За кордон, за кордон!

   Чувство коллективизма в каждом из нас жило еще несколько лет после окончания учи-
лища. Мы старались встречаться во время отпусков, ездили друг к другу в гости, охотно делились успехами по службе. Но шли годы, менялись мы, менялись наши жизненные ориентиры, уходила в прошлое общность взглядов. Встречи с друзьями стали деловыми, короткими и необязательными.
   Помню, лет через десять со дня выпуска, мне предстояла командировка в Москву. С волнением ждал встречи с друзьями. Многие из них прочно обосновались в столице. Для каждого заготовил приветствие, теплые слова, мысленно планировал предстоящий досуг. Ну, как в курсантские годы…
   К сожалению, это не сбылось. Первые же минуты встречи с однокурсниками в редакции
«Красной Звезды» вернули в реальность бытия. Поговорив со мной минут пятнадцать, ребята заторопились по своим делам, пообещав встретиться после работы. Обещание сдержали только двое.Дела.
   В тот вечер мы пили вино, вспоминали курсантские годы, рассказывали о семьях, себе, планах на будущее. Все было вроде бы хорошо, но как-то обыденно и вяло. Однако я не переживал. Главное – в суждениях друзей чувствовался оптимизм, вера себя, в то дело, которому они себя посвятили. Это радовало.
   Долгое время не удавалось встретиться с Костей Песоцким, с которым на всем протяжении
учебы нас связывала тесная дружба. Рано уволившись со службы, он с семьей осел в Киеве, работал в одной из молодежных газет Украины. Мы коротенько обменивались с ним поздравительными открытками, иногда звонили друг другу – и все. Но вот в конце восьмидесятых годов у меня появилась возможность побывать в Киеве. В первый же день
позвонил товарищу. Костя вроде бы обрадовался звонку, но встретиться не спешил, ссылаясь на занятость. Да и к себе в гости не звал.
   Через день я позвонил ему снова. Трубку взяла жена. Ее знал еще с курсантских времен. Поэтому без обиняков спросил, почему Костя под разными предлогами уклоняется от встречи?
   – Да денег у нас нет, чтобы, как полагается, встретить гостя, – сказала Дана. – Костя уже несколько месяцев не работает.
   – Почему? Ведь у него была такая хорошая работа.
   – Была. Но теперь нет, – вздохнула она. Сейчас он перебивается случайными заработками. Из-за этого у нас постоянные размолвки. Помолчав, минуту сказала:
   – Не узнаешь сейчас Константина. Другим совсем стал.
   – Неужели сильно изменился?
   – Изменился не то слово… В квадрате переродился. По телефону всего не расскажешь.
   С Костей Песоцким мы все-таки встретились. В последний день. Он появился у меня в номере гостиницы. Взъерошенный, возбужденный. С бутылкой водки.
После приветствий первым делом спросил:
   – Водку пьешь?
   – Пью.
   – Давай тогда стаканы.
   – Подожди. Я сбегаю в буфет за закуской.
   – Валяй. А то ничего не захватил с собой.
   Как положено, выпили за встречу, курсантские годы. Но разговор не клеился. Я задавал вопросы, он односложно на них отвечал, ни о чем меня не спрашивая.
   – Давай выпьем за лучшие времена, – предложил я.
   – В нашей стране лучших времен быть не может, – вспыхнул Песоцкий. – За кордон надо подаваться, за кордон.
   – Куда?– не понял я.
   – В Америку. Можно и в Канаду…Я вот несколько лет назад по турпутевке в Финляндии был.
Вот жизнь там! Одни только супермаркеты могут свести с ума. А их гостиницы, аквапарки, спортивные дворцы – сказка!
   Слушая Костю, невольно вспомнил Толю Ладина – коммунистическую совесть нашего курса.
Он бы уж точно не смог спокойно выслушать товарища. Я – другое дело. Терпимо отношусь к проявлениям людской слабости. Поэтому внимал речь однокурсника спокойно. По его словам выходило, что у нас в стране все плохо и омерзительно. Когда же он стал охаивать социальные гарантии советских людей, я не выдержал, возразил:
   – Костя, Советская власть, например, для нашей большой семьи дала возможность всем получить среднее и высшее образование, состояться, как личности. У всех хорошая работа, достаток. Да и тебя страна не обидела. Получил прекрасное
образование, квартиру, работу. Чем недоволен?
   – Свободы нет.
   – Какой свободы?
   – Свободы слова, например.
   – Но мы ведь сейчас говорим обо всем. И никто нам ничего не запрещает.
   – Я хочу критиковать правительство в средствах массовой информации, с трибуны.
   – Критикуй.
   – Могут посадить в психушку.
   – Таких говорунов во всех странах садят.
   – Не во всех.
   – Пусть не во всех. Но если человек не работает, а только критикует все и вся, ни у кого уважения не вызывает. Что касается нашей страны, да, есть вопросы, однако у нас нет голодных и безработных. Даже бомжи гордые. Не каждый сбегает за пивом. Это, считаю, великим достижением.
   Мы выпили еще бутылку водки, но о политике больше не говорили. Разговор свелся к женщинам. Здесь мы были едины во мнении. В СССР женщины самые красивые и самые умные.
Улетал в Хабаровск с тяжелым чувством. Костя не позвонил, не попрощался. С тех пор ничего
о нем не слышал, хотя регулярно в дни праздников посылал поздравительные открытки. Не было никакой информации о Песоцком и у однокурсников. Видимо, все–таки подался на чужбину. А то все равно бы дал кому-нибудь весточку.
   С тех пор прошло много лет. Наступили другие времена. Я по- прежнему считаю, что в поле-
мике с товарищем был прав.