Синдром Диогена

Новогодний сюрприз - дверца в закрытый клуб... это здесь:
http://rutube.ru/video/45c11a4f1f1b9ff6ae02c91db6c20cb0/

Проснулся Игорь из-за резкой головной боли, которая буквально выхватила его из сна. Несколько секунд он лежал неподвижно, глотая раскрытыми глазами темноту, взвешивая боль в голове и сонное томление во всех остальных частях тела. Чему уступить? Спать хотелось сильно, но видно, придется встать. Скрючившись, морщась, взлохмаченный и отлежанный, он направился сначала на кухню за таблеткой, потом в ванную, запинаясь в жестких сандалиях на голую ногу. «Ох, как трещит в висках», – думал Игорь, умывшись холодной водой, вытираясь полотенцем и разглядывая на стене застывший потек краски. Досадуя, что прервался сон, Игорь вернулся к постели. Тишину в спальне нарушали только наручные часы, лежавшие на стуле около кровати. Тик-тик-тик... – издалека шептала секундная стрелка.
Игорь расслабленно растянулся на кровати. Сон и не думал возвращаться. За окном постепенно серело, а Игорь все слушал шум тополиной листвы. Одеяло щекотало уголком около носа, но убирать его не хотелось. Из темноты начали проявляться, как на фотобумаге, стул с красной обивкой, швейная машинка, накрытая куском материи. Мысли в голове Игоря, как всегда в бессонье, были подобны новогодним ракетам – торопливо отталкивая одна другую, возникали, шипя, совершали короткий путь и угасали, уступая место другим. Время текло медленно, как варенье, и постепенно Игорь стал замечать, что какая-то одна неясная, неспокойная мысль уже довольно долго присутствует поверх всех других мыслей. Наконец, мысль оформилась. «Что-то не так», – давала понять она Игорю. Пытаясь уразуметь, что именно «не так», Игорь повернулся на другой бок. И вдруг он понял, в чем дело: тишина. Самая полная, самая глубокая, самая невероятная тишина царила в комнате и за окном. В самые спокойные ночи тишина периодически нарушалась – скулили и тарахтели водопроводные трубы, соседи за стеной постукивали, да и на улице то машина прошумит, то голоса ночных гуляк. Сейчас же даже листва тополей перестала шелестеть. На мгновение Игорю показалось, что он оглох. От такого предположения сердце встрепенулось, глухо застучало внутри. Игорь слышал только собственное дыхание и тихое поскрипывание кровати от своих мелких, чуть обозначенных телодвижений. Как он ни напрягал слух, ни единого звука, кроме им самим издаваемых, он не уловил.
- Раз - два! – громко сказал Игорь.
«Так, со слухом порядок», – подумал он и сел на душераздирающе заскрипевшей кровати. Наклонив голову набок, как петух, разглядывающий червяка, Игорь снова прислушался. Переведя затаенное на миг дыхание, он с легким стуком взял с деревянного стула часы. Те, холодя ладонь, выскользнули из пальцев на теплую сморщенную простыню в розово-голубую полоску. Стрелки показывали то же время, какое было, когда Игорь проснулся. Что такое? Неужели они остановились тогда? Он начал заводить их, наугад поставив шесть часов. Но часы, видимо, сломались.
Игорь подошел к окну, которое выходило во дворовый квадрат, образуемый четырьмя пятиэтажками. Метрах в пятидесяти, в клубах тумана, виднелась школа. Двор был пуст, но около соседнего подъезда стояла припаркованная иномарка.
Игорь отправился на кухню и включил настенное радио. Радио даже не зашипело. Черт возьми, да что такое?! Ведь людям же на работу идти! Но на лестничной площадке не слышно было обычного щелканья замков. Все больше беспокоясь, Игорь быстро проследовал в зал, плотно закрытый дверью. Зальные окна находились на другой стороне дома. Под окнами был газон, а за газоном – широкая асфальтированная дорога. Ни машин, ни людей около магазинчика через дорогу и около параллельного ряда домов Игорь не увидел. Он впрыгнул в джинсы и, застегивая вкривь и вкось рубашку, пущенную в спешке навыпуск, стал дрожащими пальцами отпирать замок. Как злоумышленник, с колотящимся сердцем, он высунулся из-за приоткрытой двери на лестничную площадку, в надежде на хоть какой-нибудь признак жизни. Но дом безмолвно застыл, будто на посту. Игорь сбежал вниз с третьего этажа, хлобыстая незастегнутыми сандалиями.
