Импотенция
Тревога поселилась позже. Когда Ширинкин зашел в гости к Двубортниковой. Они периодически устраивали марафонский забег в длину и ширину на ее кровати-полуторке. К великой зависти тов.Бататова, между прочим.
С Двубортниковой у Ширинкина проколов не было никогда. Бывало, она еще и покрывало с кровати не успеет сдернуть, а его уже колотит всего и между ног, словно бита для выбивания рюх в народной русской игре «Городки», торчит. Желание по всему организму девятым валом ходит, выход ищет.
А тут, как со своей благоверной лежит. Нет, ласки в полный рост, любовные игры предшествующие – это как обычно. И желание в голове бушует. Но, только в голове. В головку, мозг, как ни старается, импульс послать, не может. Будто на нейросинапсы, или что там хитромудрое в организме, пломбу свинцовую навесили.
Благо Двубортникова с пониманием отнеслась, как могла, попыталась успокоить. Ширинкин головой покивал, но беспокойство осталось. В народе как говорят? Один раз – случайность, два – система.
Дома Ширинкин отыскал на антресолях лупу, оставшуюся со времен детского увлечения марками. Подойдя к жениному трюмо, спустил брюки вместе с трусами. Принялся внимательно изучать провинившегося. Под десятикратным увеличением
внешне ничего не изменилось. По мнению хозяина, тот был все таким же красавцем. Ширинкин даже легонько сжал пальцами головку, так, чтобы раздвинулись губки, и заглянул через лупу во влажно темнеющее отверстие канала. Ничего, конечно, не понял, но убедил себя, что и второй прокол был досадной случайностью.
Чтобы окончательно увериться в случайном сбое, Ширинкин сел в свою старенькую «копейку» и поехал на проспект, где, как он слышал, всегда можно ангажировать жрицу любви. Разумеется, за определенную плату. До сих пор Ширинкин женщинам никогда не платил за любовь. Флакон польских духов «Быть может» и гарнитур чешской бижутерии, подаренные Двубортниковой в международные Женские дни, он считал просто знаком внимания.
Вывезенная за городскую черту жрица честно старалась отработать полученные авансом деньги. Однако член Ширинкина, деловито извлеченный девушкой из ширинки его штанов, оставался вялым, словно магазинный огурец прошлогоднего баночного посола.
И вот тут Ширинкин приуныл. Конечно, жаль было впустую потраченных денег, но еще больше его огорчила перспектива остаться без секса. Жизнь без секса представлялась Ширинкину отпуском без содержания: жить можно, но удовольствия – никакого. Или бессолевой диетой.
Несколько дней Ширинкин ходил погруженный в мрачные, безрадостные мысли. И, наконец, решился. Дождавшись, когда жена отправилась за покупками в гастроном, он снял с потолка и аккуратно поставил на пол трехрожковую люстру с висюльками из ограненных стекляшек. Из бельевой веревки соорудил скользящую петлю. Свободный конец веревки крепко привязал к крюку, на котором до того висела люстра. Надел петлю на шею и - шагнул в вечность.
Уже когда его тело подрагивало в конвульсиях, наступила самопроизвольная эрекция и семяизвержение. Но это уже не доставило Ширинкину радости.
Свидетельство о публикации №210072100745