Авантюрист

                У человечества (как считал Плиний) только одна альтернатива:
                либо делать то, что заслуживает описания, либо написать то,
                что заслуживает прочтения.
                Ф.Честерфильд


                Как бы счастье вокруг ни плясало,
                Приглашая на вальс и канкан,
                А бесплатно в судьбе только сало,
                Заряжаемое в капкан.
                И.Губерман


      Когда Герман наконец отправился в первое кругосветное плаванье, его счастью не было предела. И, хотя это было не совсем кругосветное путешествие, а всего лишь рейс из Николаева во Владивосток,  и бывалые моряки без особого восторга выполняли свою повседневную работу, Герман, широко расставив ноги, крепко сжимал штурвал гигантского рефрижератора, устремив мужественный пристальный взгляд в бесконечный простор Тихого океана, и молча молился Посейдону о вполне выполнимой просьбе, чтобы тот подкинул бы им по дороге бурю  для более полного ощущения  романтики моря. В этот день синоптики сообщили, что тайфун движется параллельным курсом, и их пути не пересекутся. Однако неожиданно волнение на океане выросло до такой степени, что многие бывалые члены команды  были не в состоянии выполнять свои обязанности, не говоря уже о таком балласте, как первый помощник капитана, который не был моряком, а всего лишь осуществлял функцию партийного руководства на корабле.
   Резкое усиление волнения произошло из-за того, что  тайфун неожиданно изменил направление, словно морской бог услышал просьбу романтика, и судно мгновенно попало в  эпицентр тайфуна.
-Крепче держи штурвал!-рявкнул капитан, когда Герман снял с рукоятки одну руку, чтобы расстегнуть пуговицу на робе, внезапно почувствовав подступающую дурноту.
-Есть, капитан!-молодцевато выкрикнул он, напрягая мускулы рук и ног и стараясь в бешенной качке держаться ровно.
-Не пижонь и расслабься,-оборвал его кэп.-Быстро устанешь, а у тебя еще только началась вахта. Кстати, ты вообще из каких земель будешь?
-Мои предки-забайкальские казаки. Никогда на месте не застаивались. У меня, наверное, генетическая страсть к путешествиям. Вот я и подался в моряки.
    Капитан не успел ему ничего сказать, как по радио раздался голос стармеха:
-Кэп, надо бы на некоторое время остановить корабль,-произнес он убитым голосом.
-Ты  чего там, с перепоя, что ли, Михеич?-удивился капитан.-Или у тебя от качки крыша поехала?
-Александр Владимирович,-продолжал гундосить стармех,-моторист Коваленко, когда делали профилактику дизеля в Малаккском проливе, оставил в картере ведро. При такой качке оно может соскочить, и тогда заклинит шатуны.
-Пьянь!-рявкнул капитан.-Чертова пьянь! Это же какую нужно иметь чугунную башку, чтобы забыть ведро в картере! На ближайшей стоянке он у меня вылетит из команды с такой характеристикой, что его...
-Александр Владимирович,-перебил его Михеич,-мне нужно всего десять минут, чтобы  вынуть его оттуда.
-Пять!-заорал капитан.-Пять, слышишь, корабль на ходу-то швыряет, как щепку. Представляешь, что будет без дизеля?
-Представляю,-пробурчал стармех-не первый день в море. Как только все будет готово, немедленно доложу.
-Давай,-хмуро согласился капитан и внезапно повернувшись к Герману, заорал:-А ты что уши развесил, салага? Зубами держи штурвал! Сейчас ты узнаешь, что такое морская романтика.
    Через несколько минут стармех доложил, что они готовы к вскрытию картера дизеля.
-Держись за поручень,-хладнокровно произнес капитан, отстраняя Германа от штурвала,-сейчас начнется самое интересное. Стоп машина!- металлическим голосом произнес он, и буквально в следующую секунду корабль заметался на волнах, словно это была не многотонная махина, а легкая байдарка. Огромные волны перехлестывали через борт, и казалось, что еще чуть-чуть-и он перевернется. Герман понимал, что жизнь команды и его собственная зависят от мастерства кэпа и, глядя на его бордовое от напряжения лицо, буквально физически чувствовал, какую меру ответственности взвалил на себя этот человек.
   Несмотря на то, что Герман постоянно занимался спортом, имел черный пояс по шитокану и был физически очень крепким парнем, его время от времени отрывало от пола.
-А вдруг Михеич не успеет?-появилась у него в голове предательская мысль.-Или кэп  не сможет поставить корабль поперек волны, и тогда нам всем конец.                Он слышал, что в такие минуты вся жизнь проносится в голове, как в кино. Ничего такого с ним не происходило, но ему вдруг неожиданно вспомнилось, что в шестом классе они с Вовкой, соседом по коммуналке, начитавшись Фенимора Купера, решили совершить побег в Канаду, в индейские резервации, и поднять аборигенов на восстание. Мальчишки разработали план до мельчайших подробностей и наметили перейти границу из Чукотки через Беренгов пролив на Аляску. Однако ни побег, ни революция не состоялись по той причине, что во время игры в шахматы Вовка начал жульничать, а это уже было нарушением кодекса чести вождей индейских племен, за что он получил доской по голове. Герману неожиданно вспомнился современный анекдот. «У тебя вся голова в крови, Орлинное перо. Что случилось?-Да ерунда, Чистый родник, это мне трубкой мира раскроили череп.» Герман невольно улыбнулся. Капитан, заметив улыбку, негромко хмыкнул:«Молодец, сынок, хорошо держишься».
   Герман в знак благодарности кивнул  и вновь предался воспоминаниям. Сразу  после ссоры с Вовкой он рассказал маме о своем замечательном плане со всеми мельчайшими подробностями. Она слушала его с огромным интересом, время от времени уточняя отдельные детали плана и даже восхищаясь его продуманностью. Когда он закончил, ожидая от нее заслуженной похвалы, Любовь Алексеевна  вдруг заплакала и сквозь слезы прошептала: «Герочка, родной мой! А  обо мне ты подумал? Как же я без тебя?» Именно тогда он подумал о морском деле  как единственной возможности увидеть новые края, а может быть, открыть еще неизведанные земли.
     Несмотря на все ухищрения капитана, корабль трясло и бросало так, что мысли в голове разлетались и складывались, как в калейдоскопе. Герману вспомнилось, что сразу  после окончания школы он поехал в Одессу с характеристикой, в которой классная руководительница, словно стараясь ему отомстить за все его каверзы, написала: «Имеет свое собственное мнение и оспаривает мнение учителя». Про таких людей, какой была его училка, обычно говорили, что она имеет свою собственную точку зрения, но всегда с ней не согласна. Герман подал документы в мореходное училище, и, хотя набор учащихся к тому времени был закончен, начальник училища вышел из кабинета, чтобы посмотреть на юношу, у которого есть свое собственное  мнение.
«В общем, так,-произнес он командирским голосом, с иронией оглядев худенькую фигурку стоявшего перед ним навытяжку молодого человека,-если в течение месяца покажешь себя-будешь учиться дальше, если нет-отчислю к чертовой матери»,-и, захлопнув дверь, скрылся в кабинете.                Герман доверие начальника оправдал. Ему нравилось быть лучшим, и он был им. По окончанию училища он первое время  ходил на внутрених рейсах, а один раз его даже направили в Африку. Когда команде разрешили сойти на берег, многие сразу же пошли купаться. Герман порезал себе ногу об острый камень, и две девушки-англичанки, весело переговариваясь, перевязали ему рану и пригласили к себе в гости. Витька-повар, прилично говоривший по-английски, только вежливо натянуто улыбался, все время оглядывался и моргал белесыми ресницами. Когда они вернулись на корабль, Витька наотрез отказался идти к девицам.
-Ты  что, идиот?-шипящим шепотом выговаривал он Герману.-Тебе надо, чтобы тебе пришили связь с иностранными разведками? Уймись. В лучшем случае тебя лишат допуска.
Герман понял, что уговаривать приятеля бесполезно, и тогда по-настоящему пожалел, что не знал английского языка даже на бытовом уровне. Однако, вернувшись в Калининград и получив полугодовой отпуск, потратил его не на освоение языка, а на веселое времяпрепровождение с девочками.
   Герман даже зажмурился от удовольствия, мысленно представив  свой первый отпуск, где он по-барски сорил деньгами, скопившимися за время его пребывания в море.
     Вскоре его вызвали в управление и выдали под расписку повестку в военкомат.
-Я в Высшее мореходное документы подал,-сообщил он начальнику отдела кадров.
-У тебя уже была отсрочка,-развел тот руками.-Поговори с военным комиссаром, но думаю, что это мертвое дело.
    Вечером, придя на тренировку, Герман слегка пнул своего друга Леху в плечо и грустно сказал:                -Все хана, Леха, призывают меня. Пойду служить Родине.
-Что-то не вижу энтузиазма,-усмехнулся приятель.-Может, закосить хочешь?
-Еще бы,-тут же отозвался Герман.-На хрена сдалась мне эта армия? Я  лучше кончу мореходку-и по морям, по волнам. Я ведь по характеру авантюрист.
-Жулик, что ли?-уточнил Леха.
-Сам ты жулик,-рассмеялся Герман.-Изначальное значение этого слова указывало на страсть к путешествиям. Это уж потом извратили красивое слово «авантюра»,-произнес он со вкусом, словно пробуя на зуб каждую букву.
-Слушай, авантюрист,-радостно воскликнул Леха,-каратист я или кто?
-Ну, каратист,-согласился Герман.-И что из этого следует?
-Смотри,-Леха резко взмахнул рукой и выжидающе посмотрел на друга.
-Молодец,-похвалил его Герман,-лучше под этот удар не попадать.  Но я-то здесь при чем?
-Ну ты тупой,-возмутился приятель.-Я сейчас рассчитаю траекторию и силу удара и сломаю тебе руку. Весенний призыв ты встретишь в гипсе. Тяни резину, чтобы проскочить осенний, а там уйдешь в море-и поминай  как звали.
-Знатная речь,-оценил Герман.-Давай ломай. Я согласен.
-Пошли в раздевалку, надо завернуть руку в полотенце и положить на стол, а то от моего удара могут сломаться обе  кости, а это не в наших интересах.
    Они зашли в раздевалку, и Леха вынул из шкафчика бутылку водки.
-А это зачем?-удивился Герман.
-Наркоз,-пояснил каратист, заматывая руку Германа махровым полотенцем,-наливай.
   Герман обратил внимание на то, что на тумбочке стояли два стакана.
-Тебе тоже?-с удивлением спросил он.
-А ты думаешь, что я каждый день друзьям  руки ломаю?-окрысился Леха.
-Да я просто спросил,-успокоил его Герман, опрокидывая в рот стакан.-Господи, какая гадость,-наконец выдыхнул он, следя, как исчезает водка из стакана Лехи,-Ну, бей, уже наконец.
   Леха что-то пробормотал, будто произнес какое-то заклинание,  тщательно прицелился и рубанул. Герман невольно вскрикнул и нервно заморгал.
-Даже искры из глаз,-хмуро сообщил он,-но не похоже, чтобы кость сломалась.
-Видимо, угол удара не тот,-авторитетно заявил Леха,-потерпи-теперь уже наверняка. Давай еще по чуть-чуть.
   Он снова разлил водку по стаканам, они чекнулись.
-За успех нашего предприятия,-хмыкнул Леха и, размахнувшись, снова саданул Германа по руке.
   Герман взвыл и тяжело задышал, но характерного треска ломающейся кости не раздалось.
-Слушай,-слегка растягивая слова непослушными губами, произнес Леха,-вон лежит труба, давай я ей шарахну, а то уже моей руке больно.
-Давай,-согласился приятель.                Леха поднял с пола валявшийся под скамейкой кусок водопроводной трубы, осторожно замахнулся ею и снова ударил Германа по руке.
-Садист чертов!-заорал Герман.-Посмотри, что ты натворил: рука опухла и вздулась, а воз и ныне там.
-Я знаю в чем дело,-грустно философствовал Леха.-Ты мой друг.  Мой мозг не подчиняется приказу и сдерживает удар.
-Ладно, хватит надо мной издеваться,-пьяным голосом заявил Герман.-В коридоре висит пожарный ломик, тащи его сюда и закончим процедуру.   
     Пошатываясь, Леха вышел в коридор, снял с пожарного щита ломик, вернулся в раздевалку и, подойдя к столу, за котором сидел Герман с вытянутой вперед многострадальной рукой, рубанул по ней со всего плеча. Услышав треск ломающейся кости, он пьяно ухмыльнулся и, пробормотав: «Получилось», потерял сознание. Герман тоже отключился, то ли от выпитой водки, то ли от внезапно пронзившей его боли. Заглянувшая в раздевалку уборщица, увидев двух парней, без чувств валявшихся на полу, истерически завизжала. На ее крик примчался тренер, немедленно вызвал «Скорую», и обоих молодых людей отправили в больницу.
