Новогодняя история

 Москва. Июнь 2005. Ещё немного и отпуск. Всё достало. Передача квартиры. Мы сидим за столом на кухне, друг напротив друга, в старом доме, находящемся в тихом переулке между двумя Арбатами. На бывшей хозяйке квартиры поверх, по-видимому, пижамы, надет яркий халат. На жёлтом фоне - большие, разноцветные геометрические фигуры. Пожилая женщина, коротко стриженные, окрашенные в красновато-рыжий цвет волосы, светло-голубые глаза. Она поставила оба локтя на стол и двумя ладонями подпёрла подбородок. Пальцы зажали дымящуюся сигарету. Перед ней чашка кофе, передо мной чашка чая. Между нами красивый торт. Позади меня в коридоре, на высокой стремянке под потолком копошится специалист из МосжилНИИпроекта. Он пытается отковырять кусок потолочной штукатурки, чтобы добраться до перекрытия и, в конце концов, узнать, из чего оно сделано. Что-то ему удаётся. Отваливается огромный пласт штукатурки и с пятиметровой высоты, словно бомба грохается об пол, разлетаясь на осколки. Несколько камней залетают к нам на кухню под стол. За стеной кто-то визжит. Женщина, напротив меня, никак не реагируя, выпускает  струю дыма вверх  и, глядя вслед, прерывая затянувшуюся паузу, хрипловатым голосом продолжает начатый ранее разговор о её жизни:

 – Мы заехали в эту квартиру в восьмидесятом, где-то в ноябре. Пока делали ремонт. Как раз к Новому году только и закончили. Накрыли стол, отмечаем. И вдруг, вот также, отваливается кусок штукатурки с потолка и падает нам на стол. Даже дырка сквозная образовалась…. 

   Слушая её, про себя задумываюсь, - Интересно, а где же я был в это время? 

…За тысячу километров отсюда. Казахстан. Город Гурьев. Так, - Новый год значит?

  Я стал мысленно восстанавливать события произошедшие четверть века назад.

…Кажется, в двенадцать часов чокнулся с родителями бокалом шампанского. Потом оделся и пошёл на улицу. Во дворе, наверное, - никого….

 Ну конечно! Друзья были все уже в армии, а у меня отсрочка, - доучивался в политехникуме.

Картины прошлого, словно в тёмном кинозале, в потоке света на белом натянутом экране, проявляются передо мною.

  …Район наш был необычным. Река Урал делает здесь почти полупетлю. На этом полуострове в военное время построили городок для работников возведенного неподалёку нефтеперерабатывающего завода.  Получилась сказка, – городок из белого камня в южном стиле. Этот проект был отмечен Госпремией как лучший в градостроительстве. Я раньше думал, всё-таки, как и в случае с атомной бомбой, основу его - у кого-то спёрли. Из России был привезен эшелон саженцев, и вокруг разбили огромный парк. Почти лес. Всё это окружено с трёх сторон рекой, а с четвёртой  - дорога к нему, обсаженная деревьями. Это всё в полупустыне! Назвали район - Жилгородок. Я видел эту красоту. Честно. Своими глазами. Что там сейчас? И не спрашивайте!

  На автобусной остановке в Жилгородке, в ту ночь, стояла тишина. Вроде был снег. От дома я пошёл по пустынной улице к Дому культуры – это центр района, очаг его культуры, самое красивое здание во всём городе. Похож он на дворец какого-нибудь падишаха или нефтяного шейха. Перед ним фонтан «Дружба». Три девушки - представительницы трёх рас, взялись за руки вокруг вазы с высокой ножкой, стоя спиной к ней. Естественно зимой это всё  не работало, и было покрыто тонким слоем снега.

