Варя и Олег, глава 1

«Ну обрати на меня внимание! Ну обрати! Я – хорошая, добрая. Со мной есть о чем поговорить, - гипнотизировала Олега Варя. – Ну давай, давай. Обернись! Посмотри мне в глаза!»
   Олег обернулся и посмотрел, и так и остался с широко распахнутыми удивленными глазами.
   Постояв так несколько мгновений, Варя почувствовала неловкость и сказала:
- Ты что так смотришь? Сказать что-то хочешь или спросить?
   Олег моргнул и потряс головой, разгоняя нахлынувшие эмоции.
- Я и не смотрю вовсе, просто обернулся, а тут ты стоишь и на меня смотришь, -  как-то  невнятно оправдывался он.
- Ну так что ж, мне и постоять нигде нельзя? Я стояла себе, смотрела прямо перед собой в пространство и думала о своем. А тут ты вдруг обернулся и влез в это пространство, - соврала Варя.
- Извини, - пожал плечами Олег.
- Ну ладно, не извиняйся. Я потом все равно восстановлю ход своих мыслей и додумаю их до конца, - как можно небрежнее бросила Варя.
- А о чем ты думала, если не секрет? – поинтересовался Олег.
- В том-то и беда, что сейчас не помню.
- А я тебе попробую помочь, - улыбнулся Олег. – О подруге? Об уроках? Что-нибудь забыла сделать или куда-то позвонить?
   Варя отрицательно покачала головой.
- Не старайся. Мои мысли не такие обыденные были. Если бы я думала о таких пустяках, я бы и не пожалела, что меня с толку сбили.
- Интересно, - Олег был заинтригован. – И о чем же мадемуазель предпочитает думать на досуге?
- Да разве все расскажешь? – протянула Варя.
- Ну например? – настаивал Олег.
- Ну, например, - и Варя вдруг уставилась куда-то выше глаз Олега. – Почему у тебя такой большой лоб? Я слышала, что большие лбы бывают у очень умных людей. Вот и хотелось бы проверить, так это или нет.
- Это именно так, - нарочито серьезно сказал Олег. – Я исключительно умен.
- Да? – Варя задрала подбородок вверх и  смерила Олега оценивающим взглядом. -  Что, и в тригонометрии сечешь?
- Это – мой любимый раздел математики! – воскликнул он с пафосом. -  Обожаю синусы и косинусы!
- А кого больше? – спросила Варя.
- В смысле? – не понял Олег.
- Ну кого ты больше обожаешь: синусы или косинусы?
- Тангенсы, - не моргнув глазом, ответил Олег.
- Хитер, - восхитилась Варя. – А ты ведь в нашу школу только в прошлом году перешел? – спросила она и тут же пожалела об этом – еще подумает, что она обратила на него внимание уже год назад.




