрать халявной еды на банкете» не сработает. Она совсем не похожа на любительницы моды, да и ты тоже.
- Кристина собирается продефилировать только в плакате с зеленым лозунгами, а я оболью краской модельеров.
Фернандо присвистнул.
- Я всегда знал, что ты не просто ботаник, а ботаник – анархист, - сказал тот с усмешкой.
- А я всегда знал, что ты не просто хулиган, а хулиган – обслуживающий персонал, - ответил я со щепоткой презрения и ведром жалости. Лицо у Фернандо тут стало серьезным и даже злым. Он засунул руки в карманы и поднял плечи. Это всегда означало, что он сильно обиделся, и разговор лучше прекращать, а то можно и зубов недосчитать.
- Ты вообще должен быть благодарен, что я тебя впустил и не выгнал, узнав о ваших планах. И если вас поймает охрана, то вас никто не впускал, вы пролезли через канализацию. Я не хочу из-за тебя потерять работу,.. козел.
Фернандо развернулся и пошел по коридору. Ему в след заорала Кристина:
- А это то, чего ты хотел? Когда ты в последний раз безумствовал?
Фернандо еще выше поднял плечи и еще быстрее зашагал прочь от нас. Значит, это не то, чего он хотел, и безумствовал он в последний раз очень давно. А в классе ты был главным заводилой и хулиганом. А сейчас ты, наверное, вырос, а мне вырасти не дает одна суицидально настроенная гражданка. И может быть это хорошо.
Кристина быстро махнула рукой на Фернандо и потащила меня в зал. Но я поумерил ее пыл, потому что мне не хотелось быть пойманным, тем более быть пойманным до осуществления плана. Мы спрятались в кладовке, где выпотрошили наши пакеты. Я оделся в спецовку уборщика (благо был выбор размеров), а краску спрятал в тележке в пакете для мусора. Кристина достала пакет из бутика Дольхрена и Гуанова и запихнула туда плакат и пальто. Потом стала наводить красоты, чтобы слиться с толпой. С макияжем она дико изменилась и стала походить на другого человека. Конечно, она не стала такой же как все эти куклы Барби, но все равно она была весьма милой. Кристина закончила, убрала косметику и зеркальце, глянула на меня и сказала:
- Давай только без комментариев.
А я хотел ей сделать комплимент…
И вот мы покинули нашу базу. Агитационно-пропагандиский отряд отправился за кулисы. А диверсионно-террористический отправился с боеприпасами в зал.
Все собрались все прокисшие сливки Мегаполиса. Вытяжка работала на полную катушку, но все равно не успевала удалить душные запахи одеколонов и духов. К ним подмешивался запах дорогих сигар, натуральной кожи, экзотических цветов, изысканных деликатесов и прочего. По отдельности эти ароматы были великолепны, но в такой концентрации они перемешивались, рождая невыносимую вонь. Так пахла роскошь, и с непривычки у меня болела голова. Охранки на меня не обращали внимания, за что я им был благодарен.
Начался показ. Гламурная армия шествовала по подиуму. Как на параде. Мелькали вспышки фотокамер. Играло что-то электронное. А зрители глазели на шкурки невинно убиенно животных. Голова трещала, и главное – не плюхнуться в обморок. Тут мне в голову пришла занятная мысль. Я спросил у охранника, сколько еще будет длиться показ. Тот видимо решил, что я хочу побыстрее убрать зал и уйти домой. Он ответил, что еще около полутора часов. Я его поблагодарил и ушел. Мой замысел был прост. Я хотел, чтобы они задохнулись в своей роскоши. Для этого надо отключить вентиляцию.
Моему злодейскому плану мешало одно – незнание внутренностей Премьерхолла. Где-то минут 20 я рыскал по коридорам, ненавязчиво расспрашивая сотрудников о системе вентиляции. К сожалению, для них уборщик-террорист был грязью под ногами. Они меня посылали подальше, ничего не рассказывая. Уроды!
Я собирался уже плюнуть на эту затею и вернуться в зал, но моему плану помешал запыхавшийся Фернандо.
- Вот ты где. Я везде тебя ищу. Отойдем в сторонку.
Мы отошли за угол подальше от посторонних глаз. Мой одноклассник огляделся, чтобы убедиться, что рядом никто нас не может подслушать и в наши заговорческие планы никто не будет посвящен.
- Фернандо, ты меня хочешь отговорить? Поздно, Кристина ушла за кулисы, а бросить ее я не могу.
- Влад, я могу помочь?
Такого поворота я не ожидал. А он продолжал:
- Ты мне напомнил школьные годы. Я сейчас чертовски не на своем месте, и эти раскрашенные курицы меня бесят. Хочется отвести душу и сделать им какую-нибудь гадость. А потом пусть хоть с работы выгоняются. Моя душа спокойна.
- Фернандо, ты меня спас.
Теперь его очередь удивляться.
- Я дополнил наш план, но мне не хватает человека, знающего здание. Теперь ты с наши в антигламурном заговоре (я сделал паузу для достижения большей драматичности). Фернандо, ты должен отключить вентиляцию. Они задохнуться в собственных зловоньях!
- Зал слишком большой.
- Тогда нагони туда горячего воздуха!
- Ты точно псих. И такие люди хирургами работают. Хорошо, попробую. Но результат не гарантирую.
- Спасибо.