   Набежавшая волна обрушилась на судно с такой чудовищной силой, что, казалось,  капитан вместе со штурвалом покатятся по полу, а Герман почувствовал внезапную боль в ослабевшей, некогда искалеченной руке. Он сжал зубы и посмотрел на капитана. Но тот словно прирос к полу  и никакая качка на него не действовала. «Железный мужик»-искренне восхитился Герман и с ненавистью взглянул на руку, причинявшую ему беспокойство в такой ответственный момент.
   Ему вспомнилось, что и врач, и милиция пытались выяснить, как это случилось, но оба парня только пожимали плечами и твердили, что были пьными, что подтверждал анализ крови. Через десять дней после того как наложили гипс, Германа послали на рентген, и он с удовольствием узнал, что кость срослась неправильно и нужно ставить штифт. Из-за возникших осложнений новый гипс сняли только через семь месяцев, и Герман начал активно разрабатывать, полупарализованную руку. Его снова вызвали в военкомат на очередную призывную комиссию и признали годным для прохождения службы в стройбате. Вместе с другими новобранцами Германа отправили в Алтайский край, где, оказавшись самым грамотным среди солдат, он был немедленно избран секретарем комитета комсомола роты и назначен почтальоном. Умудрившись перед уходом в армию жениться, он с нетерпением ждал писем от молодой жены, а в свободное время разрисовывал стены в Ленинской комнате. Узнав о его таланте, офицеры стали просить доморощенного художника нарисовать какой-нибудь пейзаж или скопировать портрет с фотографии. Кроме того, он организовал кружок карате для всех желающих и пользовался огромным авторитетом даже среди служивших вместе с ним чеченцев. Но, как известно, для бочки меда всегда найдется ложка дегтя. Нашлась она и для Германа. Вдруг  он перестал получать письма от жены. Чуя неладное, Герман пошел на почту и заказал разговор с Калининградом. Татьяна не стала юлить, а сказала напрямую, что встретила человека, которого полюбила, и хочет развестись.
-Значит так,-сдерживая подступающую ярость, процедил сквозь зубы Герман.-Если я не приеду в течение месяца, считай себя разведенной,-и в сердцах швырнул трубку на рычаг.
   Не выходя из помещения почты, он направился к окошку, в котором  тут же появилось миловидное лицо местной красавицы Ольги, благосклонности которой добивались многие, но только Герману удалось расположить к себе капризную девицу.
-Что-то случилось?-увидев его расстроенное лицо, с явным сочувствием в голосе спросила она.
-Хочу тебе подарок из Калининграда привести, а начальство не отпускает,- пожаловался он.-Слушай, Олечка, напиши телеграмму, что у меня тесть при смерти и меня срочно вызывают домой, а я уж в долгу не останусь.
-Подлог ведь,-неуверенно произнесла девушка.-Знаешь, что будет, если узнают?
-Если ты никому не проболтаешься, то никто и не узнает,-чуть слышно произнес Герман.-Кто там будет выяснять, умирает он или нет? У начальника штаба других забот нет.
-Вечером придешь на танцы?-кокетливо спросила Ольга.
-Ты еще спрашиваешь,-пожал он плечами.-Меня даже атомный взрыв не остановит.
  Она рассмеялась:                -Ладно, пиши текст, я сейчас передам в часть.
   Когда Герман вернулся в расположение батальона, ему сразу же сообщили, чтобы он немедленно бежал в штаб. Приказ об увольнении на десять суток был уже подписан начальником штаба, которому он несколько дней тому назад написал портрет  его жены, пришедшей от него в восторг. Герман, прочитав телеграмму, сделал вид, что  расстроился, и у него на глазах даже навернулись слезы.
-Держи себя в руках, парень,-произнес майор, сочувственно положив ему руку на плечо,-мы солдаты, и не вешай голову раньше времени. Забирай документы и проездной билет. У тебя есть десять минут на подготовку. Сейчас машина уезжает  в Барнаул, она тебя заодно доставит в аэропорт.
-Спасибо,-скрывая ликование, дрожащим от возбуждения голосом пробормотал Герман,-век не забуду.
-Да ладно тебе,-растроганно произнес начальник штаба, выпроваживая Германа за дверь,-давай шевелись.
   Внезапное появление зятя в квартире повергло тестя в шок.
-Ты откуда взялся?-виновато просипел он.-Пойдем по такому случаю выпьем, зятюшка.
-Да не пью я, Николай Иванович,-отмахнулся от него Герман.-Где Таня?
-Ушла куда-то,-фальшивым тоном сообщил тесть.-К подруге, наверное. Давай пойдем на кухню и опрокинем по рюмашке, пока она не вернется.
       Не отвечая,  Герман направиося к спальне и потянул на себя дверь. Почувствовав, что она заперта изнутри, он рванул ее изо всех сил, и  слабая задвижка вылетела  вместе с шурупами. Он вошел в комнату, и моряк, сидевший в обнимку с Татьяной, сразу же вскочил и настороженно уставился на вошедшего.
-Это кто такой?-натужно спросил он у Татьны.
-Мой муж,-с испугом ответила она.
-А-а, тогда я пошел,-как ни в чем не бывало произнес матрос.-У меня вахта скоро начнется.
   Бодрым шагом он подошел к Герману и протянул ему руку.
-Серега,-представился он,-будем знакомы. Я Татьянин друг и опекаю ее, пока ты охраняешь родину.
   Герман ничего не ответил и пропустил молодого мужчину, постаравшегося поскорее покинуть комнату, чтобы  не присутствовать при семейной разборке.
-Как я это должен понимать?-грозно спросил Герман.
-Он же все тебе объяснил,-спокойно ответила Татьяна, уже оправившись от  неожиданного появления мужа.
-Для чего же вы с другом закрывались на задвижку?-продолжал следствие Герман.
-Да от отца загородились,-пояснила жена,-а то он без конца приставал к Сереге;  «Давай выпьем, давай выпьем». Надоел уже. Ты не думай, у нас с Серегой ничего не было.
   Она подошла к Герману, нежно прижалась, поцеловала в губы и, словно исполняя  какой-то замысловатый танец, начала вместе с мужем медленное продвижение к кровати, на которой несколько минут назад она сидела с Сергеем. Как и следовало ожидать,  примирение наступило в постели, и Герман, вернувшись в расположение части, подарил Ольге роскошные янтарные бусы.
     Однако, как говорится, «недолго музыка играла, недолго фраер веселился». Уже через месяц письма от Ольги прекратили поступать на адрес батальона.  Герман после возвращения из дома оказался лазарете, где расписывал стены, а заодно писал портреты по заказу начальства. Поэтому, когда он пришел к начальнику лазарета и честно все ему рассказал, тот посочувствовал и отпустил его на пять суток. «И  чтоб без опозданий,-предупредил его подполковник,-больше я тебя прикрывать не смогу. Если не появишься, объявлю, что ты в самоволке»
-Ну не враг же я сам себе,-пожал плечами Герман.-Разберусь, что там происходит,- и бегом обратно.
-Смотри не натвори беды,-предостерег его доктор,-а то вы, молодежь, скорые на расправу.
-Спасибо за совет,-искренне поблагодарил его Герман,-что бы там ни было, я ее и пальцем не трону.
   Прилетев в Калининград и открыв дверь свим ключом , он вошел в спальню и застал жену в кровати с уже знакомым моряком.
-Герочка,- запричитала она,-откуда же ты взялся? Ты же только что был. Тебя снова в увольнение отпустили?
   Увидев помертвевшие глаза мужа, она села, прикрывшись  одеялом.
-Он сейчас уйдет,-умиротворяющим тоном проворковала Татьяна,-мы с тобой все обсудим, и у нас снова все будет хорошо.
  Герману казалось, что он смотрит какой-то идиотский фильм, похожий на анекдот о муже, уехавшем в командировку, и, увидев моряка, боком пробирающегося к дверям, остановил его успокаивающим жестом.
-Простите, что помешал,-судорожно сглотнув слюну, хрипло произнес он.-Я, конечно, мог бы вас снова уложить в постель так, чтобы вы  долго помнили эту встречу, но это бессмысленно, потому  что, как только я уеду, все начнется сначала. В общем, так: я переночую у моих друзей, завтра пойду в нотариальную контору и оформлю тебе доверенность на развод. Пришли мне хотя бы копию свидетельства.
-Но я не хочу развода,-заныла Татьяна.
-Какая же ты дрянь,-с брезгливым выражением лица произнес Герман и, обернувшись к парню, стоявшему у дверей и уже успевшему одеться, добавил скептическим тоном:-Вы уж извините меня за внезапное вторжение. Вы напрасно поторопились, раздевайтесь, пожалуйста, и ложитесь обратно к вашей возлюбленной. С этой минуты я к ней никакого отношения не имею.
   На следующий день он оформил доверенность , бросил ее в почтовый ящик Татьяны и пошел заказывать билет на самолет. К  ужасу Германа погода оказалась нелетной и он опаздал в расположение части на сутки. Его тут же отправили на гауптвахту и начали следствие.
-Слушай,-сказал он своему приятелю Валерке, когда тот выводил его на прогулку,-давай  я вырву у тебя из рук карабин и сбегу, а ты будешь лежать на земле, как будто я тебя оглушил.
-Ты даже можешь  поставить мне синяк для большей убедительности,-мрачно произнес приятель,-только ведь тебя объявят во всесоюзный розыск. Ты же везде станешь человеком вне закона. Лучше уж год дисбата.
-Не хочу я в дисбат,-огрызнулся Герман.-Ты видал, как каратисты об голову кирпичи ломают.
-Ну видел по телику. А что?
-Принеси-ка кирпич. Я себя убивать буду.
-Гер, ты чего, совсем спятил?
-Да не дрейфь. Я понарошку, а ты крик поднимишь:«Убил себя. Зачем к нему придирались?»
-Ладно,-хмыкнул Валерка и побежал к сараю, около которого валялась груда битых кирпичей.
-Тебе целый или половинку?-деловито спросил он.
-Без разницы,-пожал плечами Герман.-Один черт чем убиваться.
   Валерка принес ему целый и половинку.
-Бери  какой нравится,-щедро предложил он.-Может покурим сначала?
-Хрошая мысль,-похвалил Герман, с наслаждением затягиваяст болгарской сигаретой. Докурив ее до фильтра, он хитро усмехнулся, поднял с земли кирпич  и с размаху ударил им себя по голове. Валерке показалось, что у Германа треснул череп, но из-за крови, залившей все лицо, ничего разглядеть было невозможно. Он с ужасом смотрел на Германа и молчал.
-Ори же, дурак,-одними губами прошептал Герман и потерял сознание.
     Оказавшись в лазарете с черепно-мозговой травмой, Герман делал вид, что все время находится без сознания, а через две недели начал изображать из себя умалишенного. Возможно, врач, чувствовший себя виноватым за все случившееся, сделал бы все от него зависящее, чтобы Германа комиссовали, но в конце месяца в лазарете появился комбат и, не пожелав слушать опасения врача о состоянии здоровья подопечного, приказал Герману собираться и следовать за ним.
-Нефиг придуривать,-заявил он,-лопата всех лечит. Поработаешь на свежем воздухе в коллективе, там все быстро пройдет.                Теперь уже ни о каком творчестве не могло быть и речи. Однако ближе к дембелю комбат появился на стройке и поманил  пальцем Германа.
-Досрочно демобилизоваться хочешь?-глядя куда-то поверх него, спросил он.
-Еще бы,-не задумываясь ответил Герман,-хоть сейчас.
-Есть дембельский аккорд,-не слушая его, произнес майор,-расписываешь стены в клубе и проваливай. Годится?
-Если краски и кисти есть, то годится.
-Собирайся,-приказал комбат,-через пятнадцать минут уезжаем.
     В тот же день ему принесли целый чемодан кистей и красок.
-Надо бы согласовать эскизы,-обратился Герман к комбату.
-Какие, нафиг, эскизы?-пожал плечами комбат.-Вот тебе учебник по истории. Это уж наверняка. Смотри: я закладки положил. Здесь из истории Великой Отечественной, здесь Парад Победы, здесь...
-Я понял. Четыре закладки-четыре стены. Мне нужна стремянка. За две недели постараюсь уложиться.
-Добро,-кивнул  комбат,-Размалюешь стены, и будем прощаться.
     В течение этого времени Герман ни с кем не общался. Более того, он расписывал стены не только днем, пока было светло, но и ночью, полагая, что в конце концов, как получится-так получится. Не картинная галерея,поди, а солдатский клуб. К завершающему мазку комбат был в командировке, и Герман, решив отметить выдающееся событие, купил ящик вина, пригласил приятеля и девчонок. Распив бутылку на травке, они решили уединиться от посторонних глаз и, разбив окно в каптерке, влезли туда и, прикончив несколько бутылок вина там же и заснули. Вернувшись из командировки, комбат заглянул в клуб, остался доволен, но, проходя мимо казармы, обнаружил разбитое стекло. Решив, что в каптерку влезли воры, он приказал старшине открыть дверь и на всякий случай вынул пистолет из кобуры. Четыре обнаженных тела, лежавших вповалку на полу на серых солдатских одеялах сначала повергли его в шок, а потом в ярость. Растолкав ногами девушек, он выкинул их на улицу, вышвырнув следом комок их белья. Вскочившего и вытянувшегося перед ним каптера он сбил с ног ударом в лицо.