  …Обошёл фонтан и здание Дома культуры, через безлюдный парк вышел к реке. По льду. На ту сторону. Возле Дома быта «Онерпаз», общага геофизиков. Там жили выпускники какого-то института из Караганды, они работали по распределению у нас на буровых, на месторождении Тенгиз геологами. Всегда весёлые, заводные, прикольные, они были как будто с другой планеты. Это были посланники другой культуры в наших диких краях. Загнали их из цивилизации сюда к нам, на край Ойкумены, как в ссылку. А девчонки у них – просто супер, нет слов! Приглашали меня в гости. Вот ноги сами и принесли меня к этому двух- или трёхэтажному силикатному строению. Везде горел свет, слышен смех – значит гуляют. Зашёл через вахту - никого нет. Как же?  Идти и заходить во все двери? Пока думал, по лестнице спустился какой-то парень. Русский. Явно один из них, карагандинский, но я его не знаю. Пьяный, еле стоит на ногах. Протянул руку ко мне. Подошел, посмотрел в глаза и сказал поразительную фразу:

 - Когда человеку трудно, - все должны ему помогать! Пойдём! - И не терпя возражений, взял меня за руку и повёл за собой.

 На втором этаже, в большой комнате все сидели за столом, плотно-плотно, плечом к плечу, вся общага, и знакомые и незнакомые. Народу! Шум, смех! Посадили в центр. Смотрю, напротив меня друган мой из политеха - Асёк, весельчак и болтун. Мы учились в одной группе. …Царство ему небесное, или что там говорят у мусульман в этом случае. Думаю, на меня он не обиделся….

  …Так значит - друган. Случайная встреча. А что дальше?

 -  Как, откуда? Точка притяжения какая-то. Гуляли, пели песни под гитару, дискотека, - просто класс. Была заварушка с местными. Незваные гости. Мы с Аськом пошли разнимать. Из толпы вылетел кулак и попал мне прямо в глаз. Не по делу! Асек потом долго буйствовал из-за этого, сотрясаясь всеми своими ста десятью или даже ста двадцатью килограммами. Знакомая «геологиня» с нашей буровой успокаивала меня. Анна, немка из Караганды. Красивая. Именно из-за неё я сюда и пришёл. )) Планы на жизнь, не совпали. Потом она выйдет замуж за гурьевского парня с нашей бригады,  и увезёт  его в Германию….

   Стоп!!!

 В восьмидесятом ещё не разрабатывали Тенгизское месторождение! Ведь именно на нём работали эти девчонки!

 Была Прорва, была Досмухамбетовская, был Северный Култук (названия нефтяных месторождений), но на Тенгизе мы ещё активно не бурили.

…Ещё не было этого зеленоватого двухсотметрового столба газа торчащего в ночи посредине степи. Он постепенно утолщался к верху. В нижней третьи он почти не горел. Затем на нём появлялись редкие языки пламени, и  лишь в самом верху – бурлящий неистовый факел, ревущий всеми своими двумястами децибел и освещавший всю степь до горизонта красным мерцающим марсианским светом. В его пламени, в вышине, словно макароны крутились бурильные трубы, периодически выбрасываемые из скважины давлением под тысячу атмосфер. Не было ещё того ветра дующего со всех сторон света строго на этот факел. Видимый на расстоянии несколько сотен километров он притягивал к себе. Целый год, пока его не укротили, стаи перелётных птиц, заметив, сворачивали на его свет, делали круги вокруг него и полностью сгорали в пламени. Их обгоревшие тушки устилали все подходы к тому месту, где когда-то стояла 37-я буровая.

  Тушили всем миром. Буквально. Японские трубы и электроника, американская техника и мозги, наше золото, дешевые мозолистые рабочие руки и жизни.


…Всё это будет позднее – года через четыре. А тогда, в конце 80-го, было всё спокойно. Никаких глобальных катастроф! Новогодняя ночь. Небольшой снежок, голые ветви деревьев. Так! Возвращаемся назад! С чего начали?

… Значит, в Москве отваливается часть потолочной штукатурки вместе с куском перекрытия и падает на новогодний стол. Салаты, рюмки. Наверное, вначале был мат. Что там она говорит, бывшая хозяйка квартиры?

- Потом через эту дырку поздравляли друг друга с Новым годом?

   Хорошо, а где я? В это время, за тысячу километров.…

 
  Нет, до армии, вряд ли я пил шампанское с родителями. Во дворе так же никого нет. Правильно! – все действительно в армии. У меня же была отсрочка на полгода. Хотя, в той более поздней версии, тоже никого не будет. Все уже или будут сидеть на игле, или просто сидеть, или попытаются отсюда смыться. Навсегда. Без вариантов!

