молчание рефлексов и странная геометрия

Стоит только заняться археологией собственных надежд,
как начинаешь понимать, что ты просто движешься сквозь светлые пятна дней и темные пятна ночей
и ничто, кроме моего взятого напрокат разума не останавливает этого продвижения.
Причем надежды и чаяния посторонних, кажутся нам более объяснимыми и достижимыми.
Но мы полагаем что у них это происходит от недостатка воли, смелости или трезвомыслия.
А вот что делать нам - смелым и решительным - большой вопрос.
Возможно во всём виновато непостоянство чувств или некий внутренний траур по непроизошедшему никогда.
Но это просто траур.
Траур по самим себе.
Самое обычное и незатейливое событие во вселенной. Это мне до смешного понятно.
Непонятно только где взять столько сердец, чтобы вынести весь груз неслучившихся мечтаний
и пустых грёз, ставших предметом моего псевдонаучного интереса.
Ах, если бы у меня была удивительно долгая память.
Сколько банальных случайностей лежало бы сейчас на дне этой копилки -
рассеянные стоны, нежная или боязливая невинность, волнующие итоги наших ночей,
удаленные ландшафты детства с их хрупкими пропорциями и близкими горизонтами,
молчание рефлексов и странная геометрия первых актов познания.
Как приятно было бы ощутить их теплую материю под своими ногами.
Красные черепки, синяя лазурь, горячая глина, серебристая полынь.
ВОзможно не стоит так ретиво пытаться убежать от вещей,
которые заполнили новый мир и его окрестности своими подвижными тенями.
Есть надежда, что остались еще и непогибшие души.
Души в которых безумие смешано с нежностью, а сновидения и капризы с оголтелой жаждой самого себя.
И тогда может быть, открыв секрет формулы тоски по далям,
мы узнаем что для того чтобы серьезно захотеть чего-то иного,
нужно оказаться вне пространства и времени и жить,
ощущая минимум близости к конкретному месту и моменту.

Что же касается летнего времени в Крыму,
то ко мне приехал мой друг Антон со своей двенадцатилетней дочкой Аней.
Они поселились в мансарде, где традиционно селятся художники.
Нынче общими усилиями удалось приковать ребенка к мольберту.
Аня рисует раковину.
Антон рисует пейзаж за окном.
Я сижу внизу на дастархане, пью Цзянь Ло и слушаю дождь