Почтальон

Дима брезгливо поморщился, едва ступив в подъезд. В ноздри ударил полузамытый но, тем не менее, отчетливый запах мочи и блевотины. Несмотря на то, что он уже давно работал в этом районе и с этим домом в частности привыкнуть к подобному парень так и не смог. Аккуратно перепрыгнув подозрительного вида, пятно и едва не навернувшись на узких ступеньках, Дима шагнул на площадку. Осторожно, стараясь не задеть тонкие, фанерные двери, прошел мимо засаленных и лоснящихся створок лифта к полувывороченным из стены ящикам.
Издав вздох облегчения, он опустил тяжелую сумку на пол, подул на разгоряченную ладонь с четкими следами от лямок. Заскрипела, расходясь, ржавенькая молния, выпуская наружу ворох газетных листов. Дима тоскливо покосился на порядком опостылевшие газеты и набрав пачку начал методично рассовывать их по ломаным лоткам ящиков. Забитые окурками заплеванные некоторые с не разобранными газетами прошлой недели. Закончив с подъездом, Дима вышел наружу и замер у покосившейся скамеечки. Летнее солнце уже начало медленно катиться за горизонт не пропекая, но все еще усиленно грея, вверенный ему мир. Поправив спортивки, и задумчиво почесав недавно отросшую бородку, Дима стянул  с себя майку, и повязал ее вместо пояса, подставив вспотевшее тело мягким лучам. Оправил шнурки на стоптанных кедах, и удовлетворенно кивнув, зашагал к следующему дому, закинув на плече старую сумку. Он закурил, откровенно наслаждаясь прекрасным днем и хорошей сигаретой. Лишь они и монотонный труд на разноске газет стали в последнее время его единственным спасением. Спасением от всепоглощающего одиночества. Не морального, но всецело реального. В один прекрасный день почтальон Дима попросту проснулся в пустом городе. Городе, где не осталось ни единой живой души исчезли даже звери и птицы. И за пределы которого он отныне не мог выйти, останавливаемый странным желтоватым куполом, подобием силового щита, окружившим город. Отключившим всю электронику. Еды и воды, конечно, осталось навалом. Но не более того.
Дима снова закурил, входя в очередной подъезд. Старые ободранные перила, выщербленные ступеньки. А вон в той квартире живет склочная баба Нюра. Лучше бы ей на глаза не попадаться. Улыбнувшись, он поднялся на этаж и приступил к работе. Тираж газеты на складе что он нашел пару месяцев назад медленно, но верно подходил к концу. Что будет, когда он будет исчерпан совсем, Дима предпочел не думать. Ведь пока есть газеты, будет и почтальон.