Аркан. Часть 1. Безумец. Глава 3

Глава 3,
или что говорит Аркан.

Домик в центре поляны был такой маленький и аккуратный, что казался игрушечным. Дерновая крыша поросла травой. Стены, выкрашенные в черный цвет,  ушли глубоко в землю, так что даже невысокому Найду пришлось бы наклониться, чтобы заглянуть в темные окошки. Если бы, конечно, он, наконец, собрался с духом, чтобы подойти поближе.
Найд разглядывал жилище Болотной Бабки через просветы в зарослях ежевики, потерявших значительную часть своего лиственного убора. Колючки, к сожалению, никуда не делись, так что Найд должен был думать, куда он передвигает затекшие от долгого сидения в одной позе коленки. Вид на поляну в обрамлении колючек заставил его сильно сомневаться в том, что хоть кто-то из деревенских мальчишек совершил тот подвиг, которым они так бахвалились: дотронулся до стены домика Болотной Ведьмы.
Постройка перед его глазами совсем не выглядела опасной. Домик был старый, но носил следы тщательной заботы и подновления. У входа цвели мохнатые астры, вьюнок взбирался по южной стене, окрашивая ее в осенний багрец. Где-то на задах мелодично блеяла коза. От укромной поляны веяло древностью и покоем. Даже ветер не решался тревожить кроны высоких елей, образовавших зеленый шатер высоко над травяной крышей. Проходя через него, солнечный свет принимал изумрудный оттенок, и, наверное, оттого домик казался таинственным, будто вышедшим из вековой легенды.
Но вот страшным... страшным он отнюдь не был. Ни черепов на крыше, ни высоких свай, похожих на куриные лапы, ни маслянистой болотной воды под высоким полом... Зловещие вороны, которые сейчас должны были следить за каждым движением Найда, также поражали своим отсутствием. Реальность так отличалась от ходившиех по Горлице историй, что Найд по началу решил, что ошибся адресом. Но хижина была единственным обитаемым жильем на болотах, и вела к ней та самая тропа, которую Найд всегда избегал. Сейчас, следя за плотно закрытой дверью с бронзовым кольцом, он осознал, что был единственным из горлицких мальчишек, кто прошел эту тропу до конца.
Найду вспомнилась та проверка, что местная детвора устроила ему вскоре после его появления в Горлице.
- Докажи, что ты не ссышь! – он снова почувствовал боль от тычка, направленного ему в грудь. Снова увидел щербину между зубами ухмыляющегося парнишки, имя которого он тогда еще не успел запомнить. – Докажи, что ты наш, Горлицкий! – еще один тычок.
- Всего-то и надо – дойти до хижины Болотной Бабки, дотронуться до стены и принести что-нибудь с собой, как залог. Ну, щепку там, или кость...
- Кость? – собственный голос показался Найду чужим. За долгие месяцы безмолвия он отвык от его звука.
- Что, уже в штаны наложил? – смеющиеся лица вокруг. Недобрые лица. Толчок в плечо. – Да, Болотная Бабка – это ведьма, она таких сладких сироток, как ты, на завтрак кушает!
- Ага, а косточки в окошко выплевывает!
- Так что, пойдешь?
- Мы тебе дорогу покажем. Ребята там все побывали, и Дирк, и Пайки, даже вот Мерримон младший. – мальчишка с головой, похожей на растрепанный одуванчик, гордо кивнул и выпятил тощий живот.
- Я не пойду. -  Найд едва расслышал собственные слова.
- Чего?
- Чего он сказал?
- Я не пойду. – Найд надеялся, что его голос теперь звучал тверже. На загорелых и чумазых лицах вокруг отразилось удивление, разочарование, презрение...
- Говорил же я, он приссыт!
- Да у него уже полные штаны!
- Что, кишка тонка? Ведьмы испужался?
- Я не испугался. – Найд чувствовал спиной шершавые штакетины чьего-то забора. Мальчишки обступили его кричащей, нетерпеливой, жаждущей ответа стеной. Не спрятаться, не убежать. Как раньше.
- Тогда чего ты ссышь?