- Да, мы переехали. Мы раньше жили в другом районе.
- Жалко было уходить из той первой школы?
- Да, - честно признался Олег. – Привычка - очень серьезная штука.
- Я так не думаю, - покачала головой Варя. – По-моему привычка – это любовь без чувств.
- Все наоборот, любовь – это чувства без привычки.
   Варе некогда было возразить или согласиться, потому что прозвенел звонок, и все разошлись по классам.
   Варя сидела на математике, ей очень хотелось полюбить тангенс, а вместе с ним синусы и косинусы, но ничего не получалось. И когда она сдавала проверочную работу, ей подумалось, что все в этом мире построено на взаимной любви: если бы тригонометрия любила ее, Варю, то и Варя обожала бы синусы и косинусы. А так … так завтра Марианна Петровна опять будет говорить, что она плохо занимается, витает в облаках и  не хочет делать никаких усилий.
А как можно укорять человека за то, что он витает в облаках? Ведь это значит, что он умеет подниматься над всем суетным и мелким и уноситься вслед  за своим воображением.
   Выйдя из класса, Варя снова увидела Олега. Он разговаривал с Викой Крутовой, девочкой из его класса.
«Подойти или нет? –думала Варя, глядя, как они весело болтают. – Нет, пожалуй потусуюсь с кем-нибудь другим. Вон хоть с Вовкой Обединым.»
Варя подошла к Вовке и завела с ним какой-то никчемный разговор, изредка поглядывая на Олега с Викой. Вовкины страдания Варя слушала в пол уха, на всякий случай кивая головой и время от времени произнося невпопад «Да?», «Ух ты» и другие междометия. Вовка рассказывал ей, как он выклянчил у родителей супермодную модель мобильника, то и дело потрясая своим дорогущим приобретением перед ее носом.
«Не мобильником одним жив человек» – подумала про себя Варя и опять украдкой поглядела на Олега, а тот … тот украдкой глядел на нее. Глаза их встретились, произошло короткое замыкание, и в груди вспыхнул пожар.
«Что это со мной? – ошарашенно подумала Варя. – Интересно, а он испытал то же самое, или это только у меня неполадки во внутренней проводке?»
И поскольку они оба не знали, что теперь делать со своими глазами: то ли сделать вид, что этот взгляд – чистая случайность, то ли подойти, как ни в чем не бывало, и задать какой-нибудь ненужный вопрос, звонок на следующий урок был просто спасением.
   Литературу Варя любила и, как и положено, литература отвечала ей взаимностью. Варя слушала учительницу и думала о том, как она еще мало понимает в жизни. Как Татьяна решилась написать Онегину? В глубине души она должна была быть уверена в его ответной любви. Иначе зачем писать? Чтобы получить отповедь? Испытать унижение своей гордости? Но с другой стороны, это мог быть просто вопль измученной души, отчаянная попытка обратить на себя внимание.  Жаль, что Пушкин ничего не сказал о ее переживаниях после, о том, как она оправилась от унижения, что помогло ей вернуть уверенность в себе. Может быть не что, а кто? Может быть ее мудрая няня?
   Варя тяжело вздохнула. У нее не было мудрой няни. А мама, после развода с отцом, занималась устройством своей личной жизни, а любовь к дочери приобрела какой-то подарочно-эсэмэсный характер.
   Правда была еще бабушка Катя, но она теперь жила на другом конце Москвы, и чтобы съездить к ней за мудрым советом, надо было найти время. А времени катастрофически не хватало.
   После Литературы Варя прошла через четвертый этаж, спустилась на третий, прошла по нему, но Олега нигде не было, а она так надеялась на случайную встречу.
   Накинув куртку в раздевалке, Варя вышла на улицу. На улице рождалась весна. Еще лежал снег, и было холодно, но что-то разливалось в воздухе. Что-то,  будоражущее душу, высекавшее из нее восторг, как огонь высекают из камня.
   Варя пошла вдоль здания школы и вдруг спиной почувствовала, что сзади – он.
«А ведь есть и шестое, и седьмое чувство», - подумала она, но не обернулась. Она ждала, когда Олег догонит или окликнет ее. Но он молчал, и Варя остановилась, будто бы поправить молнию на сапожке.
   Олег ждал этого сигнала. Он нагнал ее и непринужденно сказал:
-     Обувь не выдерживает груза полученных тобой сегодня знаний?
- Не напоминай мне про мои знания. Иногда мне кажется, что я ничего не знаю, - вздохнула Варя.
-     Это хорошо. Значит, ты не опасна для человечества. Страшны люди, которым кажется, что они знают все, - усмехнулся Олег.
- Но я уверена, что лучше быть где-нибудь посередине между теми и этими, - заметила Варя.
- Середина – это самое лучшее место. От него дальше всего до  обоих концов.
- Ну что ты все шутишь, - изобразила обиду Варя. – Я говорю с тобой серьезно. Вот сегодня на уроке Литературы я подумала о времени. Почему это измерение дефективное? Почему по дороге можно идти туда и обратно, а по времени только туда?
- А тебе надо обратно? – серьезно спросил Олег.
- Сейчас нет, сейчас мне и здесь неплохо, - осознавая откровенность своей фразы, сказала Варя. – Но иногда… иногда не то, чтобы хочется назад, а не хочется вперед.
- Правда? - задумчиво сказал Олег. – А мне всегда интересно, что там впереди. Это, по-моему, единственное, что держит человека в этой жизни, - любопытство.
- Нет, твой лоб не обманывает окружающих. Ты и правда очень умный, - иронично, но искренне сказала Варя.
- Но так интересней жить, - пожал плечами Олег. – Ведь можно смотреть на небо и видеть звезды, а можно – иные миры.
- А ты, часом, не зануда? – Варя искоса посмотрела на Олега. – Просто мама мне всю жизнь говорит, что я зануда. И я подумала, что если и ты зануда, то мы могли бы занудствовать вместе, и никого этим не раздражать.