Выскочив из подъезда, он вдруг подумал, что сейчас ему станет стыдно. Из какого-нибудь подъезда или из-за угла прошествует парочка спешащих людей – и что они увидят? Запыхавшегося, непричесанного человека с вытаращенными глазами, озирающегося вокруг. Но на улице его встретил лишь утренний холодок. Вокруг стояла тишина. Соображая, что делать дальше, Игорь постоял с полминуты. Потом решил, что сейчас он сходит в находившийся за углом круглосуточный магазин и узнает, сколько времени. Игорь зашагал от подъезда мимо песочницы с темным отсыревшим песком. В полной тишине отчетливо слышны были его шаркающие по асфальту шаги. Не встретив ни души, Игорь подошел к застекленному павильону, оказавшемуся закрытым. Продавца за стеклом не было видно. Бессмысленно подергав гладкую дверную ручку, Игорь, с рвущимися мыслями и дрожью во всем теле быстрым шагом двинулся к другому магазину. Сейчас уже должно было быть примерно около полвосьмого, и, если даже тот магазин еще не открылся, там все равно кто-нибудь есть.
Игорь вышел на середину дороги, на ходу поворачиваясь во все стороны и оглядываясь. Дорога уходила вдаль, делая поворот. Она была пугающе пуста. Накатанный асфальт тускло поблескивал от белесого солнца, расплывшегося где-то за пеленой тумана. Ни на дорогах, ни около пяти- и девятиэтажек не было видно ни одного человека.
- Что же это?... Что такое?... – бормотал Игорь растерянно, ничего не понимая.
Он пробежал мимо художественной школы, миновал аптеку. Неестественная тишина угнетала. Город будто вымер. Киоск на безлюдной автобусной остановке выглядел многозначительно и таинственно, как сфинкс посреди пустыни. Игорь резко остановился и, постояв две секунды, развернулся к дому. Войдя в подъезд и поднявшись на свой этаж, он постучал в дверь соседей. Ему никто не открыл и за дверью не было слышно ни звука, хотя соседи держали пса, реагирующего на стук лучше любой сигнализации. Бросившись к следующей двери, Игорь нажал кнопку звонка, но звонок не заголосил. Тогда он изо всех сил заколотил кулаками по икристо-черной дерматиновой обивке. Страх сдавил ему горло, голос звучал плачуще, и крик получился натужный и глухой, как у раздавливаемого немого:
- Откройте?
Игорь спустился на нижний этаж. Едва он стукнул, дверь соседа снизу сделала щель, приоткрывшись внутрь. Игорь вошел в темный коридор, не разуваясь, протопал в зал и остановился в центре коврового узора, под люстрой, отражаясь в наполненной хрусталем витрине серванта. Ему стало нестерпимо жутко. Не веря себе, он выбежал из квартиры, пнул одну дверь, коротко побарабанил в другую, которая тоже оказалась открытой и пустой. Убедившись, что во всех квартирах в подъезде нет ни души, Игорь выскочил на улицу. Подъездная дверь за ним хлопнула, и все окружающее вновь окутала мертвящая тишь. В груди Игоря словно что-то опустилось.
«Может быть, я сплю?» – увлеченный этой мыслью, он побрел от дома, свернул в переулок, боязливо оглядываясь на большие прозрачные, бездвижные улицы. Тошное ощущение какой-то безнадежности, безвозвратности овладело Игорем. На «авось» он зашел в пару домов – проверить, нет ли где людей. Во дворике он присел на скрипнувшую качелю. Ее поручни с облезшей краской холодили руки. Игорю вдруг очень захотелось оказаться дома, в постели. А расстояние до дома показалось непреодолимым.
Вернувшись, Игорь заперся и забился в угол дивана, обмотавшись одеялом. Так он лежал довольно долго, и собственное горячее, шумное дыхание в темноте из одеяла свитого кокона, было единственной реальностью для него. Тошное ощущение безнадежности возвращалось, он гнал его, ощущение снова возвращалось, как назойливая муха. В конце концов Игорю стало жарко и он высвободил голову из своего добровольного плена.