- Я не... Я не пойду на болото, потому что я... потому, что она... Она... -  Найд пытался объяснить что-то, чего он не умел выразить словами. Что-то, что было чувством, настолько чистым и сильным, что казалось, его грудь и голова вот-вот взорвуться изнутри. Наверное, сегодня Найд смог бы описать это чувство как ненависть. Ненависть к магам и убежденность в том, что между ним и чародеями не может быть ничего общего. Никогда. Теперь, восемь лет спустя, убежденность начала колебаться. Ненависть осталась прежней. И поэтому Найд сидел в ежевичных кустах, стараясь не обращать внимания на мерзнущие в протекших сапогах ноги, и крики из прошлого, звеневшие у  него в ушах:
- Трус! Трус! Трус!
Он помнил, как унизительные обвинения сыпались на него  со всех сторон вместе с тычками и оплеухами. Мальчик старался держать руки вдоль тела, хотя его кулаки сжались так крепко, что ногти впились в ладони. Старался поймать взглядом глаза над разинутыми ртами, скандирущими: «Трус! Трус!» Плевок обжег его щеку, как огонь. Найд зажмурился от нестерпимого стыда. Но свист и  лающие голоса никуда не исчезли:
- Гав-гав!
- Тяв-тяв!
- Гав-гав, воу-у-у!
Отобрал его у мальчишек Айден. Он был старше Найда, выше любого из обидчиков и к тому же – он был сыном ленлорда. Айден за шиворот проволок жертву шпаны по единственной деревенской улице и втолкнул в родную калитку. Когда он повернулся лицом к отцову воспитаннику, в глазах его было что угодно, кроме сочувствия.
- Чего они на этот раз от тебя хотели?
Губы Найда шевелились, но из них не вылетало ни звука. Он тер рукавом щеку. Плевок горел на ней как невидимое клеймо.
- Что, снова язык отнялся? Мне надоело тебя из передряг вытаскивать. Я тебе не брат и не нянька!
- Я тебя не просил. – Найд смог, наконец, выдавить из горла хриплый звук. – Вытаскивать.
Айден прищурился:
- А, теперь я понял! В следующий раз буду стоять и смотреть, как тебя метелят! Может, ты мало получил? Может, тебе еще добавить?
Найд молчал.
- Не-ет, ты будешь просто стоять, как баран, и пялиться этими твоими большими голубыми глазами!
Мальчишка хлюпнул носом.
- А может, еще заревешь?
Найд утер нос рукавом. Может, у него и были большие голубые глаза, но не на мокром месте.
- Ты позорище на наш дом! Ты сам-то это понимаешь?! Ни шиша ты не понимаешь!  – Айден развернулся на пятках и нервно зашагал взад-вперед перед глядящим на него из-подлобья Найдом. Наконец, он снова остановился перед «позорищем», вздохнул и спросил уже спокойнее:
- Чего эти придурки хотели-то?
- Чтобы я сходил к домику какой-то Бабки. На болотах.
Мгновение Айден смотрел на мальчишку непонимающими глазами. Вдруг он хлопнул ладонями по ляжкам и рассмеялся тем смехом, который с самого начала так понравился Найду – легким, искренним, заразительным. Смехом, который говорил, что сына херра Харриса не надо бояться.
- И всего-то? Ну, а ты что? Отказался?
Найд едва заметно кивнул. Причина бурного веселья была ему непонятна.
- Струхнул что ли? – Айден с интересом рассмтраивал его, как только что пойманного любопытного зверька.
Мальчишка тряхнул головой.
- Тогда чего? – объсняться по второму разу, теперь с Айденом, Найд не собирался.
– Ну, молчи-молчи. Прикидывайся немым, когда тебе удобно. И глухим. Только помни, тот, кто позволяет поливать себя дерьмом, начинает вонять.
Айден повернулся к нему спиной и направился в сторону отцовского дома.
- Я не хочу никому причинить вреда. – голос Найда был тихий, как шелест листвы, но парень услышал его. Он резко обернулся. Подошел ближе. В глазах мелькнуло удивленное выражение.
- Что? Да этому гавнюку Дирку только полезно получить по носу, будет знать как мелких задирать.
- Херр Харрис сказал, - Найд облизнул сухие губы, - что люди в Горлице мирные. Что мне не придется... не надо будет больше... никому...
Айден ожидал продолжения, нахмурившись и чуть склонив голову на бок, но его не последовало. Он вздохнул и откинул светлые волосы со лба:
- Взрослые. Больше их слушай. Если Дирк полезет к тебе снова, дай ему как следует в репу, прежде, чем он разинет свой поганый рот. Понял?
