Легенда о Шоколадном демоне. II

                II

  Наверное, это и стало первым толчком к недоверию Коли. Остальные дети, правда, тоже до ночи обсуждали историю «шоколадного» демона и клятвенно обещали друг другу не трогать подозрительный десерт. Однако на следующий день, когда на полдник всем снова подали странные шоколадки (теперь, правда, в более скромном количестве, чем на вступительной пирушке), ажиотаж на них нисколько не спал. То же самое было за ужином, и мальчику подумалось, что если шоколад действительно такой качественный и вкусный, то одно питание в лагере должно стоить дороже, чем вся путёвка. И по-прежнему оставалась непонятной форма батончиков.
  Однако в остальном на программу заведения грех было жаловаться. В первое утро обе старшие группы ушли с вожатыми в лес, а молодёжь Трепач отвёл на парусник, выдал всем спасательные жилеты и, назначив себя капитаном, а остальных матросами, устроил настоящее дальнее плавание вверх по течению с соблюдением всей древней атрибутики. Двухмачтовое судёнышко не имело ни единого механизма, и детям, как настоящим морякам былых времён, приходилось натягивать канаты и лазить (под тщательным присмотром капитана, конечно) на штормтрапы. Так что первое плавание получилось не особо дальним и довольно неуклюжим, но парень хвалил старательность подопечных, не очень строго журил провинившихся и обещал за этот месяц сделать всех настоящими морскими волками, а самые отличившиеся получили пиратские банданы, серьги и рыжие бороды.
  Тихий час действительно был по желанию – ходившие по коридорам вожатые и дежурные не удерживали никого в палатах, лишь призывая к тишине. А после полдника все были отпущены на пляж, где могли купаться до самой темноты под присмотром всё тех же дежурных на лодках. Вечером в центральном дворике замка устроили дискотеку – снова с закосом под старинный бал. Обширная мощёная площадка с высоченным древним дубом посередине оказалась достаточно вместительной. Ночью же все спали, как убитые.
  Коля проснулся внезапно. Только что ему, кажется, привиделся кошмар, но, как это часто бывает, мгновенно улетучился из памяти. Мальчик поднял голову и посмотрел на большие настенные часы. Но было темно, луна не светила, только отблески фонаря с центральной площадки, на которую выходило окно и балкон, проникали в комнату, и звёзды жемчужной россыпью ярко полыхали в ночном небе. Рассвет ещё даже не намечался, соседи по комнате спали самым крепким сном. Коля тоже хотел было вернуться в сон, когда внезапно осознал, что его разбудило. Страх! Не последствия плохого сна, а какой-то непонятный, беспричинный ужас, возникший в душе и стремительно нарастающий. Паренёк инстинктивно сжался. Страх, казалось, исходил отовсюду: из-под сводов потолка, из тёмной пасти очага, от самой кровати, лился тихим посвистыванием ночного ветерка, чеканился ритмичным тиканьем часов и такими же размеренно-неторопливыми шагами дежурного в коридоре. Дежурный! Что он там делает в такое время? Если бы его зачем-то позвали, или кто-то другой вышел в коридор, то шёл бы быстро и целеустремлённо. Это же были неторопливые шаги стандартного обхода. Но в глухую ночь? Откуда? Страшная поступь приближалась, и живое детское воображение, подпитанное непонятным страхом, рисовало картины одну ужаснее другой. Вот шаги приблизились к двери и остановились. Коля замер, не дыша. Казалось, ещё секунда, и он сойдёт с ума. И тут кто-то из соседей заворочался в кровати, что-то пробормотав во сне. Следом завозился другой – кажется, и их сон перестал быть безмятежным. Дежурный двинулся дальше, так же неторопливо удаляясь во мрак коридора, и его шаги стихли вдалеке. Коля сам не помнил, как заснул.