-А тебя, гад,-брызгая слюной заорал он Герману,-я отправлю на гауптвахту и буду там  мариновать до дембеля.
    Комбат в этот раз сдержал свое слово: Германа разжаловали в рядовые и демобилизовали через месяц после приказа. Он возвратился в Калининград и устроился на работу на плавбазу.
-Надо бы характеристику из той части, где ты служил,-сказал начальник отдела кадров.-Мы запросим, а ты оформляйся, нам такие люди нужны.
   Характеристика из части, подписанная начальником штаба, пришла через две недели. В ней было изложено, что Герман недобросовестно нес службу, чудом избежал трибунала,  и что  ему нельзя ни в чем доверять.
Начальник отдела кадров вызвал к себе Германа и с растерянным выражением лица протянул ему сложенный вдвое лист бумаги.
-Вот же сволочь!-возмутился Герман.-Я был секретарем комсомольской организации и начальником клуба, а он чего пишет?
-Поцапались с ним, что ли?-спросил начальник отдела кадров.
-Я отказался его голую бабу голую,-тут же нашелся Герман.
-Ладно. Даю тебе три дня. Лети туда и договорись с ним, чтобы он дал тебе нормальную характеристику.
-А если не даст?-уныло спросил Герман.
-Не даст и черт с ним, поработаешь год в порту, а потом перейдешь на судно. Давай лети, не тяни время.
    Увидев Германа в расположении части, начальник штаба растерялся и даже на всякий случай положил руку на кобуру.
-Ты чего здесь?-настороженно спросил он.
-Да вот приехал распить с вами бутылку армянского коньяка,-непринужденно сообщил Герман,-вынимая пузатую бытулку из рюкзака,-а заодно и небольшой разговор есть.
-Пойдем,-согласился майор с вожделением поглядывая на бутылку.-Чего ты хотел?
     Они вошли в кабинет. Начальник штаба достал из сейфа два давно не мытых стакана и жестом пригласил Германа  садится. Герман ловко открыл бутылку, достал из рюкзака заранее приготовленные бутерброды с салом, положил их на газету и разлил коньяк по стаканам. Майор приветственно приподнял свой, опрокинул содержимое в рот, затаил дыхание, резко выдыхнул и, взяв бутерброд, начал лениво его жевать. Герман снова наполнил его стакан, пригубил из своего и, увидев, что начальник штаба расправился со второй порцией коньяка,  сказал:
-Товарищ майор, в Калининград пришла на меня такая характеристика, что с ней и в тюрьму не возьмут, не то что на флот.
-Чья там подпись?-вытирая ладонью текущий по подбородку жир, спросил майор.
-Мне сказали, что ваша.
-Не может быть,-помотал головой майор.-Я тебя уважую и плохого  о тебе не напишу.
-Вы можете написать хорошую характеристику?- льстиво спросил Герман, доставая из рюкзака вторую бутылку коньяка.
-Могу,-не задумываясь выпалил начальник штаба.- Возвращайся. Я  пошлю ее следом за тобой. К твоему приезду не поспеет, но через некоторое время прийдет.
-Спасибо, товарищ майор,-с чувством проговорил Герман, передвигая к майору бутылку.-Я могу сообщить своему начальству, что все будет в порядке?
-Не сомневайся,-подтвердил майор, выпив коньяк из стакана Германа и перелив остаток из бутылки в пустой стакан.
     Герман начал трудовую деятельность в порту, а почты с новой характеристикой все не было. Он несколько раз звонил в часть, и каждый раз секретарь, узнав, кто звонит, выжидал паузу и сообщал, что начальник штаба в командировке. Герман понял, что офицерское слово майора ничего не стоит, и с маниакальной настойчивостью стал звонить в штаб, пока майор, потеряв бдительность, не поднял трубку.
-Так, где же характеристика?-вместо приветствия спросил Герман.
-Да посылал я ее,-начал отговариваться майор.-Может почта плохо работает. Не знаю я,  где твоя характеристика.
-Сука ты, а не матрос,-неожиданно для себя выпалил Герман.-Я уже и без твоей сраной характеристики обошелся. Мы ж с тобой коньяк пили. Ты же слово дал. Хорошо бы, чтобы тот коньяк тебе поперек горла встал, да от него и запаха не осталось.
-Да я тебе,-закричал начальник штаба,-знаешь что сделаю?
-Руки коротки,-буркнул Герман и повесил трубку.
     Судно внезапно перестало швырять на волнах.
-Главный двигатель запущен,-раздался уверенный голос стармеха.
-Возьми-ка штурвал,-просипел капитан, оборачиваясь к Герману,-или у тебя полные штаны от страха? Струхнул ведь? Признайся честно.
-Так вы ведь тоже думали, что все, каюк нам пришел, я же видел, чего вам стоило себя в руках держать, а я и вообще уже с жизнью попрощался,-отрываясь от поручня, пробормотал Герман.-Не каждый день такое бывает.
-В общем, ты молодец,-похвалил его капитан,-не разнюнился. Сейчас немного отдышусь и пришлю тебе замену. Держи-ка пока штурвал.
-Есть, капитан,-бодро ответил Герман, чувствуя как неприятное, липкое чувство животного страха начинает отступать.-Ваше мужество и профессионализм поддерживали меня. Это был хороший урок.  Спасибо, кэп!
     Капитан расплылся в широкой улыбке и, положив тяжеленную руку на плечо Германа, польщенно признес:                -Ладно тебе, сынок, обычная работа. Дед распустил своих оболтусов. Потом разберемся. Я выйду на несколько минут. Держи штурвал крепко.
   Он отсутствовал не более десяти минут и вернулся крайне раздраженным.
-Не видишь, что нос у судна рыскает?-рыкнул он.-У тебя штурвал в руках или баба?
   Мгновенно поняв, что что-то произошло, Герман не стал огрызаться. Он уже сообразил, что досрочно вахту ему не сдать, и старался держать курс судна таким образом, чтобы лишить капитана возможности комментировать его действия. Сменившись, Герман ввалился в свою каюту, свалился на койку и, подумав, что надо бы раздеться, сразу же провалился в сон.
   Разбудил его стук в дверь. Он мгновенно проснулся и, почувствовав себя бодрым, передернул плечами и сел.
-Входите, не заперто,-откликнулся он на повторный стук.
    Дверь приоткрылась, и в проеме появилась лохматая голова доктора.
-Это тебя кэп прислал, что ли?-удивился Герман.-У меня вроде бы все в порядке, и матка от страха не опустилась.
-Капитан перевел меня в пассажиры,-без всякого предисловия сообщил врач,-так что я пришел к тебе не диагноз устанавливать.
-Чего он на тебя взъелся?-пожал плечами Герман.-Вы же, кажется, в нормальных отношениях.
-Как только судно перестало болтать, он тут же свалился мне на голову. «Дай-ка пол-банки спирта, док »-говорит.
-Кэпу этой ночью досталось по полной программе,-подтвердил Герман.-Как я понял, что ты ему горючего не дал. То-то он вернулся обозленный. Ему же расслабится нужно было. Ведь он фактически всех нас сегодня спас.
-Да у меня только «нз» осался,-стал оправдываться врач,-я же не имею права.
-Не тот случай,-покачал головой Герман.-К тому же ты с командой весь спирт выпил, а когда понадобилось позарез, у тебя не оказалось.
-Я ему говорю:«Напишите приказ, я подчинюсь безпрекословно». Он сначала помолчал, а потом говорит:«Принеси-ка, док, мою медецинскую карту.» За ким чертом она ему нужна посреди океана? Значит, хотел в ней что-то исправить. А, кто за это отвечать будет? Я, естественно. Я ему и говорю:«Пишите приказ, кэп, и я ее вам принесу немедленно.» У него вдруг рожа стала красная, словно ее кипятком обварили, и он как заорет:«Ключи от лазарета на стол, ублюдок! Я перевожу тебя в пассажиры, и никогда мне больше на глаза не попадайся. Кстати, с пищевого довольствия ты тоже снят»,-сдерживая зловещую усмешку, добавил он.
-Ну и дела,-покачал головой Герман.-С голоду-то ты не умрешь, прокормим, а карьеру ты себе подпортил. Чего ради ты полез на рожон? Ладно, поговорю с мужиками. Не можем же мы находиться в море без доктора. Напишем письмо кэпу, что до прихода в Калининград судно без врача продолжать движение не может.
-Герка, ты только один здесь правдоискатель,-растроганно произнес доктор и вышел из каюты.
    Герман пошел в столовую и сообщил собравшимся матросам о произволе капитана.                -Мне все равно, кто будет врачом на судне,-закончил он свое выступление,-главное что в море нельзя выходить без врача.
-Правильно, Гера,-закричал Витька-сумасброд, которого можно было подговорить на что угодно, лишь бы дать ему возможность поорать.-Давайте напишем петицию капитану и все подпишемся. Посмотрим, как он выкрутится.
-Правильно,-поддержали его матросы.-Пиши, Гера.
    Герман взял лист бумаги и сел за стол. Кто-то протянул ему шариковую ручку. Он разгладил ладонью бумагу и задумался. Герман понимал, что такой документ должен выглядеть солидно. С одной стороны, он не должен защищать врача, отказавшегося выполнить устный приказ капитана, а с другой - он должен был заставить капитана отменить свой приказ, потому что другого врача все равно не было. Герман тщательно продумывал каждое слово, и, когда он наконец закончил и поднял голову, то с удивлением увидел, что в столовой никого, кроме Витьки нет.
-Куда все делись?-с изумлением спросил он.
-Струхнули,-с презрением сообщил кореш.-Орали, орали, а увидели, что ты заканчиваешь, и смылись. Хрен с ними. Я их сейчас всех заставлю подписаться. Подписывайся ты, а я следом.
    Взяв письмо, они помчались по судну, уговаривая всех встречных подписать его. Однако некоторые ссылались на то, что подпишутся только после того, как увидят подпись старпома, другие говорили, что у них семьи и они не хотят портить отношения с капитаном, а идти к капитану с двумя подписями было бессмысленно.
    Свободная от вахты команда всегда собиралась в столовой, чтобы  послушать последние известия с родины. Последнее сообщение поразило всех. Генеральный секретарь КПСС  Михаил Сергеевич Горбачов отменил шестую статью Конституции о руководящей роли партии. Герман услышал это сообщение по портативному японскому приемнику и, словно вихрь влетев в столовую, заорал:
-Теперь вам ясно, кого нужно переводить в пассажиры. Первого помощника капитана-главного паразита на нашей шее. На пиратских суднах в старые добрые времена балласт выбрасывали за борт.
   Матросы одобрительно захохотали, а Герману показалось, что кто-то серой тенью на долю секунды заглянул в столовую и сразу же исчез.                Во-второй половине дня судно пришвартовалось в Лос-Пальмас, и впервые за все время морякам позволили пойти в увольнение без сопровождающего. Сдав свою вахту, Герман взял увольнительную, сошел на берег, прогулялся по набережной, зашел в автомагазин и договорился о покупке автомобиля, который он собирался перегнать на судно на следующий день. Обсудив условия продажи, он вернулся на набережную и, заняв столик в кафе, заказал себе чашечку кофе. Герман с восторгом огляделся. Прямо на набережной парни и девушки танцевали ламбаду. Стоял гомон и хохот, заглушавший морской прибой. Казалось, что все  излучает радость.                К двенадцати ночи нужно было возвращаться на судно. Герман встал и, наслаждаясь морской прохладой, пошел по пляжу к причалу. Неожиданно перед ним выросла обнаженная фигура пожилой женщины, что-то ему кричавшей на немецком. Герман было рванулся в сторону, но, увидев, что ему ничего не угрожает, успокоился и быстро пошел к сверкавшему огнями судну. И хотя он не был суеверным, появление голой старухи испортило настроение. Его прибытие на корабль вызвало удивление и растерянность. Замполит  сообщил личному составу, что Герман сбежал и дожидаться его уже не имеет смысла. Сделав два шага вперед, он загородил ему дорогу и приказал:                -Дыхни.
-Я, право не знаю, кто вы теперь такой,-с брезгливой гримасой прцедил сквозь зубы Герман,-но, учитывая, что вы нацепили форму, к которой вообще-то не имеете никакого отношения, вынужден подчиниться.
   Он так дыхнул замполиту в лицо, что тот отскочил в сторону.
-Ты, что хулиганишь?-заорал он.-Я знаю, что ты агент иностранных разведок.