Найд молча глядел  на Айдена. Его ладони горели. Казалось, на одной из них отметины от ногтей кровили, но он подавил желание проверить.
- Ничего ты не понял, - парень махнул рукой и пошел через пыльный двор.
- А ты там был? – слова вылетели изо рта Найда, как птица из клетки, которую забыли запереть на ключ.
- Где? – на ярком солнце лицо Айдена было сотканным из света недоумением.
- Ну, там... у домика ведьмы.
- А-а, нет. – ни стыда, ни угрызений совести. Только яркий свет.
- Что, струхнул? – повторил Найд слова Айдена.
- Нет. Меня просто никогда туда не посылали.
Сын ленлорда пнул лежащий в пыли камешек и широко зашагал через двор.

- Бе-е-е!
Найд дернулся в своем кусту и едва подавил вопль. Колючки вонзились в его незащищенную шею. Коза снова заблеяла, в  ее «бе-е» звучала неприкрытая издевка. Мерзкое животное запрыгнуло на низкую крышу и нагло жевало жухнувшую траву. Круглые янтарные глаза, казалось, уставились прямо на незваного гостя.
Стараясь не шуршать опавшими листьями, Найд отодвинулся подальше в глубь ежевичника, под прикрытие вывернутой с корнем исполинской ели. Он не хотел, чтобы его заметили. Не раньше, чем он будет готов.
 После эпизода на мельнице прошло три длинных дня. Три дня, заполненные попытками избежать встреч с Камиллой и вопросов херра Харриса и Айдена, вроде «С тобой все в порядке, Найд?» или «Ты что, Найд, лягушачьей икры объелся?» Три дня, в течение которых на каждый аргумент за визит к домику Бабки находилось три контр-аргумента, пока, наконец, тяга найти ответ на свои вопросы стала невыносимой необходимостью. Сегодняшние занятия с Сибелиусом стали последней каплей. По пути из Гнезда Найд, вместо того, чтобы свернуть налево, к деревне, срезал направо через поля и углубился в лес.
Он промчался по тропе через болота, как посуху, даже холодная вода, хлюпающая в сапогах не остудила его пыл. Но когда парень снова почувствовал под ногами твердую почву и увидел за стволами елей хижину под зеленой крышей, решимость оставила его. Хозяйки, по всем признакам, не было дома, и он присел на минутку, чтобы собраться с мыслями. Но мысли собираться не желали и вместо этого разбрелись, как коровы по заливному лугу. Исколотые колени и шея свербели, а старухина коза, единственная свидетельница его мучений, продолжала ехидно мекать со своей крыши. Найд зашарил рукой по земле в надежде найти увесистую шишку, которой он мог бы запустить в паскудное животное. Но рука его замерла на ворохе мягких листьев. Он услышал какие-то не свойственные для леса звуки.
«Что это? Песня? Да... Похоже на то!» Действительно, откуда из-за деревьев впереди и правее доносилась мелодия, выводимая приятным, но не слишком сильным голосом. Сначала Найд не мог разобрать слова. Там было что-то про «чуть слышный зов утерянных регалий», который кого-то вел на бой «за синие купели» каких-то там рек. Женский голос приблизился, мурлыча припев на «тандам-дам-дам», сменившийся новым куплетом:
Мой дорогой, с озерными глазами,
Какой дорогой огибаешь век,
Где над тобой дозорный полдень замер,
Несмежных крыльев завершив разбег?
Толстый ковер из желтеющей травы, мха и хвои заглушал звуки шагов, но чуткий слух Найда, проводвшего все свободное время в лесу, сказал ему, что походка у певуньи была легкой, неспешной, но уверенной, будто она шла по привычной тропе, как к себе домой. Парень напряг зрение, вглядываясь в зеленые сумерки под елями.
Женщина, внезапно выступившая из лесных теней, была меньше всего похожа на ведьму, какой пердставлял ее себе Найд. Она была стара – об этом говорили длинные седые волосы и сеть тонких морщин, избороздивших когда-то красивое лицо. Но стан ее был по-девичьи тонок и прям, что подчеркивало длинное, темно-зеленое платье, сливавшееся с красками леса. Волосы не были собраны в пристойную прическу или причитающийся ее возрасту чепец, а свободно рассыпались по острым плечам, доставая до талии. В руках женщина несла небольшую корзинку, в которой краснели сочные ягоды.
