Ист. 26 Лихой конь пёр во весь опор...

     Лихой конь пёр во весь опор классическим призовым галопом в сторону подозрительных самолетов и их не менее подозрительных пассажиров. «Да что ж ты, сволочь, другого направления выбрать не мог, - с бессильной яростью думал Бум, - Сворачивай!». О том, что бы догнать и повернуть самому -  речь не шла, но может, сила мысли обратит жеребца вспять? Или ловец? В противном случае, к потенциальному риску перелома ног добавлялся шанс осознанного членовредительства или угона, или ещё чего похуже, о чём думать не хотелось.
    Парни выстроились в цепочку и встречали. Получалась следующая картинка: машины, стоящие в походном положении, то есть брюхом в сторону, боком на нижнем крыле и с упором на верхнее крыло - вполне неприступная баррикада, с одной стороны, бандиты, наверняка не с цветами и подарками -  с другой.  «Сворачивай на…» - продолжал мысленно командовать Бум коню, оценив с высоты птичьего полета тактическое преимущество противника. И, о радость, конь свернул.  Не совсем свернул, а как бы довернул, оттолкнулся, распахнул крылья и пошел по корпусу вражьего транспорта в поворот, вминая днище.  Тут то Бум и настиг лошадь. Упал в седло, распластался, трансформируясь и надеясь, что раз эти олухи по недомыслию не врубили свет, так может и не заметят?
    Самолет кончился, а с ним и поворот. Лошадь снова оказалась мордой к плохими ребятами. Пора было брать управление на себя, а Бум никак не мог отцепиться от ручек седла – загогулин, за которые при желании и неумении держались на галопе, но чаще набрасывали третий, поворотный, повод во время прохождения прямых участков. Дергать за него без нужды считалось дурным тоном – хватало шпор и оставшихся двух поводьев.  Но Бум не мог  вожжи в руки взять, не то, что набрасывать и разбирать. Где там первый! Какой  - третий? А ещё ловец сосредоточенно  пополз на плечо, цепляясь когтями сразу за тело. С чего ему показалось, что на плече безопасней?
     Бум ещё удивлялся, отчего это расстояние между мужественным всадником на рысях и парнями папаши Шама не сокращалось, но увидел вскинутые руки и сообразил «стрелять будут».  Что тут же и произошло. Прицеливались бандиты рукой, то есть непосредственно в ладонях ничего не было, а заряды дозировано вылетали, да ещё по такой витиеватой траектории.  «У них, наверно, какие-то приспособления есть,- грустно подумал Бум,  - И у меня есть бич, а как  достать? Иначе-то о-го-го. Я бы им ответил. Мазилы». Последнее определение выскочило из-за странной косорукости, как решил Бум, стреляющих. Невозможно палить мимо такого крупного объекта, как ипоэроб. Это ж слепым надо родиться на оба глаза.  Но затем обратил внимание, что стрельбой развлекались только двое, стоящие почти напротив друг друга. И целились они не в коня, а в ноги, причем, каждый в свою. Другие бросили всякую там охоту на лошадей и подбадривали дуэлянтов. А те и вправду были хороши. Заряды с каждым разом ложились всё ближе и ближе, так что, не смотря на то, что конь шарахался и кружил на месте, конец развлечению был близок, если срочно не принять мер. Бум суетливо, а поэтому и кое-как, разобрал поводья и первым делом избавился от ловца. Перекинул за спину, рассчитывая, что в районе лопаток тот зацепиться. Промахнулся. Кот возмущенно вякнул и улетел куда-то вдаль.  Сразу же услышал реакцию из стана врага. Кроме ставших привычными «эх, мазила» и «правее бери», оттуда донеслись крики и невнятная ругань.
-Что это было?
-Кот!!
-Уверен, что не слон? Завязывай с травкой.
-Да ты посмотри, какие царапины!
     Таким образом, ловец невольно дал короткую передышку.
«Уносим ноги», - предупредил Бум Халдея, принимая повод.