-Про Джеймса Бонда начитались?-участливо спросил Герман.-К психиатору обратитесь или у доктора успокоительного попросите, должно помочь.
-Я про тебя все сообщу, куда следует. Завтра организую собрание, чтобы весь коллектив узнал, кто ты есть.                -А я всем сообщу, что первый помощник меня терроризирует и создает нездоровый климат в коллективе.
-Да  я тебе, знаешь, что сделаю?
-Плевать я на тебя хотел,-вышел из себя Герман.-Слава Богу, власть нахлебников кончилась. Пропусти-ка меня, бездельник, мне на вахту и некогда с тобой пререкаться.
  Он сделал несколько шагов к замполиту, и тот торопливо отступил в сторону.
-Завтра поговорим!-крикнул он вдогонку уходящему мотористу. 
      На следующий день, взяв у приятеля два диктофона, Герман спрятал один из них в ящике письменного стола, за котором обычно сидел замполит, а второй демонстративно держал в руках.
-У меня есть доказательства, что Герман  является агентом иностранных разведок,-начал свое выступление замполит.
-Предъявите ваши доказательства,-оборвал его Герман.-Даже дураку понятно, что простой матрос не может быть агентом нескольких разведок. Вы бы хоть детективы повнимательнее читали, а то такую  пургу несете, что у всех уши вянут.
-Ты разлагающе действуешь на коллектив!-взвизгнул замполит.
-А вы еще хуже,-пожал плечами Герман.-Вы не только занимаетесь контрабандой, провозя порнографические фильмы на родину, но еще включили один из них, и мы с ребятами с удовольствием  смотрели его в Ленинской комнате. Вы совершенно не занимаетесь политико-воспитательной работой, и мы  системетически видим вас пьяным. Это может подтвердить весь коллектив.
-Что же ты столько времени делал на берегу?-едва сдерживая ярость, выкрикнул замполит.
-Машину покупал,-сообщил Герман-Между прочим, на трудом заработанные, в отличие от некоторых других.
-Ну  и где же эта машина?- ехидно спросил  замполит.
-Завтра привезу.
-Дай сюда пленку!-выкрикнул замполит.-Заберите у него диктофон.
    Матросы, внимательно слушавшие перебранку, не шелохнулись.
-Все, собрание считаю закрытым,-возвестил замполит.-Материалы будут направлены куда следует.
   Он встал и направился к выходу, однако, заметив, что Герман подошел к столу, остановился и стал настороженно смотреть в его сторону. Тот открыл ящик, вынул работающий диктофон и сунул его в карман.
-Отдай мне, по-хорошему,-зашипел помполит.
-Отдам  кому следует,-спокойно возразил Герман.-А если попытаетсь взять силой, то я вас просто искалечу. Вы же знаете, что у меня черный пояс, а ребята подтвердят, что вы начали первый.
 Выкрикивая какие-то непонятные угрозы, замполит бросился к дверям.
-Кстати,-остановил его Герман,-у нас с вами официальные отношения, и чтобы я впредь не слышал, что вы ко мне обращаетесь на ты.
    На следующий день судно отошло от пирса на сто пятьдесят метров и встало на растяжках, а Германа лишили увольнения. Как загнанный волк метался он по палубе, прекрасно понимая, что вылета стрелы подъемного крана не хватит, чтобы загрузить автомобиль на судно.
-Валя,-обратился он к другу, заступившему на вахту,-мне непременно нужно на берег. Надо же предупредить продавца, что сделка срывается.
-Валяй,-кивнул  Валентин,-только опять не нарвись.
-Постараюсь,-тяжело вздохнул Герман и спустился по канату за борт. Он поманил рукой испанца, оказавшегося рядом на своем катере.
-Друг,-на ломанном испанском произнес Герман,-можешь доставить меня на берег, а через два часа обратно? Я заплачу.
-Конечно,-радостно воскликнул рыбак,-хоть каждый день.
    Быстро уладив возникшую проблему, Герман вернулся к причалу и стал дожидаться рыбака, но тот, видимо, уже веселился на полученные деньги, и Герман принял решение ползти  к судну по канату, один конец которого был закреплен на пристани, а другой на корабле. Он не прополз и половины расстояния, как канат провис до такой степени, что Герман полностью оказался в воде. Решив, что все равно уже мокрый, он выпустил канат из рук и в несколько взмахов доплыл до борта корабля.
-Валька,-негромко позвал Герман,-брось-ка мне конец.
    Валентин заметался в поисках лестницы, но нашел только тонкую веревку из синтетического волокна и бросил ее за борт. Герман схватился за нее, подтянулся и медленно полез вверх, но на проклятой веревке не было узлов, и зацепиться было не за что. Ободрав руки и, проклиная все на свете, он свалился обратно в воду.
-Найди что-нибудь другое,-взмолился он,-я уже совсем обессилил.
-Полежи на воде,-перегнувшись через борт, в полголоса сказал Валентин,-я попробую опустить парадный трап.
   Звук опускаемого трапа привлек внимание капитана.
-Что там у тебя, вахтерный?-зычно спросил он.
-Проверяю работу механизмов,-ответил Валентин, продолжая время от времени включать привод.
     Эта процедура оказалась  настолько долгой, что Герман окоченел и  едва мог шевелить руками, чтобы держаться на плову. Наконец трап остановился в полуметре от поверхности воды.
-Давай скорее,-прошипел Валентин.-Как бы мне из-за тебя  не влипнуть.
   Герман попытался дотянуться до трапа, но силы окончательно покинули его. Он умоляюще посмотрел на Валентина, уже не в силах что-нибудь говорить. Приятель, мгновенно оценив ситуацию, перемахнул через борт, быстро спустился вниз, схватил Германа за ворот робы и потащил его, как куль, по трапу вверх. Он приволок его в ближайший душ, посадил на пол и включил горячую воду. У Германа стучали зубы, а легкие с трудом всасывали и выталкивали воздух. Его охватила безмерная усталость и навалилось безразличие, но он нашел в себе силы подняться и взглянуть на Валентина, стоявшего с комплектом сухой одежды.
-Спасибо, Валек,-с чувством произнес Герман,-Ты настоящий друг! Честно говоря,  я уже попращался с жизнью.
-Дурак ты и не лечишься,-буркнул кореш, выходя из раздевалки.-На кой черт тебе нужно было сообщать, что ты не купишь машину? Сами бы догадались, раз ты не пришел.
    Утром, стоя у поручня,  друзья со смехом обсуждали прошедшее приключение.
-Гер, а ты в рубашке родился,- зябко поведя плечами, сообщил Валентин.
-Не имей сто рублей,-рассмеялся Герман,-а имей сто друзей, особенно таких, как ты.
-Посмотри на то место, где ты вчера бултыхался,-прервал его друг.-Белая акула. Ты вчера подавал сигналы бедствия-вот она и поспешила. Ей чуть-чуть не повезло.
-Ну и ну,-покрутил головой Герман.-Можно считать, что я  заново родился.
    Выполнив рейсовое задание, судно вернулось в родной Калининград, и Герман получил от старпома разрешение на отпуск. Взяв подписанную увольнительную, он пришел в отдел кадров и написал заявление. Ему сообщили, что начальник отдела кадров уехал, но Герман может не беспокоиться, так как его документы передадут, чтобы его фамилию включили в приказ на отпуск.                Раздав всем подарки, он поехал в Махачкалу к другу, одному из лучших борцов у-шу. Вернувшись к указанному сроку, он не застал в конторе никого из знакомых, а новый инспектор заявил, что у Германа двухмесячный прогул и его увольняют как нарушителя трудовой дисциплины. Он пытался объяснить, что у него были все необходимые документы и недопонимание возникло исключительно из-за того, что начальник отдела кадров отсутствовал.
-Зайди-ка ко мне,-позвал его начальник, выглядывая из своего кабинета.
-Что ты там натворил в море?-строго спросил он.-У меня тобой даже из КГБ интересовались.
     Герман начал рассказывать ему о кофликте с первым поиощником капитана, но начальник предостерегающе поднял руку и спокойно произнес:                -Мне без разницы, кто из вас прав, кто виноват. Садись и пиши заявление об увольнении. Это все, что я могу для тебя сделать. По крайней мере, сможешь устроиться в другое пароходство, а через год-другой все забудут об инциденте и вернешься обратно.
-Спасибо,-оценив благородный поступок начальника, произнес Герман и подал ему заявление об уходе по собственному желанию.
      Перестройка давала предприимчивым людям большие возможности, и Герман организовал секцию боевых искусств. Там осваивали мастерство  проживавшие в Калининграде немцы, оформлявшие документы для отъезда на историческую родину.                Один из учеников по имени Томас во время спаринга как-то сказал Герману:              -Я уезжаю в Германию. Если хочешь, пришлю тебе приглашение. Такую секцию сможешь организовать и там. Толковый человек всегда найдет себе применение.
-Давай, Томас,- согласился Герман.-Только мне нужно два приглашения: на меня и на Галку.
-Считай, что уже получил,-улыбнулся Томас, блокируя удар.
     Герман настроился на отъезд в Германию, распродал все ненужные  вещи, но, получив приглашение, был немного озадачен. Томас пригласил только его.
-Где немецкая педантичность?-спросил он Галину.-Ведь обещал вызвать обоих.
-Какой он немец?-пожала плечами девушка.-От немецкого у него только имя осталось. Да у эстонцев такие же имена. А русская расхлябанность у него уже генетическая, как и у нас всех, в крови сидит.
-Ну о тебе и разговору нет,-усмехнулся Герман.
-Почему это нет?-обиделась Галина.-Мои предки из Германии еще при Петре Первом в России появились.
-У тебя есть такие документы?-оживился Герман.
-Конечно, я их в музей собиралась отдать. Может, чего-нибудь за них заплатят.
-Ты чего? Бери их с собой. С ума сойти –такое доказательство. Ты получишь гражданство, а потом поженимся и я  получу тоже.
-Я в ЮАР хочу,-закапризничала Галина.-Давай подадим туда заявление. Ведь, если меня задержат на границе, могут и в тюрягу засадить.
-Кто не рискует, тот не пьет шампанского,-ответил ей Герман банальной поговоркой.-Только ты не чем не рискуешь. Если остановят, скажем: «Извините, заблудились. Возвращаемся обратно». Только риска никакого нет-вся граница дырявая. Собирай пожитки. На следующей неделе выезжаем.
     Взяв билеты до Познани, они вышли из поезда, и Герман пошел к запасному пути, словно бывал здесь уже много раз.
-Куда ты, Герка,-заныла Галина.-Здесь нельзя ходить. Если нас задержат, что мы им скажем?
    Не отвечая ей, Герман, словно его тянуло магнитом, направился к стоящему в отдалении военному эшелону. На стекле последнего вагона висела табличка с надписью «Берлин». Герман поднялся по лесенке и постучал в дверь проводника.
-Кого это принесло так поздно?-сердито спросил он.
-Простите, пан, что побеспокоил во внеурочное время,-вежливо произнес Герман.-Может пан позволит мне с женой доехать в вашем вагоне до Берлина? Нас там ждет ребенок, и некогда дожидаться другого поезда. Конечно же, пан будет вознагражден за свою доброту.
     Проводник с сомнением покачал головой, но, увидев, что пассажир полез за кошельком, несколько оживился.
-Это вам дорого станет,-наконец решился он.
-Сколько уважаемый пан просит?-учтиво спросил Герман.
     Проводник внушительно пожевал губами и, пристально глядя в лицо пассажира, произнес стальным голосом:
-Пятьдесят дойчмарок, и никакого торга. Деньги сразу.
-Хорошо,-грустным тоном произнес Герман,не ожидавший, что проводник назовет такую мизерную сумму.-Вот, пожалуйста, это практически все, что у нас есть.
    Лицо проводника выразило колебание. Возможно, он хотел уменьшить сумму, но жадность победила и, спрятав деньги в карман, он провел их по совершенно пустому вагону, открыл дверь одного из купе, пропустил их  внутрь и запер за ними дверь на ключ.                Герман и Галина проснулись от звука открываемого замка.
-Берлин, панове,-хмуро сказал проводник.-Сейчас ночь, чтобы через две минуты вас здесь не было.
-Это вам, пан, за вашу доброту,-радостно сказал Герман, вынимая из рюкзака бутылку армянского коньяка.-Вы очень нас выручили. Спасибо за все.
     Они быстро оделись, забрали свои вещи и вышли на перрон.
-Вот мы и в Германии,-рассмеялся Герман,-а ты, дурочка, боялась.
-Отстань,-буркнула приятельница.-Теперь-то куда, Сусанин? 
-Куда ноги поведут,-бесшабашно ответил Герман, и они неспеша пошли по ночным улицам Восточного Берлина.
     В райне, казавшемся нежилым и неприбранным, к ним подошел мужчина экзотического вида в рваных джинсах, пестрой ковбойке и остроконечной, как у древних астрологов, шляпе. Он что-то произнес по-немецки.
