Осколки

Было это давно… Лет восемь назад, кажется. Или семь? Нет, все-таки восемь – мне тогда только-только шестнадцать исполнилось. Жила я (впрочем, я и сейчас частенько там бываю, навещаю маму) в маленьком подмосковном городке N, в одном из тех, что так непросто найти на карте страны среди тысячи похожих. Обычный городишко – довольно чистый, с двумя школами, кинотеатром и концертным залом. Но это не мешало ребятам из Москвы, приезжающим сюда, в ужасе округлять глаза: «И в этой дыре я буду жить/учиться?».
Но Ирис не была такой. Правда, тогда она была «Ириной, можно просто Ирой». Я ее сразу заметила, да и не я одна. Хрупкая, худенькая, изящная, одетая в летящий голубой сарафан, она была похожа на принцессу из сказки. Еще волосы у нее были неземной красоты – светлые и легкие, как пух одуванчика. Я со своими скучными каштановыми волосами, заплетенными в небрежную косу и прядями, выбивающимися из прически, явно проигрывала.
У нас была компания – с десяток человек разного возраста и рода занятий. Парни любили выпить, выкурить сигаретку-другую. Девчонки, впрочем, не отставали. Все, кроме мелких. И кроме меня. Я не видела кайфа в том, чтобы упиться до нечеловеческого состояния. До сих пор не вижу.
Меня вообще считали «трехнутой». Потому что я была нелюдимой, любила зарыться в себя, а точнее в книги. У меня их было множество – Толкиен, Семенова, Сапковский, Желязны, Кинг… Перечислять можно бесконечно. Книги я любила, и жизни без них не представляла. Так потихоньку строился мой собственный мир – надежный и прекрасный, куда можно было, если что спрятаться.
Ребята в компании называли меня Маргариткой. Сама не знаю, почему. Наверное, потому, что Маргарита, Марго, Рита – слишком по-взрослому, слишком много чести. Но я не жаловалась. Мне нравились маргаритки, у меня с ними было что-то общее – такие же маленькие, неприметные среди множества других цветов.
Но я отвлеклась… Нам было интересно, как Ирис угораздило приехать к нам. Оказалось, она дочь чьих-то там родственников, которым пришлось продать квартиру в Москве, чтобы вылезти из долгов. Обычная история. Не за достопримечательностями же ехать в N. Со всеми она была приветлива и мила, угодливо смеялась дурацким шуткам. А парни пытались за ней ухлестывать – до дома провожали, покупали мороженое, звали на речку купаться. Но Ирис отвечала вежливым отказом – держала дистанцию. И тогда ее голубые, как васильки, глаза, темнели и покрывались будто бы ледком. По крайней мере, холодком точно веяло.
Ко мне она относилась так, как ко всем, особо не выделяя. Наверное, так было бы всегда, если бы однажды летом, где-то в середине июля, я не позвонила ей и не позвала гулять до площади, где как раз открывался фонтан. Девушка согласилась, мы встретились в парке и отправились гулять, болтая о всякой ерунде. Сперва.
Постепенно я вытягивала из нее подробности ее прошлой, московской жизни. Оказалось, Ирина отучилась десять классов (как и я на тот момент), школу придется заканчивать здесь. Училась хорошо, ходила в театральный кружок, сидела в Интернете, гуляла с друзьями, читала книги…
- А какие? – помнится, спохватилась я. Выяснилось, что Ирис тоже любит фентези. Мы принялись с жадностью обсуждать различные произведения, авторов, и я с радостью на душе видела, как в васильковых глазах загорается интерес.
Понеслись беззаботные деньки. Мы очень здорово подружились. До того здорово, что никто другой нам не был нужен, и мы стали отделяться от компании. Ребята сначала заинтересованно косились в нашу сторону, а потом плюнули.
- Еще одна трехнутая, - заключил кто-то однажды. Больше о нас не говорили. И даже когда видели на улице, не подходили и не заговаривали.
А мы и не страдали от этого! Мы уходили в старую часть города, а иногда даже в лес, лазили по деревьям, валялись на мягкой траве или сидели на берегу реки и разговаривали о разном. Постепенно она переселилась в мой мир. И я сделала ее Королевой моего мира.