Завидев хозяйку, белая коза снова заблеяла и потрусила по крыше в ее сторону, натягивая повязанную вокруг шеи веревку. Старуха оборвала песню:
- Марта! Марта, что ты опять на крыше делаешь, безобразница? Тебе внизу, что ли, травы мало! Ну-ка, слезай оттуда! Вот так-то лучше. – Болотная Бабка – а это, очевидно, была именно она – легко похлопала спрыгнувшую с крыши козу по рогатой голове и направилась к двери. Животное следовало за ее подолом, удовлетворенно мекая.
Бронзовое кольцо скрипнуло, поворачиваясь. Дверь открылась. Найд вытянул шею, но зеленое платье заполнило тесный проход, так что он не смог разглядеть ничего интересного.
-Так и будешь мять мою ежевику, Найд? Не лучше ли зайти в дом, я угощу тебя чаем.
Парень подпрыгнул от неожиданности, и колючая ветка огрела его по стриженному затылку, задев ухо. Ему пришлось до боли закусить губу, чтобы не заорать. Не может быть, чтобы старуха углядела его в зарослях. Должно быть, ему послышалось. Должно быть, женщина просто бормотала себе под нос. Хозяйка домика, между тем, повернулась и теперь стояла в проходе, придерживая плечом открытую дверь.
- Ты ведь сюда не с Мартой поболтать пришел, верно? – проклятая ведьма смотрела прямо на его куст, будто путаница ветвей и сухих листьев была ее старым глазам не помеха. С бухающим сердцем Найд поднялся во весь рост и начал продираться на поляну. Через пару мгновений он стоял перед Болотной Бабкой. Не решаясь встретиться с женщиной взглядом, он сделал вид, что был очень занят, выбирая колючки из рукава.
- Заходи, не стесняйся. – Парень мог бы покляться, что проклятая ведьма улыбалась! Он бросил на нее быстрый взгляд изподлобья и неловко, боком протиснулся в низкий проход. Дверь за ним закрылась, коза разочарованно заблеяла.
Хижина изнутри казалась гораздо больше, чем снаружи. Вокруг было чисто и опртяно, воздух наполнял аромат луга, исходивший от развешанных под потолком пучков сушащихся трав. Найд узнал чабрец, пижму, зверобой и еще десяток известных ему растений. Ничего опасного, по крайне мере, навиду. Женщина, тем временем, поставила корзину с клюквой на стол и принялась ворошить кочергой в очаге.
- Присаживайся, я угощу тебя чаем.
Найд не двинулся с места.
- Откуда ты меня знаешь?
- Я в деревне всех знаю. – Болотная Бабка разожгла хворост в очаге: никакой магии, только обычное кресало и лучина. – Кстати, меня зовут Найрэ. – женщина выпрямилась и протянула ему раскрытую ладонь. Найд сделал вид, что не заметил жеста:
- Это не ответ.
Старуха опустила руку. Ее глаза под прядями седых волос сверкнули пронзительной синевой:
- Я видела тебя в лесу. Ты ведь тут частенько бываешь, верно? Не так, как деревенские ребята. Те стайками шастают, то за ягодами, то по грибы. А ты все один... – Найрэ отпустила его взгляд и снова стала возиться у очага: наполнила водой погнутый медный чайник и водрузила его над огнем.
По спине Найда пробежал холодок. Лес всегда был для него спасительным убежищем, местом, где он мог быть самим собой. И вот, оказывается, зверное чутье того, кто всегда должен быть настороже, обмануло его. Чужие глаза наблюдали за ним, невидимые, как зеленое платье в лесных тенях. Как долго? И как много они увидели? Стараясь, чтобы голос звучал спокойно, Найд спросил:
- Ты что, следила за мной?
- Следила? Нет. – старуха улыбнулась и поставила две чистые кружки на стол рядом с гостем, который напряженно застыл в центре комнаты. – Просто порой мы собираем одни и те же травы, а я не хотела тебе мешать.
Парень немного расслабился, но отступать не собирался:
- Ты сказала Камилле, что я колдун, да еще и темный. Почему?
Болотная Бабка бросила на него быстрый взгляд:
- А это не так?