-Что ему надо?-насторожилась девушка, встав на всякий случай за спину Германа.
-Хрен его знает,-пожал плечами Герман.-Как всегда, наверное, закурить.
-Да вы по-русски шпрехаете,-обрадовался хиппи.-Куда путь держите?
-Ищем пристанище,-сообщил Герман.-Может, у вас какое-нибудь жилье найдется?
-Нет проблем,-радостно воскликнул мужчина.-Давайте знакомиться. Меня зовут Кира. Для друзей Кирюха. Я художник. Все наши живут в том доме, напротив. Это пустующий дом. Там и вам найдется комнатка.
      Появление гостей, предложивших армянский коньяк в качестве вступительного взноса, было встречено с восторгом и воодушевлением. Им была предоставлена небольшая комната и сказано, что в Восточном Берлине много пустующих квартир и они , освоившись, могут переехать в одну из них. Богемное общество, в которое попали Галина и Герман, можно было считать прообразом коммунистического. Там все было общее, никто не голодал, но, когда кончились деньги все немного приуныли.
-Хватит сопли по морде размазывать,-высказала свое соображение Галина.-Вы мужики или дерьмо собачье? Нужно организовать свой собственный бизнес, а не канючить подачки.
-Что ты предлагаешь?-хмуро спросил Кирюха.
-Весь Берлин пьет пиво и не закусывает,-резюмировала она,-Нужно изобрести элементарную пиццу и продавать ее.
-Так там же нужен специальный сыр, и тесто надо уметь раскатывать. Кто за это возьмется?-продолжал зудить Кирюха.
-Я видела на помойке грильницу,-перебила его Галина.-Нужно купить готовые тосты, самый дешевый сыр и всякой хренобели на рынке. Давайте скинемся по две марки. Я потом верну.
     Она сняла Кирюхину шляпу и пустила ее по кругу. В вернувшейся шляпе набралось пятьдесят дойчмарок.
-А теперь за дело,-приказала она,-Гера, ты приводишь в порядок грильницу, а я помчалась на рынок. Со мной еще двое в качестве носильщиков.
   К вечеру первая партия пиццы была готова. Она скорее напоминала горячий бутерброд. На нагретом тосте тонкой пленкой лежал расплавленный сыр, в который были впаены кусочки сосисок, обрезки помидор, прозрачная долька соленого огурца, тончайший срез шампиньонов и одна зеленая маслина без косточки. Герман взял поднос с десятью пиццами и остановился поодаль от бара, где продавалось пиво. Посетители смотрели на него с интересом и недоумением.
-Что ты стоишь, как истукан?-набросилась на него Галина.-Иди к ним и продавай.
    Герман неувереной походкой подошел к посетителям, предлагая купить пиццу. Однако никто не рисковал начать первым. Галина направилась к Герману, взяла одну пиццу, подошла к хозяину заведения и произнесла с чувством:
-Герр Куфман, отведайте русский вариант пиццы.  Думаю, что вы останетесь довольны. Мы долгое время продавали это в России.
-Сколько это стоит?-вежливо поинтересовался хозяин.
-Для вас бесплатно,-великодушно сообщила она-Снесем затраты на рекламную кампанию.
     Герр Куфман осторожно откусил маленький кусочек пиццы, с благодушным выражением лица тщательно разжевал его, запил пивом и откусил кусок побольше.
-Потрясающе,-наконец произнес он,-я ничего подобного не ел никогда в жизни.
     Оставшиеся девять пицц были раскуплены мгновенно.
-Мы тоже хотим попробывать!- закричали обделенные.
-Господа,-успокоила их Галина-Мы сейчас сделаем их столько, сколько вы сможите съесть.
     С этого дня они едва управлялись с заказами. На русскую пиццу слеталось значительно больше посетителей, и герр Куфман стал угощать Галину и Германа бесплатным пивом. Освоив немецкий язык, они вскоре нашли две пустующие квартиры и заняли их.
-Так что решим по поводу ЮАР?-поинтересовался Герман у Галины.-Если мы собираемся туда перебираться, то надо ехать в Мюнхен в посольство.
-Тебе здесь что ли плохо?-пожала плечами Галина.-Нафиг нам этот ЮАР сдался? Кстати, мне надоела вся эта возня с пиццей, меня берут на работу в аптеку. Мне ребята сказали, что Германия дает вид на жительство евреям. Ты можешь сделать  такие документы  хотя бы одному из нас?
-Надо ехать в совок,-огорченный таким оборотом событий, предположил Герман.-Там я еще кое-что могу.
-Давай, ты же по паспорту моряка имеешь право пересекать границу без визы. Чего там, Гера, рискнем, а то что-то надоело жить на птичьих правах.
     Вернувшись в Калининград, Герман направился в ЗАГС и, выяснив, что у заведующей шестилетний ребенок,  явился к ней в кабинет, выложил на стол целую сумку с детской одеждой и объяснил ей, что только что вернулся из Германии, купил там одежду для сына брата, но все оказалось мало и он решил преподнести весь комлект любезнейшей Зое Николаевне.
-Что вы, что вы?-всполошилась та.-Я так не возьму. Скажите, сколько я вам должна?
-Хорошо,-тяжело вздохнул Герман,-символический рубль и небольшую услугу.
-Какую?-сразу же насторожилась заведующая.
-Для вас, Зоя Николаевна, сущий пустяк. Замените мне в свидетельстве о рождении национальность.
-Поняла,-кивнула она,-это действительно не проблема. Оставьте старое и приходите завтра.
   На следующий день он получил свидетельство о рождении нового образца, где было указано, что его мать, Сима Моисеевна Перельман-еврейка.
-Может, и у отца изменить национальность тоже?-на всякий случай предложил Герман.
-У евреев национальность ребенка дается по матери,-снисходительно заметила Зоя Николаевна,-а если изменить национальность отца, то тогда вам придется менять паспорт, а вот это не нужно ни мне, ни вам.
-Да-да, вы правы,-улыбнулся Герман,-я просто забыл об этом.
    Пробыв некоторое время в Калининграде, он вернулся в Германию. Конечно же, первым делом он собрался идти в комитет по иммиграции евреев, но друзья, с которыми в день встречи была выпита не одна бутылка коньяка, сказали ему, что прием уже прекращен. Он опоздал на несколько дней, и теперь, чтобы получить разрешение,  ему необходимо исправить в паспорте  дату пересечения германской границы. Решив довести дело до конца, Герман вернулся в Калининград и и начал искать кого-то, кто уничтожил бы старую дату и внес  новую. Вскоре он познакомился с людьми, владевшими небольшой фирмой , занимавшейся подделкой документов и созданием фальшивок. Его школьный приятель Ванька Честнов, взглянув в паспорт моряка, усмехнулся и сказал:                -Работа для школьника. Только лазерный контроль сможет обнаружить изменение. А кому это нужно? Сто баксов, и завтра я   верну его обратно.
-Годится,-согласился Герман, передавая приятелю деньги.
     Даты действительно была исправлена мастерски. Герман даже рассматривал изменение через увеличительное стекло, но ничего не заметил.
-Виртуозно,-восхитился он.-Пойду на второй заход.
    Прилетев в Берлин, он на следующий день направился в комитет и предоставил все необходимые документы.
-У вас прекрасные документы,-улыбнулся ему белозубой улыбкой служащий комитета. Оставьте их до завтра на оформление.
-Погоди-ка, Исаак,-сказал другой в черном костюме и черной шляпе.-Дата в паспорте как-то странно поблескивает на солнце. Я думаю, что молодой человек не будет возражать, если мы отправим паспорт на экспертизу.
-Конечно, я ничего не имею против,-спокойно ответил Герман,-если вы вместо паспорта дадите мне какой-нибудь другой документ.
-Нет, мы не полиция,-возразил Исаак.-Вам придется  по возможности  находится дома до прибытия результатов.  Вероятнее всего, это займет месяц..
-Но, я не могу отдать паспорт надолго,-покачал головой Герман,-он мне очень часто.
-Тогда забирайте ваши документы,-раздраженно сказал сотрудник в черной шляпе, положив их на стол.
-Молодой человек,-постарался успокоить его Исаак,-приходите завтра. Мы что-нибудь придумаем.
-Спасибо,-вежливо поблагодарил его Герман.-Завтра в двеннадцать, если вы не возражаете.
-Ждем вас,-с чувством пожимая ему руку, произнес Исаак.-Жаль, что вы не подали документы вовремя, но я думаю, что все будет в порядке.
    Придя домой, Герман перессказал весь разговор Галине.
-Ты не должен туда больше идти,-категорически заявила она.-Раз он что-то заподозрил, то может сообщить в полицию, и тогда вообще пиши пропало.
-Что же делать?-опечалился Герман.-То одна неудача, то другая.
-Что делать, что делать?-передразнила его Галина.-Пошли сдаваться как беженцы по плитическим мотивам.
-Давай,-согласился Герман,-пошли в полицию.
    Разработав причину, из-за которой они вынуждены покинуть родину,  Герман и Галина явились в полицию. Галина к тому времени уже вполне прилично владела немецким и без запинки изложила обоснованную версию их побега из России. Полицейский выслушал ее внимательно, хотя и без особого интереса, снял у Германа отпечатки пальцев, так как тот заявил, что у него нет никаких документов, и выписал направление в лагерь, расположенный под Падерборном. В лагере в основном находились беженцы из Ближнего Востока. Все пространство из-за пестрой национальной одежды, разбросанных вещей, гортанного говора и вечного шума напоминало огромный восточный базар. Их поселили в отдельной комнате. Ее дверь открывалась в общий коридор, в который выходило еще девять дверей, и за каждой из них жила семья с огромным количеством детей.
-Мы не должны здесь жить.-вынесла вердикт Галина.-Пошли-ка в управление.
-Что мы им скажем?-выразил сомнение Герман.
-Что мы, евреи, не можем жить среди арабов, потому что боимся за свою жизнь.
-Логично-восхитился Герман.
     Действительно, рукововодитель иммигрантской службы извинился перед ними за допущенную ошибку и переселил их в центр города.                Галина, бегло говорившая по-немецки, познакомилась с мужчиной по имени Ганс. Их отношения стремительно развивались и однажды, когда нужно было ложиться спать, она, не сказав Герману ни слова, стала складывать вещи.
-Нас куда-то переселяют?-поинтересовался он.
-Я ухожу от тебя, Гера, ты уж меня прости. Брак с Гансом дает мне вид на жительство, да и вообще мы очень симпатизируем друг другу.
-А как же я,-чуть не закричал Герман, но взял себя в руки.
-Насильно мил не будешь,-словно оправдывая ее, негромко пробормотал он.-Тебе помочь отнести вещи?
-Только на улицу,-опустив глаза, сухими губами прошелестела она.-Там меня  ждет Ганс.
     Чтобы снять стресс и чем-то себя занять, Герман пошел на курсы немецкого языка, где познакомился с милой грузинской семьей. Интеллегентные люди всегда привлекали его, и вскоре они стали друзьями. Жена Мамуки Лали оказалась наследницей княжеского рода, и Герман откровенно восхищался ее статью и аристократизмом.
-Хочешь я тебе погадаю?-как-то спросила она его с непередаваемым грузинским акцентом, когда Герман после курсов забрел к ним на чашечку чая.
-Три карты, три карты, три карты и Герман впридачу,-пошутил он.
-Не на картах, а на кофейной гуще. Хочешь?
-Хочу,-вежливо согласился Герман,-еще не разу не пробывал.
       Лали заварила кофе. Такого ароматного напитка он никогда не пил прежде. Как только он допил кофе, она буквально выхватила чашку у него из рук и резко перевернула на блюдце. Несколько секунд  Лали внимательно рассматривала образовавшееся пятно, а потом голосом медиума произнесла:
-Через месяц ты встретишь человека с бородой и голубыми глазами. Он на некоторое время поможет тебе, но будь с ним осторожен.
-Он бандит что ли?-рассмеялся Герман.
-Там об этом ничего не сказано, только видно, что он какой-то скользкий.
     Закончив курсы, Герман вернулся в Берлин.  Приятель сказал ему, что есть один парень, который скрывается от киевских бандитов, и ему надо месяц  где-нибудь отсидеться, и если Герман хочет заработать, он может на время поселить его у себя. Герман обрадовался возможности пополнить свой бюджет и сказал, что согласен познакомиться с беглецом. Какого же было его удивление, когда к нему привели полноватого, голубоглазого парня с короткой рыжей бордкой по имени Андрей. Они сразу же договорились о цене, и молодой человек  переехал в квартиру Германа. Андрей в течение месяца вообще не выходил из дома, и Герман покупал ему продукты, пиво и сигареты.Однажды, раскладывая на столе пасьянс, Андрей внимательно посмотрел на хозяина квартиры и весело признес:
-Карантин кончился, пора приступать к работе. Хочешь поучаствовать?
