Прелести юных дев

Сибирское лето выдалось нынче нежарким. Двадцать градусов тепла и постоянные облака, скрывающие солнце, производили на сибиряков впечатление, что это рай. Ни тепла, ни холода, ни солнца, ни тьмы. Казалось, что это светят сам бог и счастливые лица жителей, посмеивающиеся над измученными жарой европейцами.
Вечер. Мне надо ехать по делам на другой конец города. Заскакиваю на остановке в подъехавший маршрутный «Пазик» и разваливаюсь на заднем сиденье. У меня сегодня просто прекрасное настроение, и я не устал на работе. Мимолетно бросив взгляд налево, замечаю: сбоку от меня сидит женщина неопределенного возраста, от сорока до пятидесяти. Но я не обращаю на нее никакого внимания. В проходе стоят две молодые девчонки, которые сразу притягивают мой взор. Обе в коротких белых туниках, из-под которых торчат стройные загорелые под лампами солярия ноги, в белых босоножках на высоких каблуках. Девушки при макияже и выглядят довольно нарядно. Похоже, собрались в одну из местных кафешек. Девчонки стоят спиной ко мне, весело разговаривают между собой, изредка чуть поворачиваются, и я, в этот момент, стараюсь рассмотреть их красивые лица.
- Ну что ты пялишься на прелести юных дев?! – неожиданно на весь автобус раздаётся окрик от сидящей рядом женщины.
Я растерянно повернулся в её сторону и мысленно тут же окрестил «тёткой», несмотря на то, что мы с ней примерно одного возраста.
- Сидишь… слюни пускаешь! Как сексуальный маньяк! – злобно выговаривает мне «тётка».
- Какие слюни?! Женщина! Что вы говорите?! – начинаю возмущаться её беспардонным поведением.
Немногочисленные вечерние пассажиры оглядываются в нашу сторону. Да и эти две красавицы начинают с интересом рассматривать «сексуального маньяка» – то бишь меня.
- Да что я не вижу что ли?! – продолжает тетка. – Глазами так и хаваешь их! Всё вам, козлам, молоденьких подавай!
Пассажиры начинают улыбаться. Я молчу и не собираюсь вступать в перебранку с этой неадекватной женщиной, которая вполголоса бубнит в мою сторону уже что-то матерное. Честно говоря, мне тоже хочется ей сказать что-нибудь очень обидное.
А я даже и не знаю, как реагировать: «тётка» вроде не пьяная, но в глазах столько ненависти ко мне, что, опасаясь как бы она не вцепилась мне в лицо, отсаживаюсь на несколько сантиметров подальше к окну. Я бы мог встать и пройти на передние места, но тогда бы не было видно лиц этих двух девчонок, которые словно сошли с обложки глянцевого журнала. Яркая косметика делает их еще более привлекательными, и мне, любуясь ими, абсолютно наплевать на недовольную соседку. «Красота требует жертв» - вспоминаю я, но быть жертвой на этот раз почему-то приходится мне.
Боковым зрением вижу как эта злобная фурия, не отрываясь, смотрит на меня. Наконец, «юные девы» сходят на своей остановке. Проходя мимо моего окна, они смотрят на меня и улыбаются, я подмигиваю им, они смеются и машут мне рукой. Я отвечаю им тем же.
- Нет! Вы посмотрите, какой он! – опять взрывается эта ненормальная.
Вскоре мы подъехали к конечной остановке. Расплатившись с водителем, я соскакиваю на землю и прикуриваю сигарету.
- Угости даму сигаретой! – произносит вышедшая вслед за мной хамоватая попутчица.
- Сначала материшь меня, а потом сигареты просишь? – пытаюсь я пристыдить «даму».
- Что жалко, что ли?
Я протягиваю ей сигарету, щёлкаю зажигалкой; свет пламени освещает её лицо. Замечаю заплаканные глаза на безбровом невыразительном лице.
- Извини, но у меня Сашка… четыре дня… как сорвался… - грустно говорит она дрожащим голосом и начинает рыдать.
В моем воображении возникает картинка – мужская фигура летит бог знает с какого этажа и шлёпается об асфальт. Немного становится жаль её.
- Сочувствую… - произношу я, затем разворачиваюсь и ухожу по тропинке – разговаривать с ней мне совершенно не хочется.
Дорожка от конечной одна, и женщина быстро догоняет меня.
- Мужчина, а ты Сашку Головина знаешь? Его, моего Шурика все тут знают… - всхлипывает она.
- Нет, я не здешний.
- Четыре дня как сорвался с места и ушел к молодухе, а я всё эту сучку достать никак могу.
Я прыснул, мне стало смешно и весело.
- Что тут смешного? – «тётка» сердится и перестает всхлипывать. – Ты если встретишь его, то передай…
- Я повторяю вам - я не знаю вашего Сашки! – перебиваю я её.
- Нет, я имею в виду - если там случайно… - упрямится она. – Обязательно передай, ну нельзя так с женщинами поступать, как он со мной поступил. Если она – молодуха эта – завхозом работает и списанные простыни дарит ему, это не повод для того, чтобы с ней спать. Объясни Шурику – я ведь тоже женщина и тоже хочу…
- Хорошо, - я пообещал ей передать эти слова неизвестному Шурику.
Похоже, она искренне считает, что весь мир крутится вокруг её неверного то ли мужа, то ли еще кого-то.
- Вот мой подъезд, - она останавливается возле первого дома во дворе.
- Счастливо… - говорю я ей.
Она хватает меня за руку и останавливает.
- Подожди, может, ко мне зайдем, посидим? Шурик если и придет, то не раньше чем через неделю. Я, честно говоря, женщина добрая, просто расстроилась сегодня.
- Как тебя зовут? – спрашиваю я.
- Ирина.
- Ирина, я к тебе не пойду, - отказываюсь я от предложения странной женщины, которая то материт, то в гости приглашает, и иду дальше.
На углу дома стоят три девушки. Увидев меня, они оборачиваются:
- Мужчина! Зажигалки не найдется?
Пока прикуривают, одна из этих подружек с таким симпатичным и курносым носиком, смотрит на меня и несильно шлепает по моему лбу:
- У вас комар кровь пьет…
Я поворачиваю голову назад. Ирина стоит и грустно смотрит на нас. Во взгляде давно нет той злости, что была в автобусе.
Улицы освещены желтыми фонарями, я иду по пустому тротуару, отмахиваюсь веточкой от надоедливой мошки – единственное зло, которое портит эту райскую погоду, и мечтаю, наверно о том же, что и эта странная Ирина. Да и, наверное, не только мы с ней… и произношу вслух: «Эх, годков бы тридцать сбросить…».