Обращение к читателям

Уважаемые читатели!
Автор этого романа принялся за новое произведение, героем которого станет Никколо Макиавелли. Это для него очень важно. Но на пути стоят финансовые проблемы. Дело в том, что книга, в которой обстоятельно и доступно изложена эпоха великого гуманиста Паскуале Виллари «Макиавелли и его время» переведена на русский язык в начале 20 века и для меня финансово недоступна. Она стоит 18000 руб. на сайтах букинистов. Далее я изложу
написанный мною отрывок романа.. А случае, если Вам, как и мне, понравилась идея написания, прошу Вас выслать любую сумму на мой счет в Яндекс.Деньги.
-И вот смотри, сатана. Воззри на этот святой город и кусай локти оттого, что ты не сумел склонить к греху его жителей. Они добровольно бросают в костер языческие мерзости. Смотри, смотри, сатана
Лицо монаха фра  Савонаролы было бледным, но в пламени костра, разгоревшегося на центральной флорентийской площади, оно казалось алым.
Я отрекаюсь от своих заблуждений! Лучший флорентийский художник - гордость города Сандро Боттичелли бросил в огонь свои картины. Обнаженные фигуры были быстро сглоданы беспощадным пламенем огня.
Тогда и другие флорентинцы стали отдавать на «суд пламени», как говорил Савонарола, свои игральные карты, экземпляры «Декамерона» Бокаччо и другие «недостойные» книги.
Николо Макиавелли - сын нотариуса - с болью в душе созерцал эту печальную картину. Соблазнившись проповедями демона - монаха люди кидали в огонь самое важное, самое ценное для них только потому, что для Джироламо Савонаролы это было бездуховным. Сам Николо ничего бросать в костер не собирался, хотя у него дома были и рукопись «Золотого осла» Апулея, и «Фиваида» Стация, и «Декамерон» - «языческий блуд» по мнению фанатичного фра Савонаролы.
Кроме того, в домике его ждала красотка, и делиться ей с монахом Макиавелли не собирался.
А в голове у него, как это часто бывает, стали складываться чеканные строки. «Как часто люди, презрев благое и предавшись  недостойному, раскаиваются в этом, когда уже бывают слишком поздно. Христиане времен Валентиана и Феодосия уничтожали языческие памятники, не понимая, что они бесценны, и воссоздать их уже никогда не удастся. Похожие примеры мы наблюдаем и в наше порочное время».
«Сколько лет продержится этот безоружный пророк у власти» - думал Макиавелли и сердце его сжималась от боли. Оттого, наверное, что в душе он понимал: и у Савонаролы есть своя правда.
По предложению монаха был учреждён главный законодательный орган управления — Большой Совет. Состоящий из бенефициатов — флорентийских мужчин старше 29 лет, без неуплаченных долгов, у которых хотя бы один из предков до третьего колена состоял в одной из высших магистратур города. Таких набралось 3200 человек. Раз в шесть месяцев на заседаниях Большого Совета выбирался Совет Восьмидесяти (сюда могли входить не только бенефициаты). Это был совещательный орган при правительстве Флоренции — Синьории. Все главные магистратуры города, (в которые также мог быть избран любой гражданин) переизбирались раз в 2, 4 или 6 месяцев, многие из них — по жребию. Савонарола предпочитал этот способ как наиболее демократичный.
Николо  сошел с огромного помоста, устроенного фра Савонаролой для зажиточных граждан Флоренции, сел на мула и направился к городским воротам. Монна Лизетта - жена мельника Андреа -  согласилась сегодня отдаться ему, а такой красотки свет, похоже, еще не видывал. Как раз сегодня мельник поехал в город на весь день, а, значит, представляется великолепный случай наставить ему рога.
Ленивый мул вел своего хозяина по избранному пути, изредка останавливаясь, чтобы  пощипать траву. А его владелец любовался окружающей природой. Был канун Великого поста, и солнце еще не успело иссушить окрестности. Тысячи цветов изысканным ковром украшали собой землю. Пинии и кипарисы, а также оливковые деревья придавали местности особенное изящество и красоту. Причем часто встречались деревья без листьев, с голыми сучьями и в окружающей Макиавелли полутьме казалось, что пред ним фавны и нимфы, которыми так богата эта земля.
Наконец он подъехал к цели своего путешествия - деревне Кози -Попполо на окраине Флоренции. Дом мельника стоял на отшибе, и поэтому можно было не бояться, что кто-нибудь увидит влюбленную парочку.
Лизетта быстро подбежала к мулу и прерывающимся голосом сказала
Ну, наконец-то ты, а то я боялась, что приедет муж.
Они вошли в дом. Николо сразу сжал Лизетту в своих объятиях и повалил ее на постель, а потом погрузился в сладостный мир плотской любви. «Воображаю, что мне сказал бы Савонарола» подумал он, обнимая Лизетту. Вдруг в дверь громко постучали, а затем раздался гневный окрик
Жена ты там дрыхнешь, что ли
-Муж, -  прошептала испуганная Лизетта, -  он убьет тебя, как только увидит. Залезай под кровать.
Андреа вошел и с грубоватой нежностью сказал Лизетте: Ну что, ждала меня. А что это там, под кроватью.
Ничего ответила бледная, как полотно, Лизетта.
-Ну ладно. Это, видно, из-за темноты мне показалось. Я очень устал, но прежде, женушка, мы с тобой позабавимся.
Бедному Николо никогда не было так неудобно, как сейчас. Кровать бесконечно прогибалась вниз, и он боялся, что будет задавлен. Но мучение кончилось; мельник сжал в последний раз в своих объятиях жену и погрузился в глубокий храп.
Лизетта тихо освободилась из его клещей, а затем дала знать Николо, что пора выходить. Он вылез, тихо шагая, вышел из дома,  и, запечатлев на лице Лизетты прощальный поцелуй, сел на мула, которого дала ему любимая. Тот всю ночь провел на заднем дворе.
Ты еще вернешься ко мне, спросила его Лизетта
Обязательно ответил Макиавелли, а в голове его сложились чеканные слова: «Если это необходимо для тебя, надо уметь обманывать. Необходимо знать, когда и к кому ты можешь быть груб, а к кому ласков. Очень важно понимать, что хитрость - вещь сама по себе довольно мерзкая - иногда создает новые государства, помогает немногим гражданам добиться победы над многими, и, сделав это, водворить у себя то, что желаннее всего-свободу».

