На чужой каравай

      "Жарко... и хреново" - подумал Кондрат. Где-то рядом хрипло каркнула ворона. Кондрат развернулся и пошел на звук. "Где вороны, там еда, а где еда, там и выпивка" - рассуждал Кондрат. Вот и выстраданная цель путешествия - свежая могила. Кованая ограда, памятник из полированного черного мрамора и букеты полуживых цветов. Не беда, что цветы успели подсохнуть - это абсолютно не важно. Важен только полный граненый стакан накрытый куском черного хлеба.
       ***
       "Кондрат" - вовсе не имя, а кличка, прилипшая к бомжу в конец опустившемуся вниз по иерархической лестнице человеческого общества. "Ща кондратий хватит" - канючил он противным голосом, спекулируя на сочувствии горожан.
       Уже второй день подряд трясущееся существо не вызывало никакого сочувствия. Не перепало Кондрату ничего, кроме сочных и красочных выражений от горожан измученных летним пеклом. Пришлось тащиться на кладбище, и отвоевывать право на жизнь за счет усопших.
       Августовская жара все не шла на убыль, а Кондрат брел по дороге, глотая пыль и собирая жирные окурки. Во рту пересохло, пот застилал глаза, сердце выпрыгивало из груди, но желание выпить подгоняло и придавало сил.
       На кладбище стояла звенящая тишина. Даже вороны, обычно шумно пировавшие в это время, сейчас молчали. Кондрат бродил между могил, поднимая клубы горячей пыли усталыми ногами. Неожиданно и совсем некстати стемнело.
       * * *
       Исстрадавшийся Кондрат упал на колени и потянулся к вожделенному подарку судьбы. Угощение показалось царским. Аккуратно сняв хлеб, бережно, двумя руками, взял стакан. Руки тряслись крупной дрожью. Задержав дыхание, чтобы не пролить ни одной капли, Кондрат поднес стакан ко рту и жадно выпил. Водка приятно отдавала сливовыми косточками. От наслаждения он крякнул и медленно, с удовольствием стал закусывать хлебом. Из желудка по всему телу разливалась горячая волна. Вместе с ней улетучивались тревоги и усталость. Мир вокруг стал восприниматься ярче и контрастней. Кондрат сел на землю, привалившись спиной к ограде. Захотелось курить. Выудив из недр кармана окурок, прикурил. Предательская дрожь проходила, уступая место слабости. Голова закружилась, сердце гулко застучало в висках. Блуждающий взгляд привлекла надпись на могильной плите, которая почему-то двоилась. С трудом разобрав имя, отчество и фамилию, Кондрат недоуменно почесал затылок. Память подсказывала, что когда-то, в прошлой жизни кого-то так уже звали. Вроде бы соседа по лестничной клетке? И тут горячая волна ударила в голову Кондрата. Так ведь это же его забытые имя и отчество и даже фамилия! Такое совпадение не лезло ни в какие ворота.
       Внезапно все вокруг залил ядовитый свет желтой луны. Буквы на плите стали вытягиваться и переплетаться между собой. Кондрат потер глаза и встал на ноги. Тень от памятника, удлиняясь, поползла в близлежащие кусты сирени. Разрывая тишину, одновременно со всех сторон, захлопали чьи-то огромные крылья. Буквы перестали двигаться и сложились в надпись. Внезапно исчезла луна, и Кондрата охватил ужас.Он чиркнул зажигалкой и присмотрелся. Прочитанное изумило его до такой степени, что показалось земля уходит из под ног. Надпись гласила: "На чужой каравай рот не разевай!". Кондрат всхлипнул и с ожесточением стал соскребать буквы зажигалкой. По кладбищу пролетел леденящий душу стон. Под ногами зашевелилась и стала осыпаться земля так, будто ее выталкивали из нутра могилы. Кондрата неожиданно хватил кондратий, и он замертво рухнул на могильный холм широко раскинув руки...
       На следующий день, пришедшие к могиле родственники усопшего, обнаружили мертвого человека в грязном тряпье. Больше всего их расстроил тот факт, что могила была истоптана, а мраморная плита основательно исцарапана.
       * * *
       Иван Петрович Карачун заступил на смену вечером. Переговорив с копателями могил, сочувственно поохал, узнав о еще одном почившем бомже. Высказал свою версию, что наверняка эти бедолаги приходят на кладбище чувствуя приближение смерти, и просто не хотят причинять государству лишние хлопоты. А потом, зайдя в свою сторожку, достал из кармана заветный пузырек и припрятал его за фанерной обшивкой. "Пущай полежит, пока все не поутихнет". Взяв с полки кусок мела, встал на цыпочки и нарисовал над дверным косяком крестик. Тринадцатый...