«Так. Нужно подумать, что все это значит. Сейчас я один во всем доме и, возможно, во всем городе. Во всяком случае, в той его части, где я сегодня побывал. Мне нужно ответить на два вопроса. Первый: где все люди? И второй: что мне делать?» Игорь сел на диване. Невидяще глядя в светлый квадрат окна, он перебирал в уме варианты. Может быть, массовая эвакуация в связи с какой-нибудь аварией? В городе был завод – вредное производство. Но почему он ничего не слышал и не знает об этом? Если эвакуация произошла ночью. Ведь он проснулся где-нибудь полпятого. Не мог он не слышать уходящих соседей, не могли ему не постучать в дверь, не предупредить. Но что могло случиться? Война, что ли? И зачем всему населению поголовно присутствовать на сходе, включая стариков и детей? И собак, и кошек? И почему по радио ничего не сообщают, почему не работает автотранспорт? Другие варианты были еще менее правдоподобными. Оставив первый вопрос открытым, Игорь стал обдумывать, что ему теперь делать. Размышления прервало чувство голода. Игорь перекусил остатками из холодильника, но они только разогрели аппетит. Забравшись на диван, Игорь продолжал обдумывать ситуацию. Он решил, что нужно обыскать весь город, и на том немного успокоился. Действительно, не может же быть такого, чтобы во всем городе он не нашел ни одного человека?! У Игоря появилась цель, появилась надежда. Уходя, он все-таки запер дверь.
Куда направиться? Он решил, что прежде всего нужно побывать в городской администрации и на автостанции. Игорь даже не удивился пустому вестибюлю в администрации. До автостанции идти было довольно далеко, и он снова задумался. Немыслимая, дикая ситуация! Несколько часов назад все вокруг было привычным, обычным. Сейчас же происходит нечто до такой степени странное… Солнце поднялось уже почти до полуденной позиции. Игорь шел по городу, и звук его шагов иногда сбивал его с толку - казалось, это кто-то идет сзади. Один в городе! На автостанции ему вновь стало жутко, как утром. Пара автобусов находилась на предназначенных им платформах. Людей нигде не было видно. До соседнего города километров сорок. Если идти по пять километров в час, нужно потратить восемь часов, чтобы одолеть этот путь. С учетом отдыха и перемены темпа ходьбы – двенадцать часов, в общем. Может, и больше. Он ведь никогда не ходил на такие расстояния. Жаль, он не умеет водить автотранспорт. Игорь почувствовал усталость и апатию. К тому же после длительной ходьбы еще больше захотелось есть. В голове Игоря мелькнула шаловливая мысль. Окрыленный ею, он двинулся в сторону универсама. Входная дверь была открыта. Игорь прошелся мимо прилавков, искоса глядя на ломящиеся от продуктов полки. Затем его взгляд скользнул по витринам с одеждой, с разноцветьем аудио- и видеокассет. Игорь улыбнулся. Вседозволенность переполнила его неописуемым ощущением и ощущение выпрыгнуло из его горла с каким-то полувзвизгом. Перебравшись через прилавок, Игорь попытался оторвать красавец-банан от тяжелой грозди. Банан не отрывался, Игорь дернул посильнее, и все содержимое полки рухнуло на пол. Игорь пнул банановую связку и, жуя, пошел к мясному отделу. Вдруг что-то больно ударило его в спину. Игорь чуть не упал в обморок – от неожиданности, от страха, от радости. Неужели здесь кто-то есть, кроме него? Однако вокруг он никого не увидел. На всякий случай Игорь перелез через прилавок – туда, где положено быть покупателям. И тут началось!... Со всех сторон на Игоря посыпались удары. Он упал, поднялся, совершенно обезумев от происходящего, бросился прочь из магазина, по пути нечаянно разбив витрину с парфюмерией. На улице Игорь увидел самую бредовую, самую дикую картину... Улицы были наполнены полупрозрачными силуэтами людей. Силуэты шли, стояли, поворачивались, теряя при этом четкость своих очертаний. Все это было похоже на наложение программ двух разных телеканалов, как бывает при помехах.