Печальные пророчества Макиавелли скоро сбылись. Флоренция после отлучения папой Александром Савонаролы от церкви раскололась на два лагеря. Причем даже сторонники пламенного монаха требовали от него чудес по образцу библейских.
Савонарола взывал, умолял, молил, но ничего не мог поделать. Ему пришлось согласиться выполнить странный обряд – «очищение огнем», на который его призвал монах - францисканец.
В назначенный день, 7 апреля, 1497 года, толпы горожан собрались на Пьяцца делла Синьория, чтобы стать свидетелями божьего суда. Но францисканец не явился. Час, два - его нет. Бледное лицо Савонаролы стало еще бледнее. Он бессильно опустился на колени, призывая Христа в свидетели своей правоты.
У Макиавелли, которой наблюдал за происходящим, находясь в сердце толпы, родилась новая фраза. «Лучше быть неправым, но вооруженным, чем правым, но безоружным». Наконец стало ясно, что монах не явится, и чудес не будет. Настроение собравшихся резко переменилось. Трудно придумать те бранные слова, какие не сыпались в лицо Савонароле: « лживый поп», « поганая ряса» « дьявол во плоти». И тут стало очевидно, что сила Савонаролы сошла на нет. Он был арестован.
Здесь и выяснилось что пророк безоружен. Действительно, его мольбы из тюрьмы не вызывали никакой реакции. Зато его пытали - пытали враги с яростью, с наслаждением, с удовольствием. Пытали так, как умели пытать в то страшное время. «Безоружный пророк» отказался признать свою вину и, несмотря на то, что Рим требовал выдать Савонаролу для папского суда, его казнили во Флоренции, которую он когда-то мечтал увидеть городом рая.

А в жизни Николо Макиавелли намечались большие перемены. он был принят на службу секретарем во вторую канцелярию, Коллегию Десяти и магистратуру Синьории.
Это была плохо оплачиваемая скучная и нудная работа, но как сказал Макиавелли его ученый товарищ Америго Веспуччи: «Вы сможете сделать карьеру мой друг, если не измените своим принципам». А изменять своим убеждением Макиавелли и не собирался. К тому же работа помогла покончить с бедностью, которая стала почти постоянной в семье Макиавелли.
Теперь небольшое, скромное, но достойное жалование помогло Николо «расправить крылья». Он увидел, сколь прекрасны знатные флорентийки - жены купцов и начальников торговых цехов. Теперь он мог стать достойным кавалером.
Монна Лючия - так звали первую настоящую любовь Николо Макиавелли. Он встретил ее в церкви на молитве. Высокий чистый лоб, серые глаза, упругая грудь, огромная черная коса, усыпанная бриллиантами  – в общем, монна Лючия могла внушить жаркую страсть и человеку, стоящему много выше сына нотариуса.
Конечно, тактика любви с Лизеттой здесь не подходила. Лючию можно было покорить, только внушив ей пламенную любовь к Николо