Найд не знал, что ударило его больнее: вопрос старухи или тот обыденный тон, которым она задала его. Ярость вспыхнула внутри, будто кто-то дунул на тлеющие под пеплом угли. Она была знакомого белого цвета, она отнимала дыхание и сгущала кровь, тяжелыми толчками бившуюся где-то в горле. Деревянные кружки с грохотом покатились по полу, корзинка полетела за ними, багряными каскадами рассыпая повсюду свое содержимое.
- Нет! Я не темный! И не колдун! Я не... – Найд сообразил, что орет прямо в невозмутимое лицо женщины, вовсе не собиравшейся отступать под его натиском. С трудом ему удалось овладеть собой, и он, дрожа, понизил голос. - Зачем ты распускаешь обо мне эти сплетни? Что я тебе сделал?
- Я никогда не говорила Камилле, что ты колдун. – покачала головой старуха. - Я только сказала, что ты в силах помочь ей.
- Помочь в чем?! Убить ее ребенка?!
Лицо Найрэ дрогнуло и вдруг будто стало на десяток лет старше. Она оперлась о край стола и тяжело опустилась на табурет.
- Девочка так меня поняла? Но ведь карты сказали... Маг и Башня... – женщина забормотала что-то, с отсутствующим взглядом шаря по висящему у ее пояса расшитому кошелю.
- Что ты ей наговорила?! – у Найда руки чесались взять старуху за плечи и хорошенько встряхнуть, но он сдержался. Он подтянул поближе второй табурет и уселся напротив Болотной Бабки. Глаза женщины снова стали осмысленными, брови сурово сдвинулись:
- Мои карты не лгут. Травы не подействовали, ведь Камилла пришла ко мне слишком поздно, уже на третьем месяце... И тогда девочка попросила меня раскинуть аркан – она хотела узнать свое будущее, думала увидеть там надежду... – старуха вздохнула и запустила руку, похожую на хрупкую птичью лапку, в кошель. – И тогда ей выпало вот это. – из кошеля появилась на свет колода карт, вдвое больше игральных и с совершенно черными рубашками. Костлявые пальцы ловко сняли ее, разделили на двое... Из центра выпорхнул один из черных прямоугольников и улегся, перевернувшись лицом вверх, на стол.
Найд на миг задержал дыхание. На карте был изображен юноша, но с седыми волосами и в белых одеждах. Поясом ему служила змея, кусающая свой хвост; лоб был охвачен золотым обручем, поднятая к небу рука держала золотой жезл. На алтаре перед ним стоял кубок и лежали меч, пентакль и простой деревянный посох. Рисунок был выполнен так искусно, что фигура казалась выпуклой, почти живой. Под изображением змеились золотые руны, похожие на те, что Найд обнаружил в одной из книг, пылящихся на полках скриптория в Гнезде. Книга была снабжена словарем, и теперь Найд без труда смог перевести витиеватую надпись. «Маг», - гласила карта с черной рубашкой.
Наверное, он произнес это слово вслух, потому что старуха кивнула:
- Да, маг. Проводник божественной воли на земле для сопротивления злу...
- Но причем тут я? – пробормотал Найд, зачарованно разглядывавший чудесную карту. Он едва сдерживал желание коснуться рисунка кончиками пальцев.
- Ты... – Болотная Бабка вздохнула. Карта с магом исчезла между ее костлявых пальцев, скользнув обратно в колоду. Женщина перемешала ее так быстро, что черные рубашки слились в размытое пятно, пока одинокий четырехугольник снова не упал на стол лицом вверх. Маг. – Это ты, Найд. Каждый раз, когда я загадывала на тебя, - старуха снова подобрала карту и перетасовала колоду, - выпадал он.
Седой юноша снова лежал на столе, указывая жезлом прямо на Найда. 
- Ты – маг.
Найд тряхнул головой, с усилием оторвав взгляд от золотого блеска жезла.
- Это... – он смочил языком пересохшие губы. – Это ведь просто глупые карты. Нарисованные талантливым художником, но всего лишь нарисованные...
- Это не просто карты. – Болотная Бабка склонилась к нему над столом. Ее пронзительные глаза встретили взгляд Найда и удержали его. – Это Аркан. И его рисовал не художник.
Найд тряхнул головой:
- Этот трюк любой плут на ярмарке проделать может. Вытащить меченую карту.