- Господи, господи... – скулил Игорь, сам не свой протискиваясь сквозь беззвучно движущееся скопление полупрозрачных силуэтов, временами отливающих легким фиолетовым цветом, словно тонированное стекло. Протискавшись к дороге, Игорь упал от подножки, поставленной призраком. Схватившись за разбитое колено, Игорь оглянулся. Кошмар становился кошмарнее... Призраки, окружившие его кольцом, на глазах меняли свой облик, уплотняясь и становясь еще страшнее. Один из них стал наклоняться к Игорю, моргая разноцветными ресницами и укоризненно покачивая голым черепом. Призраки, стоящие рядом, все более становились похожими на людей, но на людей, которым заменили человеческую кожу на узорно-бородавчатую шкурку игуаны. Поднявшись, Игорь собрал все силы, рванулся в сторону, расталкивая этих выходцев из иного мира и побежал по дороге так быстро, как не бегал никогда в жизни. Рядом с ним проносились прямоугольные, смазанно-серые облачка, обдавая его ветром. Уже подбегая к дому, Игорь ощутил колоссальный толчок в бок. От толчка Игорь пролетел метров пять и грохнулся, потеряв сознание.

Эпилог
В одном из помещений психдиспансера на бульваре Гагарина с утра чувствовалось оживление. Профессор, известный своими увлекательными лекциями, собрал здесь студентов-медиков для практических занятий, пообещав продемонстрировать некий уникальный случай.
- Итак, друзья мои, перед вами – тот самый больной, о котором я говорил. Его доставили из Энска к нам в областной центр две недели тому назад. Как вы видите, у пациента отсутствуют какие-либо реакции на окружающее. Например, сужение зрачка при контакте с ярким светом, – профессор направил лампу на лицо Игоря. Тот не шелохнулся и не закрыл глаза, глядя в одну точку.
- Также отсутствуют реакции на другие внешние раздражители. Но это – не обычный кататонический ступор, как вы могли предположить. Это исключительно редкая форма аутизма, которую я назвал «синдром Диогена». Знаменитый философ древности Диоген, согласно легенде, ходил днем с фонарем, в переносном смысле, символически ища людей. Этим он хотел показать отношение к несовершенствам человеческой натуры, показать, как трудно найти настоящего человека, достойного этого высокого звания. Человек же, страдающий синдромом Диогена, не в переносном, а в прямом смысле не может найти людей. С этого начинается данное заболевание, в нашей области впервые зафиксированное и описанное вашим покорным слугой, – профессор чуть склонил голову, блеснув золотой оправой очков. Прохаживаясь, довольное светило медицины продолжало:
- Начинается с того, что человек перестает воспринимать своими органами чувств окружающих его людей. То есть сначала мозг отключает восприятие форм,  наиболее близких по физико-химической структуре человеку. Затем постепенно происходит отключение восприятия и других форм. Заболевание этого пациента находится в пике своего развития. Он ничего не видит, не слышит, не осязает, не ощущает вкуса и запаха, не ощущает даже своего тела, биения своего сердца. Мозг как бы законсервировал на время восприятие своего хозяина. Почему на время? Энцефалограммы показали периодически возникающую характерную активность отдельных зон мозга пациента. Это говорит о том, что некоторые чувства иногда частично «включаются». В этом – главная сложность ситуации для больного. Он может полностью прийти в себя и рассказать, что с ним происходило, но ни мы, ни он сам никак не сможем определить, где в его словах правда, а где – обман органов чувств. Так, – профессор взглянул на «Ролекс», привезенные из загранкомандировки. – У нас осталось немного времени. Вопросы есть?
- Скажите, а сколько таких больных зарегистрировано?
- Как я уже сказал, случай, уникальный. Это – второй пациент с синдромом Диогена в нашей области.
- А скажите, – продолжил тот же любознательный студент из первого ряда, – в связи с чем его доставили?
- Его сбила машина, которую он, скорей всего, даже не видел. А вообще он здорово накуролесил. Забрался в магазин, учинил погром.
- Можно вопрос?
- Да, пожалуйста, – профессор повернулся к другому спрашивающему.
- Отчего развивается синдром Диогена?
- Ну, все причины тут пока не ясны, но, видимо, одна из главных причин – дефицит общения, одиночество. Европейская статистика показывает, что синдром Диогена (в Европе он называется иначе) чаще всего встречается среди жителей крупных городов, где люди разобщены, подвержены частым стрессам и общаются больше с телевизором и компьютером, чем с другими людьми. А решетки на окнах, железные двери, устанавливаемые в подъездах и квартирах? Все это – признаки растущего отъединения, отчуждения людей друг от друга, признаки человекобоязни, которая, распространяясь незаметно, как радиация, создает почву для учащения случаев заболевания синдромом Диогена.
Профессор взглянул на часы: – На сегодня все.
Загрохотали отодвигаемые стулья.
- Да, и не забудьте проставить сегодняшнее число в зачетках!