                *   *   *

   Дома Варя набрала номер бабушки Кати, и когда та подошла к телефону, объявила:
- Ба, я влюбилась! Представляешь? Влюбилась по-настоящему!
- Симптомы? – потребовала на том конце провода бабушка.
- Ну, все время хочу его видеть, а когда встречаюсь с ним взглядом – едет крыша. И знаешь, он очень умный! Я всегда боялась влюбиться в дурака.
- Тебе это не грозит, - заверила баба Катя. – А вот диагноз неутешительный.
- Точно, да? – взвизгнула Варя. – Это – любовь, бабуля?
- А чему ты так радуешься? – опустила с небес на землю внучку бабушка. – Любовь – это не так уж и весело, - вздохнул голос в трубке.
- Ну бабуль, перестань! Это – прекрасно! Я – замечательная, он – замечательный, и любовь у нас будет замечательная, - щебетала Варя.
- Что ж, на твой счет у меня сомнений нет. А вот все остальное… хотя, кто знает… Впрочем, будем надеяться, что вы свою любовь не подведете.

                *   *   *

   Боюсь, что подведут, - вздохнула Любовь, которая конечно же слышала разговор Вари с ее бабушкой. – Вон уже и Зависть поблизости летает, и Ревность крадется, а Гордость, как всегда,  постарается заткнуть меня за пояс в самый неподходящий момент.
   Но Любовь была по натуре оптимисткой и всякий раз, когда она бралась за дело, она верила в свою победу. И бывало очень горько, когда все ее усилия в конце концов не приводили к счастливому итогу. Что это за итог? Наверное, для каждого человека он разный. А для Любви это - утопание друг у друга в глазах, это – многочасовые беседы обо всем, что волнует ум и душу. Это – сладостное, ни с чем не сравнимое ощущение, что есть на свете человек, который воспринимает мир так же, как  ты и хочет наслаждаться этим миром и познавать его вместе с тобой. И если Любви удавалось создать такой союз двух людей и продлить их счастье  как можно дольше, не омрачая его Завистью других, и Ревностью друг к другу, она считала свою задачу выполненной. Но, к сожалению,  случалось это не так уж часто. И по этой причине, сейчас, думая о своих новых подопечных, Любовь не испытала никаких других чувств, кроме волнения, которое всегда возникает у ответственных людей, если перед ними стоит грандиозная задача. Задача, для выполнения которой потребуется уйма времени и усилий.