  На следующее утро «дальнее плавание» ждало другую группу, а младшие, с двумя вожатыми, отправились на экскурсию в лес. Сопровождающие рассказывали по пути историю этого края, который, будучи как бы пересадочной точкой между берегами Ираптина, повидал немало кочевых племён, а леса, некогда тянувшиеся гораздо дальше по берегу, до сих пор скрывают исторические и археологические тайны. Впрочем, внимательно слушала всё это разве что Наташа. Вожатые, хоть и старались не устроить нудную школьную лекцию, всё же не могли сравниться с Трепачом. Мысли же Коли были дальше всех от прогулки – ему не давало покоя ночное происшествие. Хотя это и происшествием назвать нельзя было, однако в душе засела какая-то неясная тревога. Но в конце концов свежий воздух леса сделал своё дело, выветрив неприятные воспоминания, и, добравшись до конечной цели похода – большой прибрежной поляны, мальчик постепенно включился в общие игры. Потом вожатые созвали всех и распаковали багаж. Там, ко всеобщей радости, оказались шампуры, мясо и приправы. Дети соорудили у самой воды очаг, насобирали хвороста, и вскоре над водами Ираптина разнёсся аппетитный запах шашлыков.
  Пообедав таким образом на природе, они вернулись в замок как раз к полднику, где их ждал неизменный и не иссякающий шоколадный десерт. Коля, как и вчера, заглянув в трапезный зал (понятие «столовая» казалось по отношению к нему убогим), и не увидев там ничего нового, развернулся на выход. И прямо в дверях столкнулся с Трепачом. Тот, похоже, только что вернулся с парусника и казался уставшим, то есть чуть менее весёлым и энергичным, чем всегда.
- А ты что, не любишь шоколадки? – улыбнулся он.
- Ну, я…- почему-то смутился мальчик.- Не то, чтобы не люблю…просто…
- Надеюсь, это не связано с той дурацкой страшилкой у костра? А то ещё скажут, что я учу детей глупостям,- юноша склонился к собеседнику, заговорщицки заслонившись ладонью.- И уж если ты со сластями не в ладах, то хоть виду не подавай. Узнают хозяева, как к их фирменному блюду относятся – могут очень-очень обидеться.
- Как это? – Коле показалась в последних словах некая двусмысленность.
- Как, как? Они так старались, доставая вам вкуснейший шоколад, да ещё в таких количествах…- Трепач выпрямился, внезапно меняя тему: - Кстати, ты тут не единственный, кто вылетает из-за стола первым с лишней порцией в кармане. У тебя есть единомышленники,- он кивнул на стоящую неподалёку у окна Наташу.- И коль скоро мы тут все освободились преждевременно, почему б мне не выполнить одно обещание, которое ни у кого руки не доходят с меня стребовать.
- Какое?
- А по достопримечательностям пройтиться? – он взял за руку мальчика, махнул девочке, и все трое пошли по коридору к ближайшей лестнице. – Гидом буду – покажу.
- А вы разве не устали после парусника? – подошла ближе Наташа.
- Я не для того на эту сытную работу втирался, чтобы лодыря гонять,- отозвался парень, шагая через ступеньку наверх. – Да и как можно лишний раз по такой музейной редкости не погулять? Вы же только полюбуйтесь…
  Полюбоваться действительно было на что. Высоченные башни скрывали в себе массу архитектурных чудес: резные лестницы, узорчатые колонны, парящие балконы, галереи-мостики, проходящие под потолком огромных залов. Всё это покрывали причудливые узоры, кое-где вырезанные на деревянной обшивке, кое-где просто нарисованные цветными красками или выложенные мозаикой на изредка неприкрытых каменных стенах. Прежде упомянутый музей занимал кольцеобразную галерею в другой башне, куда экскурсанты перебрались по мосту-переходу, переброшенному между двумя зданиями на немалой высоте. Проводник достал ключ и открыл дверь. Здесь собрались многочисленные образцы алаонского искусства: картины, нарисованные в красивом, изящном, но каком-то мультипликационном стиле, статуи таких же идеализированных форм – впрочем, не лишённые реалистичности, какие-то совсем уж непонятные скульптуры, объёмистые тома и свитки в застеклённых стеллажах, лоскуты и полоски материи, расшитые широкими стежками разноцветных нитей, что свивались немыслимым, ни разу не повторяющимся орнаментом.
- Вы в курсе, что это алаонская тайнопись? – склонилась над одним из них Наташа.
- Честно признаюсь, иероглифов всяких на своём веку повидал,- ответил гид,- но в этой макрамЕ писанину чью-то угадать – не знаю, кем надо быть. А ты, любительница Алаона, чисто случайно в ней не разбираешься?
