Глава вторая Свадебный переполох. Серия 1

Резкий звон отозвался болью в голове Джона, словно ее засунули в огромный колокол и невидимый звонарь стал бить по металлу в полную силу каким-то тяжелым предметом. Джон попытался открыть глаза, но заплывшие веки поддавались с трудом. «Чертово пиво, чертова свадьба, чертова Беллина, чертов будильник!» - крутилось у него в голове. Рука, словно налитая свинцом, не поднималась и отказывалась выключать пронзительно звенящий предмет. Собрав последние силы, Джон толкнул стоящую около кровати тумбочку. Будильник полетел на пол и разбился вдребезги.
- Наконец-то, - обрадовался юноша, но радость его была напрасной, поскольку звон продолжался, отзываясь болью в хмельной голове. Спустя еще несколько минут, Джон понял, что противный звук издавал дверной звонок. Кто-то, видимо, очень хотел поговорить с ним, поскольку, несмотря на молчание хозяина квартиры, гость продолжал трезвонить.
- Кого там еще принесло! – крикнул Джон, стаскивая с усилием собственное тело с кровати и направляясь к источнику звука. За стеклянной дверью виднелись очертания фигуры.
- Джон, открывай, - раздался из-за двери приглушенный голос.
- А, это ты! Проходи-проходи. Чего надо – то? По-моему вчера мы решили все вопросы, – Джон, не дожидаясь, пока гость пройдет в дом, направился на кухню и, надеясь найти лекарство от похмелья, открыл дверцу холодильника.
- Пиво будешь? – спросил Джон гостя, открывая две бутылки «Пилснера» и, получив в ответ отрицательное покачивание головой, добавил, - ок, тогда я выпью обе.
- Не боишься потерять спортивную форму, Джон? Смотри, а то от такого количества пива превратишься в толстяка, - с насмешкой произнес гость.
- Да какое твое дело? Пью я пиво, или нет – это касается только меня, - Джон смачно отхлебнул два глотка и плюхнулся на стул с довольным выражением лица. Когда пенящаяся желтая жидкость достигла стенок желудка, Джон ощутил приятное тепло и покалывание – процесс возврата к жизни стартовал полным ходом.
Гость подошел к окну, и, окинув внимательным, но быстрым взглядом улицу, задернул шторы.
- Скажи мне, Джон, - голос посетителя был тихим, но в нем ощущались нотки, приводящие собеседника к странным ощущениям – страху или панике, понять пока было невозможно, - нравится тебе такая жизнь?
- К-какая? – удивленный собственному заиканию, переспросил Джон, не понимая, какой ответ от него требуется в данную минуту.
- А такая жизнь, Джон, в которой ты никому не нужен, - продолжил гость, - в которой ты всем мешаешь, в которой совершил много ошибок. Ошибок, за которые рано или поздно приходится расплачиваться.
После этих слов сильная и уверенная рука стянула шею Джона веревкой и сдавила ее так, что пиво, которое  он только что отхлебнул и еще не успел проглотить, потекло изо рта, заливая кухонный стол бледно-желтой пеной.
- Ты что творишь? – прохрипел Джон, пытаясь встать со стула.
- Сидеть, – все таким же тихим голосом продолжил посетитель, - сидеть и слушать, что говорю я. Она просила тебя, Джон, чтобы ты оставил ее в покое, но ты почему-то не прислушался. И зря, Джон, очень зря, - рука все сильнее сдавливала горло.
 - Перестань, мне больно, - хрипел Джон, но стальная хватка усиливалась, мешая воздуху попадать в дыхательные пути, - я сожалею, слышишь? - из последних сил прохрипел он, не понимая на самом деле, за что он просит прощение.
Хватка ослабла, а через секунду рука и вовсе отпустила покрасневшую шею. Джон, схватившись за горло, пытался откашляться, что удавалось ему с огромным трудом. Жадно глотая воздух ртом, он старался восстановить дыхание, одновременно обдумывая порядок дальнейших своих действий. Но то ли кровь, стучащая в висках, то ли выпитое накануне пиво, не позволяли ему сосредоточиться – мысли путались и смешивались в голове, не желая выстраиваться в нормальные фразы.
- Конечно, Джон, ты сожалеешь, - глаза гостя смотрели в упор на лицо Джона, - но только поздно, очень поздно, Джон. А знаешь почему? – Джон отрицательно замотал головой. - Потому что ей уже это не поможет.
В руках убийцы сверкнул острый нож, которым обычно мясник разделывает говяжью тушку, и по светлому кафелю густой струйкой растеклась бордовая кровь.