- Ты будешь Ирис, - сказала я ей как-то.
- Ирис? – васильковые глаза удивленно округлились, а потом в них заиграли веселые лучики. – А что, мне нравится. Люблю эти цветы.
Все у нас было общее – мысли, идеи, мечты. Мы вместе хотели уехать после школы в Москву и поступить в МГУ на исторический. С историей и литературой у нас у обеих было хорошо. А еще Ирис рассказала мне о ролевых играх живого действия, об исторической реконструкции, о мужчинах с мечами и луками и о прекрасных девушках в красивых платьях. И мне безумно всего этого хотелось! И чтобы все это у меня было, но при одном условии, что Ирис будет всегда-всегда рядом. Мы даже поклялись с ней на крови, что не расстанемся. «Сестра Ирис» называла ее я, но иногда мне хотелось сказать «Королева».
Потом была осень, школа. Ирис взяли в наш 11 «А» - счастью тогда не было предела. И конечно, мы сидели за одной партой, вместе отвечали на уроках и смеялись над глупыми мальчишками. Ирис часто приходила ко мне в гости – мама была не против, наоборот, она была рада, что я наконец-то «перестала путаться с уголовниками и подружилась с хорошей девочкой». И тогда мы включали волшебную музыку – флейту, гитару, скрипку. И вместе кружились по комнате, воображая себя не то принцессами на балу у короля, не то эльфами, резвящимися на поляне. И не было подруг, счастливее нас.
Но так было до поры. А точнее, до зимы. Она тогда выдалась малоснежная, грязная – помните, наверное? Я ужасно скучала по снегу и метелям, но с Ирис мне не было тоскливо. Но наступило время, когда я заметила, что она принялась пропадать куда-то. После школы она почему-то все чаще не спешила домой делать уроки, не выходила прогуляться вечером, не заглядывала в гости. Но внешне с ней все было как прежде. Вот только глаза… Пожалуй, они не умели обманывать. Что-то в них появилось непонятное, сбивающее меня с толку, и от этого, честно говоря, становилось страшно.
В конце концов, меня измучила неопределенность, и однажды, когда Ирис забежала ко мне за тетрадкой, я призвала ее к ответу.
- Ирис, - сказала я, собираясь с духом. – Не уходи. Нам нужно поговорить.
- Что-то серьезное? – подруга обеспокоенно на меня взглянула. – Что случилось?
- Вот это я и хочу у тебя спросить, - я усадила ее в кресло. – Что происходит?
Разъяснять не пришлось. Девушка уткнулась взглядом в пол, машинально теребя тетрадные страницы.
- Не обижайся на меня, пожалуйста, - сказала она, наконец. – Кажется, я влюбилась…
Я почувствовала облегчение… Но это было не все. Помимо облегчения что-то еще царапнуло душу. Ревность? Зависть?
- Ой, как здорово! – я улыбнулась. – А кто он? Я его знаю?
- Нет, не знаешь, - Ирис покачала пушистой головой. – Но, я думаю, я вас скоро познакомлю. Я много ему рассказывала о тебе…
- Неужели много? – спросила я полушутя. На самом же деле насторожилась.
Ирис только улыбнулась, но от ее улыбки мне легче не стало.
Она и впрямь меня с ним познакомила. Звали его Леша, и было ему лет двадцать. Высокий, плечистый, стриженый под армейский ежик – словом, обычный. Не таким я представляла себе избранника Ирис.
«Она достойна лучшего», - подумала я тогда, но вслух ничего не сказала, продолжая искусственно улыбаться новому знакомому.
Тем же вечером, когда Леша ушел, Ирис сидела у меня на кухне.
- Он меня так любит, Маргаритка! – вздыхала она. – Так целует, так обнимает!
- Смотри, глупостей не наделай… - проворчала я.
- О чем ты? – нахмурилась Ирис, а когда поняла, с облегчением рассмеялась. – Нет, что ты! И в мыслях нет…
Зимние каникулы пролетели быстро и ничем примечательным не запомнились. Хотя нет, последний день запомнился очень даже. Точнее, остался в памяти грязным пятном копоти.
