Глава 6 Дорогой отцов

Я же не раз предупреждала тебя, что мы ввязались в темное дело,  - ворчливо сказала Локуста Итамару, -  неужели я не права? Чуть не погубили Эномая и Крикса, потеряли Малха. А что пережила Гликера?
Итамар молчал. Ему и в самом деле было нечего сказать. Разве только поблагодарить никогда не виданного и не слышанного им Цицерона за неожиданную помощь. Тройка спасшихся два дня назад прибыла в Капую и рассказала о своих приключениях. Приключениях очень невеселых. Итамар проклинал себя и свое безрассудство, когда смотрел на обезображенное лицо Гликеры. Эта девушка, смелая и отчаянно отважная, напоминала ему его самого. При виде ее сердце Итамара билось все сильное и сильнее; он вспоминал строчки Сапфо:
Богу равным кажется мне по счастью
Человек, который так близко-близко
Пред тобой сидит. Твой звучащий нежно
                слушает голос
и прелестный смех… 17
Ему казалось,  что и Гликера неравнодушна к нему. Вот почему он с радостью узнал от Локусты, что гречанка скоро станет «такой же красоткой, как и раньше».
Но не только это занимало Итамара. Вынужденное безделье в Капуе натолкнуло его на мысль начать записывать свои размышления и идеи. «Должно быть, неплохая будет книга», -  с не свойственным ему самодовольством думал Итамар, заполняя свитки папируса латинскими буквами. Он с самого начала решил, что писать  будет на латыни и обратит свое творчество к тем, для кого оно и предназначалось – плебеям, рабам, метекам; словом всем бесправным в этом океане зла, имя которому  - Рим.
Отец Итамара Мардохей в своей свободной юности принадлежал к иудейской секте ессеев. Эти люди, живя в чистоте и непорочности, ожидали дня, когда придет обещанный Мессия и очистит мир от скверны. Этого человека ждал Мардохей, его ожидал и Итамар. И теперь, заполняя свиток  за свитком, он призывал рабов восстать против господ и, наконец, обрести свободу, покончив со скверной навсегда, чтобы облегчить работы Спасителю.
Конечно, писать приходилось в большой тайне даже от Локусты. Ведь Итамар знал, что, если его откровения дойдут до римского магистрата, автору не помогут даже искусство волшебницы.
17Сапфо, фр.52(31),Lobel and Page