7. Второй вариант

Цикл "Между нами"
написано в соавторстве с Асей Ёро

- Ну, ты, Левин, дурак… - второй час сокрушался Андрей, ходя вокруг неподвижно сидящего Леши, - Я понимаю, завалить немецкий, но литературу!..
Леша поднял голову от колен и протянул:
- Но ведь ты же не занимался со мной литературой… Откуда я мог знать внутренний мир произведений Маяковского? Я его вообще ненавижу! Символисты эти дурацкие…- и он снова спрятал лицо.
- Балда! Маяковский не был символистом, - руки Андрея сжимались и разжимались, словно он хотел раздавить и скомкать воздух. Глядя на него, Леша похолодел, вспоминая эти самые руки на своей шее.
- Андрей, не делай так… - жалобно попросил он, - я точно не поступлю на бюджет…
Андрей услышал в его голосе слезы.
- Что мне теперь делать, Андрей? – воскликнул Алексей, утирая слезы, - платное обучение родители точно не потянут… - и, помолчав, едва слышно добавил, - мать меня убьет…
Андрей опустился рядом с ним.
- Еще не поздно попробовать поступить в  другой, - мягче сказал он, обняв Лешу.
- Да в какой другой?! – голос Алексея потонул в слезах, - везде же экзамены в одно и то же время! И без подготовки я ничего не смогу сделать! Я ведь совсем тупой… И вообще, я хочу учить немецкий…
Андрей посадил его к себе на колени и принялся утирать слезы.
- Ну, знаешь, немецкий можно изучать и самостоятельно, с репетитором или еще как. Или поступить куда-нибудь, отучиться один год, а потом попробовать поступить в УрГУ еще раз.
- Не знаю… Я ничего не хочу… - пробормотал Леша, - какой же я тупой! – и, припав к плечу Андрея, он громко зарыдал.
- Тише, тише… - тот подхватил его на руки и унес в спальню, - завтра мы что-нибудь обязательно придумаем.
Лешу мучили кошмары всю ночь. Он метался по кровати, отбивался от Андрея, который хотел его успокоить, невнятно стонал. В конце концов, из ужасного сна его вырвал пинок Андрея и рассерженное: «Вали на диван!..». Забрав подушку, Алексею ничего не оставалось, как уйти спать в гостиную.
Но и там его преследовали кошмары. Ему снилось, будто он пришел к матери с огромными оленьими рогами, а та, схватив табуретку, обороняется и злобно кричит: «Ты мне больше не сын! Уходи отсюда! Видеть тебя не хочу!». Давя слезы, Леша спасается бегством, но всюду цепляется своими огромными рогами, и лестницы уходят из под ног… А крик Андрея расслаивается на множество тоном, и вслед Леше летят камни и немецкоязычные выкрики.
И единственный, кто был готов принять его и простить – его отец. Он улыбался и жонглировал сотовыми телефонами в толпе ребятни.
Внезапно Леша проснулся. В комнате уже было светло, часы показывали пять тридцать утра. Ощущение, будто он до сих пор во сне, не покидали Лешу, и рука сама набрала отцовский номер.
Отец очень обрадовался, услышав голос сына, даже несмотря на то, что было так рано. Сбивающимся голосом, Леша поведал ему о свеем горе и о страхе перед матерью. Отец поддержал его, особенно в страхе перед матерью – они уже много лет как жили раздельно. Реакция отца на университет Лешу немало удивила: он предложил ему поступить в медицинскую академию, которую сам окончил. Леша заверил его, что готов поступить хоть куда, лишь бы его приняли на бюджет.
- В девять утра будь готов на выход. Я тебе позвоню и скажу куда подойти, - голос отца был таким уверенным и оптимистическим, что Леша сразу же отбросил все свои сомнения насчет отцовского всемогущества.
Едва сдерживая возбужденную дрожь, он отправился в спальню к Андрею и тихо прилег рядом с ним.
- И почему все недалекие люди зачастую идут либо в медицину, либо в педагогический? – вздохнул Андрей за чашкой утреннего кофе в 8:45. Леша ему не ответил и даже не обиделся, он в предвкушении смотрел на экран своего мобильного.