Найрэ улыбнулась бесцветными губами и откинулась на своем табурете, протягивая ему колоду:
- Попробуй сам. – заметив колебание Найда, женщина положила черную стопку на стол. - Ну же, они не кусаются. Вытяни любую карту.
Найд сглотнул и осторожно коснулся верхней рубашки. Гладкая поверхность неожиданно обожгла холодом. Он вздрогнул и тут же отдернул руку. Контакт прервался, но в кончиках пальцев все еще странно покалывало, будто в затекшую ладонь медленно возвращалась кровь. Карты Найрэ были первым волшебным артефактом, попавшим в пределы досягаемости Найда, но с первого же мгновения он знал – это была магия. Он с трудом сдерживал дрожь, не решаясь повторить контакт: заключенные в черных квадратиках чужие чары притягивали и одновременно пугали его.
- Что у тебя с рукой? – Найд удивленно заморгал, вырванным из транса вопросом старухи. Словно в первый раз он увидел свою застывшую над столом, подрагивающую ладонь. Слишком длинный рукав доставшейся ему от Айдена рубашки задрался, открывая неприглядное зрелище. Тыльная сторона ладони была покрыта вспухшими красными рубцами, кое-где уже наливавшимися синевой.
- Ничего. – он поспешил спрятать изуродованную руку под стол, подальше от пронзительных  глаз Найрэ.
- Как это случилось? – в голосе старухи звучало искренне беспокойство.
 Найд промолчал. Он не собирался распространяться о том, что Сибелиус имел привычку использовать его ладони вместо дневника, записывая на них замечания по поведению как следует вымоченным ивовым прутом. Таким образом монах гарантировал ясность коммуникации между боргом и херром Харрисом: такую «записку от учителя» ни спрятать, ни потерять было невозможно. К тому же Сибелиус считал справедливым подвергнуть наказанию именно наиболее нагрешившую часть тела ученика. Ведь именно беспокойные руки Найда были обычно виновниками его проступков, начиная от фингалов под глазом чересчур заносчивых юных оруженосцев и кончая удивительно точными карикатурами на учителя.
Найд неуютно поежился, представив предстоящее объяснение с херром Харрисом. На этот раз речь шла не о заурядной драке, и реакция ленлорда была непредсказуема. Оставалось только надеятся, что Харрис не спросит, какую именно книгу Найд «одолжил» из личного сундука Сибелиуса. Вряд ли Найд сможет внятно объяснить, зачем он тайком изучал иллюстрированное сочинение по женской физиологии, не упоминая при этом беременность Камиллы...
- Я могу сделать тебе примочку, волчцы очень хорошо снимают опухоль.  – поняв, что не дождется объяснений, Найрэ приподнялась, было, с табурета.
- Не надо. – стремясь сменить предмет разговора, Найд выдернул первую попавшуюся карту из центра колоды и уронил ее на стол. На этот раз покалывание в пальцах было почти приятным. – Вот видишь, это вовсе не... – парень запнулся. Теперь он как следует рассмотрел новую карту, которая не была магом.
Аркан изображал человека, слепо шагавшего вперед и не видевшего, что под ногами у него - пропасть. Вслед за человеком бежал пес, злобно раздиравший его одежду и не дававший свернуть в сторону. Как завороженный, Найд уставился на карту, не в силах отвести взгляда. Безумная погоня через поля, отчаянно прыгающая впереди полоска леса, лай гончих сзади, ближе, ближе... Колотящееся где-то в горле сердце, металлический вкус на языке, пена на оскаленных клыках, страшные звериные глаза...
- Глупец, Шут, Безумец, Дух Эфира... У этого аркана много имен. – Найрэ любовно провела по гладкой поверхности указательным пальцем, будто снимая несуществующую пылинку. – Нулевой аркан - наиболее сложный. Это одновременно начало и конец, ум и глупость, добро и зло, правда и ложь. Безумец означает начало нового цикла жизни. Это символ наивности, неискушенности, но также большого потенциала и перемен. Тебе вскоре придется принять важное решение, и выбор будет только твой: ты волен избирать любое направление, идти куда угодно, на свет или во тьму...
Найд вздрогнул, будто ледяные пальцы пробежали по его спине, и, наконец, отвел вгляд от застывшего над пропастью путника.