Я потолкал тележку к залу. Судя по звукам, показ еще шел. А я не спешу в эту парилку. Подождав минут 20, я зашел. Сразу чувствовалось, что Фернандо свое обещание выполнил. Дышать нечем, душно, а еще эти тяжелые густые запахи. Ад в миниатюре.
Показ закончился, и на сцену вышла Кристина. Она, конечно, оторва, но под плакатом оставила-таки белье. По подиуму она шла как профессиональная модель в такт музыке. Зал затих. Все прочитали лозунг и ждали продолжения. Охрана не знала, как это реагировать. Модельеры всегда держали все подробности показа под грифом «Секретно». Поэтому выход девушки в плакате мог быть частью шоу. А Кристина дошла до конца подиума и развернулась, чтобы все видели надпись на спине. Тут уже ни у кого не оставалось сомнений, что это не часть шоу. Но было поздно. Кристина была шустрее и уже скрылась в служебных дверях. Часть охранников побежала ловить беглянку. А Дольхрен и Гуанов допустили большую ошибку, решив, что у Кристины нет сообщников. Эти два Шалтай-болтая вышли на подиум. Один из них взял микрофон и сказал:
- Зеленые выглядят весьма жалко. Их убогой фантазии хватило только на дистрофичку в бумаге и с нелепыми лозунгами.
Товарищи, это уже вендетта. Последующее произошло очень быстро. Я выудил ведро с краской из пакета для мусора и рванул к сцене. Охрана во время не среагировала. Поэтому я успел подбежать к подиуму, и волна зеленой краски захлестнула модельеров. Я, кажется, даже успел выкрикнуть: «Это вендетта!». Их лица перекосились, и от удивления они даже не успели закрыть лица руками. Из зала послышался запоздалый крик. Грузные охранники, сшибая столы, рванули ко мне. А я сразу после того, как облили модельеров краской, не дожидаясь охраны, побежал в ту же дверь, что и Кристина. И захлопнул ее прямо перед носом у амбалов. В двери что-то щелкнуло. Она закрыта.
Оказавшись в коридоре, я замешкался. За мной гналось разъяренное стадо охранников, а я не знаю, куда бежать. Дверь они скоро вышибут и затопчут меня. Я побежал в левый коридор. Шарахаясь от всех людей, я несся, каждый раз сворачивая налево. Но вдруг меня схватили за шкирку и втащили в какую-то подсобку. Мне зажали рот, а дверь захлопнулась. В голове мелькнуло: «Сейчас будут бить». Но на ухо мне нашептала Кристина:
- Переодевайся. Нас выведет Фернандо. Отспусти его.
Меня отпустили и вручили мою одежду. Пока я переодевался в темноте, меня заботило, что это за вонь в комнате. Очень сильная и какая-то знакомая. А потом Фернандо сказал:
- Полезайте.
До меня дошло.
- Ты нас вместе с мусором выведешь?
- Не брезгуй и полезай.
В первом отделе бака был мусор, а во втором схоронились мы. А для лучшей маскировки на нас Фернандо бросил остатки картонной коробки. Закрыл бак, и мы поехали.
Для одного человека пространство было предостаточно, а вот для двух – маловато. Нас могли раскрыть, поэтому разговоры на тему «кто кому что отдавил» мы оставили на будущее. Я бы предпочел оказаться так близко к Кристине, чувствовать ее жаркое дыхание и гладить ее потные коленки, потому что руки из-за тесноты девать было некуда, в другом месте, в другой атмосфере, с другими запахами. А то нынешняя ситуация очень мало походила на романтическое свидание. К тому же чувствовалось содержимое соседнего отсека.
К счастью, Фернандо был в Премьерхолле своим, и никто не проявил ни капли интереса к нашему баку. Нас совершенно спокойно вывезли на улицу. Наконец-то мы вылезли из тесного контейнера. Все тело затекло, а мы были счастливы такому побегу. Фернандо какое-то время смотрел, как мы разминаемся, а потом сказал:
- Ну, все, идите, а то еще заметят.
Потом, не дожидаясь каких-то комментариев от нас, ушел. Мы тоже покинули это место. А я все-таки задал Кристине один вопрос:
- И все-таки я не понимаю, как ты пробралась на подиум?
- Просто я умею забалтывать людей. Я представилась ассистенткой. У них был полный бардак. Так что спрашивать у меня, откуда я взялась, никто не стал. Какое-то время я была девочкой на побегушках, а потом переоделась и вышла на подиум. Ты, наверное, заметил, что я вышла из другого прохода не как все модели. А теперь рассказывай ты.
И я ей рассказал все от и до. Она присвистнула и снова назвала меня небанальностью. Я даже сам начинаю в это верить.
Начинало темнеть. А мы пошли гулять. Но «гулять» для Кристины слишком банально. И она предложила залезть в «Светлячок» через канализацию. Сказано – сделано. И мы, два самых опытных диггера на свете, спустились в темноту. Проплутав более часа, мы убедились, что в «Светлячок» мы не попадем. К тому же мы окончательно заблудились. Потом уже искали хоть какую-нибудь лестницу наверх. Нашли, выползли из коллектора. Мы прочапали под землей практически через полгорода. Кристина не унывала, но заметив, какая я злой и грязный, все-таки решила, что пора домой. И мы отправились домой.
Это было пятое доказательство жизни. Обычное хулиганство. Еще одна нотка острых специй в пресном блюде.