                *   *   *
   Суббота. Варя еще не встала. Лежа в постели и глядя в потолок, она вдруг осознала, что  впервые в жизни не рада субботе. А впереди еще воскресенье. Как много времени, как мучительно долго ждать до понедельника. Но Варя не была из тех, кто опускает руки.  « Надо чем-то себя занять», -  подумала она, выбралась из постели и быстро оделась.
   Вдруг она тем самым шестым или седьмым чувством ощутила необходимость выглянуть в окно. В сквере напротив ее дома стояли скамейки, и на одной из них, спиной к Варе сидел… Олег.
   Варя выбежала в прихожую, в какой-то лихорадке натянула сапожки, влезла в рукава куртки и, крикнув маме что-то вроде «Я пошла на полчасика воздухом подышать», сбежала вниз со второго этажа.
   Вылетев во двор, застегиваясь на ходу, она вдруг резко притормозила, решив, что не подобает девушке так откровенно демонстрировать свои чувства. «А что я вообще здесь делаю в такую рань в субботу?» – спросила Варя саму себя. – Я иду на почту. Нет, не годится, иду в магазин. А вдруг он пойдет со мной, а я даже денег не взяла. Значит, бегаю трусцой. Точно! Прикинусь девушкой, ведущей предельно здоровый образ жизни».
   Еще несколько шагов и Варя стояла за спиной Олега, прерывисто дыша.
- Привет, ты что здесь делаешь? – как ни в чем не бывало, спросила она.
   Олег обернулся и ошарашенно уставился на Варю.
- Вы меня с кем-то спутали, - сказал молодой человек, как две капли воды похожий со спины на Олега. – Бывает.
- Ой, простите, - смутилась Варя и отошла от скамейки.  «Вот дура! – ругала она себя. – Бросилась к своему Олегу, как сумасшедшая, даже не взглянув на куртку!»
- Привет, - раздался сзади знакомый голос, и у Вари мурашки поползли по спине. Она обернулась. Пред ней стоял Олег, настоящий Олег. Варя на мгновение потеряла дар речи. Неужели он видел, как она выбежала из дома, как остановилась и крадучись подошла к незнакомому молодому человеку, принятому ею за него. О нет! Это было уже слишком! Так глупо попасться!
- А что ты делаешь на улице в такую рань в выходной? – как по сценарию спросил Олег.
- Я бегаю каждое утро! – как можно небрежнее сказала Варя.
   Олег покосился на Варины сапожки и узкую мини-юбку.
- И тебе так удобно? – с затаенной улыбкой в глазах спросил он.
- Мне просто супер! – сказала Варя, с вызовом глядя Олегу в глаза. «Мог бы и не выставлять меня дурой, если и так все понятно!» –пронеслось у нее в голове.
- Ну ладно, пока. Я побежала, - бросила она и затрусила в сторону арки, ведущей из двора к Москва-реке.
   Варя бежала и еле сдерживала слезы. И зачем надо было врать про пробежку. Сказала бы, что всегда гуляет по утрам. Хотя и это было бы глупостью.
   Выбежав к реке, она остановилась.
- Ну что, ты опять вмешиваешься в самый неподходящий момент, - Любовь с укором глядела на Гордость.
Та же надменно улыбнулась и, подняв брови, ответила:
- Душечка, ты с сотворения мира хочешь занять главное место в сердцах людей. Но ты напрасно думаешь, что тебе хватит сил взойти на трон. Ты делаешь из людей полусумасшедших зануд, забывающих о себе ради другого. А это противоречит инстинкту самосохранения. Человек не должен любить другого больше, чем себя. Это противоестественно.
   Любовь грустно посмотрела на Гордость, покачала головой и сказала:
- Не должен. Но человек может и должен любить других не меньше, чем себя, и уж тем более совсем ненормально относиться к себе хуже, чем к другим. Чего ты сейчас хочешь от Вари?
- Я хочу, чтобы она обошла вокруг дома и вернулась домой, спокойная и уверенная в себе, зная, что не дала Олегу никакого повода заподозрить, что она к нему неравнодушна, - объявила Гордость.
- Я тебя не понимаю, - тихо сказала Любовь. -  Ведь ты печешься и о гордости Олега.  А  в этом случае его гордость явно пострадает. А мы обе с тобой знаем, что он проснулся сегодня ни свет ни заря и, ни секунды не раздумывая, уж не знаю, как ты это допустила, отправился во двор Вари, чтобы (а вдруг повезет) встретиться с ней, если она невзначай выйдет, и соврать, что он идет на почту. Он даже письмо какое-то с собой прихватил для достоверности.
- Не волнуйся, об Олеге я уже тоже подумала. Когда Варя вернется через пять минут во двор, его там уже не будет.
- Ах, вот оно что. И это замечательное утро закончится для них, так и не начавшись? - всплеснула крыльями Любовь. – А ты – эгоистка. Тебе ведь совершенно наплевать, что потом они оба будут переживать, рисуя в своем воображении, как все могло бы быть, не выкажи они излишнюю гордость.
- Так в этом не моя вина, а – твоя. Оставь их в покое, и у них все будет, как раньше, - парировала Гордость.
- Конечно! – воскликнула Любовь. -  Тусклые однообразные дни, тянущиеся один за другим. Варя будет слушать Вовкины страсти по мобильникам и иномаркам, а Олег… Олег будет узнавать последние новости из мира моды в изложении Вики Крутовой и думать о том, как ему повежливее ее отшить.
- Что за словечки ты употребляешь? – удивилась Гордость. – Ты всегда следила за чистотой языка, а сама?
- С кем поведешься, от того и наберешься, - сказала Любовь и, не пускаясь в дальнейшие дискуссии, что-то возбужденно зашептала Варе в правое ухо.
   Увидев это, Гордость прильнула к левому уху девочки, и началась мучительная борьба. Каждая из сторон находила столь убийственные аргументы, что Варя только стояла и мотала головой, принимая одно решение за другим.
   Но вот, она вдруг резко развернулась и со всех ног бросилась обратно в арку и далее – во двор.
- Что ты ей сказала?! – гневно вскричала Гордость. – Что ты могла ей такое сказать?
   Однако Любви рядом не было. Увидев это, Гордость рванула к позабытому ею  Олегу. Но было уже поздно – Варя и Олег стояли во дворе, глядя  друг другу в глаза, и радостно о чем-то ворковали, смущенно улыбаясь. А над ними парила сияющая от счастья и победы Любовь.
   Гордость распирало от злости и досады, но сегодня она проиграла, и в этом приходилось признаться.