Окликнутый

 Это слово остановит тебя рано или поздно. Западёт в душу. Как в пересыхающий, тёмный колодец. И будет перекатываться от стенки к стенке, пока не достигнет холодного дна. И пока ты жив, будет сжимать тягучим спазмом внутри. Остановись, окликнутый. Найди силы.

 -Эй, батя!

 Мужчина вздрогнул. Оглянулся. Господи, он уже привыкает. Но ещё реагирует на обращённое к другому:

 -Молодой человек.

 И с обидой  отворачивается, так и не найдя обращенного на него взгляда.  Губы сами кривятся в горькой улыбке на невинную просьбу пожилой женщины:

 -Молодой человек, не подскажите ли...?

 Приняв милость, подробно объясняет. И потом долго провожает глазами сгорбленную спину. Сдерживая желание громко крикнуть на всю равнодушно- многолюдную улицу:

 -Спасибо, Вам, добрая женщина!

 Позабавился, когда мимо проходящая остановилась перед подъездной дверью. Посмотрела недолго, как он копается с подброшенными ирисами. Дачникам стало жалко цветы, но и на участке своем разрослись. Вот и оставили у него на маленьком цветничке в полиэтиленовом пакете.

 -Наконец-то у нас в доме появился настоящий мужчина...,

 Он поднял голову от начинающих подсыхать саблевидных листьев

 -...который занимается цветами.

 Подъездная дверь уже закрывалась и он опускал голову к прибранным ирисам. Но улыбка, как загнутые вверх кончики их, начавших уже подсыхать листьев, ещё долго оставалась на его азиатском лице.  И передалась с носимой водой оживающим корням.

 И лишь одно не оживёт. Далёкое, потерянное.

 -Папа!

 Он резко оборачивается. Белокурая малышка раскинув испачканные в песке ручки, бежит к подъехавшей машине. Из неё выходит высокий мужчина. Подхватывает дочку. Кружит её. Они весело смеются. Машина уезжает. А он щурит глаза и сжимает губы.

 -Папа...

 Никак не может отвыкнуть от далекого и светлого.

 Слово катится и катится на дно глубокого колодца. И никак не достигнет дна. Значит, он ещё жив. Но почему так больно сжимается сердце?

 -Эй, мужик...