Горное эхо. главы 13-14

                13

         Идти  хоть и по накатанной, но горной дороге вверх, неся на спине одетую лямками на плечи, как рюкзак, уже осточертевшую сумку – нагрузка не маленькая. Тем более, в тумане, который местами то редел до полупрозрачного, то вновь становился густым, как молоко. Не сбиться с пути помогали столбики по краям дорожного полотна. Они шли уже больше трех часов. Сергей с непривычки уже чувствовал себя уставшим. Слегка кружилась голова, ноги ступали не совсем уверенно. Самойлов держался по-армейски твердо, никакой усталости в нем заметно не было.
         Дорога вышла на небольшой мост. Глубоко под ним шумно текла неширокая бурная река, которую сверху не было видно из-за тумана.
   - Вот эта река проходит мимо лагеря под обрывом, - сказал Самойлов. - Мы еще с ней встретимся.
         Немного постояв и прислушиваясь к шуму воды где-то недалеко внизу, они отправились дальше. Еще через полчаса пути, увидев удобный  придорожный камень, Олег скомандовал:
   - Стоп. Привал пятнадцать минут. Можно перекусить, но много не советую. Идти на полный желудок будет труднее.
         Только тут Сергей почувствовал и голод, и жажду и вспомнил, что ничего из еды он с собой взять и не догадался. У него не было даже запаса воды.
   - Есть я вообще не хочу, - сказал он. - Я очень плотно позавтракал. Попить бы чего-нибудь. Но воду я умышленно не взял, лишний вес только. Думал снегом обойтись.
   - До снега еще далеко. У меня для тебя кофе найдется. Устраивает? - спросил Олег, улыбнувшись незаметно для Сергея.
         Он вытащил из сумки термос и отвинтил крышку.
   - Пойдет, - махнул рукой Сергей.
         Пока он смаковал кофе, Олег что-то неторопливо жевал. Сергей, наконец, протянул ему уже пустую крышечку от термоса. Олег налил кофе себе, не торопясь запил свой немудреный завтрак, потом сложил все это в сумку и некоторое время сидел неподвижно. Потом стал делать легкий массаж ног на бедрах и икрах.
   - И тебе советую, - сказал он Сергею. - Судя по тебе, армейской школы у тебя нет, так?
   - Да. Не довелось. В турпоходы ходить приходилось, а вот марш-бросков не делал. Далеко нам еще? Дойдем засветло?
   - Это, как идти. Думаю, дотянем. Примерно две трети пути мы пропетляли. Может немного больше. Но дальше покруче вверх будет. Если бы шли напрямую, уже на месте были бы. В ясную погоду еще можно бы рискнуть, а так... можем никогда не дойти.
      - Ты эти места хорошо знаешь?
      - Я восьмой год здесь. Поскольку особой работы для участкового здесь нет, все хожено-перехожено.
      - А как ты вообще попал в эту глушь?
      - Да так, поцапался кое с кем, когда экзамен в школу милиции сдавал. Потом еще дважды пытался, но он меня по спискам находил и влезал экзамен принимать. С тем же результатом. Пришлось идти в техникум. Оттуда и распределили. В этом году хочу еще раз попробовать поступать, но наверное поеду в соседнюю область. Все равно своего добьюсь. Есть у меня, знаешь, мечта такая – как можно больше сволоты повымести. Еще со школьных лет. Была на то своя причина. Ну да ладно, хватит об этом. Надо шагать дальше, время не ждет.    
         Было понятно, что ему сейчас не до разговоров. Твердо решив вернуться к этому, когда представится возможность, Сергей сказал:
   - Может, все-таки рискнем пойти напрямую, если хорошо знаешь, как и куда идти. Хочется поскорее добраться.
         Олег на некоторое время задумался, видимо, в уме прикидывая маршрут, потом сказал:
   - Вообще-то как говорит поговорка: «тише едешь, дальше будешь». Но если не боишься, давай попробуем. Совсем прямо не получится, но кое-где большие углы срезать можно. Время от времени будем возвращаться на дорогу.
