На Курской дуге

Уже три года шло кровопролитие
За веру, честь и славу без конца.
По всей стране шла подготовка к битве
На рубежах, у Курского холма.
Уверенные в силе наших танков,
Закинуты к черту на рога,
Вся мощь СССР разрушит рамки,
Что немцы учинили для себя.
За час до наступления, солдаты,
Изнуренные частою жарой,
Забравшись кто в тенечек, казематы,
Читали письма - путь к себе домой.
"Сынок, родной! Живой? Не заболел ли?.."
Читал танкист, сжимал письмо в руке.
А где-то в поле соловьи пропели,
И очередь раздалась вдалеке...
Он много лет старался не бояться,
Что после боя, может, не придет...
Но, если бой страны родной касается,
То он займет у танка свой черед!
С трудом залез он в танк, в ушах звучали
Слова, что все узнали наизусть:
"Раз мы Москву, ребята, отстояли,
Теперь нам точно до Берлина путь!"
Взревел мотор, уверенность вернулась,
Повел он танк. И будь что будет там!..
Не знал танкист, Фортуна повернулась
Хоть и не к ним, но к нашим же войскам!
И рокот заглушил почти все крики,
Но чуткий слух солдата уловил,
Как выставив все пулеметы-пики,
На них немецкий вермахт находил.
И показались танки, заслоняя,
Весь горизонт, казалось, и землю,
Из всех стволов стреляя, устрашая,
Пытались запугать солдат в строю.
Он чувствовал, как сжались в гневе пальцы,
Как кровь бурлила в жилах, как во сне...
Уверенность росла, что будет дальше
Он точно знал - он испытал уже!
Как описать все то, что там случилось?
Как объяснить, что бились до конца?
Но в тысячах сердцах надежда билась,
Что благодарна будет им страна!
Горели танки, что свои, что немцев,
Со страшной силой рвался он вперед,
Но, утирая кровь и пот в застенках,
Он знал, что вновь свободу принесет!
Захлебывалось немцев наступление,
Теснили наши танки все сильней,
Но если бы не их остервенение,
То справились и легче, и быстрей...
"Давай снаряд!" - кричал он что есть мочи,
И видя, как в замедленном кино,
Как башня танка, "тигра", близко очень,
И как уже стреляет пулемет...
Успел понять, конец уже так близок!..
Вдруг - мощный взрыв и стон металла, дым...
С отчаянной решимостью из дыма,
Полу ослепший, танк свой наводил...
"Прости, родная мама!" - прошептал он
И медленно, уверенно повел
Без гусеницы танк на "тигр". Стало
На две машины меньше - взрыв прошел...
Случилось то, чего он так боялся,
Что отстранял при каждом бое он,
Но точно знал, за что он так сражался,
Когда тот мощный взрыв произошел...