-Смотря что надо делать,-поосторожничал Герман.-И сколько я заработаю?
-Будешь моим личным секретарем и водителем. Я вижу, что ты мужик надежный. А в смысле гонорара все зависит от объема опрерации, но в любом случае не пожалеешь.
     На следующий день они объехали несколько строительных площадок. Около каждой из них Андрей выходил из машины и наклеивал яркие этикетки на некоторые строительные машины и агрегаты.
-Для чего это?-удивился Герман.
-Я купил их,-объяснил Андрей.-Потом подойдет трейлер с автопогрузчиком, доставит эту технику в порт, а затем закзчику.
-Много заказчиков?-поинтересовался Герман.
-Хватает,-уклончиво ответил босс.
    Каждый день они колесили по Германии, наклеивая этикетки на нужные машины. Однажды Андрей вернулся домой в особо хорошем настроении.
-Как я их кинул, Герка!-восхищаясь самим собой, воскликнул он.-Друзья заказали технику и оплатили из государственных денег. Их представитель приехал, принял ее в порту и вернулся в Россию на самолете, а я получил предоплату на такой же заказ из Аргентины и послал на корабль переадресовку. Ребята ждут технику, а она ку-ку, а я за нее две цены получил,-и он оглушительно захохотал.
-Ты ж друзей кинул,-недовольно поморщился Герман.
-Не бери в голову,-отмахнулся Андрей.-Во-первых, деньги государственные, а во-вторых, в бизнесе друзей нет и кинуть-дело благое. Кстати, у меня есть связи в банке. Можно брать большие кредиты. Найди русских, которые хотят вернуться. Я на них оформлю кредит, получу наличку. Половину им, половину мне. Тебе десять процентов с каждой суммы.
-Хорошо,-согласился Герман,-я поговорю с ребятами.
   «Только он скользкий какой-то» вспомнились ему слова Лали. Для него не существует ни друзей, ни порядочности,-подумал Герман.-Кинет  меня или подставит. Вон немца, которого он нанял директором фирмы, посадили в тюрьму за воровство строительной техники, хотя  Хенкель думал, что ее действительно  фирма покупает и перепродает, а Андрей даже ни одного документа не подписал, его и обвинить-то было не в чем. Нет, уж извини, только своих ребят я подставлять не собираюсь.
-Давай, выпьем за успех нашего безнадежного предприятия,-продолжал веселиться Андрей, разливая коньяк в пузатые хрустальные бокалы. 
    Звон бокалов слился с телефонной трелью.
-Слушаю,-сказал Герман, поднимая трубку и ставя бокал на стол.
-Герочка,-раздался плачущий голос Галины,-помоги, пожалуйста, только ты один сможешь сделать это.
-Что ты хочешь?-насторожился он.
-На тебя вся надежда, Герочка,-продолжала скулить в трубку Галина.-С ума схожу без дочери. Ей уже восемь лет. Отец разрешение на вывоз не даст, да и фиг его найдешь. Привези ее, буду твоей должницей до конца жизни.
-Хорошо, я подумаю,-устало сказал Герман, вешая трубку.
-Чего-то случилось?-заинтересовался Андрей.
-Бывшая жена просит привезти дочку из России.
-Твою дочку?
-Нет,ее.
-А тебе-то какое до нее дело, тем более  что она сама от тебя ушла. Ведь вляпаешься-она о тебе и не вспомнит.
-Помогу, пожалуй,-хмуро сообщил Герман.-Девчонка хорошая. Что же она живет без отца и без матери? Когда мы в России все вместе жили, она меня папой звала. Я ведь авантюрист по натуре. Мне без риска адреналина не хватает.
-Дурак ты, а не авантюрист,-рассердился Андрей,-такое дело наметили, а ты благотворительностью занимаешься.
     Через несколько дней, купив авиабилет, Герман появился в Калининграде. Взяв огромную куклу, торт и букет цвктов, он пришел к бывшей теще.
-Здравствуйте, Светлана Игоревна,-вежливо, чуть нараспев произнес он, протягивая ей торт и шикарный букет роз.-Галина просила привести к ней Оксану, если у вас нет возражений.
-Конечно, Герочка,-закивала  теща,-ведь еле концы с концами сводим. Хоть бы денег прислала или меня к себе пригласила. А то уже совсем сил нет.
   Услышав голоса, в прихожую вышла Оксана. Увидев Германа и куклу, она бросилась к нему, обвила руками шею и, заглядывая ему в глаза, спросила:
-Ты теперь будешь жить с нами?
-Нет,-растроганно ответил Герман,-мы с тобой уезжаем к маме. Хочешь?
-Конечно!-радостно закричала девочка.-Еще как хочу!
     С большим трудом, с помощью блата и взяток, ему удалось оформить Оксане международный паспорт с визой в Польшу. Взяв самое необходимое, они пересекли границу Польши и пришли на огромный блошинный рынок, расположенный почти на границе с Германией. Герман подошел к полной женщине, торговавшей сигаретами.
-Простите,-обратился он к ней,-у вас есть дети?
-Конечно,-с недоумением ответила та,-а вам зачем?
-А у вас нет девочки, похожей на мою?-не ответив на ее вопрос, продолжал допытываться Герман.
-Две,-не понимая, что от нее хотят, ответила торговка.-Одна такого же возраста, как ваша.
-Тогда у меня к вам предложение. Вы наверняка много раз проводили вашу дочку туда и обратно, и таможенники знают, что она у вас есть. Мать этой девочки живет в Германии. Она не может вернуться в Россию, а Оксана не может жить без матери. Если вы проведете девочку через границу, я куплю у вас все сигареты, а кроме этого, заплачу вам пятьдесят марок.
-Пятьдесят марок-не поверила женщина,- и все сигареты?
-Плюс еще тридцать на территории Германии,-уловив нотки алчности в ее голосе, добавил Герман.
-Где вас ждать?-спросила женщина, засовывая деньги в кожанный кошелек.
-А вон в том кафе,-показал Герман рукой на видневшееся на другом берегу строение.
    Женщина взяла Оксану за руку и направилась по мосту к немецкому пропускному пункту. Полицейский поинтересовался, как прошла торговля, весело подмигнул девочке и пропустил их на другую сторону границы. Немного усмирив возникшее волнение, Герман глубоко вздохнул, затем медленно выдохнул и, подойдя к паспортному контролю, предъявил паспорт моряка. Через несколько минут, окончательно расчитавшись и поблагодарив случайную помощницу, он позвонил Галине и сообщил ей, что они уже на территории Германии. На следующий день к гостинице, в которой остановились Герман с девочкой, подъехала машина. Галина поднялась наверх, вошла в номер и,  взвизгнув от избытка чувств, бросилась к дочери. Они обнялись и некоторое время стояли молча.
-Где твои вещи?-улыбаясь спросила Галина.
-Вон,-показала Оксана на небольшую дорожную сумку.
-Это все?-удивилась Галина.
-Я из всего выросла,-сконфуженно оправдывалась дочь,-а у бабушки совсем не было денег.
-А ты не мог ей купить хотя бы самое необходимое?-недовольным тоном выговорила  Галина, сердито взглянув на Германа.-Идем скорее, доченька, мы очень торопимся.
    Отодвинув плечом от дверей  оторопевшего Германа, она подхватила легкую сумку, свободной рукой схватила за руку дочку, и они, не попрощавшись, вышли из номера. 
    Вернувшись в Берлин, Герман пришел в свою квартиру и обнаружил прикрепленную к дверям  записку, в которой  владельцу квартиры предлагалось обратиться в полицию за ключом от нового замка, который поставили в его отсутствии.  Телефон Андрея не отвечал и Герман понял, что Андрея арестовали, и теперь его могут разыскивать, как свидетеля или даже соучастника. Прожив несколько дней у приятеля, Герман решил снова вернуться в Россию.
    Многие из его друзей занимались предпринимательством, некоторые погибли в бандитских разборках, но, как это ни странно, большинство устраивала такая кипящая, полная опасностей, безумная жизнь. Герман, уже отвыкший от грубости и хамства, чувствовал себя неуютно, присматриваясь, куда ему направить свою неуемную энергию. Однажды, прогуливаясь с приятелем, он заглянул в небольшой магазинчик, чтобы купить сигареты.
-Мне пачку «Мальборо»,-сказал он здоровенной, как бегемот, продавщице, монументом стоявшей за прилавком.
-Распечатанных нет,-сквозь зубы выцедила она.-Бери весь блок.
-Зачем мне блок,-возмутился Герман,-если мне нужна только пачка?
-Нет денег-возьми «Эл и Эм»,-равнодушно произнесла баба.
   Герман вынул из кармана деньги и швырнул их на прилавок.
-Возьмите, подавитесь, и сигарет не надо,-с ненавистью выпалил он.
-Ты чего, опупел, Гера?-удивился приятель, забирая с прилавка деньги.-Швыряешься купюрами, как Рокфеллер. Забери.
   Герман не глядя сунул деньги в карман и, едва сдеоживая ярость, выкрикнул:
-Где директор?
-Может, тебе еще книгу жалоб подать?-хохотнула продавщица.-Мой магазин. Я здесь и директор, и министр. А если тебя не устраивает, то вали отсюда подобру- поздорову, пока я охрану не позвала.
-Я не оставлю это дело так,-подолжал бушевать Герман, когда он с прия телем вышли на улицу.
-Успокойся,-пожал плечами спутник,-частная собственность. Теперь везде так. Привыкай к новой жизни. Надо, чтобы два поколения торгашей сдохло, тогда будет как у вас в Германии.
-На это жизни не хватит,-подвел неутешительный итог Герман.-Ну вас всех в сопог. Вернусь-ка я обратно в Германию.
-Брось, не ершись,-попытался урезонить его приятель.-Мы же живем -и ничего, а многие даже хорошо.
-Не хочу так,-чуть не плача, произнес Герман.-Пир во время чумы. Не могу я так. Противно.
    Путь в Германию через Польшу был опробыван, и уже через несколько дней Герман прибыл в Берлин. Решив окончательно легализоваться, он поехал в полицию, взяв дорожную сумку, в которой лежали вещи, паспорт моряка и деньги. Герман сел в трамвай и задремал. Внезапно проснувшись, он обнаружил, что его рука, которой он придерживал сумку, болтается в водухе, а сумка с документами исчезла. Приняв решение сдаться в Западной Германии, он автостопом доехал до Дюссельдорфа и явился в полицию.
-У меня только что украли документы и деньги,-уже с порога заявил он,-но я хочу попросить дать мне вид на жительство в Германии.
-Вам придется сначала сдать отпечатки пальцев,-сообщил полицейский и внимательно посмотрел в глаза Герману.
-Какие проблемы?-уверенно заявил тот.-Я не вор, не убийца. Мне нечего от вас скрывать. Раз нужно-значит нужно.
    Его отвели в лабораторию, намазали ладони рук и кончики пальцев черной липкой краской и приложили сначала одну руку, а потом другую к глянцевой бумаге. Потом, дав ему специальное жидкое мыло, предложили помыть руки, и он с удивлением и интересом отметил, что краска, не смываемая теплой водой, сразу же растворилась, едва с ней соприкоснулось специальное мыло.
-Руки стали чище, чем были раньше,-пошутил он.
    Женщина-лаборант вежливо улыбнулась и предложила сесть в кресло перед фотокамерой.
-Идемте,-сказала она, закончив работу,-я отведу вас к инспектору.
     Однако  инспектор не выразил особого восторга при  появлении Германа, а встал и подошел к нему.
-Руки отмылись от краски?-поинтересовался он.
-Абсолютно чистые,-простодушно произнес Герман, невольно протягивая руки к полицейскому. Тот мгновенно вытащил невесть откуда появившиеся наручники и защелкнул их на запястьях Германа.
-В чем дело?-не ожидая подвоха, возмутился Герман.-Я требую объяснения.
-Вы нелегально перешли границу,-тусклым голосом сообщил плицейский.-Вас сейчас отведут в тюрьму до окончательного выяснения всех обстоятельст.
-И сколько времени потребуется для этого?-недовольным тоном поинтересовался Герман.
-Трудно сказать,-безразлично повел плечами полицейский.-Обычно это занимает около полутора лет.
     Депортационная тюрьма, куда поместили Германа, напоминала лучшие образцы советских санаторий, в которые далеко не каждому давали путевку во времена коммунистической власти. Там был спортзал, бассейн и футбольное поле. Кормили из нескольких блюд на выбор, а заключенным с болезнями внутренних органов прописывали диетическое питание. В камере, куда поместили Германа, находился еще один русский парнь по имени Игорь. Он попал в Германию из Голландии с несколькими дозами наркотиков в кармане, а был арестован за их хранение и распространение. Самое громадное его несчастье было в том, что он  сам  уже не мог обходиться без наркотика. В тюрьме активно проводилась воспитательная    работа и трудотерапия.                В каждой камере находились краски и кисти, и  заключенный мог проявить себя в творчестве. Тюремный психолог определял по рисунку психологическое состояние заключенного и делал соответствующую запись в его личном деле. Однажды Игорь, как он выражался, забил косячок и, обкурившись, схватил кисть и яростно макая ее в черную краску, принялся размалевывать стену.
