Утятинский Лохнесс. главы 7-9

                7

         Степка пришел на «рыбачий» берег озера далеко за полдень. Рыбаков не было. Берег вообще был пуст, насколько хватало глаз. Только под деревьями стояло несколько машин и палаток, но людей видно не было. На озере, далеко от берега одиноко маячила резиновая лодка, но рыбака тоже не было видно. Наверное, сморил сон, а плыть к берегу было лень.
         Степка нашел по одной узенькой тропке место у берега, со всех сторон укрытое камышами и кустами ивы. Довольно широкое и пологое. Здесь тоже было пусто. Только в траве валялся кусок старой пожелтевшей газеты с пятнами жира, судя по запаху - от полукопченой колбасы. Скомкав и отшвырнув за кустики бумагу, Степка вытащил из сумки свои драгоценности и запихнул туда майку и шорты. Надев костюм и проверив еще раз регулировку подачи воздуха, он положил сумку так, чтобы она была видна с озера и, пятясь, вошел в воду.
         Сейчас, наконец, это был настоящий праздник. Теперь в чистой озерной воде он видел гораздо дальше, и перед ним открылась во всей красе изумительная подводная панорама. Здесь не было, конечно, того экзотического разнообразия, которое он видел в кино. Но и того, что попадалось ему на глаза  хватало, чтобы его не покидало чувство восторга. Он видел стаи рыб, видел камни, которые лежали здесь, может быть, сотни и тысячи лет, скрытые от людского взора. Видел рака, который наполовину вылез из своего каменного дома, живого, настоящего, на воле. Степка удивился, что он не красный. На дне, подчиняясь каким-то невидимым течениям, колыхались разнообразные водоросли, между ветвями которых сновали мелкие серебристые рыбки. Иногда попадались покрытые толстым слоем ила коряги, величиной с поваленное дерево. Изредка встречалась всякая дрянь, вроде консервной банки, рваного ботинка или полузанесенной илом бутылки. Но это – ближе к берегу. Чем дальше Степка отплывал от него, тем чище и прозрачней была вода, тем красивей дно. Он был счастлив. Душа рвалась вперед и вперед. Ему хотелось попасть в стаю рыб, и плыть с ними перекликаясь, смеясь, и подталкивая друг друга, как это обычно бывает в веселой ребячьей компании. Разглядывая рыб, он думал, что вот еще чуть-чуть и он встретит среди них Золотую рыбку, которая превратится в русалку, и будет звать его за собой своими гибкими руками и покажет ему диво, о котором никто не знает. Иногда ему казалось, что где-то вдалеке мелькнет что-то золотистое. Он пытался догонять это маленькое переливчатое чудо, но из этого ничего не выходило. Рыбка всякий раз была быстрей и исчезала.    
         Степка забыл о времени и понятия не имел, в какой части озера он находится. Он засмотрелся на стаю окуней и вдруг увидел, как один из них заметался и поплыл вверх, продолжая биться из стороны в сторону, отчего вся стая кинулась врассыпную. Степка посмотрел вверх и увидел чуть впереди от себя дно резиновой лодки. Ему стало жаль пойманную рыбу, но ничем помочь ей он уже не мог. «Ее обманули и теперь она погибнет, – подумалось ему. – Ведь так могут поймать и мою Золотую рыбку, и тогда я никогда не узнаю Тайну».
         Он только сейчас заметил, что в озере стало как-то темней, и вспомнил о времени. Чтобы возвращаться, нужно было найти какой-то ориентир. Он поплыл наверх, высунул голову из воды и увидел недалеко от себя резиновую лодку с одиноким рыбаком. Тот сидел к нему спиной и не заметил его появления. Солнце еще висело над горизонтом, но уже достаточно низко. Даже если бы рыбак обернулся, он и тогда бы не сразу заметил пловца, потому что вся поверхность озера была покрыта сверкающей солнечной рябью как раз в той стороне от него, где торчала Степкина голова. Степка нашел взглядом лежащую на берегу сумку, мысленно определил маршрут и нырнул на глубину. Но получилось у него это с громким всплеском, отчего рыбак быстро обернулся. И успел увидеть только Степкины ноги в ластах, сложенные наподобие рыбьего хвоста. То ли рябь мешала видеть детали, то ли фантазия разыгралась, но только рыбака охватил невероятный страх. Никогда здесь рыб такой величины не видели! Рыбак, полноватый мужик лет пятидесяти, сидел неподвижно, вцепившись в борта лодки в тревожном оцепенении, и неотрывно смотрел в то место, где скрылся этот плавник. По всему получалось, что этот гигант плывет почти в сторону лодки. Кто знает, что может прийти в его рыбью голову? 