     Но единственный свободный проход был только через самолеты. А как заставить перепрыгнуть такое препятствие лошадь? В свое время Корни объяснила, крылья ипоэробам даны не для полета, а для баланса и максимум – условного парения. То есть махать ими для продвижения тела вперед и вверх конь не способен. Зато Бум способен перемещаться по воздуху, отталкиваясь от силовых полей земли. Так почему бы не попробовать объединить усилия? Если Халдей высоко прыгнет, а Бум их обоих приподнимет, а конь расправит крылья, то может и получится… . Это пишется длинно, а в реальности Бум не раздумывая, как это будет смотреться со стороны, пустил коня прямо на темные сигары.
-Не стрелять! Ещё транспорт попортите! – приказал некто. Верно, главный бандит, - Пускай сам ноги ломает!
    Халдей в два сильных скачка подлетел к машинам, сгруппировался, подбирая ногу (Бум почувствовал - сейчас будем прыгать), оттолкнулся и выстрелил крыльями. Одновременно Бум сделал свой фирменный рывок вверх, держась всеми частями тела за седло.  И понял, что зря держал ручки – следовало хватать за седло снизу. Но что бы представить, о чём идет речь, надо знать спортивную посадку на ипоэробах. Стопы, лежащие почти на хребте и упор коленями в выемку составляют стремя, второй упор ягодицами – в заднюю луку, подбородок лежит на гребне, рядом с которым и располагаются ручки для третьего повода. Остальные части тела распределяются между гребнем и задней лукой на кожаном анатомическом минимализме, именуемом сиденьем. На галопе подтягивают стремена (колени) к груди, перенося вес тела на стопы. Тогда, с натяжкой, можно сказать, что всадник действительно сидит. Есть в седле и другие запчасти: валики, приструги.… Но это не важно. Важно, что при маневре, который произвел Бум, лучше было хвататься под гребень. Загогулины подались вверх, не обеспечив необходимой жесткости для импульса, то есть самортизировали, погасив рассчитанное движение. В результате Буму пришлось выкинуть свои крылья, увеличивая площадь опоры на воздух. И раз уж крылья распустил, так чего ж ими не махнуть, да вперед не протолкнуться?
      Не думал Бум в этот ответственный момент про конспирацию. Чувствовал, что высоты они не добирали, а сил, второй раз приподнять жеребца, у него нет.…  Но, верно, на какой-нибудь микромэт он всё же выдернул коня, плюс - собственный вес убрал. Кроме того, Халдей, не исключено – интуитивно, в целях самосохранения, пусть и судорожно, но сильно взмахнул крыльями. Умница. Так что Бум, снова распластавшийся в седле и закрывший глаза, что бы не видеть, как они самолет таранить будут, услышал звон копыт о металл. Получилось. Сзади разочаровано заулюлюкали, но их перебил властный голос главного бандита:
-Что замерли, остолопы! Догоняем!
      Халдей, перемахнув через препятствие, полетел неизвестно куда. Уносил ноги, уходя от преследователей по большой дуге. И  Бум надеялся, что это в сторону конюшен.          Сам то всадник перетрудился и  расслабился. Появилось время подумать, себя оправдать.
     Чем дольше Бум размышлял, тем больше уверялся в собственной правоте. План оправдал себя полностью – конь последние двадцать минут только на галопе и работал, так что если бы не уроды папаши Шама, то утром ему было бы что предъявить главному тренеру. Жалко ловца, который пал, вернее улетел, жертвой бандитов. Как он там?
       И ещё один плюс. Он прочувствовал механизм управления. Обнаружил данный талант именно тогда, когда валялся опустошенный на спине верного Халдея. Лежал себе ветошью и вдруг ощутил, как работают лошадиные мышцы и сухожилия, как кровь разносит адреналин и кислород по организму и делится с почками, мускулами и другими органами так богато, что голова получает лишь жалкие остатки, наполняя мозг легкой дурью углекислоты, заставляющей легкие работать, словно кузнечные мехи и загонять воздух до последней четверти .… И Бум - часть этого сложного механизма, и ему до мельчайших деталей понятен глубокий смысл малейшего движения…. Ну, и прочая лирика. От этих великих знаний впал Бум в легкую эйфорию, пока не сообразил, что за ними уже некоторое время идет погоня.