-Вижу, вижу!-выкрикивал он, словно его кто-то подгонял.-Сейчас я тебя изображу.                На стене в хаосе черных и красных  линий начало проявляться нечто похожее на ад, в котором можно было увидеть контуры рогатых чертей и скрюченные тела грешников.
-Чего ты изобразил?-с интересом спросил Герман.
-Черт его знает чего,-с довольной ухмылкой ответил Игорь.-Что видел, то и рисовал. А здорово получилось, правда? Я раньше и кисточку-то в руки не брал никогда.
-Здорово,-согласился Герман. Он взял чистую кисточку и, используя яркие светлые тона, в той же манере изобразил цветущий сад, голубое небо и улыбающихся обнаженных людей.
    Удивившись непонятной тишине в камере,  надзиратель  приоткрыл дверь и, увидев размалеванную стену, резко захлопнул ее и помчался к телефону, чтобы доложить начальству о замеченном нарушении. Через несколько минут в камере появился начальник тюрьмы-высокий блондин с интеллегентным лицом и вечной задумчивой улыбкой на губах.
-Кто разрешил вам использовать стену?-странно улыбаясь, спросил он.-Я полагаю, что в карцере у вас будет время подумать над вашим проступком.
-Видите ли, герр начальник,-также вежливо улыбаясь, произнес Герман,-здесь изображен ад и рай. Эта картина может явиться отправным пунктом  для размышления каждого, кого поселят в эту камеру. А сейчас, я думаю, все желающие могут взглянуть на эту картину и оценить величину своего падения. Я надеюсь, что тюремный психолог благодаря картине сможет получить впечатляющий результат.
              Начальник тюрьмы ошарашенно смотрел то на картину, то на художников, не зная, какое ему принять решение.
-Ладно,-наконец сказал он и вышел из камеры. Следом за ним, сверепо взглянув на провинившихся, вышел надзиратель.
         Перед обедом к ним пожаловал представитель Красного Креста. Он принес им целую коробку кистей разного размера и несколько коробок маслянных красок.
-Мы решили выделить вам комнату,-сказал он,-где вы будете иметь возможность разрисовать все четыре стены. Берите кисти и краски и следуйте за мной.                В предназначенной для художественного оформления комнате стоял стол, уставленный фруктами, сладостями и напитками.
-Гера,-попросил Игорь,-ты расчерти что-нибудь. Я сейчас забью косячок и раскрашу.
-Нет проблем,-кивнул  Герман, держа в одной руке кисть, а в другой персик.
     Работа двигалась быстро, доставляя обоим огромное удовольствие. Общую умиротворенность нарушил голос надзирателя, сообщившего, чтобы они немедленно шли на обед.
-Да мы сыты,-радостно сообщил Игорь, показав рукой на горы фруктов и сладостей, лежавших на столе.
-Не нарушайте дисциплину,-ворчливым тоном потребовал надзиратель.-Во время обеда все обязаны быть в столовой.
     В этот день  обитателей тюрьмы-обслуживающий персонал и заключенных водили, как на экскурссию,  смотреть картины двух новоявленных художников. Каждый сеанс сопровождался глубокомысленным молчанием, и казалось, что лица заключенных наполнялись каким-то особым восприятием прожитой жизни.Тюремный психолог был в восторге от происходящего.
    Герман с Игорем стали местными знаменитостями. Они уже разметили стены   еще в одной комнате, когда вошел надзиратель, некоторое время молча смотрел, как они работают, и наконец нерешительно произнес:
-Извините, ребята, но вас приглашает к себе начальник тюрьмы.
-Нельзя нарушать творческий процесс,-авторитетно заявил Игорь.-К обеду закончим и тогда, возможно...
-Он ждет тебя сейчас,-твердо оборвал  его словоизлияния надзиратель.-А ты Герман будешь у него переводчиком.
-Что-то случилось?-почуяв неладное, спросил Герман.
-Идемте,-кратко ответил надзиратель,-там объяснят.
-Ты сказал, что родился в Ереване,-начал начальник тюрьмы, обращаясь к Игорю.-Мы договорились, что там примут тебя, но ты полетишь через Россию или Украину. Переведи ему, Герман.
-Изобрази испуг,-произнес Герман,-скажи, что ты родился в Канаде.
    Начальник тюрьмы с нескрываемым подозрением пытался понять,  о чем они говорят, но, кроме мелькнувшего в их разговоре слова Канада, не понял ничего.
-Значит, так,-начал свой специфический перевод Герман,-он находится в розыске и в России, и в Украине. Поэтому транзит через эти страны исключен. Если уж вы настаиваете на его депортации в Армению, то тогда уж через Турцию. К тому же он недавно звонил в Ереван, и там его родственники сообщили, что он родился в Канаде, и Игорь настаивает на том, чтобы его отправили на историческую родину, а еще он мечтает о том, чтобы свой срок заключения отбыть бы в вашей тюрьме. Опешивший от этих слов начальник тюрьмы, пробормотал что-то невнятное себе под нос, растерянно пожал плечами, почесал за ухом, и с изумлением рассматривая стоящих перед ним молодых людей, проворчал:
-Вы, русские, всет ненормальные.  Мечтаете о том, чтобы сидеть в тюрьме. Кому расскажи-не поверят. Ладно, ребята, идите работайте. О своем решении я вам сообщу позже.
    Через две недели, когда друзья после вечерней проверки  находились у себя в камере, вошли два охранника и, надев на Игоря наручники, приказали следовать за ними.
-Куда его?-с возмущением спросил Герман.-Начальник обещал сообщить нам о своем решении.
-Сообщаю,-пропуская Игоря в коридор, сказал старший.-Мы достигли договоренности с Голландией и отправляем его туда.  Машина уже стоит внизу. Через четыре часа он прибудет  на место.
     На следующий день, сидя перед телевизором, Герман узнал, что в России готовятся выборы президента, и у вождя коммунистов товарища Зюганова имеются большие шансы занять этот пост. По тону диктора Герман почувствовал, что руководство Германии очень обеспокоено этим. Смекнув, что из этом можно получить выгоду, он тут же написал заявление, в котором просил политического убежища в случае прихода к власти коммунистов.
За несколько дней до этого заявления он написал начальнику тюрьмы картину под названием «Соловецкие острова» и, сопоставив возникшие обстоятельства, руководство тюрьмы не на шутку переполошилось.
    Через неделю после политического демарша Германа в камеру вошли двое охранников, одели на него наручники и, ничего не объясняя, повели по коридору.
-Куда мы?-поинтересовался заключенный.
-В Дюссельдорф,-кратко ответил старший.
-Зачем?-удивился Герман.
-Там объяснят.
     По прибытии в полицейское управление у него потребовали подписать какие-то бумаги и, снова посадив в машину, привезли  в аэропорт. Машина подъехала прямо к трапу самолета, и охранники провели Германа в салон, после чего сняли наручники.
-Куда вы меня отправляете?-не понимая, что происходит, спросил Герман.
-Домой, в Москву,-ответил охранник.
-Зачем?-удивился Герман.
-Чтобы ты голосовал против Зюганова,-рассмеялся охранник.-Теперь каждый голос на счету.
-Ценю ваш юмор,-недовольным тоном пробурчал Герман,-где мои документы?
-По прибытии в Москву   пилот передаст их тебе или пограничникам,-уже серьезно сообщил ему охранник,-так что счастливого полета.
     Перед приземлением стюардесса принесла Герману запечатанный конверт и, вежливо улыбнувшись напомнила, чтобы он не забыл застегнуть привязной ремень. Герман вскрыл конверт и обнаружил в нем лишь свой старый гражданский паспорт. В Московском аэропорту на пограничном контроле прапорщик посмотрел на него, как на сумашедшего.
-У вас же нет визы,-сказал он,- и вообще этот паспорт старого образца. Возвращайтесь на самолет, который вас привез. Я не могу пропустить вас.
-С удовольствием,-пожал плечами Герман.-Пусть меня кто-нибудь проводит на самолет.
    Прапорщик куда-то позвонил и выяснил, что самолет уже улетел.
-Ладно,-наконец смилостивился он,-плати пять минимальных окладов-штраф за нарушение государственной границы.  Потом мы тебя арестуем на пять суток, а после решим, что с тобой делать дальше.
-Родина раскрыла свои объятия,-сыронизировал Герман.-Спасибо за благодеяние. Я, с вашего позволения,  позвоню своему адвокату.  В Москве как раз имеется их юридическая контора.
     Достав визитку, он набрал номер телефона адвокатской конторы и объяснил, какая возникла проблема.
-Мы приедем через полчаса,-сообщила ему помощник адвоката,-только не делайте никаких заявлений и не подписывайте до нашего приезда никаких бумаг.
-Зачем ты звонил адвокату?-набросился на него капитан пограничный службы, подошедший к ним по просьбе прапорщика.-Черт с тобой-заплати три минимальных оклада и вали отсюда.
-Сколько минимальный оклад?-наконец удосужился выяснить Герман.
-Девяносто рублей,-подсказал прапорщик.
-Девяносто?-удивился Герман,-сказали бы сразу-и спорить было бы не о чем. Но у меня только дойчмарки.
-Вон там валютник,-услужливо подсказал капитан.
     Они подошли к пункту обмена валюты. Герман поменял деньги и, забрав у капитана паспорт, протянул ему триста рублей.
-Идемте, я вам выпишу квитанцию,-сказал тот.
-Оставьте ее себе на чай,-буркнул Герман, забрав чемодан и направляясь к выходу.
    Выйдя из здания азропорта, он подошел к телефонной будке, поставил чемодан на тротуар, набрал нужный номер и, обернувшись, с ужасом и удивлением обнаружил, что чемодан исчез. Ему сразу же вспомнился анекдот про Вертинского. Когда тот наконец после долгих лет иммиграции вернулся в Москву, вышел из аэропорта, то, поставив у ног чемоданы и  воздев кверху руки, патетически произнес: «О, страна моя» и, увидев, что чемоданы исчезли, горестно добавил:«Я узнаю тебя». Однако эта аналогия  нисколько не утешила Германа, и он побежал в ближайшее отделение милиции. Войдя туда, Герман сразу же увидел свой чемодан.
-Зачем же вы его взяли?-искренне удивился он.-Я же был рядом в телефонной будке.
-Терроризм,-объяснил  дежурный,-забирай свое барахло и не раскрывай хлебальник в следующий раз.
-Спасибо,-усмехнулся Герман, радуясь тому, что у него не вымогают деньги за бдительность и хранение чемодана.
    Две недели, прожитые в Калининграде, после его возвращения из Германии, окончательно укрепили его в мнении, что теперь  жить на родине он не в состоянии.
-Подамся я, пожалуй, в Америку,-доверительно сообщил он своему самому близкому другу Лене Сидоровичу.
-Там тебя ждут  не дождутся,-пожал тот плечами-Наших в Америку вообще стараются не пускать.
-Что же делать?-расстроился Герман. 
-Займись бизнесом,-посоветовал друг.-Организуй, например,  школу дипломированных гувернанток для работы в США, а потом будет видно. По крайней мере, ты примелькаешься в их посольстве.
-А где же взять стартовый капитал?-приуныл Герман.
-Я возьму на себя кредит,-успокоил Германа Леонид.-Начнется работа-вернешь.      
       Быстро наладив работу и наняв квалифицированных специалистов, Герман не только  погасил кредит, но и стал состоятельным чловеком. В консульстве Соединенных штатов  инспектора знали его в лицо и за редким исключением  ставили визу приглашенным на работу гувернанткам. Когда он сообщил, что хотел бы лично проверить, как работают его подопечные, ему без всяких проволочек выдали мультивизу на год.
    Прибыв в Нью-Йорк, он позвонил знакомым, но никого не оказалось дома. Герман хотел побыстрее отделаться от письма, которое его просили передать в миссию русской православной церкви. Явившись по адресу, он позвонил. В дверях приоткрылась форточка на такую величину, какую позволила натянувшаяся толстая цепочка.
-Чего надо?-сердито спросила пожилая женщина, обозначив в щели угрюмое лицо, похожее в профиль на безобразную морду бабы Яги.
-Я письмо вам принес,-как можно вежливее пояснил Герман.
-Приходите утром, сейчас миссия закрыта и никого не принимает.
-Тогда передайте, пожалуйста, сами,-сдерживая раздражение, произнес он.-Я сегодня здесь первый день. Может быть, вы позволите мне сегодня переночевать в миссии?
-Нет!-отрезала старуха.-Сюда можно только до шести часов.
-Ладно,-послушно кивнул головой Герман,-может вы хоть позволите мне позвонить по телефону одному из моих знакомых?
