Поверхностные Выделения

Мозаика прошлых частей затягивается в петлю.

                Депрессивные успехи
                Пенятся на поверхности,
                Опуская паруса
                Назойливых условий.
                Монетка в скважине
                Дальнейших слов
                Призрачно сверкает,
                Освещая лица
                Прибитых сюда горем.


  Глава 1. Угнетающее Солнце.

Солнце пекло все сильнее, но к полудню совсем не молодая дама, властно восседающая за одиночеством, всё же добралась до дома. Кругом желто и светло. Она не печется вниманием к её стройным ногам. Я такие вижу в первый раз, уж поверте. Нет ничего хорошего, что она прятала их всё это время под столом. Открытая книга о Внутренностях Прозрачных лежит в своей квартире в тишине, смотря в потолок. От этой духоты уже голова кругом идет. Под вечер, за ужином, я пришел к выводу, что страх привозят сюда на промасленных машинах. Целые колонны машин. Сама она себя эгоисткой не считала, а потому решила, отныне... Мертвые туши вспыхивают, в воздухе стоит запах гари. Я собирался идти в другое печатное агентство, но сегодня я должен кое-что военным в белых халатах. Передаю по рации - загнуться через четыре дня.
Солнце, красное, как разорванная глотка псины под окном, подсаживает мне двух покупателей. Процедура вполне привычная. Разливающееся небо уже садится за горизонт. У одного не оказалось сдачи. Через неуместно большое окно проникает запах подгорающего дня. Где-то вдалеке, актер, увидев рядом слишком много проходящих молодых людей, старается их избежать и прыгает под машину. Несомненно, хороший признак. Если у меня не окажется противоядия, я поступлю именно таким образом. Мой план умещался в одну страницу. Наконец, отравившись деньгами и распродав космос, я отправляюсь домой. В этом месте меня всегда ждут, расставляя ловушки сплошь и рядом. Добрался до дороги. Время от времени останавливался в поисках людей, но, к счастью, ни одного не увидел. Автобус не спеша и аккуратно подъехал к остановке. За окном проносились двигающиеся пустые улицы, дома, магазины. Последнее, что я успел написать на потолке - "Если бы ты был здесь, и обращал внимание на надписи перед выходом, ты был бы уже дома". Человеческое отродье зашевелилось во мне и я кинулся наружу, выбежав из автобуса, оставив там блюющее нечленораздельное тело.


Глава 2. Перемах-предатель.

Пробираясь меж галерок красных кирпичей, я внушал себе, что вышел из этого зала в сеть времени. Найдя проем окна, я вылез в коридор маленьких комнат, тут же провалившись в какие-то постройки. Обратно в регистратуру. Существо за столом как-то странно сидело, подобно коту, за которым я недавно гонялся. Я зашел к нему сзади и увидел на коленях запекшуюся кровь. После увиденных наполовину отрезанных задних лап, не думаю, что я мог что-то соображать. Переметнув через стол, нашел под ним ящик. Испугался и испытал отвращение также как я Перемах с ключами, точнее всего одним, в голове с металлической пластиной. Кот спрыгнул с брелка, звякнув ржавчиной о пол, и побежал, стуча культями света. Я оказался на уличном кафеле. Как только я коснулся ключа в голове Перемаха, между стен разрушенного здания поднялся ветер, возвышающий круговорот снега и обнажающий стены психиатрической клиники. Я надеялся все, кто еще не успел образумиться, поймут, что пространство поглощает покой в этом сыром и черством, но уютном и плавном, словно пророком провозглашенном, молчании. Нет больше стремлений после смерти. В этой реке несбыточных запястий никак не выписать из себя животные стада. Вечером я снова слышал как пастух разгонял своих овец. Я пытался считать... но лишь ветер завывает в пустоте... Звериный оскал в дебрях шагов вбивает в себя нечто, отдающее хрустом прошлого. Проблески затворенного мироощущения уходят вместе со всеми странными эмоциями.
Теперь эти вонючие головы не дадут отсюда уйти, я как предчувствовал. Возбужденные обстоятельства поддаются контролю, только если проблемы не забиты в гроб чувств. Завожу протяжный вой в надежде раствориться в тех, кто услышит. Предупреждающие силы на исходе, меня окутывает опиумное тепло, я становлюсь королем места в тягучем воске очередного страдальца. Порезы сохранятся еще до следующего дня. Кровоточащая внутренняя тишина оставляет меня одного. Снова пытаюсь считать.

 
Глава 3. Незаконченный Мир.

