Весна

Сабина следила, как капля скользила вниз по стеклу, сливаясь с другими и набирая скорость. Ветер сменял направление и дождь то и дело становился косым. Тогда на стекле уже не было капель, а лились сплошные струйки. Им не было так одиноко, как Сабине. Квартира была наполнена множеством ненужных вещей и все же казалась совершенно пустой. На полу лежали фотоальбомы, составленные в стопки. Словно башни творений Антонио Гауди они устремлялись ввысь до самого подоконника. Эти аккуратненькие стопочки, упирающиеся верхушками в стену, придавали комнате завершенность. Беспорядок, неубранная постель, разложенный диван, зашторенные окна, полутьма. В дальнем углу старые газеты, несколько журналов с выцветшим глянцем, ставшим черно-белым, как и вся комната. Все портили желтые нарциссы, издающие резкий, дурманящий запах. Зато они отлично сочетались с безумством мечтающей девушки. Когда ей становилось совсем нехорошо, она доставала их из воды, прижимала к груди, кружилась с ними по комнате, превращаясь в булгаковскую Маргариту. Так и сейчас в безумном вальсе на ее груди умирали желтые цветы. Оступившись, Сабина задела бокал с недопитым напитком. Он со звоном опрокинулся, но не разбился. Из него вытекла ядовито коричневая коньячная струйка, вдоволь напоив газеты. Пятно доползло до самой пепельницы, замедлило ход, почти остановилось. И все же бумага не все стерпит. Сабина упала на диван, заплакала, рассмеялась и вновь заплакала, выпустила из рук обреченные на гибель нарциссы, рассыпала их по подушке, уткнулась в нее, обездвиженно лежала минут пять, мерно вдыхая едкий цветочный запах. Они, видимо, ощущая скорую смерть испускали аромат все интенсивнее. Как кстати были эти слезы. А на улице все еще шел дождь. Целительные капли, облегчающие и душу, и сердце. Не видя ничего перед собой она выбежала из дома, мимо летели люди, здания, кварталы. Лишь когда джинсы стали липнуть к ногам, а волосы стали тяжелыми, Соня заметила, что виной тому не слезы, а ливень. Наивная… Не произошло и не могло произойти, да и не произойдет никогда такое, что заставит ее пролить столько слез. Такое юное и такое одинокое сердце. Гуляя по ночному городу, и не подозревая, девушка реанимировала его, вершила сложнейшую операцию, на которую решится не каждый кардиохирург. Она вырезала боль из самых дальних уголков, не используя анестезию. Выбирая между жизнью и смертью, оно выбрало жизнь. В следующий раз оно будет сильным, неуязвимым, но по-прежнему горячим. Вот и все. Фонари зажигаются. Сабина торопится домой. Ее там ждут . Любимая книжка и чашка крепкого кофе. Кто же еще?! Но перед заветной встречей она покупает пачку сигарет с ментолом - погреть руки и пальцы. По приходу домой так приятно зажечь свечи, полежать в горячей ванне, растворяясь в мягкой пене. И все же она чертовски любит эту жизнь и одиночество! Мокрая и счастливая, она автоматически включает ящик. Сидя на подоконнике допивает коньяк, погружаясь в бездну пьяного удовольствия. Потягивая из горлышка напиток - бокалы ни к чему, пододвигает к себе ноутбук и уходит в сеть. Улыбка появляется на ее лице. Здесь ее помнят, значит она не одна в этом мире, значит кому-то нужна… На заднем плане фонит синоптик, оповещающий страну о приходе антициклона, несущего солнечную и теплую погоду. Осадки маловероятны. Значит завтра ее разбудят лучи солнца, проникающие даже через самые плотные шторы, проделав незамысловатый путь над карнизом, лишь для того, чтобы разбудить… Завтра она проснется и купит самые лучшие туфли, чтобы улыбнуться этой безумной весне.