       Самолеты шли на бреющем параллельным курсом, заходя сразу с двух сторон.  Халдей уже вынес на дорогу и ровно по ней шпарил. Бум, весь такой тонкий знаток лошадей, с легкостью и ловкостью, которых от себя не ожидал, достал бич и закрутить петлю. Как никогда он чувствовал прилив гордости за умения свои, собираясь показать этим нехорошим людям, как надо обращаться с оружием. Цель даже не выбирал – она нависла над ним большим треугольным блином – нижнее крыло ближайшего самолета. Но ошибся в расчетах. Вместо режущего импульса выпустил длинный заряд, которым пользовался в паркуре. Ему бы отключиться, но Бум затупил и наоборот, выдернулся. Вылетел из седла рыбкой, которую грамотно подсек рыбак. Только и успел, что «Ого» сказать жеребцу на прощанье. Он и рад был вернуться, да бич пожалел. Опасно раскачиваясь, подтянулся к самолету, Ему крупно повезло, что он смог ухватиться за какую-то деталь каркаса, прежде, чем  его утащило к соплу.
-Мы нижним крылом зацепились, - крикнул пилот, - Надо подниматься.
-Подожди. Я точно видел, что у лошади две пары крыльев.
-А ещё ты точно видел, что на тебя кот напал.
     Кроме пилота в кабине сидели двое и, свесившись с обеих сторон, самозабвенно ругались, наблюдая за Халдеем в очки ночного видения. Так вот почему они свет не врубали! Но тут один из наблюдателей сказал, что пора заканчивать с этой мистикой и поднял руку. Надо было срочно отвлечь. Бум совершенно растерялся.
-Дяденьки. А не подскажите, куда мы летим?
     Все трое дернулись, и вскинувший руку прошил верхнее крыло. То есть устроил диверсию вместо Бума. Самолет тряхнуло, и Бум его непроизвольно покинул. Машина накренилась и провалилась вбок.   
     Естественно, Бум не бросился сразу догонять Халдея. А полетал немножко кругами, что бы посмотреть, как красиво самолет встретит землю.  Лишь после этого  набирал высоту.  Сверху увидел, что дорога петляет как раз в  профилакторий, и конь по ней  довольно далеко продвинулся.
      Догнал почти у ворот. Халдей уже перешел на шаг. С него клоками слетала пена, крылья подрагивали, спина была мокрой,  мышцы - каменными.... Бум скинул седло, пристегнул попону и побежал шагать лошадь. На втором круге с ужасом подумал, что всё таки загнал жеребца, перес*ал капитально и вызвал Корни.
-Что ж ты, малолетний ублюдок, с конем сделал?
-Мы тренировались, - с достоинством ответил Бум, отойдя на всякий случай на безопасное расстояние.
-Ах, ты тренировался! - процедила Корни, добавила пару незнакомых эпитетов и приказала, - Прекращай бегать. Живо беги за теплой водой.   
     Бум в очередной раз восхитился умением Корни давать исчерпывающие и противоречивые команды. Побежал, хотя считал, что он нуждается в восстановлении и отдыхе не меньше лошади. Даже попытался робко высказать это мнение  вслух в качестве пожелания. Нарвался на такую искусную и плотную брань:
-Тебя, сучёныш, никто в поля не гнал, и лошадь не виновата, что тебе в интимном месте зачесалось прогуляться по ночной прохладе. Своего сквозняка в башке не хватало.
     Усталость как рукой сняло. После целого моря, не меньше, теплой воды, которую перетаскал Бум, пришлось ему амуницию начищать. Он устроил бунт, впрочем такой же заискивающий, как и высказанное до этого мнение, сообщив, что это не работа наездника, а вот сейчас разбудит Фару и тот быстренько всё начистит.
-Отчего ж одного Фару? Буди всех. Пусть каждый узнает, как  Хос Матировский чмошник коней портит. Или оставь, как есть, а утречком, когда всё покрепче закореет, оседлаешь Халдея, натрешь ему холку или плечи. То же вариант.
     Отвозились до утра, но коня в порядок привели. Корни предупредила, что бы никаких полноценных тренировок днем для лошади не устраивали, а заодно поинтересовалась, как Бум вообще тут оказался. В качестве компенсации за внеплановый вызов, полусонный Бум не стал тайны разводить, честно рассказал, что знал. И, проваливаясь в сон, слышал, как Корни, укладывая саквояж, бормотала:
-Оч-чень любопытно. Он рассчитывает выпустить крэка с Бумом, в надежде, что тот  прославился, как аутсайдер…. Или – нет. Сделает пару резвых прикидок, а на приз поедет бездарь и завалит езду?....
