Шабаш июльской ночью где-то на окраине Москвы...

Уже третью неделю стояла страшная жара - для подмосковья вещь крайне необычная. Кузнечики, чуть только солнце клонилось к горизонту, начинали страстное пение: стрекотали и стрекотали как безумные - будто требовали у неба дождя, но Небо не слышало их...
Вот в такой жаркий вечер, в полнолуние мы и собрались на нашей любимой поляне.
Солнце давно уже скрылось, но облака не давали пробиться Луне, не давали ей залить всё вокруг полупрозрачным серебром.
Страшновато женщинам в ночном лесу. Даже если эти женщины - настоящие ведьмы.
Мы торопливо разделись, нервно посмеиваясь, обменивались короткими шутками, потом сели на мягкую траву, взялись за руки и тихо запели...


Горячий воздух кажется густым, вязким как кисель моей бабушки, который она варила из засахарившегося черничного варенья. И только слабый ветерок лижет нежно голую кожу и слегка путается в волосах.

Я смотрю на небо и мысленно зову нашу повелительницу Луну. Глубокий гортанный звук моего голоса, гулом отзывается во всем теле. Руки начинают дрожать. Тепло поднимается потоком от земли и собирается внизу живота. Неожиданно, в одно мгновение облака исчезают, и всё озаряется холодным, ярким светом!
Восторг охватывает нас! Мы, не сговариваясь, начинаем обнимать и ласкать друг друга. Мои руки скользят по блестящему атласу кожи подруг, путаются в волосах и каждое их движение отдается пульсирующим гулом и напряжением в матке.
 Дыхание рыжеволосой подруги - прерывистое и горячее. Волосы пахнут травами и дымом восточных благовоний. Ее движения порывистые, ритмичные. Я почти рычу:

-Ты сама страсть! Я люблю тебя!

 Дыхание светловолосой подруги как жаркий хамсин – обжигая душу, зажигает огонь внутри. Движения ее плавные, вязкие. Так сладко тонуть в ее объятиях, так сладко растворяться, обнимая ее! Я шепчу ей на ушко:

-Ты сама нежность! Я люблю тебя!

 Резко, с хохотом, стряхиваю с себя сладостную негу ласкающих рук, поднимаю с земли метлу, запрыгиваю на неё. Теплое, гладкое дерево приятно щекочет прохладную нежность моего бедра - привычное ощущение! Я пришпориваю взъерошенного "коня" и стремительно взмываю вверх! Как хорошо и звезды совсем близко! Тело совершенно невесомое, гибкое. Восторг пьянит, я бешено проношусь над самыми верхушками сосен и чуть не врезаюсь в тебя, Моя Нежность! Ты тоже оседлала метёлку и летишь мне навстречу, заманчиво сверкая безупречной грудью...
 И даже в воздухе мы умудряемся ласкать друг друга. Твой поцелуй так нежен... Мягкие, влажные губы, полуоткрытый рот и быстрый язычок скользит по нёбу... Голова кружится, я чуть не падаю вниз, но ты удерживаешь меня и продолжаешь целовать, глубоко проникая, будоражишь, дразнишь, сводишь с ума!
Мы так увлечены и не замечаем, что три пары цепких глаз смотрят на нас из-за деревьев.

Какая удача-это же мужчины!
Прелестные создания, пикируем на них!

Встретить в лесу ведьму, говорят к дождю. Конечно, дождь не такая редкость, как ведьминский шабаш, и эта встреча испугала бы многих, но не этих смельчаков.
Первый из них выбежал из-за сосны и ловко схватил Мою Нежность, прижав к себе. Её метла, потеряв управление, закружилась визгливо, врезалась в ближайшее дерево и, запутавшись в ветвях, упала на землю.
Второй коварно накинул Моей Страсти на голову тряпку, и подождал пока она сама рухнет к его ногам.
 Меня возмутила дерзость непрошеных гостей и, одновременно, захотелось начать свою излюбленную игру – игру, где нет победителей и побежденных, где каждый получает порцию удовольствия.
 Спускаюсь плавно с небес на землю к третьему охотнику до приключений. Зависаю над его головой так, чтобы руками было не достать и камнем трудно сбить. Теперь, мой милый друг, любуйся снизу, сглатывая слюнки.
 Однако, противостояние не может быть слишком долгим. Мои подруги урчат довольными кошками, кувыркаясь в мягкой траве с ошалевшими от счастья охотниками. Только я в глубокой задумчивости решаю, как мне быть дальше. На лице моём - решительность, в голове - сумбур и вечный спор между "хочу!" и "оно мне надо?".

...Чудесное местечко - Битцевский Парк! Иногда приходит мысль, что именно здесь находится центр Вселенной. Кого здесь только не встретишь лунной июльской ночью. Самое забавное, что как ни была бы велика Москва, а мир в ней тесен, и каждый незнакомец, при внимательном рассмотрении, может оказаться близким тебе человеком.
Вот и сейчас, покачиваясь в воздухе верхом на метле и ощущая кожей ветерок (шаловливый, кстати, этот ветерок! его прикосновения похожи на легкую щекотку, от которой замирает сердце, и мурашки пробегают от затылка по позвоночнику, исчезая где-то в глубине междуножья), я узнаю, в стоящем среди колючих кустов шиповника, одного из своих. Увидеть его в человеческом обличье - нередкое событие. Но сейчас, почувствовав мое возбуждение, вызванное полетом, ветром и жаром летней ночи, он стал растворяться, изменять свои контуры, уплотняться в новом образе. Как будто легкий туман спустился облаком, и это облако стало принимать совершенно иные формы: оно светлело, вытягивалось, принимало гибкие, пластичные, насыщенные мощью очертания. Уже через мгновение на меня смотрели зеленые с желтоватыми отблесками глаза ирбиса. Этот могучий зверь с удивительной мягкостью приблизился ко мне. Не смотря на тяжесть его лап, ни одна веточка не издала ни шороха. Он двигался совершенно бесшумно и завораживающе. Я радостно спрыгнула на землю, обняла его, а он ласково положил свою большую голову мне на колени и заурчал. Прикосновение его сильного, горячего тела, покрытого удивительно мягкой шерстью, вызвали в теле сильнейшие вибрации. Горячая змея Кундалини, мирно дремавшая до этого, свернувшись клубочком где-то внизу живота, вдруг развернулась и начала расти вверх! Жар, сконцентрированный в самом центре матки, стал раскручиваться спиралью, превращаясь в сверкающий огненный шар. Тела больше не принадлежали нам - мы стали единым существом, которое двигалось в бешеном ритме, дрожало и пело. Хриплое урчание ирбиса растворялось и вторило моему частому дыханию и вырывающимся стонам. Пространство сгущалось и уплотнялось от энергии любви, которую мы  щедро дарили миру.