-Телефон за углом направо,-пролаяла старуха и захлопнула форточку.
     Чертыхаясь и ругая на все корки старую ведьму, Герман безрезультатно набирал номер за номером, пока не наткнулся на телефон женщины, принимавшей его протеже.
-Здравствуйте, Света,-устало сказал он в трубку,-это Герман. Если вы позволите, то в этот раз вместо девочек у вас переночую я.
-Приезжайте,-приветливо проговорила она,-мне давно с вами хотелось познакомиться.
-Я так вас себе и представляла,-радостно произнесла Светлана, открывая ему дверь.-Добро пожаловать в Соединенные Штаты.
-Спасибо,-поблагодарил ее Герман,-я постараюсь вас не стеснить и по возможности не мешать. Хочу использовать это время, чтобы поближе познакоимться со Штатами.
     На следующий день она купила ему круговой билет для туристов, дававший возможность ознакомиться с несколькими городами, лежащими по маршруту следования автобуса. Вернувшись в Нью-Йорк, он начал собирать вещи.
-Оставайтесь,-предложила ему Светлана.-Женим вас или фиктивку организуем. Здесь такие перспективы.
-Спасибо на добром слове. Только я женат, и я знаю, что моя Сандра ждет меня не дождется, а самое главное-не понравилось мне в Америке. Весь день работа, а в глазах вместо зрачков доллар. Скучно живете. Не по-русски.
-Как знаете,-улыбнулась Светлана,-присылайте побольше ваших гувернанток. Они завоевали Америку, и спрос на них преогромный.
      В Калининграде Германа встречал его заместитель.
-Как съездил?-без особого интереса произнес он.
-Что-то случилось?- уловив неуверенность и тревогу в голосе встречавшего, спросил Герман.
-Леньку убили,-скорбным тоном доложил заместитель.
-Этого не может быть!-почти выкрикнул Герман, но, сразу же осознав бессмысленость своего истерического всплеска, с трудом выдавил из себя.-Как это произошло?
-Никто ничего толком не знает,-хмуро сообщил зам.-Известно только, что он отвез дочку в школу, а сам поехал по делам. В машине на перекрестке его убили выстрелом в упор. Он же был очень осторожен и никого из посторонник к себе не подпускал.
-Значит, убил кто-то из своих,-сделал горестный вывод Герман.- Сегодня он, а завтра кто? Нет уж. Надоело, уеду. Не хочу жить в вечном страхе за себя, за жену, за ребенка. Да и без Леньки здесь как-то пусто стало.
-Ну, чего ты?-попробывал уговаривать его заместитель,-у нас все налажено. Мы на этом рынке первые. Конкурентов нет. Живи-не хочу.
-Вот это-то меня и пугает,-покачал головой Герман.-Знаешь, на каждого заведующего свой завидующий, и никто тебя не защитит.
     Приехав домой, Герман обнял жену, растрепал волосы падчетице, раздал американские подарки, а вечером, когда все угомонились, лежа в постели,  мрачно произнес:
-Не могу я здесь жить, Сандра, у тебя же какие-то дальние родственники в Швеции, давай махнем туда. Убили Леньку, доберутся и до нас. Боюсь я за вас очень.
-Как скажешь,-охотно откликнулась жена.-Когда отваливаем, капитан?
     На сборы и открытие визы в Финляндию ушла неделя. Пройдя без всяких приключений финскую границу, они сели на паром и на следующее утро уже увидели солнце, встававшее над Стокгольмом.
-Держимся все вместе,-скомандывал Герман,-чтобы каждый понимал, что мы единая семья.
Подойдя к таможеннику и держа в руках раскрытый паспорт, Герман радостно улыбнувшись, произнес «хей», единственное слово, обозначавшее приветствие, которое он знал.
-Хей,-так же приветливо произнес таможенник, даже не взглянув в их паспорта.
     Проходя по переходу центральной станции метро, Герман остановился около мужчины, игравшем на гармошке. Мотивы, исполняемые им, были знакомы Герману с детства.
-Вы из России?-поинтересовался он у мужчины.
-Потянуло на родные песни,-то ли спросил, то ли подтвердил музыкант.-Давно в Стокгольме?
-Только что приехали. Вот не знаю, где бы жилье снять.
-Вон у колоны худенький мужичок стоит в джинсах и серой куртке, его Эдик зовут, поговори с ним. Он точно чего-нибудь посоветует,-ответил музыкант, продолжая играть и кивком головы благодаря каждого, кто бросал деньги в раскрытый футляр, лежавший у его ног.
    Эдик оказался для Германа счастливой находкой. Он не только нашел для них квартиру, но, узнав, что Герман прекрасно играет на гитаре, дал ему возможность подработать в том же переходе, где они познакомились.
-Собираетесь здесь осесть?-поинтересовался Эдик у Сандры, когда все, уютно расположившись во дворе, жарили шашлыки в специально оборудованных печах и запивали красным вином из казавшихся бездонными трехлитровых пакетов с краником.
-Да, нам здесь нравится.
-Тогда пора сдаваться,-пережевывая сочный кусок свинины, пояснил Эдик,-а то потом могут поинтересоваться, почему ждали неизвестно чего.
-У меня была депортация и, конечно, у них есть мои отпечатки пальцев,-доверительно сообщил Герман-Они меня вычислят, как миленького.
-Ты же гитарист, Гера, а это значит, что у тебя давно все руки стерты в хлам,-пропел Эдик на мотив: « Ведь ты моряк, Мишка.»
-И что?-не понял Эдик.
-Намажь « Суперклеем»-и вперед на мины,-захохотал Эдик,-Только гитару с собой возьми и сыграй им что-нибудь душещипательное.
    Когда они пришли сдаваться, то в полиции собрался целый консилиум, не понимая, почему у Германа получился такой смазаный рисунок отпечатков пальцев.
-Я же гитарист,-пояснил Герман, наигрывая на гитаре популярный шведский шлягер,-всю жизнь полирую кончики пальцев. Хорошо хоть не до мяса.
    Взяв их документы на оформление, полицейский пожал всем на прощание руку, еще раз с удивлением посмотрел на пальцы Германа и с восхищением покачал головой.                Через месяц Герману пришло из полиции уведомление о том, чтобы он явился туда к определеному времени. Потеряв бдительность и решив, что ему наконец дадут вид на жительство, Герман помчался в полицию, даже не прихватив с собой гитару.
-Проходите,-вежливо пригласил его уже знакомый полицейский.-В управлении очень заинтересовались вашим феноменом и приказали еще раз снять отпечатки пальцев, только теперь с применением компьютерной диагностики. Пожалуйста, садитесь и положите  сюда руки.
    Идентификация  отпечатков с немецкими была получена через несколько минут.
-Почему вы скрыли, что сидели в тюрьме в Германии?-уже без прежней вежливости в голосе строго спросил полицейский.
-Я познакомился с девушкой,-начал оправдываться Герман,-мы решили жить вместе, и я приехал к ней.
-Это не причина, чтобы нарушать закон,-возразил полицейский.-Вы арестованы.
     На следующий день Герман в наручниках был доставлен в суд. Его не о чем не спрашивали. На все вопросы отвечал за него государственный адвокат, закончивший свое выступление разумным  компромиссом, заключавшимся в том, чтобы вышвырнуть подсудимого обратно в Россию вместо того, чтобы кормить его здесь на деньги налогоплатильщиков. С Германа в зале суда сняли наручники и пояснили, что он в ближайшие дни будет депортирован в Калининград.   
   Прилетев в Калининград, Герман переговорил с друзьями и, с их помощью устроившись турагентом турфирмы «Нева»,  вскоре стал совсем своим человеком в мире туристического бизнеса. Однако  для посещения Европы ему необходимо было поменять фамилию, что в настоящее время не представляло никакой проблемы, и вскоре он получил новенький международный паспорт с другой фамилией. Теперь Герман мог часто навещать семью и снова подумывал о том, как бы ему остаться в Швеции.
    В одну из таких поездок, выпив с друзьями немного коньяка, он возвращался на машине домой и был остановлен полицейским. Прибор показал явное превышение алкоголя в крови, и Герман был препровожден в полицейский участок, где в течение нескольких минут было установлено, что он вновь появился в Швеции, несмотря на депортацию, да еще под другой фамилией. Герман был немедленно отправлен в суд.
-Может быть вы шпион?-прямо в лоб задал ему вопрос прокурор.
-Шпионы таких проколов не допускают,-авторитетно заявил Герман.-К тому же на них работает государство и обеспечивает их нормальными документами.
-Так для чего же вы поменяли фамилию?-с интересом спросил прокурор.
-Жена захотела, чтобы мы были на одной фамилии, а моя ей не нравится.
-Он уже проторчал у нас две недели,-обратился прокурор к судье,-надо отправить его обратно в Москву. Пусть они сами с ним разбираются.                Уже на следующий день Герман вновь был депортирован вРоссию.
Но он всеми правдами и неправдами хотел возвратиться в Швецию, где Сандра, получившая разрешение на проживание, с нетерпением ждала его и их общего ребенка. Получив испанскую визу, Герман отправился в Швецию через Германию. Но на таможне его вежливо пригласили в кабинет и объяснили, что в связи с тем, что он не подал прошение об отмене депортации из Германии, срок запрета автоматически продлен на десять лет, а он снова окажется в тюрьме за нарушение визового режима. Поэтому его снимают с автобуса и по-хорошему предлагают возратиться назад. Проведя разъяснительную работу, его проводили до поезда, следующего в Польшу, подождали пока он войдет в вагон, и даже помахали рукой, когда поезд тронулся.
    Такая неожиданная неудача не огорошила Германа. Находясь в Польше, он взял билет в Данию, а далее уже без всяких проблем вновь появился в Швеции.
-Авантюрист несчастный,-встретила его со слезами Сандра,-сколько тебя еще будут гонять, как вшивого по бане? Когда это кончится?
-Когда мы с тобой объявим, что мы муж и жена и у нас есть общие дети. Тогда меня наконец оставят с тобой в связи с воссоединением семьи.
-Ладно, успокоил,-улыбнулась она.-Здесь недалеко есть баня с русской парилкой. Давай смотаемся туда. Может, смоешь наконец все несчастья, которые липнут к тебе, как банный лист к заднице.
    Входя в парилку, Герман обратил внимание на высокого  худощавого парня, сидевшего на самой верхней ступеньке. Он что-то сказал Герману по шведски, но тот не понял и смущенно ответил на русском:
-Простите. Я не понял, что вы сказали.
-А что тут непонятного?-пожал плечами парень.-Холодно, как на Северном полюсе и сухо, как в Сахае.  Подкинь-ка пару.
-Вы тоже из России?-обрадовался Герман.
      Они оба долго рассказывали друг другу о своей жизни, о своих мытырствах и приключениях, об арестах и тюрьмах. 
-Может еще парку подкинуть?-то ли спросил, то ли предложил новый знакомый, которого звали простым русским именем Иван.
-Можно,- неуверенно произнес Герман. Он взял в руки ковш, зачерпнул в него воды и, негромко охнув,  выронил его на пол.
-Ты чего?-рассмеялся Иван.-Ослаб в коленках?
    Однако увидев, как синеватая бледность наползает на лицо Германа, бросился к нему, подхватил потное, мокрое ослабшее тело и вынес его в раздевалку.
-Здесь жена моя Сандра,-прошептал Герман,-позови ее.
    Иван быстро оделся, попросил администратора позватьСандру и вызвал  «Скорую помощь». Сандра осторожно заглянула в мужскую раздевалку, но увидев Германа, неподвижно лежавшего на скамейке, бросилась к нему, помогла одеть и вместе с ним поехала в больницу на скорой, прибывшей через несколько минут после вызова.
Санитары внесли Германа на носилках в приемное отделение больницы, положили его на койку, попрощались и ушли, а Сандра подошла к окошку регистратора и пояснила, что они были в бане, и у ее мужа, видимо, начался сердечный приступ.
-У вас есть его паспорт или удостоверение личности?-вежливо спросила женщина, сидевшая за окошком регистратуры.
-Нет, мы же были в бане,-пояснила Сандра, сразу же понявшая, чем закончится этот разговор.
-Тогда назовите его идентификационный номер,-попросила регистратор,-он же есть в базе данных.
-Видите ли,-пробормотала Сандра,-он гражданин России и у него пока нет ...
-Тогда дайте его страховку,-перебила ее женщина.
-Но он не застрахован,-в отчаяньи воскликнула Сандра.
-Тогда я ничем не могу вам помочь,-пожала плечами регистратор,-попросите медсестру, может она даст вам какую-нибудь таблетку, но без назначения врача  вряд ли она рискнет это сделать.
-Что же мне делать?-с отчаяньем воскликнулаСандра.
-Отойдите, пожалуйста,-безжалостным голосом требовательно произнесла регистратор,-за вами стоят еще двое, и я должна обслужить их.