      Растолкал его поздним утром Фара:
-Я тебя как мог долго искал, но главный рвет и мечет. Лучше попадись ему на глаза.
       Пока шел к заведующему, обратил внимание, что вокруг народ суетливо и преувеличенно работает. Дорожки  не просто ровняют, но и поливают водой, прибивая пыль.
      Заведующий висел на изгороди около коровника, привычно избивая землю под ногами. Односложно сообщил, что коня через час перекуют и проверят «на кругу»:
-А то завтра приедут смотреть, что да как. Зачем придуркам, что в лошадях вовсе ничего не смыслют, что-то смотреть? Чего хочут увидеть?
      Бум, выспавшись совершенно недостаточно для полноценного вранья, сказал, что лошадь и так провела ОЧЕНЬ беспокойную ночь и поэтому сегодня работать никак может.
-…я ещё позавчера заметил этих подсмтрительных ребят с самолетами. А ночью они на нас наскочили. Устроили такую перепалку, что лошадь испугалась. Чуть успокоил. А они потом улетели. Один даже упал. Вон там, за соснами.
     Тренер помотал головой, но затем решился.
-У меня другие сведения. Ты куда-то уезжал. Долго отсутствовал, а когда вернулся, Халдей был еле живой.
Буму пришлось изложить свою версию происходящего с поправкой. Теперь по его словам выходило, что конь, надежно запертый в деннике, каким-то образом из него сбежал и пошел себе подышать свежим воздухом, но со всех сторон налетели самолеты, которых Халдей испугался и понес….  и далее по тексту.
-А почему он оседланный был?
-Не был. То есть был, но не оседланный, а с седлом. Я  хотел Фаре помочь и амуницию почистить.  А тут самолеты…
    Бум понемногу приходил в себя, и ум прояснялся. В его односложных ответах начали проскакивать подробности. А тренер все подлавливал  на несоответствиях  и сбивал, выдавая известную ему информацию скупыми порциями. Разговор приобрел футуристический характер, но в итоге тренер вынужден был признать, что снаряжение начищено, конь в норме, а по дороге он действительно видел  разбитый самолет, которого там до этого не лежало.
       Тренер ещё разок постегал землю и принял рещение: сегодня Халдея не работать, а подковать и прогулять. Но что б служба мёдом не казалась, предложил заняться другой лошадью.
-Тоже крэк – Восторг Милой. Я его мамашу, Веселую Вдову, хорошо знал. Совершенно невзрачная кобыла, а гляди ж ты. Произвела такой феномен.  Он, кстати, некоторым образом родственник твоему Халдею будет. И конкурент. Его сюда буквально на полнедели дали – восстанавливаться. Глупо, конечно, получилось, но деньги лишними не бывают.
     С этого момента тренер начал извиняться и расшаркиваться, а потом сделал хитрое  и заговорщицкое лицо:
-У меня такой план. Восторжий тренер с обслугой  приедет только завтра. Так пока их нет, один конюх, мы его прогоним, прикинем резвость, и решим, как нам  Халдея тренировать…. Я посмотрел, если он выиграет, такой куш сорвать можно!...  Да, забыл сказать, готовься, послезавтра переезжаем в Бердау. Невозможно подготовить лошадь к скачкам, имея только один внутренний поворот на тренировочной дорожке…. Хотя бы четыре!   
    Бум рассеянно согласился. Он обратил внимание на нарочито скучающую публику. Они подпирали изгородь и метали крайне озабоченные взгляды. Бум решил, что сегодня на конюшне спать будет не один, а в компании с Фарой. И ещё:
-А можно, раз у нас так много призовых лошадей сейчас, какую-нибудь охрану дополнительную подрядить?
     Тренер пообещал подумать.