         А Степка, все еще думая о пойманной рыбке, захотел отомстить рыбаку за нее и выкинуть какую-нибудь озорную шутку, пользуясь тем, что тот его не видит. Сначала мелькнула мысль проткнуть лодку кончиком гарпуна, но он тут же отогнал ее. Это было уже слишком не шуткой. Сделав небольшой крюк, он подплыл под лодку и стукнул кулаком по тому месту, где отчетливо обрисовывались рыбачьи ягодицы. А потом спокойно, мысленно смеясь, поплыл к берегу.
         Трудно представить, какие картины рисовал себе рыбак в своем воображении, только от этого, несильного в воде, толчка его охватил панический ужас. В доли секунды в его голове пронеслись кровавые сцены из японских «Динозавров» и американских «Челюстей». Он вскочил, чуть не перевернув лодку, схватил удилище и, бросив его в лодку, потянул леску, не тратя время на ее сматывание. Стремительно летящий вверх крючок вонзился в один из ремней Степкиной амуниции, чего сам он не заметил, совершая плавательные движения всем телом. Рыбак почувствовал, что леска внезапно мертво встала, а потом стала медленно уходить на глубину. Это говорило о том, что «оно» даже не почувствовало вонзившегося крючка. Что же это могло быть!? Теперь рыбаку стало уже не до удочки. Надо было спасать жизнь, пока «оно» не вернулось. Рыбак вышвырнул удочку в воду и, схватив весло, стал неистово грести. Подальше от опасного места! Спасение только на берегу! Уже отплыв на приличное расстояние, он вдруг заметил, что удочка его сопровождает. Значит «оно» где-то под ним!? Ему даже показалось, что где-то на глубине он разглядел искаженное рябью темное тело длиной метра в два.
   - Ну, отстань же! Чего привязалась!? – рыдающим голосом заорал рыбак, с еще пущим остервенением работая веслом.
         Скоро он заметил, что ему удается оторваться. Никто не сможет объяснить – почему, но судьба вела его в ту же самую бухточку. Добравшись до берега, он выскочил из лодки, как ошпаренный, резко вытащил ее, разбросав при этом всю пойманную рыбу и банки с червями, крючками и грузилами. На ходу выдернув заглушку из лодки, он помчался к своей машине, мельком заметив лежащую в траве Степкину сумку.
         Степка добрался до берега и снял свое снаряжение. Посмотрев на озеро, он не увидел лодки, но думать об этом не стал. Он удивленно посмотрел на разбросанную в траве рыбу. Никаких признаков присутствия рыбака здесь не было. Откуда она могла здесь взяться? Некоторые рыбины были еще живыми и трепыхались. Он бросил их назад в воду и с улыбкой понаблюдал, как они, не веря своему счастью, скрылись в глубине. Где-то на берегу за камышами взревел мотор, и уехала машина, но Степка тут же об этом забыл. Отдохнув и подсохнув, он начал складывать свое снаряжение в сумку. И тут обнаружил рыболовный крючок, прочно сидящий в одном из ремней. Потянув за леску, он вытащил удочку и долго вертел ее в руке. Так и не поняв ее происхождения, он вытащил крючок и положил удочку в траву. Придет хозяин, заберет. Он было собрался уходить, но опять обратил внимание на разбросанную в траве рыбу.
   «Не пропадать же добру», - подумал он.
         Закидав рыбу к себе в сумку, Степка бодрым шагом пошел к дому.



                8

         Утренними сумерками следующего дня Виталий и Костя, как всегда, добрались до своего места. Раскладывая свои рабочие принадлежности, Костя наткнулся на чужую удочку.