         Они поднялись и, вновь нацепив свои самодельные рюкзаки-сумки, тронулись в путь. Еще немного пройдя по дороге, Олег жестом показал вправо и на словах добавил:
   - Старайся держаться на расстоянии прямой видимости. Если потеряешь меня из виду, сразу давай мне знать голосом. Самое главное – добраться до той самой реки. Там останется только один не очень крутой подъем, а потом еще около часа пути вдоль рощи. Если все будет по плану, часа через два с половиной будем на месте. Но имей ввиду: если сломаешься, я тебя бросаю. Я не имею права не прибыть в лагерь. До дороги я тебя как-нибудь дотащу, а дальше, уж извини, вверх или вниз – выбор твой, но идти придется одному.
         Как следует из физических законов – выигрываешь в скорости, проигрываешь в затраченной энергии. Спуски-подъемы для срезания углов отнимали столько сил, что через час ходьбы Сергей уже чувствовал, что следующий подъем будет для него уже недосягаем, а то и вообще последним в жизни. Но чисто мужское чувство неловкости перед Самойловым, и конечная цель их незапланированного кросса заставляли его делать следующие шаги. Отстать от лидера он позволить себе не мог. Он помнил, что сам предложил такой маршрут. И еще очень не хотелось оказаться брошенным на пустынной горной дороге, покрытой туманом. То, что Самойлов осуществит свою угрозу, Сергей ни на секунду не подвергал ни малейшему сомнению. При всех прочих особенностях своего характера, было ясно, что он человек слова и долга.         
         Внезапно Самойлов остановился.
   - Слышишь? - спросил он.
         Сергей замер и прислушался. В наступившей тишине он отчетливо услышал шум потока воды. Пройдя еще километра два, они, наконец, вышли к реке у подножия холма. Слева был пологий подъем на этот холм с редкими деревцами и кустами, густевшими по направлению вверх. Холм обрывался к реке почти отвесной кручей. Вершины этого холма, как и противоположного берега реки было сейчас не разглядеть из-за тумана.
         Присев на валун, Олег сказал:            
   - Ну вот, теперь уже совсем близко. Здесь делаем еще один привал, минут на десять. А потом будем брать эту высоту, - он показал на холм. - Здесь начинается роща, которая тянется вдоль берега километров на пять - шесть. Лагерь наверху, у того конца рощи.
         Вид льющейся или движущейся воды всегда успокаивает, будь то фонтанчик для питья, водопад, горная  или даже спокойная равнинная река.
         Путешественники сидели на камнях на берегу и молча смотрели на бурное течение прозрачной пенистой воды. Сергей, захватывая ледяную воду ладонью, утолил, наконец, жажду. Он пил бы еще, но Олег остановил его, напомнив о предстоящем подъеме.
         Они было уже собрались встать и продолжить свой путь, как вдруг внезапно откуда-то сверху послышался шум катящихся по склону мелких камней, как будто бы высоко над ними по краю обрыва кто-то прошел или пробежал. Где-то совсем недалеко выше по течению послышался шум падающих в речку камней.
   - Эй! Кто там ходит?! - крикнул Олег. - Засыплете!
         Но ему никто не ответил.





                14

   - Столь скудные сведения о происшествии я доложил вам со слов гутовского участкового, старшины Самойлова, который, в свою очередь, услышал обо всем от тренера альпинистов. Судя по характеру повреждений на теле пострадавшего, в убийстве сомневаться не приходится. Больше мне пока ничего не известно, - сказал начальник райотдела милиции полковник Мирошников, сняв телефонную трубку и накручивая номер. - Разбираться на месте предстоит вам. Единственное препятствие – туман, который и транспортировку туда делает почти невозможной, и на месте оглядеться мешать будет. Но тут уж все от Бога, другого не дано. А затягивать, как вы сами понимаете, мы не можем. Наш транспорт туда сейчас не пройдет. Придется просить военных.