- Ну что вы! Это целая отрасль искусства, причём очень сложная, как и вся алаонская культура. Хотя вообще мой папа историк-лингвист, и он, зная мой интерес, кое-какие основы тайнописи мне передавал.
- Ну, кому попало об этом говорить не стоит,- нарочито равнодушно откликнулся Трепач,- а вспомнить папашины уроки советую. Не ровён час… В смысле, есть возможность потренироваться.
  Из музея они поднялись на вершину той самой башни. Она, как и остальные, плавно сужалась кверху, и завершающий ярус представлял собой довольно небольшую круглую комнату с потолком, повторяющим закруглённый конус купола. Здесь, как и в нескольких помещениях ниже, ещё велись ремонтные работы – это была одна из закрытых зон, но у Трепача и от неё оказался ключ. Повсюду виднелись следы ремонта, точнее, профилактики – нетленные морёные панели просто снимались со стен (благо, такая возможность была предусмотрена алаонцами), треснувшие укреплялись или заменялись, сами стены, где надо, бетонировались, и обшивка с подведёнными узорами ложилась на место. Стёкол в длинных узких окошках не было, и по помещению свободно гуляли сквозняки. Наташа подняла голову, разглядывая потемневшие стропила круглой деревянной крыши, а Коля подошёл к окну и увидел опоясывающий башню крытый круговой балкон. Похоже, когда-то это был наблюдательный пункт.
- А можно наружу выйти? – кивнул он на одну из трёх узеньких дверей по периметру.
- Хм, вообще-то туда вожатые вас пускать не имеют права. Но, учитывая, что я не вожатый, а вы похожи на сознательных граждан, можно рискнуть,- Трепач отпихнул ногой ящик и открыл временный фанерный притвор.
- Ура!
- Не вожатый? – девочка тоже подошла.- А кто же вы?
- Я просто Трепач. Ну, иногда трёп дополняю участием, как в музее или на корабле.
  Ребята вышли на балкон и замерли. Башни алаонского замка насчитывали не менее двух-трёх десятков разнокалиберных этажей, часть которых превосходила по высоте стандартные ярусы современных многоэтажек. Кроме того, их дополняла внушительная высота скалистого острова, поэтому высочайшая площадка поднималась над «ватерлинией» весьма изрядно. Высокие перила балкона и низко нависший край купола оставляли довольно узкий проём, пересекаемый резными опорными стойками, в который детям было видно разве что небо, но сами перила представляли собой выпуклую ажурную решётку, сквозь которую тоже можно было обозревать пейзаж. Островок внизу казался крохотной заплаткой на синей глади Ираптина, к которой сходились основания башен. Их шпили торчали тут и там, но ни один не достигал этой высоты. С одной стороны к заплатке острова тянулся широкий язык берега, поднимающийся дальше несколькими горными вершинами с вздыбленной шерстью сосен. По правую руку от него далеко на горизонте, где вода почти соединялась с небом, тянулась едва различимая сквозь неуловимые вроде бы испарения водного простора полоска. Слева же горизонт на предмет чего-либо подобного рассматривать было бесполезно – туда уходила основная масса Великой реки.
- А если обойти балкон и глянуть в другую сторону,- в тон мыслям ребят отозвался Трепач,- то буквально видишь, как весь Ираптин катится прямо тебе навстречу, а ты, подобно ледоколу, сечёшь его на две части. Круто!
- А я вот смотрю сверху на этот «ледокол», и думаю, для чего же его строили? – задумчиво сказала Наташа. - Интересное сочетание замка и крепости – жилое здание и военный объект в одном флаконе.
- Так ведь ясное дело – клан. Город в миниатюре. Плюс ко всему, пограничный – как тут без военных объектов?
- И крепостные стены расположены лучами, чтобы любой нападающий, оказавшись между ними, попал в кольцо.
- Остров-ловушка? Неплохо.
- Остров-ловушка, говорите? – задумалась девочка, глядя на извилистые корешки укреплений.- Как-то странно эти стены расположены.
- А что ты хотела? Скалы – не степь, ровненькую звёздочку не нарисуешь. Приходится считаться с изгибами ландшафта.