- Это только карта... Раскрашенный кусок картона... – парень не знал, кого он пытался убедить этими словами, себя самого или Найрэ.
- Безумец слеп. – Спокойно продолжала женщина, и Найд, не в силах выдержать ясности ее взгляда, опустил глаза. - Он решил пойти определенной дорогой, не обращая внимания на то, что сбился с пути, игнорируя предупреждающие знаки. – Найрэ постучала крепким желтоватым ногтем по глядящему через плечо страннику. – Видишь, он смотрит назад? Ты слишком долго смотрел в прошлое, Найд.  Отрицая свою сущность, ты совершаешь ошибку. Только открыв глаза и глядя в будущее, ты сможешь сделать верный выбор...
Парень так крепко вцепился в края табурета, что занозил себе ладони. Впервые встреченная им старуха знала о нем все. Даже то, чего он сам о себе не знал, о чем только догадывался. «Неужели она, и вправду, ведьма? А я...»
– Но я ведь не знаю ни одного заклинания! – обреченно пробормотал Найд. - И нигде не учился...
- А-а, конечно. Но руны-то ты читаешь? – Болотная Бабка встала, чтобы снять давно уже кипевший чайник с очага.
Он вспомнил надпись на карте. Объяснять старухе, что его знание рун происходило из по-просту стыренной из скриптория книги, парень не собирался.
- Да, но я не знаю как их использовать!
- Непохоже, чтобы ты очень в этом нуждался. – Найрэ сорвала со связки пучок чабреца и покрошила травку в кипяток. Домик тут же наполнился душным ароматом лета и солнца. – Я видела бабочек. Они танцевали для тебя.
Найд замер на своем табурете, забыв про наполовину вытащенную из пальца занозу. Кровь бросилась ему в голову. «Лучше бы бабка застала меня в кустах со спущенными штанами!» Бабочки были только одним из его развлечений. Или правильнее было назвать их... упражнениями? «Где же ведьма могла меня видеть? На поляне у Доброго дуба? Или у реки? Наверное, у реки, там по берегам много ивняка наросло, легко укрыться...»
Он помнил живой голубой ковер, покрывший влажный песок у воды в жаркий день. Насекомые пили, едва шевеля хрупкими крыльями. Слиться с простым сознанием одного из них было легко. Управлять несколькими было уже сложнее. Но когда бабочек было так много... Такой возможности Найд упустить не мог. Сейчас он думал, как это могло смотреться со стороны – сотни голубых мотыльков, один за другим взлетающих с песка, составляющих одно живое, трепещущее облако, зависшее в воздухе перед стоящим на берегу голым, мокрым после купания мальчишкой. Облако распалось на кольца, кольца образовали спираль, начавшую, кружась, обвиваться вокруг него, теснее и теснее... Пока все тело Найда не скрылось под щекочущим голубым покрывалом. Он стоял, раскинув руки по сторонам, и ему казалось, что он вот-вот взлетит, увлеченный в небо крыльями бабочек... «О, нет! Все-таки, со спущенными штанами, точнее, совсем без них!..» Найд почувствовал, как горячая волна распространилась с лица на шею и уши. К счастью, старуха занималась чаем, и, кажется, не видела его предательского румянца.
- Ну, умелец, не поможешь ли собрать, что сам разбросал? – Найрэ поставила чайник на стол и указала на рассыпанные по полу ягоды и закатившиеся в угол кружки. В лучиках морщин у ее глаз затаилась усмешка.
- Пожалуйста. – хрипло буркнул Найд и с облегчением скользнул с табурета. Ползать на исколотых ежевикой коленях было лучше, чем смотреть в синие насмешливые глаза, такие молодые на морщинистом лице. Удивительно, как много клюквы могло поместиться в одном невеликом лукошке! Пока гость стирал штаны до дыр, копошась в темных углах, хозяйка домика добыла откуда-то одуряюще пахнущий пирог, по запаху определенный гостем как черничный. Скосившись на Найрэ, поглощенную разрезанием пирога, Найд плюнул и тихонько «позвал» забившиеся под скамью у стены ягоды.  Клюквины выкатились на свет, дружно собирались в горсть у его протянутой руки и запрыгнули всей компанией на ладонь...
- Значит, ты не колдун... – Найрэ, посмеиваясь, глядела прямо на него, поверх пышного, истекающего черничным соком пирога. – Придется мне тогда есть одной, ты и до ночи с этими ягодами не управишься!