   Ну да, конечно! Вспомнил!

 После курантов опять иду на улицу. А куда ж ещё? Опять тоскливо и безмолвно. Фонари, освещающие пустые заснеженные дороги. Народ досматривает «Голубой огонёк» и следующие за ним «Мелодии и ритмы зарубежной эстрады». Тогда не пускали салюты и петарды, и новогодняя ночь мало отличалась от всех остальных. Редкие прохожие. Делаю круг в другую сторону. Через стадион, мимо музыкальной школы (им. Курмангазы). Мимо другого ДК – «Строитель», не такого крутого, как наш, иду в район называемый «абэвэгэдэйка». Плотная застройка из желтых пятиэтажных хрущёвок, с буквенными добавлениями к номерам домов – «а», «б», «в», «г»  и так далее. Практически, без зелени - абсолютно голая твёрдая пустынная серая земля с кусками асфальтовых дорожек. Там жил другой мой друг ещё с техникумских времён. С ним выходим на центральную улицу города – ул. Ленина возле промтоварного  магазина «Шалкыма». Идём мимо «Торгового центра», в сторону кинотеатра «Юность».

  Да-да-да, наконец, припоминаю - перед «Тремя поросятами», - это народное название трёх прилепленных один к другому магазинчиков, нас окликают из окна пятиэтажки. Точнее окликают друга. В окне курят девчонки и одна из них, та самая новая знакомая моего друга, о которой он мне рассказывал. Всё это время пока мы шли, он именно о ней мне и рассказывал! Одним словом – Махабат (каз. яз. – «Любовь»)! Вот ведь! Даты разные? - а любовь присутствует всегда!

  Снова гулянка! Помню полумрак. Светильники в виде подсвечников, на них такие лампочки которые горят как огонёк свечи. И тоскливая музыка с какой-то новой пластинки. Ленинградская группа - названия не помню. «Шнура» там точно не было. Кажется, так и называлась – «Ленинград». Ну, тоска полная! Слова и мотив крутятся в голове, но вспомнить точный текст не могу.


   …Отлично помню утро. Открываю глаза. Потолок - не-зна-комый! Что это у меня на левом плече. Поднимаю голову. Смотрю – блондинка. Уткнулась мне в плечо, обняла и спит. Симпатичная, и тоже абсолютно мне незнакомая! Не скажу, чтобы она была полностью раздета. Нет. Перевожу взгляд – на себя. Вроде всё на мне? Ничего не помню! Та-ак, а это чья рука. Поворачиваю голову – на тебе! На моём правом плече спит брюнетка. Тоже нормальная, - даже очень! Это я здорово попал! Но в сознании - полный нуль. Опять откинулся, боясь, пошевелится, и разбудить их. (А почему?) Комнату вижу первый раз в жизни. Даже не представляю где это я. Как себя вести? В это время открывается дверь и заходит ещё одна девушка. Она называет меня по имени, здоровается, спрашивает, не болит ли у меня голова, говорит, что чай уже готов, смеётся. А я у неё спрашиваю:

- А ты кто?

  Потом они всё время рассказывали, что мы спасли их Новый год. Был полный скучняк - в пору вешаться. И тут нарисовались двое…. Друг мой сразу уединился с подружкой и появлялся на арене только в случае крайней необходимости. Которая немедленно, тут же и возникла - я слишком активно включился в процесс разгула и сразу, после нескольких тостов, наехал один на всех их парней (наверное, снизошло вдохновение) и выгнал их. Уверяли, что всё обошлось без драки, выглядело логично, и на этот раз очень даже по делу. А потом начался праздник….

– Эту дыру позже заделали за счёт РЭУ, – закончила свой рассказ, бывшая хозяйка квартиры, прерывая мой полёт, и приземляя в  действительность своими словами. Она стряхнула пепел в антикварную медную пепельницу с фигуркой сфинкса, которая стояла перед ней по правую руку, рядом с чашечкой кофе.

 – Пойду-ка я, готовиться к переезду. И ушла в другую комнату.

  А я остался за столом. Один. Со своими воспоминаниями….