Мать тогда взяла отгул и уехала к бабушке в деревню – бабушка поросенка зарубила, и нужно было с мясом помочь. Короче, я была дома одна, собирала сумку в школу, когда раздался звонок. Я открыла дверь, недоумевая, кто это пришел. А на пороге стояла Ирис.
- Привет! – сказала она как-то уж очень весело и потянулась меня целовать. Пахнуло алкоголем.
- Ты что, пьяная?! – я отстранилась, и она чуть не упала, если бы не удержалась за стену. – Охренела, что ли?!
- Чуть-чуть, - Ирис глупо заулыбалась. – С Димой, так сказать, за встречу…
- С каким Димой? – тупо спросила я. В душе творилось что-то страшное.
- Дима? – Ирис на секунду задумалась. – Любимый мой…
- А как же Леша?
- Пошел он в… - подруга не договорила, куда именно должен направиться покинутый Леша и, пошатываясь, прошла в комнату. – Слушай, я у тебя перекантуюсь до завтра? А то меня родители прибьют…
Конечно, она осталась ночевать у меня. Я позвонила ее родителям, сказала, чтобы не волновались. Ночью Ирис тошнило, и мне пришлось караулить у постели. Уснули под утро. В школу, естественно, не пошли.
Я от всей души надеялась, что такого больше не повторится. Ведь это было неправильно, грязно, больно и не вписывалось в рамки моего мира. Мира, который тогда дал первую трещину.
Мы перестали бывать вместе. Общались только в школе, но тогда она была раздраженной и выглядела больной, не выспавшейся, и отвечала односложно или вообще грубила, чего с ней никогда не бывало. Приходила она ко мне только когда напивалась, и тогда я пыталась ее образумить, выпытывала, что происходит.
- Я могу отдохнуть, в конце концов? – отвечала на это Ирис, держась за больную голову. – Понимаешь, я так забываюсь, ухожу от этого всего… Помнишь, мы мечтали об ином измерении? Ну это почти тоже самое… Правда, потом все болит, ну да за все платить приходится…
Я только качала головой и чувствовала, как в горле застревает комок.
Дальше – больше. Как-то в школе мы раскладывали вещи из сумок, и из ее рюкзака вывалилась пачка сигарет.
- Это я так, балуюсь… - смущенно улыбнулась Ирис на мой безумный взгляд. – Все, все, сегодня же бросаю…
Мой мир рушился. С каждым днем становилось все больше трещин. И я знала, что когда-нибудь все рухнет, и останутся одни осколки. Но из-за всех сил пыталась сберечь остатки Моего мира… Мира, которым правила мертвая Королева Ирис.
Тем временем, кончилась зима, на улице стало сыро, но по-весеннему ярко. Начались субботники, всевозможные митинги, в которых ученики непременно должны были принимать участия. Меня припрягали рисовать плакаты, оформлять классы. Времени на общение с Ирис не хватало, и я боялась, что без меня она упадет еще ниже.
Ее «любимым» я давно потеряла счет. Леша, Дима, Рома, Денис, Колян… С одним из них – кажется, его звали Жорик – она заявилась как-то ко мне домой. Мать тогда была на дежурстве, и Ирис об этом знала. На звонок в дверь я открыла, боясь, что она снова навеселе. Но она была почти трезвая, просто с каким-то нехорошо ухмыляющимся незнакомцем в темной куртке. От него пахло табаком и бензином.
- Привет, - она улыбнулась. Да, тогда она еще не разучилась улыбаться. – Можно мы к тебе? На одну ночь только… У меня ж родители, сама знаешь…
Не знаю, что заставило меня посторониться и впустить их. Наверное потому, что я еще свято верила, что моя Королева очнется, и все будет как прежде.