- Может быть, может быть.
- Ладно, пойдёмте-ка, братцы,- сказал парень через некоторое время.- Я хоть и не вожатый, но за вас отвечаю головой. Да и купальный сезон пропускать какой резон?
  Проделав долгий обратный путь от вершины к основанию, они расстались. Трепач отправился по своим делам, а ребята вышли на берег.
- Так ты тоже не любишь шоколад? – спросил Коля.
- Вообще-то люблю, но после той жуткой истории смотреть на него не могу. Я такая впечатлительная, особенно если дело касается мистики. Он ведь все признаки описал точно, и все совпадают. У меня будто глаза раскрылись – бесплатный сыр бывает только в мышеловке, и чем он вкуснее, тем она страшнее… Ладно, наверно у меня просто девчачья паранойя. А ты правда убегаешь из-за стола с лишней порцией в кармане?
- Честно говоря, у меня на шоколад аллергия – тошнит меня от него, не знаю, почему. Так что он верно назвал нас единомышленниками.
- Странный тип. И речи у него странные. Я вообще от таких «тинэйджеров» добра ждать не привыкла. Странно, что он нас на чердаке закрыть не попытался.
- Да? А мне показалось, он хочет нас о чём-то предупредить.
- О чём? Прикалывается, наверно. Раз страшилкой напугал, и дальше рад стараться.
- Э, нет, уж приколистов я знаю. Он ведь тоже не притронулся к десерту, по крайней мере, сегодня. И нам по-тихому, но вполне серьёзно даёт понять: что-то тут нечисто, а в лагере что-то затевается.
- Может, у него тоже аллергия, и он старается остальным аппетит испортить?
- Да тут дело даже не в шоколаде. Тут что-то серьёзное, ты верно сказала насчёт мышеловки. И этот Трепач, по-моему, что-то знает или догадывается. Но не хочет говорить прямо – наверно боится за нас.
- Это ты из его намёков расшифровал?
- Ну, папа учит меня разбираться в людях. Он шофёр-дальнобойщик. Говорит – на трассе кого только не встретишь: гаишники, заправщики, ремонтники, просто попутчики. Кто честный человек, кто жулик, а кто в прямом смысле слова бандит с большой дороги.
- И кто же этот Трепач?
- Не знаю. Но он чует тут неладное. И я тоже. Да и ты, как я понял. По-моему, под «единомышленниками» он не наш вкус к шоколаду имел в виду.
- Насчёт неладного, так мне алаонцы не дают покоя. Что могло с ними случиться? Почему клан так внезапно опустел, и чью гробницу должен был охранять? Думаешь, на это намекал Трепач, когда говорил, что могут пригодиться мои знания алаонского?
- Ну, типа этого.
  Наташа взяла палочку и принялась что-то чертить на песке.
- Что это?
- Расположение крепостных стен. И по-моему, они складываются в какой-то знак. Если тут башни, тут внутренний двор, а вот тут берег…
- Что?
- Не знаю. Надо будет свериться с книгами. А ты обратил внимание, какие недорогие путёвки в этот лагерь?
- Ага. Как в анекдоте: аттракцион «колесо смерти» находится на испытательном сроке после ремонта – цена билетов снижена вдвое.
- Про «колесо смерти» - это верно. Здесь вообще не место для лагеря.
- Разве?
- Конечно. Глушь, места безлюдные, до ближайшего населённого пункта ехать и ехать, да ещё старый замок, с которого можно запросто свалиться. В таком месте могли бы расположить разве что какой-нибудь водноспортивный центр. Или там, пансионат для любителей уединения – дорогой, с причалами для частных яхт и собственным транспортом. А тут даже хорошего быстроходного катера на всякий случай нет.
- Надо бы разузнать, что здесь происходит. Но нам не желательно светиться. Трепач намекнул, что хозяева могут быть очень недовольны, даже тем, что мы не любим шоколад. А вот чем это недовольство грозит? И тебе, помнишь, намекал, что не всем стоит говорить о твоём знании алаонского.
- Разузнать я не против, но что мы будем делать, если что-то выведаем.
- Хм, об этом я ещё не подумал…


       продолжение тут - http://www.proza.ru/2010/07/23/47