Всё что я имел в распоряжении – прямой путь через недописанные строки никчемных писателей. Вырывающиеся слюни со слезами падают на бумагу, распаляя тающий декаданс разбитых витрин и отрубленной памяти. В голове обрушиваются все системные ошибки.  Бумажный вихрь свистит по кварталам горящего города. Все эти калеки яростно, но бесцельно смотрят из окон домов вместе с густым черным дымом. Чувствую прикус нижней губы. Злые клоуны в машинах мигают остальным, отказавшимся от членов правлений в лице социальных наркоманов. Пазл собирается в картинку вместе с костями, хрустящими под колесами. Порой, тут можно увидеть Будущее, стонущее в подворотне от передозировок. Виночерпии передают ампулы, надеясь выручить хоть немного денег. Проклятые эмоции отдают рыбой. Такой же запах издает действительность, похожая на бомбардировку бессмысленного текста. Толпы сгорбившихся людей шагают в обрывках моих предположений. Они опираются на робко содранные плакаты, уходящие назад в дым. Каллиграфический обман сдавливает голову и рвет больные нервы. Нарастающий крик жителей проходит под названием Жизнь. Здесь можно найти все причины бояться среднестатистического индивидуума. Необходимо было торопиться и я спешно вышел на последний Коридор Отчаянья. Однако в сумраке рано делать выводы. Принюхайтесь. Полулюди, залезая в нашу эпоху, управляют только Внутренними Зверями. Именно этот запах вы должны учуять немедленно, иначе Чревовещатель перекупит ваш Контроль. Пока здесь различаются только облики, но потом станет ясно, что тех, кто решил не ввязываться, потом может вовсе не стать. Следует отчаяние. Но атмосферу можно изменить, идя вместе с нами. Только не вздумай с закрытыми глазами заговорить хоть с кем-то из них. Призрачный успех возвращает нас в исходное внимание.


Глава 4. Кто здесь?

Ночью я обернулся в комнате со старым телевизором на стене, ни о чем не говорящем. Я знал, что когда всё это кончится, потолок станет желтым. Но я не мог ждать. Сверху находилась комната времени, я слышал, как кто-то повесил одежду сушиться. Ключевую скважину и стул у меня не стали отнимать. На случай, если я не смогу подняться, у меня есть самоубийство. Лежа открыл дверь. Замок слушал скрип дождя. Я пытался прикрыть голову, чтобы не попасть под лучи света, проникавшие через первую дверь. Тень человека обливается дождем. Я уже спустился, но собирался переждать его. Небо не очень часто падало мне на лицо, но мне его было жаль. Если тут была дорога, будут и жилые дома. Это приносило особенно большой вред. По любви бога своего несчастные творят суд и правду. Слуги Хирамовы и слуги Саломоновы учат людей не сгибаемому духу драгоценных камней. Царь собирает экипаж. Необладающие формой проникают сквозь открывшуюся брешь к его дому, сжигая цитры и псалтири для певцов. Ищи выгоду в освобождении от тел. Царь отправляется обратно в землю манархов. Попробуй-ка подойти к этим человеческим критериям с другой стороны. Ведь ясно, что с точки зрения личных качеств, ты уходишь вниз, в пепел и сгораешь от стыда в предчувствии того, чем ты хвастал несколько поколений назад. Ума не приложу, что я тут делаю. Мохнатые насекомые утопают в сгоревших останках, проступая под кожей маленькими крыльями, и уносят естества в свои покровы. Едкое вещество с пронзительным писком выходит из пульсирующих членов, отражаясь зубной болью в прогнившей плоти. Запахи смерти в скрученных недобитых телах смешиваются с удушливым смрадом полноценных носителей заразы. Противоядия исчерпаны и мутируют в клешни крабовидных подростков, рыскающих среди всей бесполезности утопающих мыслей. Открыв глаза, я вижу подвешенные вверх ногами искалеченных людей с присосками в темечке и в области паха. Инкубаторные датчики передают сигналы на пульт управления. Комната дышит всей этой вонью, вдыхает полной грудью, наполняясь жизненно необходимыми силами. За пределами комнаты бесформенные младенцы с висящими до земли, преобразовавшимися пуповинами в захватные щупальца с зубами, составляют планы судеб каждого из нас. Их глаза посажены глубоко в череп, утративший свою костность и превратившийся в желеподобную субстанцию. Здесь им не нужно зрение. Я пробираюсь среди них незамеченным по коридорам, сплетенных из кровавых жил. Перепутав выход, я попал в центр управления подсознанием, стража которого выстроена из женоподобных карликов с муравьиными головами. Они сидят на цепях, представляющими из себя трубки, воткнутые в их шеи, по которым течет плазматическая желчь, взрывающая в них неимоверную злость при любом проявлении человеческих запахов. Они тянут ко мне свои длинные усы, проверяя съедобность и издают протяжный вой. Не теряя времени, я кидаюсь в соседнюю комнату и обнаруживаю за ней двухметровые стеклянные баки, наполненные еще не вступившими к нам вирусами. Тихий голос внутри еле слышно произносит: «Кто здесь?»