Время было позднее. Я разместила их в маминой комнате, а сама ушла в свою, чувствуя, как ноет сердце в груди. Ночью я не могла уснуть, потому что из-за стены слышались всевозможные стоны, возгласы и скрип кровати. Я воткнула в уши плеер, чтобы не слышать всего этого, но это ни к чему не привело. Уснула я лишь когда посветлело за шторами, а утром обнаружила на наволочке мокрое пятно.
Мой мир рухнул. Рухнул так, что брызнули осколки. И это осколки больно в меня вонзились, до крови сдирая кожу. Это был другой мир, но не такой, о котором когда мы мечтали. Взрослый мир – серый, страшный и грязный.
После того случая мы перестали разговаривать. Я пересела за парту к другой девушке. Думала, Ирис забеспокоится, но та даже ухом не повела. Мое место с удовольствием занял один из одноклассников, давно положивший на нее глаз.
Я не звонила ей, не заходила за ней в школу. Чтобы не думать об Ирис, я искала себе дело. Это было не трудно – предстояли переводные экзамены. Надо было готовиться. Я решила сдавать не историю, а русский и литературу и поступать на филологический. Или журналистику, там уж как повезет.
Я знала, что однажды придется с ней объясниться. И мне хотелось, чтобы это случилось скорее, чтобы было не так больно расставаться.
Случилось это одним из теплых майских вечеров – я сидела на подоконнике и читала учебник. Раздался звонок в дверь, и я каким-то шестым чувством поняла: Ирис. Оттягивая момент, я неторопливо слезла с окна, положила книгу и отправилась открывать. Ирис стояла на пороге, и вид у нее был будто бы даже виноватый.
- Привет, сестра Маргаритка, - сказала она. – А я опять того…
Это я и так видела, что она «того». Раньше я всегда вздыхала и пропускала ее, но не теперь. Теперь я просто стояла и смотрела на нее – может быть, по-прежнему красивую, с пушистыми светлыми волосами и фигуркой эльфа, но глаза опять же все портили. Ее взгляд бегал по прихожей, по моей одежде, но никак не желал останавливаться на лице.
- У тебя мамка дома, да? – Ирис по-своему истолковала мою неподвижность. – А мы по-тихому, давай?
Я не шелохнулась.
- Уходи.
Надо же, это оказывается совсем несложно. Но больно, это да.
- Чего? – не сразу поняла Ирис.
- Уходи, - я попыталась захлопнуть дверь, но тут наши глаза встретились. Васильковые глаза принцессы из сказки. В них была какая-то обреченность, как у человека, падающего в бездну. Обреченность и растерянность. На секунду в них мне даже почудилась прежняя Ирис. Королева моего мира. Но нет. Показалось.
- Сестра Маргаритка… - начала было она.
- Я тебе не сестра больше, - произнесла я едва слышно.
- Как это – не сестра? – хмельно возмутилась Ирис и сделала неуверенный шаг в мою сторону.
- Пока, - сказала я и захлопнула дверь. Постояла секунду, слушая, пока не утихнут шаги, и вернулась на подоконник. Слез не было. Была пустота, будто в груди проделали дыру и выкачали воздух.
В школе Ирис ко мне не подходила. Иногда мне даже удавалось забывать о ее существовании. Но непременно что-то напоминало, и все начиналось сначала.
Потом была успешная сдача экзаменов, выпускной. У Ирис было самое красивое платье, но, напившись пьяной, она умудрилась уделать его как Бог черепаху. Над ней посмеивались. Я молчала.
А ближе к августу мы с мамой отправились покорять Москву. Документы приняли и там и там, и я все же выбрала журналистику. Помнится, еще в восьмом классе писала статью в нашу школьную газету о ветеранах. Поступила, переехала в Москву на съемную квартиру, закружилась в хороводе новых лиц, событий, мест. И Ирис забылась. Вот так просто забылась и не вспоминалась.
Институт окончила с дипломом. С дипломом и мужем – с Тимуром мы познакомились на последнем курсе. И у него не было ни меча, ни кольчуги, ни волшебной палочки. Обычный парень – добрый, сильный, надежный. С ним можно ничего не бояться, пожалуй. Вместе мы купили квартиру на окраине города и зажили тихой, семейной жизнью. Я устроилась в одно издательство корректором, в котором до сих пор работаю. Тимур трудится менеджером на фирме, делает успехи.