         Он послушал еще какое-то время и, когда там ответили, заговорил снова:
   - Василий Игнатьевич? Мирошников беспокоит. Здравствуй, здравствуй, дорогой. Как съездил? Ну, замечательно. Да, ничего, варимся потихоньку. Нет, пока не собираемся, не сезон еще. Но ружья и патроны уже готовы. А как же, непременно предупредим. Какая ж без тебя  охота? Думаю, через пару недель. Да, дело тут одно свалилось. Выручай. Нет, людей пока своих хватает. В горах туман, а наш транспорт без противотуманных фар катается, на нашем-то вечном безденежье. Мне своих на базу к альпинистам доставить нужно, и чем быстрей, тем лучше. Нашалили там... Может быть сразу назад, но если честно, твердо обещать не могу. Пока не могу сказать, все будет зависеть от того, с чем столкнемся. Ну утром-то в любом случае... Думаю, что лучше БТР. Конечно. Спасибо. Да хоть прямо сейчас. Только время на сборы... Через час? Подойдет. Хорошо. Спасибо. Спасибо, дружище. До встречи. Привет Марии Николаевне, - Мирошников положил трубку. - Все. Полковник дал добро. Час на личные сборы и в дорогу. Выезд со двора райотдела. И еще одно. Прямой связи с лагерем у нас нет. Самойлов отправился на базу пешком. Лейтенант Никитин, вы едете с группой до Гутово для осуществления оперативной связи между лагерем и райотделом. Будете и его замещать, и передавать в обе стороны информацию. Как вам всем известно, обо всех происшествиях, а уж тем более об убийствах я обязан докладывать в Область. Думаю, что завтра, а может быть уже и сегодня, они пришлют кого-нибудь. Всем все ясно? Тогда по коням. Все свободны.
         Совещание закончилось. Следователь Сизов, судмедэксперт  Филимонов,  криминалист Каблуков, оперативники Волошин и Никитин разошлись по домам. Через час, уже в полной готовности, нагруженные лишь легкими баулами, куда в спешке было сложено все самое необходимое, они уже грузились в БТР, который, прибыв с точностью до минуты, даже не выключал двигателя.
         До Гутово доехали за два часа, но здесь уже видна была полупрозрачная дымка, густевшая по направлению к горам, которых отсюда видно не было вовсе. Оставив Никитина, сразу отправились дальше. Вскоре из-за тумана движение замедлилось, а еще через полчаса скорость уже мало чем отличалась от пешей.   
   - Если это те альпинисты, с которыми я летел, большинство я знаю в лицо. На лица память у меня хорошая, - сказал следователь Сизов, сухощавый мужчина, отметивший, по-видимому, свой пятидесятилетний юбилей. - Они все очень молоды. Двое постарше, руководители. А остальные почти дети.
   - Дети детьми, а вот, поди ж ты, чего натворили, - кинул реплику судмедэксперт Филимонов, грузный мужчина лет сорока пяти со следами порочных наклонностей на лице. - А нам теперь катайся сквозь туман. Еще свалимся куда-нибудь.
   - Типун вам. А вот, как в таком тумане место происшествия осматривать? И орудие убийства найти тоже будет большой проблемой, - вставил свое Каблуков. 
   - Если есть на кого грешить, прижмем, сам покажет, - сказал Волошин, крепко сбитый молодой человек лет тридцати.
         За его огромные кулаки и своеобразную манеру ведения допросов сотрудники давно и прочно дали ему прозвище «детектор лжи» или просто «детектор». Так короче.
   - Тебе лишь бы прижать кого-то, - проворчал Филимонов.
   - А что, во все времена самый надежный способ. Не мной придуман.
         Шел уже четвертый час их пути, когда водитель, уже подъезжая к лагерю, вдруг резко затормозил и остановился. Изнутри не было ни видно, ни слышно происходящего. Пассажиры решили было, что приехали, но БТР, постояв недолго, вскоре тронулся дальше. Минут через пятнадцать они въехали, наконец, в лагерь и водитель, остановившись, выключил двигатель, выбрался из кабины и открыл заднюю дверь.