Не колеблясь больше, Найд принял вызов. Теперь, когда его тайна была раскрыта, ему впервые предоставилась возможность открыто делать то, что он годами носил в себе, как грех, который он любил, и которого в то же время стыдился. Красные струйки одновременно устремились изо всех углов к стоявшей на полу корзине. Струйки слились в потоки, те муравьиными дорожками вскарабкивались по стенкам лукошка, пока последняя ягодка не упала на вершину душистой красной горы. В довершение всего, корзинка крутанулась на месте, взлетела в воздух, лихо рванула к столу и торжественно опустилась прямо перед Болотной Бабкой. Деревянные кружки, немного потанцевав перед ее носом, брякнулись рядом с пыхтящим чайником. Найд скрестил руки на груди и исподлобья уставился на женщину.
Старуха невозмутимо наполнила одну из кружек дымящимся чаем и подтолкнула ее в сторону гостя. – Нет, я так не могу. – будто отвечая на его мысли, сказала Найрэ.  - Единственное, что я умею – читать Аркан. Да еще травы варить. А вот ты... – женщина плеснула немного чаю в свою кружку. – За такой дар, как у тебя, любая сторона даст многое.
Найд присел на краешек табуретки:
- Какой такой дар? Корзинки двигать? Много от такого дара проку! Я вот даже не знаю, как помочь Камилле... – тут до него дошел смысл последних слов старухи. Он подтянул к себе тяжелую кружку и, не отрывая взгляда от дымящейся поверхности, спросил. - А ты... на какой стороне, Найрэ?
Женщина легко рассмеялась и плюхнула на тарелку перед ним здроровенный кусок пирога.
- Угощайся! Я – ни на какой. Слишком слаба, а потому никому не интересна.
Найд облегченно улыбнулся в ответ и впился зубами в сочную мякоть.
- А вот тебе придется выбирать между Светом и Тьмой.
Найд подавился пирогом, закашлялся и поспешил отхлебнуть чаю, но только больно обжег губы. Проглотив кое-как показавшееся вдруг кислым угощение, он выдавил:
- А что, если я не хочу выбирать?
- Ты – маг, Найд. Рано или поздно ты должен сделать выбор.
- А если я не хочу быть магом?
Найрэ вздохнула и, не глядя, вытащила из колоды карту. Человечек застыл на краю обрыва, оглядываясь на преследующего его пса.
- Помнишь? Безумец над пропастью? Если ты сам не сделаешь выбор, его сделают за тебя.
Найд фыркнул и оттолкнул тарелку с недоеденным пирогом в сторону:
- Интересно, кто? Уж не ты ли? Так же, как ты сделала выбор за леди Женевьеву?!
Глаза Найрэ затуманились, она отстранилась от Найда, будто он толкнул ее в грудь:
- Ты же знаешь... Твоя мачеха была неизлечимо больна. Когда ленлорд послал за мной, ей уже никто не мог помочь... Все, что было в моих силах, - облегчить ее страдания...
- ...Продав херру Харрису дурманный отвар?! Ты даже не пыталась помочь! Я хотя бы попробовал... попробовал... – Найд задыхался, в хижине старухи будто не осталось больше света и воздуха, как тогда, в горнице его приемной матери, такой маленькой и бледной, затерявшейся между пышных подушек...
- Ты пробовал исцелить ее? Бедный мальчик! Никто не в силах вернуть того, кого уже коснулась тень смерти...
Найд вскочил, опрокинув табурет, снова чувствуя, как огненный сгусток ярости набухает у него в груди:
- Зачем мне быть магом, если я не смог спасти тех, кого любил? Если я могу только... только... – он с трудом удержал рвущееся с языка слово. Вместо него Найд нашел другие. - Ты сама сказала, что я свободен, что выбор – мой и только мой! Вот я и выбираю – не выбирать! И запомни: я не маг, потому что я не хочу быть магом!
Он развернулся на каблуках и вылетел из хижины, в шорохи и влажный запах сумеречного леса. Хлопнула дверь. Испуганно заблеяла коза. Найрэ осталась сидеть у стола, поглаживая вышитый кошель у пояса, в котором надежно покоился Аркан.
- Ты рожден им! – почти неслышно пробормотала она в сторону закрытой двери.