В принципе, на этом можно было закончить мою грустную историю. Но знаете, совсем недавно на мой мобильный позвонили с неизвестного номера…
- Але? Кто это?
- Сестра Маргаритка, привет, - услышала я голос, и трубка едва не выскользнула из потевшей ладони.
- Ири… Ира, это ты? Привет, - сказала я, справившись с собой.
Повисла неловкая пауза.
- Ну как твои дела, сестренка? – деланно-бодро поинтересовалась Ирис. – Рассказывай, столько лет не виделись…
- Хорошо дела, - ответила я. – Ой, знаешь, мне сейчас немного некогда…
- А приезжай в гости! – неожиданно предложила Ирис. – Буду ждать!
Немного опешив, я записала адрес, и в тот день разговор все никак не шел у меня из головы.
- Давай, поезжай, - сказал Тимур, который давно был в курсе дела. – Быть может, она все-таки изменилась?
- Столько лет прошло… - сказала я неуверенно, но про себя уже решила: поеду. Поеду, потому что во мне еще осталось что-то от той наивной девочки, верящей в эльфов и рыцарей, и она – именно она, а не я – еще таила надежду, что Королева не умерла. И что Ирис снова та самая Ирис, которой была при первой встрече.
Еще когда я записывала адрес, то безмерно удивилась: Ирис жила в том самом Богом забытым городишке N, откуда я сама была родом и куда ездила навестить маму. Приехать было делом нетрудным, а вот найти дом Ирис оказалось сложнее – адрес не соответствовал прежнему месту прописке. В результате поисков меня занесло на самую окраину, к лесу и болоту. Я увидела старый маленький покосившийся домишко, таращившийся двумя слепыми окошками, толкнула калитку и вошла. В доме послышались шаги, и на порог вышла незнакомая женщина в грязном халате.
- Здравствуйте, а Ирина дома? – хотела спросить я, но осеклась. Неизвестная тетка – это и была Ирис. Волос обрезаны, руки в красных разводах, и только глаза остались прежние – васильковые.
- Привет, сестра Маргаритка, - Ирис улыбнулась краешком рта. – Входи, только у меня не прибрано.
В единственной комнате, служившей одновременно кухней и спальней, и впрямь было грязновато. Я села на табуретку и приготовилась слушать. Самой рассказывать что-то не хотелось.
Ни мужа, ни детей у нее не оказалось. Закончив школу с горем по полам, она поступила в здешний техникум, а из института, как я поняла, ее просто-напросто выперли. Теперь она живет в этом «прекрасном уютном домике с видом на лес», как она сама выразилась, и работает поваром в детском садике.
- Такие милые там детишки, - после паузы добавила Ирис, вытирая руки грязным полотенцем. – У тебя-то как, дети есть?
Я неожиданно встала.
- Знаешь, я вспомнила: мне маму навестить надо.
Это была ложь, но Ирис ее проглотила. И не потому, что поверила. Ей самой хотелось, чтобы я ушла.
- Да? А ну хорошо, привет ей передавай… - пробормотала она, выпроваживая меня. – Ты звони, что ли… - сказала она уже мне в спину.
Всю обратную дорогу до электрички я плакала. Плакала так, как не плакала когда-то в свои «едва шестнадцать», а в ушах играла музыка, не в силах заглушить творящееся за стеной.
Идти было почему-то больно. Наверное потому, что я шла по осколкам моего рухнувшего детского мира. Королева которого все же умерла.

Июль 2010 г.


Рецензии
Сильно...
Очень сильно.
Лучшее ваше произведение...

Красилова Галина   23.07.2010 16:05     Заявить о нарушении
Спасибо. Вы правда так думаете? Все-таки "про жизнь", а не фентези...

Рыжая Марика   24.07.2010 14:09   Заявить о нарушении
Правда-правда.
Эта жизнь здесь показана очень хорошо. Просто великолепно...
Заставляет задуматься.

Красилова Галина   06.09.2010 16:03   Заявить о нарушении