   - Ты глянь, Виташ, какой-то придурок, пня, наше место занял. Смотри, и черви тут и крючки! А сам где? Щас по ушам ему, пня!
   - Придет, никуда не денется. Может, до ветру или по другой какой нужде отлучился. Положь–ка ее в сторонке и подождем, – ответил Виталий.
         Вытащив бутылку, закуску и «сервировочный набор» – два стакана, друзья занялись «разминкой». Но вскоре начался клев, и им стало не до завтрака.
         Солнце уже оторвалось от горизонта, а отлучившегося наглеца все не было.
   - Слушай, - сказал Костя, –  может, это бросил кто? Больно долгая у него нужда.
   - Кто ж такое добро бросит? Удочка не наша, иностранная. Полным долбаном надо быть…
   - А может утоп? – предположил Костя. - С вечера еще, пня.
         Оба молча стали рассматривать водную гладь озера, но не найдя плавающего тела, Виталий махнул рукой и занялся рыбалкой.
   - Да и хрен с ним. Придет – потолкуем. А не придет, нечего и мозги морочить. Если до нашего ухода не явится, удочку с собой заберем. Живой все равно искать будет. А утопшему она без пользы. Всплывет когда-нибудь, найдут.
         По дороге домой они продолжали обсуждать странное исчезновение хозяина удочки. Но вскоре за обычными хлопотами отвлеклись, и разговор пошел о более насущном.



                9

         Степка пришел на озеро, как и вчера, в послеполуденное время с твердым намерением поохотиться. Когда он вчера вечером вывалил на стол рыбу, все заахали. Степка только было открыл рот, чтобы начать сочиненный им по дороге рассказ об удачной охоте, но отец, коротко глянув, строго спросил:
   - Где ты это взял? Это не твоя рыба. Лучше признавайся.
         Степка не знал, по каким приметам отец это определил, но он был прав, и поэтому пришлось честно рассказать, что нашел ее брошенной на берегу, приврав только, что она валялась там все время, пока он плавал, а потом еще ждал, что за ней кто-нибудь придет. Об удочке и о своей шутке с рыбаком он умолчал, потому что никак не связывал это с той рыбой, а за хулиганство отец мог бы отобрать акваланг.
   - Я рад, что мой сын не вор и не обманщик, – сказал отец. – Но все равно, никогда не бери то, что тебе не принадлежит. Ты – мужик серьезный и должен работать сам, чтобы в доме рыба была.
         И сегодня Степа решил «поработать». Надевая снаряжение, он вспомнил про удочку и, не найдя ее взглядом в траве, огорчился. Значит, приходил все-таки рыбак за своим уловом. Вот рассердился, наверное! Степка почувствовал себя вором, и настроение сразу испортилось. Уже плывя в глубине, он продолжал укорять себя, и сегодня подводные картины не казались ему такими красочными. Потом он вспомнил, что обещал сегодня принести добычу и постарался взять себя в руки. Кроме того, надо не забывать о времени. Вчера он, увлекшись, проплавал больше двух часов, а значит, сегодня у него не более полутора часов на плаванье, и завтра уже надо будет заправлять баллоны.
         Он приготовил ружье и стал высматривать жертву. Скоро он наткнулся на стаю карпов, выбрал того, что покрупней, прицелился и выстрелил. Гарпун пролетел мимо, распугав стаю. Степка подтянул гарпун и снова зарядил ружье. Так повторилось несколько раз. Но, наконец, ему повезло. Он нацепил на гарпун среднего размера карпа, пробив его насквозь. Рыба было затрепетала, но сорваться с гарпуна не могла и скоро трепыхаться перестала. Степа снял ее, разлохматив при этом рану. Теперь он понял, как отец определил, что та рыба была не его. Держа рыбу за жабры, Степа вдруг сообразил, что ему некуда ее деть. Он и не подумал захватить с собой какую-нибудь сетку для своей добычи. И тут же возникла еще одна проблема: обе его руки заняты, одна - рыбой, вторая - ружьем, и он не может перезарядить гарпун. Что делать? За пояс рыбу не заткнешь. Единственное, что оставалось – это оттащить ее на берег.