      Восторг был хорош. По первости косил. Верно, наездник на нём вел себя несколько иначе, чем Бум, но вскоре они поладили. Вертикальный поворот жеребец прошел без поправок, сам прочухал и угол, и размах. На прямом участке сам сложил крылья, всаднику пришлось только колени сдвинуть, что б не мешать. А в плоском повороте, который Бум знал лучше Восторга, Бум умудрился самостоятельно поправить и наклон головы третьим поводом, и крылья шпорами, переводя коня из галопа в мах, о котором уже долго кричал тренер. Два остальных круга проехали без кентера, как с тренером и договаривались.
-Когда это ты научился так на лошади сидеть, - недовольно спросил заведующий профилакторием. И Бум не понял, хорошо он всё сделал, или есть претензии.
-Может, твои хозяева и не такие уже придурки, - расшифровал тренер свою мысль. Наверное, всё таки, похвалил.
     Марха, глядя на Восторга и Бума совершенно извелась. Она-то думала, что уж на этом крэке ездить ей! И не вышло. От обиды была заносчива и груба больше обычного.
-Чего ты бесишься? - миролюбиво поинтересовался Бум причиной её плохого настроения.
-Она хотела бы быть мальчиком, а родилась девочкой, - пояснил Фара.
-И чего паришься? – удивился Бум, - Вырастишь, и поменяешь пол. Хотя тебе это и не нужно. Ты ведешь себя, как баба.
      Марха возмутилась. Она никогда не позволяла никому себе помогать, хватала самые тяжелые тюки с сеном, ездила, дай бог Фаре.
-Почему это я веду себя как баба?
   Мудрый Фара попробовал объяснить:
-Видишь ли, Бум имел ввиду, что твоё гендерное поведение больше соответствует психологическому портрету особям женского пола. Ты пытаешься преобразить социальную функцию, в то время, как твоя детерминанта…
     Но Марха перебила, сказав, что ничего из этого бреда не поняла и если ей немедленно не переведут, то она не знает, что сделает. И Бум пояснил на примерах:
-Вот смотри, как по-разному мы встречаем нового человека. Ты – с подозрением, как потенциального соперника, а мужики, я говорю о большинстве, с радостью, как возможного партнера. Усекла?
    Но Марха не согласилась, сообщив, что в таком случае все скаковые – бабы, потому что друг друга подсиживают и заранее ненавидят и ревнуют. И вообще, она не понимает, для чего они тут собрались. Если обсуждать её предпочтения, то она, пожалуй, пойдет спать, так как это ей не интересно, а если ещё для чего-нибудь, то она подумает….
     Бум понял, что не о том говорить начал и перестроился:
-Я хочу рассказать, как оно на самом деле было сегодня ночью…
      И поведал, что давно уже засек подозрительных личностей. Он, эдакий герой, решил проверить подозрения и выехал в разведку. Но их с Халдеем засекли, и пришлось уходить прямо из-под обстрела, пока вражеский самолет не повредился.
    Фара поверил сразу. А Марха выпытывала подробности, но в конце тоже поверила. Решили спать на конюшне все, и не спать по очереди. Но ночью снова пришел только ловец, раздраженный и обиженный.
    На следующий день подозрительные личности исчезли, зато прилетело такое количество обслуживающего персонала Восторга Милой, что и не протолкнуться. Бум успокоился.
     Тренер громко приказал Буму показать класс на Халдее, но на ухо зашептал:
-Резво не прикидывай!
      Зрители щелками секундомерами в карманах, цокали языками и сочувствующе качали головами:
-Ах, какая лошадь… была…
Но, кажется, остались довольны скромным результатом конкурента.
        Хотя Бум и говорил, что народу слишком много и никто к лошадям не сунется. Фара и Марха остались дежурить. Полночи не спали все, рассказывая разные истории. А потом уснули разом. «Какой гоблин свою смену проспал?» - как только проснулись, сразу начали выяснять Марха и Фара, переругиваясь громким шепотом.
-Бу-ум, - осторожно позвал Фара. Но Бум предпочел делать вид, что спит и послушать разговор за стеной.
-А я тебе говорю, что кот – оборотень. И из мелких кто-то – оборотень.
-А я всегда говорил, что не хрен брать кого попало в банду. Особенно слишком умных, вроде тебя.
    Бум сквозь ресницы осмотрелся. Они лежали в той же избенке, где когда-то он нашел Гейдера – бывшего конюха Халдея.