   - Прибыли. Можно выгружаться, - сказал он.
         Пассажиры вылезли. Уже смеркалось. Только недлинная полоска дороги перед БТРом была освещена неярким желтым светом противотуманных фар. Весь остальной пейзаж был окутан туманом.
   - Что у тебя там случилось? - спросил Сизов водителя. - Чего ты останавливался?
   - Да примерещилось что-то. Показалось, что кто-то большой дорогу перебежал. Или переехал. Вроде «Запорожца» Ерунда какая-то. Откуда ему здесь взяться. Да еще и поперек дороги ездить. Глаза, наверное, перенапряг.
   - Что ж, в тумане бывает. Но доставил в лучшем виде. Спасибо. Сейчас я попрошу, что б тебя покормили.
         Из тумана в полосу света вышли четыре фигуры и приблизились к новоприбывшим.
   - Добрый вечер, - сказал высокий. – Тренер Стрихнин. Николай.
         Он представил остальных. Когда очередь дошла до Олега с Сергеем, следователь спросил:
   - Пешком шли? Давно притопали?
   - Да, по горам - по долам. Всего пару часов назад, - ответил Олег.
   - А пресса-то здесь зачем? Не рановато ли?
   - Прессу в данном случае интересую только лично я. Его присутствие здесь – чистая случайность.
   - Понимаю. Но прошу без согласования со мной никаких материалов не отправлять, - сухо сказал Сизов.
   - Я не репортер, я журналист. Писать я сяду по прибытии домой, в редакции. Здесь только пометки. А я вас вспомнил. Мы вчера с вами одним рейсом прилетели.
   - Да, и я вас помню. Вы были с очень красивой девушкой.
   - Это моя жена. Она осталась в Гутово.         
         Сизов представил прибывших с ним.
         Разместились в большой палатке, предоставленной по такому случаю комендантом. Через двадцать минут собрались на совещание. Николай-первый сделал сообщение, не упустив, по возможности, ничего, но данные были скудными и мало чем отличались от уже известных.
   - Осмотреть место происшествия сейчас невозможно из-за тумана, - сказал следователь. - Оставим это на утро. Не рассеется, так хоть посветлей будет. Чтобы не терять времени, я хотел бы уже сегодня поговорить со спортсменами, с каждым индивидуально. Но разговор в палатке трудно огородить от посторонних ушей. Прошу предоставить одно из помещений столовой. Для начала, мне потребуется полный список группы спортсменов и обслуживающего персонала, включая вас, - посмотрел он на тренера.   
   - У меня и у коменданта списки спортсменов и сотрудников имеются. Подготовка помещения займет от силы пятнадцать минут, - он повернулся к Николаю-второму. - Николай Васильевич, возьми Коновалова и Скворцова, подбери помещение и обеспечь интерьер. Что еще? – вновь повернулся он к следователю.
         Николай-второй вышел.
   - А еще я хотел бы поговорить с вами после беседы с Самойловым, но до того, как начну допрос спортсменов. Это ваши ребята, вы должны их хорошо знать. Попросите Тихомирова проводить оперативную группу к месту хранения тела. Как только помещение будет готово, прошу ко мне Самойлова, - он повернул лицо к Филимонову. - Нет необходимости напоминать вам, но постарайтесь по возможности тщательней осмотреть труп. Понимаю, что в таких условиях это затруднительно, но для меня важно знать ваше мнение как можно быстрей. Описать можно завтра. По возвращении доложите мне устно, и после этого вы свободны. Вопросы? - он обвел взглядом присутствующих.
   - У вас не найдется отдельного спального места для меня? - обратился Филимонов к Николаю. - Не хочу быть кому-то в тягость. Храплю, знаете ли.
   - У нас есть свободные палатки, - сказал тренер. - С постелью, надеюсь, комендант поможет.
   - Это не сложно, - кивнул тот головой.