         Степка высунул голову из воды и поискал глазами свою сумку. Ее держал в руках какой-то толстый мужик, который, задумчиво глядя на нее, видимо, пытался вычислить ее владельца. Степка погрузился и заторопился к берегу, чтобы мужик не успел уйти, прихватив с собой сумку. Он, конечно, не узнал вчерашнего рыбака, потому что видел мельком только его спину и контур его ягодиц из-под лодки. Он совершенно забыл, что гарпун продолжает болтаться на тросе где-то внизу за ним, так и не заряженный. До берега было уже совсем недалеко, когда гарпун прочно зацепился за что-то на дне, и Степка вынужден был остановиться. Он по тросу отыскал гарпун и увидел, что тот вонзился одним острым боковым зубом за корягу и сидел прочно. Вынуть его одной рукой не удалось. Бросить ружье даже на время представлялось Степке неправильным. Бросить карпа, тогда какой смысл в охоте? И Степка выбрал единственное, по его соображениям – разумное, решение. Он взял ружье под мышку, сделал три-четыре вдоха-выдоха и отключил подачу воздуха. Затем вытащил загубник и цепко взял рыбу зубами за место недалеко от хвоста, где потоньше. Освободив таким образом руки, он ухватил гарпун, расшатал его немного, а затем, упершись ногами в бревно, с силой дернул. Гарпун освободился, но от усилия Степка вылетел по инерции из воды на целую голову метрах в пятнадцати от берега, коротко, но шумно выдохнув.
         Мужик, все еще стоявший на берегу, кинул взгляд на то место, где что-то на долю секунды высунулось из воды и, простонав, тут же погрузилось. Он вновь ощутил холодный ужас.
         Он и сюда-то ехал под впечатлением вчерашнего, хотя и угомонил слегка свои эмоции. Если бы не японская удочка, достать которую стоило больших трудов, он ни за что бы не поехал на озеро снова. Он, правда, и не очень рассчитывал ее найти. Так, наверное, и плавает за этим… Он представления не имел, что это могло быть, но что-то большое и страшное. Сейчас оно снова мелькнуло невдалеке. Оно имело огромные глаза, черные рога и ело рыбу! Одного мгновения хватило, чтобы эмоции всколыхнулись и паника овладела им снова. Бросив сумку, он помчался к своей машине, и стремглав унесся подальше от этого кошмарного места.
         Степка проплыл остальное расстояние до берега, задержав дыхание. Тренировки сделали свое дело: он мог не дышать почти две минуты. Он не видел бегства того мужика, и когда он выбрался на берег, там уже было пусто. Его сумка по-прежнему лежала в траве.
   «Может, померещилось»? - подумал Степка.
         Отец говорил, что такое может быть, когда в крови что-то там накапливается, когда дышишь неправильно. Он положил свою добычу в сумку и, подышав немного чистым воздухом, снова погрузился в воду.
         Он и не задумывался над тем, как выглядит со стороны в своем снаряжении.  Капюшон гидрокостюма делал его голову гладкой и безволосой, и скрывал почти все лицо и уши. При мгновенном взгляде издалека закругленные стекла маски могли показаться огромными глазами. Загубник закрывал нижнюю половину лица, а шедшие к нему от баллонов трубы по обеим сторонам от головы можно было, при определенной фантазии, принять за изогнутые рога. Тем более, что сейчас они были свободны, а нижнюю половину Степкиного лица закрывала зажатая в зубах рыба. Но думать об этом просто не приходило Степке в голову.
         Он попытался было еще поохотиться, но скоро бросил это занятие. На перетаскивание каждой рыбы будет уходить много времени. И потом, все эти  неудобства с перезарядкой ружья. Да и рыбу, честно говоря, было жалко. Он решил отложить охоту на несколько дней и повернул к берегу. Там он, сняв свой костюм, вытащил из сумки одинокую рыбу с лохматой дыркой и повертел ее в руках. Идти домой с одной рыбой было стыдно. Бросить ее в воду бессмысленно, уже не оживет. Он отшвырнул ее в траву на мелководье и, закончив сборы, побрел домой. Дома он честно сказал, что охота не удалась и ему еще надо тренироваться. Он не стал говорить о сетке, потому что было стыдно признаваться в своем головотяпстве.