Бриллиант чистой воды

- Она у меня брильянт. Чистейшей воды брильянт! – Друг мой Котя, слегка задыхаясь,  аккуратно уселся в предложенное кресло. Под мышкой у него находилось нечто белоснежное и длинношерстное. – Красавица моя! Ты знаешь, какая у нее родословная?! У султана Брунея меньше, право!

Я с сомнением разглядывал сопящее нечто. То что это не кошка я понял сразу, но собакой это существо  назвать не поворачивался язык. 
С другом мы не виделись несколько месяцев, чтобы не сказать год. В нашем возрасте время летит быстро и если встречаешься с друзьями хотя бы раз в три месяца – можно сказать что вы поддерживаете постоянную связь. То что за этот год он обзавелся собакой с труднопроизносимым названием породы и простым именем Моня, для меня было новостью.

-Я в панике, Палыч!  Меня отправляют в командировку в Африку, на неделю. А Монечку оставить не с кем. Что делать? – Котя с непонятной  надеждой уставился в мои глаза. При этом он красноречиво вздыхал и поминутно вытирал платком шею.

-Позвони Милке, вы ведь, кажется, общаетесь? – Мила, бывшая жена Коти, и после развода продолжала контролировать Котину жизнь.

- Что ты! – Мой друг нервно вздрогнул. – Милочка ее терпеть не может! У нее же аллергия!
Я в растерянности смотрел на клубок шерсти на Котиных коленях. В принципе, намек его был понятен.

- Ты же все равно постоянно дома! 
Всегда считал себя тюфяком! И жена бывшая со мной соглашалась. Это единственное в чем она была со мной солидарна….  Когда Котя, отдав последние распоряжения по поводу кормления, выгула и расчесывания, отбыл, я  вернулся в комнату и стал разглядывать свою новую жилицу. Моня, в ответ, принялась разглядывать меня. Я выяснил, что под облаком белого пуха скрывается тщедушное тельце. Что глаза у Мони черные и блестящие. И что нос у нее тоже черный и влажный.  Вот, собственно, и все. Что выяснила Моня я не знаю.
Работы было много и когда через несколько часов я встал из-за компа, про собаку, если честно, забыл. Однако вступив ногой  в теплую лужу, немедленно вспомнил. Проклиная свою нелюбовь к домашним тапочкам,  я впервые подумал, что взвалил на себя ношу для меня тягостную.  Человек я ленивый, немолодой, со сложившимся годами стилем жизни. А теперь, кажется, придется совершать какие-то телодвижения и вообще нарушить  весь уклад своего существования.

На прогулке Моня немедленно влезла в чертополох и нацепляла на свою ослепительную шерсть колючек. Затем, пока я,  отворачиваясь от ветра, неторопливо прикуривал, собака обнаружила рядом с подъездом бак для пищевых отходов, опрокинула его и вывалялась в содержимом до полной неузнаваемости. Ругая про себя некоторых любителей брильянтов, я подхватил Моню  на руки и поспешил домой. Горячей воды, как водится,  не было.  В ванной комнате выяснилось что Моня мыться не хочет и не любит.  Лишь после того как я ее легонько шлепнул по пушистому боку она немного успокоилась, или, как мне показалось, опешила.

Вечером позвонил Котя.  Сказал, что долетел нормально и тут же начал причитать о Моне. Пришлось ему сказать что все у нас хорошо, что Моня покушала, погуляла и сейчас уже спит. Всегда меня раздражало, если взрослые люди начинали сюсюкать…

На следующий день собака заболела. По-видимому, сказалось купание  в холодной воде. Она лежала молча на полу возле дивана. Черные глаза ее слезились, а нос был горячим и сухим. И вот тут я испугался! Лихорадочно бегая по комнате, я представлял как Котя вернется из командировки, а я в ответ на его взгляд разведу руками. Почему-то именно такая немая сцена вставала перед моим мысленным взором. Вспомнив, что у бывшей жены есть знакомый ветеринар, пользующий ее любимицу кошку Пусю, я полез в шкаф за старой записной книжкой. Книжка нашлась у дальней стены и чтобы ее достать мне пришлось выкинуть на пол все книги. Перешагивая через груды книг, я суматошно листал старые страницы, которые норовили выпасть из разбухшего переплета и разлететься по комнате.
Жена ответила не сразу  и, слушая гудки, я тревожно смотрел на Моню. Перебивая  «зачем?» ее ехидные «заболел?» и «наконец-то понял, какое ты животное?»  я таки добился номера телефона ветеринара.

Врач добирался до меня долго. Все это время Моня лежала, не шевелясь, и даже не открывая глаз. Я сел на пол рядом с ней и положил ладонь на ее горячий бок. Вспомнилось, как в детстве бабушка клала свою ладонь мне на грудь, если я болел. И могла сидеть так часами, будто бы пыталась забрать себе жар. Еще вспомнилось, какая Моня оказалась маленькая после купания. С прилипшей к хрупкому тельцу шерстью.  Поганая моя совесть, тут же принялась грызть и мучить меня.

Врач был усталый, серьезный крепкий мужик с огромной лысиной и отвислым носом. Прослушав, простукав и, кажется, понюхав Моню, он хмуро уставился на меня.
- Где это вы ее так простудили? – И не дослушав мое бессвязное бормотание, полез в свой чемоданчик.

Все остальное происходило в тишине, прерываемой  лишь тяжелым дыханием Мони и ее слабым писком, когда доктор делал ей укол. Содрогаясь от жалости, я наблюдал за его руками.
Под конец врач сунул мне в руки объемистый пакет с лекарствами, быстро настрочил на листке подробные рекомендации, когда и  что давать, озвучил стоимость своих услуг, и откланялся.

Ночью я перенес  Моню на свою постель и лег рядом. Никакая ночь в моей жизни не тянулась так долго….

Утром Монечка самостоятельно слезла с кровати и пошла на кухню. Я затрусил за ней. Она встала у раковины и выразительно подняла голову. Попив воды, сделала тут же лужу и не торопясь отправилась обратно в комнату. У кровати снова требовательно посмотрела на меня. Когда я ее поднял, улеглась на подушку, свернулась клубком, как-то совсем по-кошачьи, и спокойно заснула. А к вечеру попросила есть. Я ради такого случая разморозил в микроволновке бифштекс, тщательно ощупал его на предмет не размороженных участков, поднял Моню на стол, поставил перед ней тарелку с бифштексом и налил себе рюмочку коньяку.  Моня ела, а я сидел за столом и смотрел, как она уморительно чавкает, плямкает и причмокивает…

В конце недели мы с Монечкой сходили к грумеру. Телефон собачьего парикмахера я взял у одного своего знакомого. В салоне, оказавшемся  настоящей парикмахерской, Монечка вела себя выше всяких похвал. А я, наслаждаясь восхищенными отзывами различных дамочек с огромным количеством

йорков, пуделей, пекинесов и прочих клиентов салона, тревожно наблюдал за руками грумера. Мне казалось, что он обязательно сделает Монечке больно…

Звонок в двери раздался, когда я собирал обрывки своей диванной подушки, с которой Монечка  целый день играла. Загорелый Котя ввалился с плюшевым огромным слоном, отодвинул меня с дороги и, не разуваясь, кинулся в комнату.
 
Я с чувством черной, как африканская ночь, зависти наблюдал, как Монечка облизывает ему щеки, нос, лоб…

- Моя девочка! Моя маленькая! Мой брильянт! – Запричитал Котя.

-Чистой воды! – Согласился я…      


15.06.2010г.