         Все разошлись заниматься устройством своего быта. А через полчаса Сизов уже слушал Самойлова в импровизированном кабинете, под который была приспособлена комната овощерезки. Здесь противно пахло какой-то смесью лежалой капусты, картофельных очисток и жухлой моркови. Сизов тщетно пытался перебить этот «аромат» табачным дымом, отчего воздух здесь сделался еще более спертым. 
   - За те два часа, которые мы провели в лагере до вашего приезда, я успел только поподробней поговорить с тренером Стрихниным. Ребят без вас трогать не хотелось. Тренер утверждает, что вражды или крупных ссор между спортсменами он не замечал. Во всяком случае, до открытых конфликтов не доходило. Всех их он знает только по занятиям в спортивной секции. Правда, несколько раз они выезжали на сборы, двух-  или трехдневные тренировки, и он имел возможность наблюдать за ними вне занятий, но там как будто бы ничего особенного им замечено не было тоже. Единственная хоть какая-то зацепка - у Семенихина с Коноваловым давнее соперничество на любовной почве, оба увлекались Валентиной Лазаревой, одной из альпинисток в группе. Но опять же, по его словам, они не ссорились. Это было просто сосуществование, отсутствие дружеских отношений. Но что происходило между ними в быту, Стрихнину неведомо. По его наблюдениям, сама Лазарева предпочитала Семенихина. Мне лично кажется, что это может оказаться направлением поиска. Что касается Вихрова, то это еще одна вероятность. Они хоть и считаются друзьями, но тренер не раз был свидетелем их ссор. Не очень серьезных, но все-таки ссор. Причем, из-за мелочей. И инициатором этих ссор почти всегда был Вихров. Пожалуй, все. Ни с кем другим никаких особых отношений по словам тренера у Семенихина не было. Только обычные, чисто приятельские, как у коллег по работе.
         Самойлов замолчал. Следователь Сизов, поглядывая на него, время от времени делал какие-то пометки на листе со списком спортсменов.    
   - Хорошо, старшина. На сегодня свободны. Завтра, даст Бог, туман рассеется, сходим на место. Вы можете понадобиться. А сейчас позовите мне, пожалуйста, тренера. - сказал Сизов.
   «Из него мог бы получиться неплохой оперативник», - подумал он, проводив старшину взглядом.
         Сизов затушил очередной окурок и вновь погрузился в изучение списков. Через несколько минут в комнату вошел Николай-первый. Он слегка поморщился от того, что ему пришлось вдохнуть, но от высказываний воздержался.
   - Присаживайтесь, Николай Георгиевич, - сказал Сизов, сделав легкий жест в сторону стула. - Давайте-ка еще раз переберем все, что нам известно. К сожалению, мы не можем сейчас опираться ни на данные первичного осмотра места происшествия, ни на данные экспертного заключения. Вы были там, где лежало тело. Скажите, вам ничего не бросилось в глаза. Какие-то следы, посторонние предметы, запахи, еще что-то. Сейчас может пригодиться любая мелочь.
   - Мы были слишком потрясены, чтобы обращать внимание на то, что нас окружало. И потом, туман к тому времени рассеялся еще не совсем. Если и были там какие-нибудь следы, то мы их, конечно, безнадежно затоптали. И когда нашли его, и особенно, когда выносили. Если бы у меня был хоть какой-то опыт вашей работы, этого не произошло бы. Насчет запахов тоже вряд ли смогу что-то сказать. По тем же причинам.
   - А как вел себя Вихров? Это ведь он обнаружил тело? Вы не заметили ничего необычного в его поведении или словах? - продолжал Сизов.      
   - Вы его подозреваете? - Николай вопросительно посмотрел на следователя.
   - Я пока никого не подозреваю. Точнее было бы сказать, что сейчас я подозреваю всех, а потом буду отметать все, что не впишется ни в какую версию. Я собираю породу, а просеивать, чтобы остался кусок золота или, вернее, дерьма, что по смыслу больше подходит любому преступнику, буду после того, как соберу последние крупицы. Вы знаете, как Микеланджелло создавал свои произведения? Он брал глыбу камня и отсекал от нее все лишнее. Вот так примерно и в нашей работе. Но давайте не отвлекаться. Поскольку никакими объективными данными мы пока не располагаем, придется искать чисто психологические мотивы.
   - Вихров и Семенихин были друзьями со школьных лет. Я не думаю, что он мог...
   - Если вы обратили внимание, я ставил вопрос несколько иначе, - мягко перебил его Сизов, упершись взглядом Николаю в переносицу.
         Тому приходилось, конечно, слышать выражение – «стальной взгляд», но встретился он с ним впервые. Только сейчас он понял, как неуютно должны чувствовать себя люди, ощутившие его на себе. 
   - Вихров вел себя так, как должно быть и ведет себя молодой мужчина, внезапно обнаруживший труп своего друга, - сухо сказал Николай.
   - Вы так доверяете своим воспитанникам?
   - Я их знаю не первый день.
   - Но вы ведь говорили что-то об их ссорах, не так ли?
   - Я не употреблял слово «ссора». Я говорил о мелких конфликтах, которые возникали на почве своего рода ревности или зависти.
   - Ну что ж, как говорят: «Зависть – чувство черное».
   - Здесь другое. Дело в том, что Семенихин – альпинист от Бога. Он был лидером в группе. Он мгновенно усваивал все приемы и навыки скалолазанья. Будучи физически более крепким, он с легкостью проделывал все, чему их обучали. Вихрову для этого требовалось какое-то время. Семенихин как мог помогал своему другу, но изредка над ним беззлобно подтрунивал. А Вихров на это давал своеобразную реакцию, вроде как огрызался. Но это всегда было ненадолго. Я и Самойлову говорил это, но он со свойственной ему категоричностью что-то понял по-своему.
   - Стоп, стоп, стоп. Вы опять переходите к эмоциям. Что там понял или не понял Самойлов, нас не должно сейчас волновать. Давайте говорить о фактах.
   - А я и говорю о фактах. Я, как вы понимаете, несу за группу персональную ответственность и поэтому обязан знать, что от каждого из них можно ожидать. Мы в институте изучали такой серьезный предмет, как педагогика. Что такое психология ученика, мне знакомо. От неуравновешенных и склонных к конфликтам я старался избавиться в первые же дни. Таким в горах делать нечего. Да они и сами у нас не очень-то приживались. А Самойлова с его характером  я  тоже  знаю уже достаточно давно.               
         Сизов некоторое время молча разглядывал собеседника, о чем-то задумавшись, а потом вновь заговорил:
   - Ну хорошо. А что вы можете сказать о взаимоотношениях Семенихина и Коновалова? У них ведь действительно был повод для серьезного соперничества в то время, как друзьями они не являлись.
   - Это была честная конкуренция на личной почве. Это не было враждой. Я, знаете ли, стараюсь не вмешиваться в дела, касающиеся любовной темы. Каждый сам устраивает свою жизнь. Более того, я искренне считаю, что любовь, даже временная, только помогает. Любящий или любимый человек способен на подвиги, он окрылен. Это никак не может плохо влиять на спорт. Даже если речь идет о чисто сексуальной стороне дела.
   - Да, но есть еще такое понятие, как отвергнутый любовник. Этот человек тоже окрылен, и тоже способен на подвиги. Но только в совершенно противоположном смысле. Юриспруденция знает немало таких «подвигов». И вам, как педагогу, это тоже должно быть хорошо известно, - подчеркнуто саркастически сказал Сизов.
         На какое-то время воцарилась пауза. Оба, не говоря ни слова, продолжали разглядывать  друг друга. Николаю хотелось просто встать и уйти, но сознание того, что перед ним не просто собеседник, а следователь, который вынужден заниматься какой-то его, Николая, ошибкой, обернувшейся страшной трагедией, сдерживало его.
   - Я в своих ребят верю, - в конце концов сказал он.
   - Как бы ни была сильна ваша вера, но согласитесь, кто-то же все-таки это сделал.
         Николай долго продолжал смотреть на него изучающим взглядом, а потом  молча опустил голову.